Андрей Уланов
Внешность обманчива
В детстве мама довольно часто предрекала, что страсть к красивым штучкам меня погубит. «Штучки» варьировались от пушистого трехцветного котенка и выменянной на учебник горсти разноцветных шариков до черноглазой красотки с соседней улицы и новой метлы… то есть, я хотел сказать, нового флаера спорт-купе. Каюсь — я и в детстве-то слушал маму довольно невнимательно, а уж когда вырос…
Вот и сейчас. Ну зачем, спрашивается, мне приспичило угонять именно этот «Порш»?! Единственный «Порш» на всем уровне… проклятье, пари держу, это был единственный «Порш» на всей стоянке! Но нет — Гарри Легика привык путешествовать только первым классом! Всякие «Мерседесы», «Сагены», «Бельковы» и АКЕ для него, видите ли, недостаточно шикарны.
Пока что на хвосте у меня висел только бело-зеленый «Фольксваген Тайфун» — жалкое, можно даже сказать, душераздирающее зрелище, этому и форсированный антиграв помочь не способен. По крайней мере, в сравнении с «Поршем», который, стоит мне лишь захотеть, за семь неполных секунд выйдет на три Маха… и почти сразу же окажется за пределами Вестфалии, в воздушном пространстве добрых валлонов. А жители вольного конгломерата Льежа, в отличие от немцев, не экономят на полицейских флаерах. И вдобавок чрезвычайно любят сначала стрелять по нарушителям, а уже потом предлагать дымящимся обломкам чуточку притормозить.
Так что — увы-увы-увы — обстоятельства складываются так, что мне придется отложить процесс наслаждения креслами из «ласкающей» кожи, трехточечной эффектаж-системой, мини-баром и еще дюжиной эксклюзивных деталей оформления салона. Лично меня больше всего интересовало небольшое устройство прямо под штурвальной колонкой, умеющее — по слухам — делать совершенно потрясающий… проклятье, лучше об этом не думать! Какой бы продвинутой эта штука ни была, она не успеет… точно не успеет.
Гарри! Думай о чем-нибудь нейтральном… например, о полиции на хвосте.
Ах, да — за мной же погоня!
Избавиться от полицейской погони можно по-разному. Например, дать залп главным калибром и полюбоваться получившимся в итоге фейерверком. Данный способ хорош, если вы — флотский, в звании не ниже капитан-лейтенанта, и рассекаете атмосферу на чем-нибудь вроде крейсера. Еще вариант — взмахнуть волшебной палочкой и придать копам облик, куда более отвечающий их душевному складу, конкретнее — больших бородавчатых жаб-летяг. С удовольствием применил бы именно его, но вот незадача — как раз сегодня вышел из дому без волшебной палочки.
И ведь говорила мне мама: Гарри, никогда, никогда не выходи из дому не проверив, взял ли ты волшебную палочку… то есть, я хотел сказать, станнер. Как сейчас помню — станнер Мк. 4–51, модель:
а) так называемой «карманной» носки;
б) разрешенная к применению гражданским;
в) модернизированная кустарным образом в мастерской старого Дика.
Такой уж у нас район — идешь и не знаешь, что бросится на тебя из ближайшей подворотни.
Вот. Ну, а если вам вышеуказанные варианты чем-то не подходят — скажем, крейсер на парковочной орбите остался или Книгу Заклинаний плохо помните, — тогда действовать придется чуть сложнее.
Этап первый: ногу на тормоз, штурвал от себя. Если вы проделаете это правильно, ваш флаер исполнит фигуру, именуемую «колокол» или «кобра Пугачева» — по легенде, так звали изобретшего этот маневр знаменитого русского байкера. Начинающие угонщики свято верят, что эта фигура позволяет им на миг исчезнуть с полицейского сканера. Допплер-эффект и все такое прочее. Сказки, конечно, — полицейский флаер с радаром можно отыскать разве что в музее, — но мы-то с вами люди опытные, мы другого хотели.
Этап второй: отключить внешние сенсоры флаера.
Этап третий: выкинуть наружу «хлопушку».
Этап четвертый: зажмуриться!
Для надежности я еще и ладони к глазам прижал — и все равно в первый миг после этого сумел различить только хоровод радужных пятен. Мысль о вглядывавшихся в преследуемый флаер полицейских — которые сейчас наверняка видят куда более роскошный фейерверк — чуть подняла мне настроение, но лишь чуть-чуть.
Впрочем, глаза — это ерунда, зрение вернется через полчаса максимум. А вот что «хлопушка» творит с тонкими контурами сенс-систем, даже и представлять не хочется.
Этап пятый — выкинуться наружу самому. Через люк в крыше. Механизм стопора дверей в полете тупой, примитивный и очень надежный. Имей ты хоть самую лучшую в галактике взлом-прогу, подчини инк-пилот хоть пять раз подряд, а дверь тебе в полете все равно не открыть, пока не окажешься в «рамках безопасности»: скорость менее двадцати километров в час, высота менее трех метров… штраф за незаконную переделку механизма стопора более пяти килоэко. Потому — идем через люк в крыше. Делать это надо быстро — очень скоро инк опомнится и продолжит выполнять полетное задание. Что в этом такого страшного? Ну… вы же помните, до какой скорости разгоняется «Порш» за семь неполных секунд? А теперь представьте, что сотворит набегающий поток с идиотом, который в этот миг будет торчать из люка…
Лично я на отсутствие воображения никогда не жаловался и потому вывалился наружу не быстро, а очень быстро.
Этап шестой — достать из кармана парашют и надеть его. Спокойно, не торопясь, ведь если вы будете при этом нервничать, у вас наверняка либо клапан заест, либо стропы перепутаются. А до земли-то не так уж далеко…
Этап седьмой — лежать, уткнувшись мордой в грязь, пока слетевшиеся со всей округи бело-зеленые стервятники ползают над полем, просвечивая прожекторами каждый паршивый колосок неопшеницы. Долго лежать.
* * *
— Да-а, паренек, видать, сегодня был не твой день, — доверительно сообщил мне водитель аэробуса.
Я вздохнул, согласно кивнул, огляделся — кроме меня и водителя в аэробусе были лишь пожилая негро-китаянка да парочка гуппи на заднем сиденье. Пустой рейс, и ничего удивительного — мало кому стукнет в голову посреди ночи тащиться через океан.
— Осторожно, люк задраивается. Следующая остановка — Бостон-Ньюпорт.
— А долго лететь-то?
— Ну-у, — задумчиво протянул водитель, — если над Атлантикой пробок не будет, минут за сорок дош-кандыбаем.
— Хорошо бы…
Хочу домой! Ванну, массаж и спать! Впрочем, начать спать можно уже в ванной.
Я осторожно (ночной заплыв через Рейн избавил меня от грязи с пшеничного поля, но, карабкаясь на берег, я поскользнулся… три раза) — присел на сиденье и снял очки. Посмотрел на них, тоскливо вздохнул и попытался вспомнить, в каком кармане лежит салфетка для протирки оптики.
— Это что у тебя, инфор такой новый?
Ну вот. Начинается.
Сначала они всегда спрашивают про очки. Потом следует вопрос об одежде. Некоторые, самые проницательные, догадаются осведомиться о моем возрасте — и, услышав ответ, обычно отодвигаются подальше. Словно законной, в государственном медцентре произведенной генетической модификацией можно так вот запросто заразиться воздушно-капельным путем.
Но сначала они всегда спрашивают про очки.
— Это очки, — сказал я. — Старинный оптический прибор, предназначенный для коррекции недостатков зрения.
— Ч-чего?
— Коррекции недостатков зрения, — повторил я. — Вижу я без них плохо.
— А…
— Лечению не поддается, — уточнил я. — Пробовали пересадить здоровые — отторгает.
— А…
— Пробовали. И не только это. Бесполезно.
— Эк оно, — озадаченно моргнул водитель. — Ну а почему эти…
— Очки.
— Очки, а не инфор?
— Я в обычном инфоре одну рябь вижу, — пояснил я. — Приходится индивидуально, на заказ делать. И платить — дорого. Он у меня дома лежит, на полке. А стекла — они дешевые.
Это была далеко не вся правда. Вернее сказать, это была не совсем правда. В чем-то это была даже и не правда вовсе.
К счастью, впереди нарисовался грозовой фронт, и водитель переключил свое внимание с моей персоны на панель управления. Повезло.
Почему повезло? Ну, ведь уже почти два часа как начался вторник, а убивать по вторникам — очень плохая примета. По крайней мере, у нас в семье. Папа, например, даже твиххилов, то есть тараканов, не разрешал по вторникам травить.
В пробку над Атлантикой мы все же попали — и потому, продремав почти час в аэробусе и еще два десятка минут в такси, к двери офиса я подошел почти что довольным. Потому и открыл ее бит-картой, а не ногой.
Ванну, массаж и спать! Ванну, массаж и спать! Если меня пустят в ванну быстро, я, пожалуй, начну считать, что для этой цивилизации не все еще потеряно.
— Привет, Гарри!
— Как добрался?
— Доброй ночи, Полли, доброй ночи, Мин, а-теперь-пожалуйста сгиньте-куда-нибудь пока-я-не-при-му-ванну я крайне-опасен-для-окружающих.
Мин и Полли — это две очаровательные, черноволосые, черноглазые, умненькие почти до гениальности… и как две капли воды похожие друг на друга стервоч… э-э… девчушки семнадцати лет от роду. Хотя на самом деле одной из них всего три года. Ну, вы правильно догадались — клонирование. Правда, каждая из них утверждает, что это она решила завести себе подругу по постельным, и не только, играм. Ох уж мне эти дети — нет, чтоб ручного дракончика… то есть, я хотел сказать, ручного тираннозаврика завести.
Вот эти-то ангелочки и представляют собой лицо, мозг, ум, разум и так далее «Агентства по решению проблем „Крокнейл“». Соответственно, ваш покорный слуга является руками, ногами и прочими пригодными для набивания шишек и синяков частями этого самого агентства. Правда, бьют меня редко — рост метр пятьдесят пять и внешность четырнадцатилетнего мальчишки имеют свои преимущества… а кроме того, я умею очень артистично изображать потерю сознания. Бесчувственное тело, как правило, бьют не очень долго — это скучно и неинтересно.
Ах, да. Еще девочки иногда зовут меня в свою кровать.
— Странно, — Полли сделала вид, что принюхивается. — Меркаптаном вроде бы не пахнет. Или поразивший тебя вирус передается только при личном контакте?
— По-моему, бедняжка просто устал. — Мин всегда понимала меня как никто другой.
— Гарри, что тебе принести в ванну: курительные палочки, фюль, холодный чай, Полли с новой татуировкой?
Я изобразил глубокую задумчивость.
— Холодный чай, если можно.
Разумеется, меня надули. Вместо чая пришла Полли и принесла на кончиках своих чудесных никелированных ноготков — точно-точно, больше ей спрятать эту гадость негде — какую-то стимулирующую дрянь. В итоге я выбрался из ванны через десять минут, чувствуя себя при этом отвратительно бодрым. Убить бы кого… но все еще тянулся вторник, и месть пришлось ограничить надеванием Поллиного халатика и ее же шлепанцев. В таком виде я и пополз в направлении приемной для клиентов, по совместительству и по ночам — кухню.
— Посылка дошла благополучно?
— Да. Клиент уже рассчитался.
— Хоть что-то хорошее в этом мире… та-ак! Здесь стояла моя банка «хеннесси»!
— Я ее выбросила.
— Что! Это же антиквариат…
— Гарри! «Хеннесси» не разливали по жестяным банкам.
— Как это — не разливали?! — возмутился я. — В «Багдадском связном»…
— …количество ляпов в минуту колеблется между тремя и пятью, а в батальных сценах доходит до двадцати, — заявила Мин.
Спорить с женщиной — дело заведомо бессмысленное. Особенно когда эта женщина едина в двух лицах и оба этих лица являются твоими работодателями.
— Надеюсь, — я решил сменить тему, — раз вы сказали, что клиент рассчитался, сие также означает, что я, наконец, получу аванс… за позапрошлый месяц.
— А зачем он тебе?
— Куплю галстук.
— У тебя же и так три десятка этих… раритетов.
— Тридцать четыре, — уточнил я. — Но зеленого в серую сеточку у меня еще нет, а именно такой галстук, как мне кажется, будет…
— Денег ты не получишь, — сказала Полли. — Их уже нет.
— Неужели ты заплатила налоги?
— Нет. Я купила рекламное время.
— Ясно. — Думаю, изданный мной тоскливый стон мог бы сделать честь любому баныли… то есть я хотел сказать, что это был хороший, эффектный стон.
— Очередная гениальная идея крошки Полли. Пять тысяч… э-э… четыреста тридцать седьмая по счету. Или четыреста тридцать восьмая?
— Гарри.
— Что «Гарри»? Я с рождения Гарри!
— Гарри, нам нужны новые клиенты!
— Нам нужна новая прога бухучета! И корм для совы хотя бы на месяц вперед!
— Гарри, успокойся!
— Я спокоен! Проклятье, разве вы не видите, как я спокоен! Разве я кого-то душу, кого-то убиваю! Нет, я спокойнее мороженых тритонов!
— Ты никого не убиваешь, потому что сегодня вторник.
Я уже говорил, что Мин всегда понимала меня как никто другой? Умная девочка…
— Первый рекламный блок должен был пойти двадцать минут назад, — примирительно сказала Полли. — Гарри, вот увидишь…
И в этот миг пиликнул сигнал вызова.
— Трансформ! — взвизгнула Мин.
Само собой, я не успел отскочить, и убегавшая в стену табуретка пребольно стукнула меня по колену. В результате пару секунд спустя взору звонившего предстал не просто стоящий посреди чинно-делового помещения паренек в кричаще-радужно-палевом халате и шлепанцах, а паренек, который прыгает на одной ноге и бормочет проклятья на языке, неведомом никому из присутствующих. Включая его самого.
— Ниглинг?!
В певучем голосе звонившего слышалось неподдельное изумление — и надо сказать, оно было взаимным.
Все-таки далеко не каждый день в нашу контору звонят эльфы.
На самом деле они и Президенту Федерации не каждый день звонят. Потому как прямая передача данных на пару десятков парсек пока что находится за пределами технических возможностей. А на носителях информации — любых! — изображение эльфа не сохраняется. Магия.
Ах да. Эльфы никогда не посещали Землю. Видимо, до сегодняшнего дня. Жители Миров вообще не очень любят посещать нашу планету — Большую Ошибку Природы, нелепого техногенного уродца среди сонма почтенных цивилизаций Великого Пути Чародейства и Волшебства.
И сегодня — вторник. Ой, как нехорошо-то получается… ужас, тихий, тихий ужас.
Полли сумела издать лишь вздох. Томный. Мин оказалась немного более разговорчива.
— Ч-ч-ч-т-т-о-о, п-п-п-ростите?
Я мысленно попытался прикинуть размеры свежезаработанного комплекса неполноценности, мысленно же охнул и решил в ближайшее же время организовать сбор подписей на петицию в Куда-Нибудь-Правитель-ственное с требованием: допускать к лицезрению эльфов только после соответствующей медикаментозной обработки. Антишок, антистресс, антидепрессанты… что-нибудь для ухудшения зрения тоже лишним не будет.
— Этот ниглинг с вами? — требовательно осведомился эльф.
— Ниглинг?
— Он, — сказал эльф, указывая — правда, я так и не понял, как, ведь до тыканья пальцами мирянин не снизошел — на меня.
— Как-как ты меня назвал?
— Ты, — эльф выглядел озадаченным… то есть, наверное, это выражение его ослепительно-прекрасного личика было аналогом человеческой озадаченности, — похож на ниглинга.
— Ниглинги — это какие-то миряне? — иногда мои догадки тоже бывают близки к гениальности.
— Жители Мира Нигл, — подтвердил эльф. — Их облик схож с твоим.
— Вот как… надо будет съездить туда на экскурсию.
Как только получу аванс… лет за тридцать вперед.
— Что угодно вам, благородный гость? — Полли наконец выпала из транса и попыталась придать нашему диалогу чуть более меркантильное направление.
— Имя мне Л’ерни. — Врет, моментально подумал я, эльфов с таким неблагозвучным именем попросту не бывает. — Я только что прибыл в ваш Мир.
Снова врет. «Только что» — это когда звонят из кабинки в космопорту. Интерьерчик же за спиной у эльфа очень похож на комнатушку дешевого мотеля.
— У меня есть проблема.
— В таком случае, — с оттенком гордости произнесла Полли, — вы обратились точно по адресу. Мы в «Крокнейл» занимается именно решениями проблем.
— Полли, Полли, — прошептал я, — крошка, не сходи с ума.
Даже если вся проблема эльфа сводится к заусенцу на мизинце левой руки — все равно ею должны заниматься три на десять в пятой степени чиновников Федерации. Таможня. Контактная комиссия. Администрация Президента Федерации. СБ. Флот Открытого Космоса. Воздушная полиция. Иммиграционный отдел, наконец! Но никак не мы.
— Я видел ваше глашатайное обещание, — сказал эльф. — Хочу, чтобы вы решили мою проблему.
— А что за проблема-то?
— Этого я не могу сказать. — Эльф оглянулся. — Не этим… это ваше передающее заклятье… я в него не верю.
— И совершено правильно делаете, — быстро поддакнула Полли. — Даже по самой защищенной линии опасно говорить о чем-либо серьезном, а уж по обычной городской…
— Нам надо встретиться.
— Несомненно. Вы сейчас находитесь…
— …мотель «Бладхаунд», сектор Ц-32, второй подуровень, — сообщила Мин, которая, оказывается, уже почти минуту отчаянно манипулировала датапагом.
— …там, куда мы можем попасть…
— …десять минут лету на такси.
— …через двадцать минут.
— Спешите же! — бросил эльф и отключился.
— Уф! — Полли обессиленно рухнула в кресло. — Ущипните меня кто-нибудь… ай!
— Ты сама попросила.
— Ущипнуть! А не выдрать полкило мяса из предплечья!
— Теперь веришь?
— Не совсем, — призналась Полли. — Слишком уж это невероятно… эльф… на Земле… и звонит в нашу контору…
Я принялся насвистывать первые такты «Theme From Godfather». Получалось лучше, чем обычно, то есть не преотвратно, а просто плохо.
— Гарри!
— Я просто хотел заметить, — сказал я, — что есть способ, причем элементарный…
— Запись, конечно же… — Я уже говорил, что Мин понимает меня с полуслова, а иногда даже с полумысли. — Чебур, выдай запись последнего звонка!
— Запись последнего звонка отсутствует. — В кои-то веки наш разлюбезный инк задействовал в голосе обертоны растерянности и обиды. А то мне уже начало казаться, что Мин некорректно добавила модуль индивидуальности в его структуру. — Имеется запись лакуны продолжительностью четыре минуты двадцать семь и тринадцать сотых секунды.
Запись лакуны — это сильно. Похоже, бедолага от растерянности начал слегка подтормаживать, на манер древнемифического «Виндоуз-Линолеум».
— Значит, это был не глюк!
— А жаль, — вздохнул я.
— Едем! — решительно скомандовала Полли.
До второго подуровня сектора Ц-32 — к слову, вполне приличный район, даже непонятно, какого черта делает здесь этот клоповник «Бладхаунд», — мы добрались за четырнадцать минут. А еще через две минуты осторожно вошли в номер 415 — потому что при попытке воспользоваться переговорником на двери выяснилось, что переговорник отключен, зато и сама дверь оказалась не заперта.
Л’ерни ждал нас. То есть, наверное, он ждал нас — глядя на него, я не мог твердо сказать, хотел ли он нас дождаться.
Уверенно же я мог сказать, что легенды не врут — кровь у эльфов и в самом деле голубая. Точнее, голубовато-серебристая и чем-то неуловимо похожа на ртуть.
Крови было много. На полу… на стенах… на потолке… даже не верилось, что весь этот объем изначально помещался всего лишь в одном, не очень высоком и довольно щуплом с виду существе.
Или он был не один?
Убийца его точно был не один — судя по многочисленным отпечаткам. Или же у него было минимум пять пар ног, обутых в кроссовки пяти разных размеров… и привычка бегать по полу… стенам… потолку — вокруг плафона он-они ходил кругами минут пять, не меньше.
— Проклятые байты… — Полли, похоже, была на грани истерики или впадения в ступор. — Кто мог это сделать?
— Бригада хирургов-маньяков? — предположил я.
— Нет. — Наклонившись, Мин подняла с пола… кажется, это было кистью, вернее, частью кисти. Посмотрите — разве это похоже на аккуратный разрез?
— Это не похоже и на очень неаккуратный разрез, — фыркнул я. — Скорее — на то, что некто просто взял и порвал нашего несостоявшегося работодателя на кусочки. Причем довольно мелкие.
— Некто, обладающий нечеловеческой силой.
— Или силовым скафандром.
— Но… кто?
— Практически — кто угодно, — задумчиво сказала Мин. — Теоретически же… если Л’ерни и в самом деле только что прибыл на Землю… космопорт… дорога до отеля… то вряд ли он успел за столь непродолжительный срок нажить себе врага столь же опасного, сколь и безумного. Куда более логичным выглядит предположение, что враг этот следовал за ним по пятам.
— Замечательно! Выходит, мы можем с облегчением вычеркнуть из числа подозреваемых несколько десятков миллиардов граждан Федерации и сосредоточить свои усилия на жителях Миров. Мин, не напомнишь, сколько Миров, по мнению экспертов Федерации, насчитывала Известная Ойкумена вчерашним утром?
— Душка Полли, язва Полли, — пробормотал я, следуя примеру Мин. В смысле, наклоняясь и подбирая с пола… нет, не фрагмент эльфа, а всего лишь изящную золотисто-зеленую безделушку, брошь или что-то в этом роде. Люблю сувениры.
— Гарри! Что ты делаешь?!
— Мародерствую помаленьку.
— Гарри!
— Если хочешь, я могу спуститься назад в холл и купить в торговом автомате пару сумок повместитель-ней…
— Гарри!!!
Полли умеет визжать. Как-то раз она таким вот взвизгом разбила бокал. Естественно, хрустальный, антикварный… и принадлежавший мне.
— Ты можешь предложить какое-то более разумное занятие? — тихо осведомился я.
— Да!!!
— Какое же?
— Найти того, кто совершил это… это…
— …кощунство, — подсказала Мин. — Или святотатство.
До сего дня мне казалось, что девочки если и числят себя среди приверженцев какой-то религии, то религией этой является шиндуизм. По крайней мере, бродячим проповедникам именно этой секты Полли как-то пожертвовала пятнадцать эко. Не уверен, что среди духовных ценностей основанной за полвека до Контакта конфессии могут оказаться эльфы…
Впрочем, спорить я не стал. В религиозных догмах Гарри Легики, если помните, имеется пункт, что: спорить с женщиной — дело заведомо бессмысленное, особенно когда эта женщина едина в двух лицах и оба лица являются твоими работодателями. Вместо этого я тяжело вздохнул, вытащил из кармана микроразрядник «хрумка» и уточнил:
— Полли, ты уверена?
— В чем? — непонимающе переспросила девушка.
— В том, что хочешь найти.
— Да!!!
Я вздохнул еще раз — вторник ведь все еще не кончился, он был со мной. Поднял «хрумку» и выстрелил в стену над двумя отпечатками в кровавой луже. Отпечатками, которых в ней не было еще полминуты назад.
Мне повезло. То есть вампира и вообще трудно убить одним выстрелом из микроразрядника, а уж мелнианского высшего вампира — и подавно. Вот и сейчас мой разряд всего лишь вскрыл ему грудную клетку, забрызгав при этом половину многострадальной комнаты зеленоватой гнилью… и, судя по шипению, порядочно разозлил.
С чего я так хорошо разбираюсь в вампирах? Ну, Кто еще умеет и любит бродить по потолкам… и вообще я обожаю смотреть «Нэшнл Джиогрэфик».
К нашему счастью, вампиры — общим числом пять голов — были в номере не одни. Кроме них, здесь наличествовало трое существ, весьма похожих на обычных людей — с поправкой на снежно-белую кожу, небольшие рожки над бровями и манеру кутаться в черные плащи. Впрочем, на подуровнях, начиная с третьего, кишмя кишат и куда более экзотически выглядящие личности.
— Вы — друзья этого отродья иилира.
Если под отродьем иилира имелся в виду покойный эльф Л’ерни, то утверждение было не совсем справедливым. Вернее сказать, совсем не справедливым. Но поскольку данная фраза прозвучала именно как утверждение, а не вопрос, я счел за лучшее воздержаться от ее комментирования.
— Где оно?
А вот это был уже вопрос — и должен признать, он поставил меня… как же это… нет, не раком… и не козерогом… а-а, вспомнил: поставил в тупик!
— Оно?
— Не пытайся казаться большим идиотом, чем ты уже есть, землянин, — угрожающе произнес один из Черных Плащей. — Скажи нам то, что мы желаем — и ваша смерть будет легкой…
Некоторое время назад мне уже делали подобное предложение. Тогда я предпочел помучиться — и не прогадал. Но сегодня, похоже, был не тот случай. И вдобавок ко всему — вторник, черти б его взяли!
— Боюсь окончательно уронить ваше мнение о землянах, миле, — промямлил я. — Но тем не менее вынужден настаивать, что понятия не имею, где сейчас находится столь необходимое вам оно. Скажу больше: я даже не представляю, о каком оно вы спрашиваете.
— Быть может, — Черный Плащ навис надо мной, что, с учетом почти метровой разницы в росте, особого труда для него не составило, — ты скажешь, что даже не представляешь, кто мы?
— Ну-у… если я признаюсь, что так и есть, вы не очень сильно на меня разозлитесь?
— Ты смеешь утверждать, что никогда не слышал о Лордах Тьмы?!
Наверное, в этот миг мне стоило бы в ужасе рухнуть на пол. Клянусь, если бы меня не держали двое вампиров, то именно так я бы и поступил. Ну, а с вампирами пришлось ограничиться мелкой дрожью и отчаянным мотанием головой.
— Ваша проблема, парни, — голосок Мин звучал на редкость спокойно. Девочка то ли в глубоком шоке, то ли опереточный вид наших захватчиков не сумел внушить ей должных опасений, — что вы слегка забылись. Я готова охотно поверить, что в Мирах вы и впрямь большие и жутко ужасные шишки, но поверьте и вы мне: среднестатистическому земляшке глубоко плевать и на вас и на ваши Миры, да и вообще на все, кроме биржевой сводки, скачек и аэробола!
Думаю, эти Лорды Тьмы живут — если к ним вообще применимо это понятие — чертовски долго. Также думаю, что за всю их долгую жизнь таким тоном с ними никто разговаривать не пробовал. Разве что какой-нибудь безумец.
И, похоже, Мин была сочтена как раз относящейся к данной категории. Ничем иным я не могу объяснить тот факт, что ее не испепелили на месте, не превратили в ергалиа… во что-нибудь ужасное, а просто-напросто проигнорировали.
— Где оно?
Пустить, что ли, струйку слюны изо рта, тоскливо подумал я. Или рановато?
— Оно?
— Яйцо.
Дело проясняется. Черным Плащам нужно какое-то яйцо. И вряд ли это одно из двух моих — уж настолько-то они в человеческой анатомии должны разбираться…
— Э-э… по-моему, его здесь нет, — пробормотал я. — То есть я, конечно, не смотрел, например, под кроватью. Но вы-то, наверное, туда заглянули?
Нависший надо мной Черный Плащ дернул рукой так, словно собрался одним движением вырвать мне глаза, нос и нижнюю челюсть.
— Говори! — прошипел он. — Или мы убьем твоих женщин!
Кажется, я начал догадываться о причине столь пристального внимания к моей скромной персоне — Черные Плащи явились из патриархального Мира Мысль о том, что главной может быть существо женского пола, им явно внове.
— Ну, это, конечно, очень страшная угроза, — пробормотал я. — Только…
Черный Плащ отступил на шаг и озадаченно переглянулся со своими собратьями.
— Только?
— Только согласно заключенному между нами троими контракту мы являемся взаимонаследниками, — сказал я. — К страховым премиям это также относится. — Черный Плащ продолжал безмолвствовать, и я решил найти еще более простые слова: — В общем, вы пригрозили сделать меня очень богатым человеком.
— Где Яйцо?
На этот раз рука Черного Плаща нацелилась мне куда-то в район печени — и останавливаться в последний миг, похоже, не собиралась. Я мигом вспомнил стоимость соответствующего органа на черном рынке… длину очередников на пересадку в Федеральном Трансплантационном Фонде… начал открывать рот… и в этот момент пол, стены и потолок номера взорвались.
Знаете, как можно безошибочно отличить среди прохожих сменившегося с дежурства штурм-полицейского? Правильно — по шишке на лбу. Привычка не замечать стен — а как их замечать, если на диспе боекостюма от них одни контуры и те бледными цветами? — в обыденной обстановке порой весьма болезненна.
Сейчас в номер ворвалось не меньше двух десятков штурмовиков — и в нем сразу стало очень тесно.
Всерьез сопротивлялся только один из Лордов Тьмы. Бросившихся на него штурм-полицейских он расшвырял заклятьем, демонически — кажется, это называется так — расхохотался, взмыл в воздух и скрылся в дыре в потолке.
Ошибка. Я-то примерно догадывался, как могут думать полицейские, и потому успел зажмуриться — а вот вампирам не повезло. Генерируемый ТОПом, си-речь тактическим орудием поддержки, плазменный шар при попадании в цель, как правило, лопается, выделяя при этом в световом спектре до семидесяти процентов энергии. Похоже, как раз ТОП штурмовая группа наверху и оставила, не забыв запрограммировать его на стрельбу по всему, что появится. Потом штурмовики ломанулись вниз, проделав при этом в потолке пять достаточно больших дыр — в общем, как я уже сказал, вампирам не повезло. Лорду Тьмы, судя по донесшемуся запаху паленого мяса, тоже.
Еще один Лорд успел закрыться магическим щитом — который тут же принялись деловито поливать из бластеров разрядами малой интенсивности. Патовая ситуация — пока Лорд поддерживает щит, он не способен колдануть ничего другого, а стоит ему щит убрать… ну, дня три он его продержит, впрочем, стимуляторов в аптечке боекостюма хватит на неделю.
Затем штурм-полицай наступил мне на ногу — и я решил, что пришел подходящий момент для потери сознания.
* * *
— Если вы скажете, что не знаете, кто такой я, — ворчливо заметил человек за столом, — то, в отличие от Лордов Тьмы, я вам не поверю.
— Милс, — обиженно всхлипнул я, — неужели я и в самом деле похож на большого идиота?
Второй сын шелдонского герцога средней захудалости — впрочем, если верить слухам, лишенный прав на дворянство ввиду отсутствия даже минимальных магических талантов — ренегат, объявленный вне закона на большинстве Миров и полковник Службы Безопасности Земли Бар Корин неопределенно хмыкнул.
— Более всего вы похожи на ниглинга.
Я с трудом удержался от вопля: «Да кто, черт возьми, эти проклятые ниглинги?»
— Так в Мирах именуют выходцев с Нигла, — Бар Корин явно владел искусством отвечать на невысказанные вопросы. — Ростом они невелики, сложения щуплого, а обличьем порой напоминают детей.
— И в самом деле похоже, — хихикнула Мин. — Гарри, а ты уверен, что среди твоих предков не было мирян?
— Уверен! — мрачно буркнул я и, повернувшись к полковнику, спросил: — А ноги у них шерстью не покрыты?
— Странный вопрос. — Ну да, откуда Бар Корину знать земную классику. — Не уверен, но пока мне не доводилось слышать, чтобы ниглинги выделялись этим среди прочих. Славятся же ниглинги, — прищурился полковник, — своими способностями к чародейству.
— Ну, значит, наш Гарри совершенно точно не имеет к этим ниглингам ни малейшего отношения, — уверенно заявила Полли. — Его магические способности являют собой величину сугубо отрицательную.
— Вы столь компетентны в этом вопросе?
— Милс! — в голосе Полли зазвенели нотки, которые я, после недолгого раздумья, решил счесть опасными. Крошка Полли девочка ранимая и не любит, когда в ее словах сомневаются. А полковники СБ, наверное, не любят пререкаться с подростками.
— Если вы внимательно взглянете на мой файл, который наверняка открыт в одной из винд перед ващим носом, то увидите, что я имею лицензию практикующей ведьмы.
— …выданную метеоцентром свободного штата Небраска, — кивнул Бар Корин. — Да, понимаю. Эти ваши Спутники Погодного Контроля весьма удобная вещь… для практикующих ведьм.
Мне вдруг стало неуютно. Маловероятно, чтобы Бар Корина могла всерьез заинтересовать та давняя история, да и Мин все же вскрышечник не из последних, но… кажется, одних только прямых убытков тогда насчитали полмиллиона эко, а если начнут подавать иски на косвенный ущерб… ох-х… мы ведь и представить не могли, что небольшой торнадо может натворить столько.
— Впрочем, — задумчиво сказал полковник, — мы отклонились от интересующей меня темы. — Итак… что они от вас хотели?
— Где оно? — Мин попыталась воспроизвести зловещий шепот Лорда Тьмы, но, по-моему, получилось у нее неважно. Видимо, сказалось отсутствие многовековой практики черной волшбы и некромантии.
— Где оно? — переспросил Бар Корин. — Это они у вас хотели узнать?
— Угу.
— И… — Бар Корин сосредоточенно разглядывал… хм, если я правильно вычислил направление его взгляда, то разглядывал он кончики ушей Мин… которые под этим взглядом медленно пунцовели. — И вы им ничего не сказали.
— Милс, вы сама проницательность, — раздраженно фыркнула Полли. — Как вы только догадались?
Полковник пожал плечами.
— Вы были живы в тот момент, когда мы атаковали, — просто сказал он.
— О да, мы стойко держались!
Я закашлялся. Остроумия Полли не занимать, но вообще-то стойкость при допросе, на мой взгляд, далеко не то качество, которым стоит щеголять в гостях У СБ. Могут ведь и не поверить на слово.
Память услужливо подсунула анекдот про встречу контрразведчика ВКС и опера СБ. Флотский хвастается, что они на днях «разговорили» вакуум, на что эсбэшник равнодушно замечает: «Вакуум для нас давно пройденный этап, а вот не далее как сегодня утром…»
— Разумеется, — без тени улыбки кивнул Бар Корин. — Трудно ведь выдать тайну, неведомую тебе. Не так ли?
— А что, — с интересом спросила Мин, — вам тоже нужно Яйцо?
— Юная леди, — полковник тяжело вздохнул, — много проще сказать, кому Яйцо не нужно!
— Мне, например, — тихо пробормотал я.
— Ой!
Мы — я, Бар Корин и Полли, — дружно обернулись и уставились на Мин, зажимавшую себе рот с таким видом, словно только что проглотила Самую Последнюю во Вселенной Шоколадную Конфету.
— Ой — что?
— Просто я подумала, — пискнула девушка, — все эти… которым нужно Яйцо… теперь, когда эльфа нет… они ведь будут охотиться за нами?!
Я уже говорил, что Мин — умница и мои мысли читает? Говорил?
— Эльф, — Бар Корин вздохнул еще раз. — Последний из древнего рода Хранителей. Ваши предки еще не положили первый камень в основание пирамид, когда семье К’улиеши была доверена Белым Советом величайшая из великих честь.
Я попытался представить себе яйцо, пролежавшее несколько тысяч лет.
— Э-э… а вы уверены, что оно не протухло?
Судя по усмешке Бар Корина, это был не самый умный вопрос.
— К’улиеши были Хранителями не Яйца, — наставительно произнес полковник. — Они были Хранителями Белых Драконов.
— А-а… и это самое Яйцо — последнее во Вселенной?
Интересно, сколько может стоить подобный раритет? Думаю, что…
— Нет, — разочаровал меня Бар Корин. — Но белых драконов во все времена было немного, ныне же…
А-а, значит, не все так плохо.
— И потому Яйцо весьма ценно для одних и бесценно для других, — закончил полковник.
— Тогда, — озадаченно сказала Полли, — я не понимаю, зачем эльф вообще привез его на Землю.
— Эльфы… — Бар Корин поскреб подбородок. — Кто скажет, что сумел постичь мотивы их поступков? Мудрец из мудрецов не возьмется.
— Быть может, — предположил Корин, — он надеялся столь неожиданным поступком сбить со следа настигающих его? Или…
— Послушайте! — не выдержала Мин. — В конце концов… вы же СБ! Почему вы с первого шага не накрыли этого Хранителя Яйца таким колпаком, чтобы сквозь него и молекула без трехуровневого допуска не просочилась?
— Потому, юная леди, что это был эльф! — буркнул Бар Корин. — И пока он бродил по космопорту, мы не могли найти его с помощью камер слежения, а людей хватило лишь на то, чтобы установить наблюдение за выходами — и то мы его едва не упустили.
— И долго он разгуливал?
— Почти сорок минут, — сказал полковник. — Затем сел в такси, прилетел в этот… мотель «Бладхаунд» и почти сразу же позвонил вам. Как назло, штатная штурм-группа отдела была задействована в операции на Западном Побережье, и, пока их выдернули оттуда, время ушло безвозвратно.
Нам точно известно, — продолжил Корин, — что Яйцо было у К’улиеши, когда он проходил таможенный досмотр. Также мы уверены, что он не отправлял его из номера. Судя же по тому, что Темные решили дождаться вас, в номере они Яйца не нашли.
— Может, плохо искали? — предположил я.
Полковник не удостоил мою версию даже презрительной усмешки.
— К’улиеши находился в космопорту почти сорок минут, — повторил он. — Одних только космолетов с массой покоя свыше двадцати килотонн за этот временной отрезок стартовало семнадцать. Что до остального…
Остальное мы могли представить и сами. Сотни полторы посудин поменьше, раза в три большее количество внутриатмосферных транспортников, тысчонка-другая пассажиров…
— Вы закрыли космопорт? — спросил я и почти сразу же осознал идиотизм заданного мной вопроса. СБ может многое, и я охотно верю, что у Бар Корина хватит полномочий на приказ о блокировании — но уже через несколько минут об этой сенсации верещало бы сто десять процентов новостных лент. Ибо Служба почти всемогуща, а для того, чтобы перекрыть все возможные каналы утечки информации, потребовалось бы всемогущество абсолютное.
— Нет.
— То есть, — подытожила Полли, — проклятое Яйцо сейчас может находиться где угодно.
— Ну, — задумчиво сказал я, — лично я бы исключил из списка, скажем, центр Солнца.
— Смешно. — Тон, которым полковник выцедил это определение, наводил на мысль о сосудах Дьюара. Или элементах Пелтье. Очень, очень холодно. Интересно, если я съем за раз кило пять мороженого… фисташкового или карамельного… мне удастся извлечь из себя подобную тональность? Или гортань будет способна лишь хрипеть?
— А обыскали?
— Мы работаем над этим.
Я не помнил, сколько именно квадратных миль уродует собой космопорт, но число это наверняка было большим. И обшарить их качественно, не прерывая при этом тамошний бешеный хаос, исключительно по недоразумению именуемый «нормальным рабочим ритмом» — задача из тех, на которые обычно посылают сизифов.
— На данный момент, — Бар Корин чуть довернул к себе винду, — обследовано примерно…
Он осекся, с недоумением глядя на вирт-экран, затем потянулся куда-то под стол — и в этот миг дверь… нет, не влетела внутрь, а всего лишь открылась.
За ней обнаружились три типа в сине-серых комбах — стоявший впереди невысокий человечек чем-то напоминал страдающего геморроем бухгалтера из сериала «Жизнь и смерть на станции Россошь-7», двое же крепышей за его спиной обладали настолько невыразительными и незапоминающимися лицами, что эмблемы отдела внутренних расследований СБ им, по моему скромному мнению, были не нужны.
— Полковник Бар Корин? — Вопрос бы явно риторический, поскольку выбрать из нас четверых кандидата на роль мирянина особого труда не составляло.
— Что все это… — Эту фразу полковник также не закончил, и помешал ему разряд станнера, пущенный одним из крепышей. Вбив в застывшего Корина еще две голубоватые молнии — чистейшей воды садизм, ведь станнерный передоз чертовски неприятная штука… впрочем, кто, кроме садистов, может служить в «инквизиции»? — безликие парни подскочили к столу, выдернули получившуюся из полковника статую и уволокли… куда-то.
«Бухгалтер» же остался. К сожалению.
— Не напомните, какой сегодня день недели? — вежливо спросил я.
Адресованный мне взгляд было весьма затруднительно классифицировать как приязненный — обычно так смотрят разве что в микроскоп, на инфузорию-туфельку. Впрочем, до ответа «бухгалтер» все же снизошел:
— Сегодня вторник.
Какая жалость. То есть я и так знал, что вторник все еще со мной, но вдруг? Если уж вокруг нас начали суетиться всякие эльфы, вампиры, черные маги и Яйца исчезающих видов драконов, то почему бы для разнообразия не случиться и какому-нибудь приятному чуду?
— Надеюсь… — Полли, когда захочет, умеет подниматься из кресла исключительно царственно. Правда, хочется ей этого редко — шедевры современного дизайна, к каковым относились здешние кресла, стоят дорого… и у нас в конторе их нет. — Вы проводите нас к выходу?
Я было понадеялся, что «бухгалтер» не перенесет подобной наглости и сомлеет. Увы, эсбэшник оказался вынослив и сумел отделаться всего лишь секундным замешательством.
— Разумеется, — от появившейся на его лице улыбки, по-моему, перекосило бы любого аспида. — Следуйте за мной.
Занятно — до кабинета Бар Корина нас вели минут пятнадцать. Обратный же путь к свободе занял от силы минуты три: коридор, лифт…
— Проходите.
…и посадочная площадка. Судя по смогу — метрах в пятистах над поверхностью.
На площадке имелись: флаеры «линкольн-аверджер», угольно-черного, как душа колониальной администрации, цвета, общим числом три. И люди в черных же пен-куртках, — правда, на сей раз эстетический эффект был слегка подпорчен нарукавными эмблемами — два метра роста и самую малость поменьше в плечах, общим числом десять. Оценив статичность лиц и прочих деталей организма парней как близкую к абсолюту, я решил, что комитет по встрече составлен из киборгов.
Весело. Я не помнил, сколько именно фирма «Линкольн» дерет с миллионеров — а люди с меньшим индексом благосостояния среди клиентов «Линкольна» не числятся — за свою последнюю модель, но думаю, что общая стоимость встречающей делегации за десять миллионов эко переваливала. А если — заслышав шипение за спиной, я обернулся как раз вовремя, чтобы сполна насладиться зрелищем закрывающегося люка, — еще прибавить к ним подкупленного эсбэшника…
— Не знала, что корпорация «Гико-транс» подрабатывает таксоперевозками, — фыркнула Мин.
— В любом случае, — парировала Полли, — эти такси мы не заказывали.
Девчонки пытались казаться храбрыми — неплохо, но объективной реальностью было то, что единственным вариантом дальнейшего пути пока что виделась лишь призывно распахнутая дверь среднего флаера. Правда, где-то в клубах смога позади флаеров имелся край посадочной площадки, но шансы достичь его лично я оценивал как исчезающе малые. Даже по сравнению с шансом научиться летать за время свободного падения от вышеупомянутого края до мостовой.
— Сидячую забастовку устраивать будем? — поинтересовался я.
— А сколько, по-твоему, она может продлиться? — безнадежно осведомилась Мин.
— Ну, если повезет, секунды полторы.
— Тогда не стоит.
* * *
Кабинет Бар Корина, решил я, был не в пример уютнее, чем у Главы Совета Директоров корпорации «Гико-транс». В частности, каких-либо сидячих приспособлений для посетителей здесь не предусматривалось. Единственный стул — гнутая никелированная труба и пластиковый диск, подражание так называемому «бизнес-стилю» конца XX века — находился под седалищем хозяина кабинета, а столь же псевдоантикварный стол служил ему же опорой для локтей. Больше никакой мебели в данном помещении не наблюдалось — даже вообразившая себя гигантским окном стена за спиной Главы вместо привычной молекулярной пленки мерцала голубоватым отблеском силового поля.
При виде этого чудо-окна я немедленно рванулся назад, угодил в лапы сразу двух киборгов, изобразил сеанс почти отчаянной борьбы… и порвал рукав куртки. Своей, понятное дело — пен-куртки здешних бар-маглотов были сшиты, если верить моим отбитым пальцами, из армированного текс-лиазола.
Затем я начал зеленеть.
— Мой вид внушает вам столь явное отвращение?
— Не ваш, — прохрипел я. — Позади вас.
Смешно, однако Джордж Эрлинг Гико-младший обернулся — словно и впрямь ожидал увидеть нечто более отвратное, чем вид утреннего мегаполиса с четырехкилометровой высоты.
— Вам не нравится?
— У меня высотобоязнь…
…идиот, мысленно договорил я и, согнувшись, старательно… гм, обработал правый ботинок ближайшего киборга остатками эсбэшного кофе вперемешку с полупереваренной эсбэшной же булочкой.
Милс Гико-младший выглядел слегка ошарашенным — похоже, те, кого он приглашал в свой кабинет до сих пор, умудрялись как-то сдерживать рвотные позывы.
— Вызывать врача?
— Уже не надо, — с грустью произнес я и немедленно опроверг собственные слова, разукрасив левый ботинок своего конвоира все той же кофе-булочной гаммой. Люблю симметрию, она, говорят, оказывает успокаивающее воздействие на нервную систему.
— Врача, быстро! — рявкнул Джордж Эрлинг.
— И кровать, — оседая, прошептал я. — Пол такой твердый…
Очнулся я две минуты спустя, и стоило мне это немалых усилий. Не верите? Ну, сами попробуйте не вскочить пуганым кроликом, когда вам в шею тычут безыгольным инъектором с тройной дозой рдента-2Ц-Те еще ощущения, но я был настроен всерьез… и открыл глаза, лишь ощутив спиной нечто мягкое. Диван из конференц-зала, тоже псевдоантиквариат, но, к счастью, конец не XX века, а XVIII — я это парчовое уродство пару раз в новостях видел.
— Итак, — у милса Гико-младшего, похоже, имелась заранее заготовленная речь, и он был полон решимости ее произнести, — я ценю время, как ваше, так и свое собственное, и потому буду краток. Вы знаете, что мне надо. Назовите свою цену.
Стон, который я издал, был почти непритворным. Опять? Яйцо? Боги, ну кто из вас придумал эту дурную бесконечность в действии?
— Если вы, — медленно произнесла Полли, — фразой «что мне надо» подразумеваете Яйцо Белого Дракона, то вынуждена вас разочаровать. Ни я, ни мои друзья не имеем ни малейшего представления о том, где эта вещь может находиться в данный момент.
— Ответ неверный.
— Иного не будет, — отрезала Мин.
Джордж Эрлинг Гико-младший издал нечто вроде «хрю-хрю».
— Кажется, — вкрадчиво произнес он, — вы не совсем верно оцениваете сложившуюся ситуацию. Что, в свою очередь, препятствует достижению нашего взаимопонимания. Что ж… я попытаюсь устранить этот недостаток. Итак, законный Хранитель Яйца мертв. Из трех прибывших по его пятам Лордов Тьмы двое убиты при штурме, третий же пока находится в коме, и его возможности влиять на ситуацию сопоставимы с… — Джордж Эрлинг снова хрюкнул, — с возможностями сидящего в следственном изоляторе «инквизиции» СБ полковника Корина. Говоря проще, они равны нулю. Как видите, игроков сравнимого со мной масштаба на доске не осталось.
— А полковник застрял в изоляторе надолго?
— Дня на два. Срок не столь уж большой… — Многозначительная пауза. — Однако… — Еще более многозначительная пауза. — …мои специалисты по медикаментозному допросу уверяют, что им хватит и одной Десятой этого срока, чтобы узнать все. Конечно, продолжил Джордж Эрлинг, — я бы предпочел не терять зря и этих часов. А вот что выберете вы…
Поскольку из реально доступных нам вариантов выбора наличествовал лишь один, я начал было открывать рот, дабы сообщить Главе Совета Директоров о нашем решении помучиться… затем увидел еще один вариант разрешения ситуации. Увидев же, очень быстро скатился с дивана на пол и постарался стать как можно более плоским.
— Ну вот что, — раздраженно начал миле Джордж, — ваши дурацкие выходки начинают…
Я еще успел заметить — и порадоваться, — что девочки последовали моему примеру. А вот узнать, что именно начинают мои выходки, так и не сподобился, ведь, когда по силовому полю стреляют из квик-резо-натора, поле обычно лопается, и, как правило, с оглушительным треском. Если же при этом за выстрелом резонатора следует залп из дюжины стволов разнообразной стрелковки, а мигом позже к веселью присоединяются уцелевшие охранники… в общем, в помещении стало шумно.
Впрочем, ненадолго. Нападавших было много, и преимущество киборгов в быстроте реакции они успешно скомпенсировали плотностью огня.
Если оно вообще было, это преимущество в реакции — ибо едва только первый из нападавших прыгнул к нам, он поскользнулся, упал и проехал на пятой точке метра три, отчаянно ругаясь. Насчет «ругаясь» — это я предположил, потому как разобрать эту насмешку над членораздельной речью было нереально: шепелявость, да еще вдобавок какой-то жуткий акцент. Так вот, когда он прыгнул, я, даже не поднимая головы, догадался, кем являются наши гости. По запаху.
— О нет, — простонала Мин. — Только не это. Только не мутанты.
— Вшта-ать!
Представьте себе нечто среднее между человеком и жабой. Вообразили? И как, вам сильно хочется выполнять распоряжения, отдаваемые подобным «тоже разумным»?
— Вшатать, я гжзю! Вшиво!
Ах да. Не забудьте представить, что в лапах эта особь держит укороченный бластер ФН-Фал 67. Что? Говорите, это резко меняет дело? Вот и я так же подумал.
— Впегед!
Данную команду я, после недолгого раздумья, классифицировал как приглашение проследовать в отсек зависшего перед окном аэрофургона. Как оказалось — угадал.
Аэрофургон, к слову, был настолько древним «Рено», что в споре об его происхождении версия мусорной свалки шансов на успех не имела. Музей или частная коллекция, а то, что обшарпан донельзя — так в лапах у мутантов любая тачка за пару дней превращается в разваливающееся на лету корыто.
Следом за нами в этот же отсек сложили — вернее, небрежно пошвыряли — останки бармаглотов-охран-ников. Некоторые из них все еще… нет, не шевелились — искрили.
Затем люк захлопнулся.
— Какое счастье.
— Счастье?!
— Счастье, — Мин пришлось изрядно напрячься, чтобы перекрыть надсадный вой турбин, — что ни один из них не полетел с нами.
— А-а. Да, это действительно счастье.
— Мы можем попытаться открыть люк.
— Зачем? — удивился я. — Я и так могу сказать тебе, что за ним будет воздух. Пустой.
Что-то заскрежетало по правому борту, аэрофургон качнулся, вой турбин на миг перешел из надсадной тональности в надрывную…
— Гарри!
— Конечно, — продолжил я, — в открытый люк можно будет… э-э, похоронить наших знакомых из Гико и таким образом лишить мутантов хотя бы части добычи.
— Гарри!!
— Нет, в самом деле — тут барахла тысяч на пятьдесят.
В этот момент аэрофургон вошел в пике. Ускорение сначала прижало нас к стенке, а затем небрежно присыпало сверху той самой грудой останков. Почти все они имели острые края… и я говорил уже, что некоторые из них все еще искрили? Так вот, они здорово искрили!
Затем мы приземлились. Нет, не совсем так — мы при-чего-то-там, и доносившиеся снаружи чавкающие звуки наводили на очень печальные размышления относительно этого самого чего-то.
— Зажмите нос!
Люк распахивался медленно, сопровождая каждый дюйм своего пути ужасающим скрежетом. Впрочем, на звук я почти не обращал внимания, завороженный куда более жутким зрелищем, а именно — вползающими внутрь отсека белесыми клочьями тумана.
— Эй, вы!
Что-то небольшое, крутясь, влетело в отсек и шлепнулось на пол, распавшись при этом на три… лопни мои глаза! Три респиратора!
— Надевайте и вылазьте!
Кажется, пришло время пугаться всерьез, подумал я, натягивая респиратор. В мутантском подполье не так уж много особей, способных, во-первых, говорить сравнительно членораздельно, во-вторых, сообразить, что, подышав привычными для подпольщиков ароматами, гости сверху могут преждевременно отправиться в утиль. Ну а в-третьих, сообразить, что именно надо предпринять для устранения пункта два. Поправка — таких существ в рядах мутантов очень немного, и все они принадлежат к категории «один из лидеров незаконной группировки, награда за живого или достоверно подтвержденный факт ликвидации — от двухсот тысяч эко до миллиона триста».
Думаю, полиция или СБ весьма неплохо заплатили бы даже за информацию о нынешнем облике этих самых лидеров. Думаю также, что мы в ближайшее время эту информацию получим… а ведь вторник все еще со мной.
— Вперед!
Команда была подкреплена тычком приклада в спину. Впрочем, я бы и так пошел только вперед — именно впереди начиналась широкая, с почти сухим полом, труба. Во всех же других направлениях, на сколько хватает глаз, зловеще поблескивала гладь отстойника.
— Быстрее! Сучи копытами!
— Копыта были у твоей мамочки, — огрызнулась из-под респиратора Полли. — А у нормальных людей ноги.
— Ну, ты! — рявкнул наш конвоир и пребольно врезал прикладом… мне.
Конвоируй он нас в одиночку, на этом бы его жизненный путь и завершился. Даже несмотря на вторник…
К сожалению, конвоировали нас двое. Вторым был крупный пес с облезлой, а кое-где и просто драной шкурой. Из прорех тускло поблескивали анодированные ребра и прочая биомеханическая начинка. Иллюзий по поводу него лично я не питал — на разрывание нас троих в мелкую тряпочку у твари уйдет не больше двух секунд.
Так что цель моя была куда проще.
Я упал, заработал еще два пинка ботинком, сделал вид, что пытаюсь подняться, и обмяк. Расчет был прост — убивать меня вряд ли будут, для этого вовсе необязательно было везти нас в такую даль и глубь, бить — тоже рискованно, ибо от проводимых неспециалистами побоев у пленников может произойти сбой в хранилище информации. То есть в голове. И если подобное несчастье приключится, голову будут откручивать уже не пленному.
Правда, был еще вариант, что волочь меня дальше Прикажут Полли и Мин, но девочки ведь тоже умеют спотыкаться, падать… в общем, бери меньше, кидай дальше, пока летит — отдыхай!
Я и отдыхал, благо лежать на прохладном бетоне было хорошо. К сожалению, чертов конвоир оказался еще и расторопным типом — носилки подтащили почти сразу.
На носилках же я почти уснул.
* * *
Это был штаб. По крайней мере, я думаю, что помещение, сплошь заставленное упаковочной тарой — используемой, видимо, в качестве столов и стульев, — стены которого увешаны голопортретами Маркса, Ленина, Че Гевары, Славы Кпсс, Джуно Гим и Р2Д2, ничем иным, кроме как штабом подполья, быть не может.
Мне здесь не нравилось. Во-первых, все еще тянулся вторник, во-вторых же, меня беспокоила тенденция наших перемещений. СБ — корпорация «Ги-ко-транс» — теперь вот мутанты… если хоть кому-нибудь интересно мое мнение, то сообщаю: в СБ было лучше всего. Там угощали кофе и не спрашивали про треклятое Яйцо.
— Где оно?!
Задавший вопрос тип, наверное, считал, что выглядит угрожающе. Признаю, основания для подобного заблуждения у него были — если в тебе два с лишним метра росту, а выглядишь ты как богомол — руки-клешни-пилы, жвалы вместо зубов и все прочее. Так вот если у тебя все это имеется, то ты смело можешь рассчитывать напугать, скажем, гусеницу. Или таракана. Но не меня — я не боюсь насекомых.
— Где оно?!
— Который сейчас час? — спросил я.
Богомол замер. Вот она, оборотная сторона жутких пилообразных клешей — ими не поработаешь с наручным датапагом.
— Тринадцать ноль пять, — хором прошипел сидевший за соседним столом сиамский тройняшка.
— А-а, — я зевнул. — Тогда оно уже пересекло марсианскую орбиту.
— Что? Что ты сказал?!
— Эльф отправил его экспресс-почтой на Плутон-5, — пояснил я. — А в качестве получателя вписал самого себя. Старый трюк, он вычитал про него в каком-то древнем детективе.
Если они, уроды, не задумаются, откуда эльф мог добыть древний земной детектив, то следующим номером программы надо будет попробовать продать им орбитальный мост.
— Ты лжешь!
Знаете, когда прямо перед твоим лицом бесится от злости огромное хищное насекомое, — это страшно. И знаете почему? Все просто — запах из пасти такой, что даже респиратор не справляется… а оно еще вдобавок слюной брызжет.
— Разумеется, я лгу, — тут надо было бы принять вид оскорбленной невинности. Но, увы, я понятия не имею, как должна выглядеть оскорбленная невинность. Просто невинность встречал, и не раз, однако все они оказывались покладистыми… во всех смыслах. — Правде-то вы все равно не поверите.
— Ну, довольно, — негромко скомандовали откуда-то с потолка. Я напряг глаза, но не увидел ни вампира, ни человека-мухи. — Идея с допросом была пустой тратой времени с самого начала. Ведите их к толстому Джо.
— Бу сде, брат-мутант, — браво отрапортовал потолку давешний конвоир и, перехватив поудобнее бластер, рявкнул: — А ну, живо!
Я подумал о вторичном обмороке — но носилки Уже уволокли, а пол в штабе выглядел на редкость грязным. Собственно, пола было практически не видно под… гм, следами жизнедеятельности руководящего звена повстанцев. Не знаю, как вам, а лично у меня при одной мысли о том, чем эти ребята могут плеваться, наступает паралич колен и шейных мышц.
— Этот толстый Джо, надеюсь, не насекомое? — поинтересовался я.
— Толстый Джо, — конвоир даже не оскорбился на «насекомое», явно собираясь сказать отвратную новость, — телепат. Лучший на всей этой дерьмовой планетке, что бы там ни вякали чинуши из Ментального Департамента! С вами он долго не провозится. Сказано — быстрее. Я, — оскалился конвоир, — люблю, когда толстому Джо говорят сделать быстрее. Толстый Джо будет торопиться, будет спешить… и ваши мозги после него будут годиться только для кухни. Деликатес, гы-гы-гы. Пробовал когда-нибудь паштет из мозгов, а?
— Знаешь, — начал я. — Думаю, твоя мать…
— Заткни пасть!
Приклад, пол, два пинка… правда, на сей раз наш друг-мутант не стал организовывать вызов носильщиков, а просто поднял меня за ворот куртки и собственнолапно протащил оставшийся десяток метров.
— Твои новые клиенты, Джо!
— Я в курсе.
Удивительно, но толстый Джо выглядел почти как обычный человек. Высокий, толстый… или, правильнее сказать, жирный, но человек.
Вот только у обычных людей не бывает третьего глаза посреди лба. Глаза, который моргает, открывается… начинает пристально вглядываться… заполняет собой весь мир.
И наступила темнота.
А потом я увидел свет.
Свет был голубовато-белый, очень яркий, а источником его была тонкая деревянная палочка. Палочку держал перед собой эльф.
— Добрый день, — пропел он. — Вилаулиети имя мне. Помочь вам пришел я.
— Проклятые байты, — простонала Полли и упала.
— Я с ней ничего не делал, — поспешно сказал эльф. — Мое заклинание лишь монстров усыпить должно было.
Приглядевшись, я увидел, что данный эльф явно происходит из другой разновидности, нежели наш покойный клиент. Меньше ростом и какой-то зеленоватый. Хотя последнее может объясняться и глюком освещения.
— Заклинание здесь ни при чем.
Хорошее, к слову, заклинание — вырубились не только мутанты, но и пес-биомех, а также, судя по темноте и тишине, системы жизнеобеспечения.
— Ты случаем не знаешь, где тут выход?
— Я покажу.
Полли все еще лежала на полу. Я было наклонился к ноге мутанта-конвоира — хорошо пропотевший носок действует радикальнее любого нашатыря, — спохватился и, присев над девушкой, осторожно приподнял край ее респиратора.
— Кха-кха-кха… что за… Гарри!
— Идти сможешь?
— Нет! — Полли схватилась за протянутую ей руку так, что я едва не растянулся на полу рядом с ней. — Только бежать! Прочь отсюда!
— Тогда — побежали! — предложил эльф.
Не будь со мной девочек, я бы непременно предложил задержаться — в штабе мутантов наверняка имелось множество интересных и ценных вещей. Ну да ничего, зайду как-нибудь в другой раз.
Эльф и пять минут бега пополам с ползаньем на карачках привели нас в небольшой ангар, единственным содержимым которого было аэротакси — судя по сравнительно неплохой сохранности, исполнявшее роль личного лимузина кого-то из лидеров подполья. А еще через минуту мы вырвались из смога — и кабина озарилась лучами огромного красного шара, висевшего над самым горизонтом. Не солнца, разумеется — солнце было еще высоко, — а рекламы над скайхаусом кока-колы.
— Куда теперь?
— Подальше от них! — Эльф махнул палочкой у меня перед лицом, и я увидел… увидел… их.
Больше всего они были похожи на огородные пугала, старательно задрапированные в рваные черные тряпки. Вот только огородные пугала не имеют привычки порхать над мегаполисом, и в длину они поменьше полусотни метров.
— Что это?
— Мёрлы, — ответил эльф. — Ищейки Темных. В поисках нас они рыщут… и нет участи страшнее, чем угодить в их леденящие объятья.
— Я тоже не любитель межвидового секса, — пробормотал я, выкручивая штурвал. — И вообще…
— Темные? — недоверчиво переспросила Мин. — Но разве Лорды Тьмы не в СБ?
— Многолика Тьма, — пропел Вилаулиети. — И многочисленны ряды слуг ее. Лордов Тьмы сразили вы, но иные желают Яйцом завладеть.
Один мёрл выплыл из-за угла скайхауза меньше чем в километре от нас. В следующую секунду в него врезалась продолговатая туша внутригородского пассажирского маршрутника. Эльф, вытянув шею, с любопытством пронаблюдал, как черные лоскуты, кружась, исчезают в клубах смога.
— Невидимость, — заметил он. — Не достоинства одни только имеет, но и недостатков не лишена.
— Так куда лететь-то?
— Не знаю, — устало выдохнула Полли. — Не знаю.
Впереди замаячили сразу два мёрла. Свеча, иммельман… спокойно, ребята, я всего лишь старое такси… просто такси… такси… конечно же., просто такси!
— Думаю, — тихо сказала Мин, — нам нужно лететь на явку.
— Про нее могли узнать.
— Я хорошо замела следы. И в любом случае, — вздохнула Мин, — это надо сделать, потому что только там…
— …ты сможешь узнать данные таксиста, который вез К’улиеши из космопорта, — закончил я.
— Гарри! Неужели ты…
— Ага. — Это было рискованно, но я не смог удержаться, и, обернувшись, подмигнул ошеломленной девушке. — Я тоже догадался, где спрятано Яйцо.
* * *
— Доброго дня, Полли, доброго дня, Мин, доброго дня, Гарри, доброго дня, незнакомый мне, но без сомненья заме…
— Вилаулиети звать меня, — поспешно произнес эльф.
— Какое замечательное имя, — восхитился домовой. — Я непременно запомню его.
Интересно, почему девчонки останавливают меня всякий раз, когда я тянусь к настройкам этого кретина? Всего-то понизить уровень оптимизма…
— Я необычайно, необычайно соскучился по вам, — продолжал заливаться соловьем чертов инк. — Долгими днями одному в пустой квартире так скучно…
Нет, определенно я доберусь до его настроек… хотя… выехавший в коридор серв с плотно заставленным подносом на манипуляторе поднял мое мнение о домовом пунктов на двадцать.
— Мин, сколько времени тебе потребуется? — отрывисто спросила Полли.
— Как повзет, — прочавкала Мин сквозь ветчину с капустой. — Не забвай, до него могли д’браться и эс-бэшники.
— Если Бар Корин все еще под замком, то вряд ли. Кто, кроме него, может заняться этим…
— Хто годно. СБ нельзя недооценивать.
— Тогда — быстрее за дело!
— Уже лечу!
Девчонки исчезли так быстро, что я едва успел сцапать с устремившегося за ними серва кремовое пирожное и стакан агри-колы. Эльф оказался более расторопен — он нахватал не меньше дюжины булочек с корицей.
— Вкусно, — сообщил он, заглотав первую. Легендарной эльфийской грацией в его движениях сейчас и не пахло — видно, бедолага здорово проголодался.
Я пожал плечами.
— По сравнению с творениями ваших кондитерских магов…
— Все равно вкусно.
— Как скажешь…
— Скажи, — Вилаулиети прикончил последнюю булочку и сожалением уставился на свои ладони. Кажется, ему очень хотелось их облизать. — Скажи, как понял ты, где Яйцо находиться может?
— Скажу, — пообещал я. — Только не в коридоре. Пойдем… — В общем-то, выбора особого и не было. — Пойдем на кухню.
Наша Глубоко Законспирированная Квартира для Очень Тайных Встреч — сокращенно «явка» — еще и очень маленькая. Кроме единственной комнаты в ней наличествует не менее единственная кухонька, санб-лок же приходится вызывать из коридорной стены.
Зато на кухне есть терминал. Не такой, понятное дело, удобный, как в комнате. Но сенс-панель и г-экран наличествуют, а что, собственно, еще надо?
— Что делаешь ты сейчас?
— Формирую запрос, — сказал я. — На тот случай, если у Мин не выгорит.
Стой Мин или Полли сейчас рядом со мной, они бы преизрядно удивились… но поскольку их рядом не имелось, то и действовал я почти спокойно.
— Ты рассказать обещал.
— Помню, помню. На самом-то деле, — усмехнулся я, — рассказывать особо нечего. Простая логика — ну что такого мог учинить мирянин, впервые попавший на Землю? Помню, я сам и то не сразу научился пользоваться организатором маршрута. Не-ет, я уверен, так вот сразу, едва прилетев, этот К’улиеши даже с ячейкой-хранилищем не смог бы управиться.
— В чужом Мире непривычно многое, — согласно кивнул эльф. — Но ваш Мир пропастью от прочих отделен. Магия разговаривать нам дает, но понимание лишь редко подарить может.
Надеюсь, подумал я, очень-очень надеюсь. Потому как если Вилаулиети поймет, что на самом деле я вытворяю с терминалом… в особенности если он поймет, кому именно адресован мой «запрос»…
— А в мотеле, — продолжил я, — Яйца уже не было.
— Ты хочешь сказать, по дороге исчезло оно?
— Верно. Полковник Корин сказал, что К’улиеши воспользовался аэротакси — это такая летающая повозка, наподобие той, что привезла нас сюда.
— Ведомо мне сие.
— Думаю, — сказал я, — он к тому моменту уже почувствовал, что его враги тоже появились на Земле. Или вот-вот появятся. Потому и не стал брать Яйцо с собой в мотель. А значит, оно могло остаться только в такси, если не рассматривать всерьез версию о выброске через окно… впрочем, это засекли бы ребята Бар Корина.
— Теперь понял я ход мыслей ваших, — кивнул эльф. — Верным он мне мнится.
— Верный он или нет, — заметил я, вырубая терминал, — мы узнаем, лишь добравшись до таксиста. Кстати, о добравшись… схожу-ка я прогуляться.
— Помощь требоваться тебе будет?
Я одарил эльфа одним из своих лучших оценивающих взглядов.
— Ну, если ты хорошо разбираешься в интеллектронике флаеров…
— Заколдовать лишь механизмы ваши умею я, — грустно сказал Вилаулиети.
— А ты уверен, что заколдованный флаер будет Нормально левитировать?
— Ни в чем не уверен я в Мире вашем, — вздохнул эльф. — Вдобавок колдовство может внимание мёрлов привлечь, нам не нужное.
— Вот видишь. Но не волнуйся — делом займется лучший специалист «Агентства по решению проблем „Крокнейл“».
На отгонку флаера мутантов и поиск-взлом-доставку новой машины у лучшего специалиста ушло почти полчаса. Видимо, по этой причине взгляд встречавшей меня Полли не выражал почти ничего, кроме желания выцарапать мне… что-нибудь.
— Гарри!
— Мы уж решили, что ты набрался и подцепил пару-тройку шлюх в местном террариуме, — радостно сообщила Мин, за что была вознаграждена укоризненно-недоуменным взглядом… не моим, понятное дело, а эльфа.
— Считали мы, что беда застигла тебя, — выдал он свою версию происходившего в мое отсутствие. — Идти спасать решено было.
— Полли, поверь, я торопился как только мог, — соврал я. — Но чертов вторник… к одному флаеру хозяин вышел, едва не застукал, у второго при попытке атаки схему выжгло…
Да, я знаю, врать нехорошо, а что делать? Сказать правду: Полли, я тут крутил восьмерки над соседним кварталом, чтобы кое-кто получил шанс опередить нас?
— Гарри, знаешь…
— Полли, довольно, — перебила ее Мин. — Если мы еще на пререкания время терять будем…
— Верно-верно, — поддакнул я. — Тем более что ругать меня можно будет и по дороге. Мин, я так понимаю, адрес у тебя?
— Хантер-стрит 375, четвертый подуровень, моно-дом 4, жилая ячейка 410, — отбарабанила юная хакерша. — Роман Донехи. Сейчас он дома.
— А флаер? — быстро спросил я.
— Принадлежащее ему такси значится как находящееся в ремонте.
* * *
— В этом сарае можно ремонтировать что-то сложнее зажигалок? — недоверчиво уточнила Полли.
— У старика Boy хорошие цены, — пояснил Донехи. — Не надо тратиться на аренду в мегаполисе да запчасти дешево достаются.
— Еще бы.
Мастерская старика Boy представляла собой небольшой тексалиновый купол, установленный на кое-как расчищенном пятачке посреди свалки. Вокруг же, на сколько хватало глаз, тянулись бесконечные мусорные барханы — тянулись до самых окраин мегаполиса… впрочем, отсюда было видно лишь бурое облако смога и торчащие из него иглы скайхаузов. Очень безрадостная панорама, в особенности для тех, кто знает о выделяемых на утилизационные нужды суммах. И кто бы мог подумать, что обычный мусор может стать настоящим золотым дном?
— Которая из этих развалюх — твоя?
— Моя малышка, — обиженный тон у Донехи отчего-то вышел писклявым, что было весьма забавно с учетом имевшегося у него пивного бочонка типа «пузо выпирающее», — крайняя справа.
— Отлично, — весело сказал я. — Давайте-ка…
Договорить мне не дал Вилаулиети, вернее — его волшебная палочка. Короткий взмах — и выдранная «с мясом» дверь, лениво вращаясь, улетела куда-то за соседний бархан. В следующий миг эльф уже сидел внутри.
— Где оно? Где?
— Твой ночной клиент, — повернулся я к таксисту, — сидел на заднем сиденье, так?
— Так, — простонал Донехи. — Чертов мирянин. Вертелся там как… я еще по первости обрадовался, думал, хвастаться буду, а потом как началось… Малышка барахлить начала, едва не упала, теперь вот вы…
— ГДЕ ОНО?!
— Подушка заднего сиденья, — посоветовал я и был вознагражден зрелищем полета упомянутой подушки… разодранной. И кто бы, спрашивается, мог подумать, что тонкие эльфийские пальчики способны на такие подвиги?
— Нашел! Я нашел его!
Я аккуратно водрузил на место свежепротертые очки и приготовился смотреть.
Гм. Честно говоря, ожидал большего. Столько разнообразного народу охотилось за этим Яйцом — и сложило головы на этой охоте. Нет, я понимаю, что Яйцо Белого Дракона не обязано выглядеть как бриллиант или творение тополога-абстракциониста, но что это окажется всего лишь белое яйцо… большое, правда.
— Я нашел его!
Эльф зато сиял во всех смыслах этого слова — он не только выглядел донельзя счастливым, но и в самом деле светился, неярким, но вполне различимым даже под солнечными лучами светом. Светло-зеленым.
— Я нашел, нашел, нашел, нашел, нашел…
— Во-первых, — заметил я, — не ты, а мы. Во-вторых же… положи Яйцо на землю. Осторожно.
Эльф перестал улыбаться.
— Почему я делать это должен?
— Потому что, — ох и шуму же сейчас будет, — ты никакой не эльф!
— Интересно, — забавным образом из голоса Ви-лаулиети пропала певучесть. — Кто же, по-твоему, я?
— Ну, я плохо разбираюсь в обитателях Миров, — заметил я. — Но если судить, например, по росту, то ты — гоблин.
Вилаулиети моргнул.
— Как ты догадался?
Речь его вновь звучала напевно — и очень плохо сочеталась с невысоким зеленокожим и клыкастым уродцем, в которого он обратился, развеяв заклятье-маску.
Я пожал плечами.
— Инк в квартире видел тебя.
— Что? Ах да, — гоблин почти земным жестом щелкнул пальцами. — Ваши демоны не могут видеть эльфов. Моя ошибка, согласен… но забрать Яйцо она мне не помешает.
— Помешает.
— И как же? Уж не ты ли встанешь на моем пути?
Несмотря на показную уверенность, гоблин нервничал — это было видно и по дрожанию направленной на меня волшебной палочки… и по запаху. Гоблы всегда потеют, когда нервничают.
— На твоем пути встану я.
Гобл стремительно развернулся, с недоумением уставился на таксиста — и расхохотался.
— Ты, жалкий слизняк, который… — Гобл осекся, гладя, как лицо Марка вспухает несколькими буграми… сминается… втянулось пузо., расправились плечи… негромко хрустнули, перемещаясь, кости черепа… ойкнула Полли.
— Я уж начал опасаться, что вы не получили мое сообщение, — буркнул я.
— Как видите, получили, — усмехнулся «таксист». — Капитан Тайк, контрразведка флота. А вы, Вилаулиети — арестованы!
— И немедленно положи Яйцо! — звонко выкрикнула Мин.
— Ага, только вот кандалы на себя наколдую, — огрызнулся гоблин. — Думаешь, я испугаюсь простенького превращения? Вы, лишенные даже капли магии… думаете, я хоть на миг испугаюсь вас?!
— Нет, конечно же. — Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более безмятежно. — Я думаю, что ты испугаешься тени.
— Что-о-о?!
О низком уровне интеллекта гоблинов ходят легенды даже на Земле.
— Тень, — начал объяснять я, — возникает вследствие того, что некое тело преграждает путь солнечным лучам. Как правило, чем больше это самое тело, тем больше получившаяся тень.
— Я знаю, что такое тень! — заорал гоблин. — Я… — Не договорив, он резко вскинул голову и замер.
— Проклятые байты, — прошептала Полли. — Это… линкор?
— Ну что вы, — улыбнулся капитан Тайк. — Всего лишь крейсер. Впрочем, уверен, что наш зеленый друг согласится с тем, что и крейсер — достаточно крупная штука. Двадцать пять километров в длину, чуть больше пяти в ширину. Не так ли, Вилаулиети… или как тебя звать на самом деле?
Гоблин упал — к счастью, на спину, так что прижимаемое к брюху Яйцо пострадать не могло, — и все равно я еле-еле сдержал вопль ужаса. Затем гоблин вскочил.
— Не-ет! — завизжал он, вскидывая палочку. — Вам не удастся отнять его у меня! Моя магия…
Докричать ему помешал ветер — шквальный ветер, возникший словно бы ниоткуда. Гоблин упал вновь, и на этот раз одновременно с ним упала Полли, Мин же просто отшвырнуло метра на три.
— Твоя магия тебе не поможет! — крикнул я сквозь вой. — Ходовые генераторы крейсера порождают искажения в Едином Поле, хаос рвет саму изнанку Вселенной. Ты не сможешь колдовать!
— Со мной Яйцо и воля всех гоблов! — проверещал Вилаулиети. — Я смогу! А ты…
Он яростно махнул на меня палочкой, что-то выкрикнул, на миг стал сияюще-переливчатым, словно радуга… и лопнул.
Ветер стих.
Мы с капитаном прыгнули одновременно. И, разумеется, столкнулись. Лбами. А Яйцо у самой земли сумела подхватить Мин.
— Послушайте, Легика, — флотский осторожно коснулся контура будущей шишки. — Что вы тут несли про искажения в Едином Поле… хаос… откуда вы взяли эту чушь?
— Из глобалки, разумеется, — ответила вместо меня Мин. — Засекреченные результаты «программы Гало» — какой-то венерианский хакер спер их из базы данных Флота в прошлом месяце.
— Какой-то хакер… — скривился Тайк. — «Программы Гало» никогда не существовало, это выдумка парней из отдела дезинформации. А фальшивая база данных Флота, куда они регулярно сливают подобную хренотень, — вообще их любимый проект.
— Но, — ошарашенно пробормотал я, — тогда отчего взорвался наш зеленый друг?
Контрразведчик медленно обвел взглядом разлетевшиеся ошметки Вилаулиети… посмотрел на меня… на заслонивший три четверти небосвода крейсер… снова на меня.
— Понятия не имею, — признался он.
* * *
Вечер того же дня, второй этаж «Агентства по решению проблем „Крокнейл“», комната Гарри.
Сначала он запер дверь. Потом вызвал стенной шкаф и, привстав на цыпочки, вытащил из-под небрежно сваленной на верхней полке груды старинных шейных платков небольшую деревянную палочку. И взмахнул ею.
Палочка прочертила золотисто-искрящийся след — и, прежде чем эти искры успели погаснуть, на столе у окна появился развернутый свиток пергамента, а в воздухе над свитком повисло, нетерпеливо подрагивая, перо.
— Значит, так, — задумчиво произнес невысокий, очень похожий на обычного земного подростка человек. — Пиши: Любезнейший Дангмаль. Точка.
— Я умею ставить знаки препинания, — обиженно прошуршало перо.
— Не спорь, — строго сказал маг. — А пиши. Любезнейший Дангмаль. Спешу обрадовать вас вестью, что проблема, которая столь беспокоила вас в последнее время, ныне была разрешена, и решение сие нельзя не счесть наиблагоприятнейшим для всех нас…
