Надо признать, Ад эффектен. Мы подлетали к нему со стороны его северного полюса, приближаясь к поблескивающему в яростных лучах Поллукса орбитальному комплексу. Поверхность планеты напоминала бурлящий котел – на Поллуксе-5 имеется с полдюжины постоянно действующих ураганов, вроде Большого Пятна на Юпитере. Перемещаются они довольно быстро и на первый взгляд, абсолютно бессистемно, создавая ощущение полного хаоса. Не видно даже очертаний материков – все тонет в бесконечной яростной круговерти облаков, окрашенных в самые зловещие цвета – различные оттенки красного, коричневого, кое-где даже желтого. По большому счету, это даже не облака, а гигантские скопления пыли, несущиеся над поверхностью планеты, смешивающиеся с влагой и временами обрушивающиеся вниз яростными грязными потоками.

Слабо верилось, что на этой планете может существовать жизнь, хотя по плотности, составу атмосферы, параметрам орбиты, количеству энергии, получаемой от светила, Поллукс-5 весьма схож с Землей. Во всяком случае, даже земляне, печально знаменитые своим весьма узким диапазоном условий выживания, могут обходиться на планете без специального оборудования, чтобы дышать, питаться и тому подобное. Хотя, честно говоря, я бы лучше пару месяцев проторчал на какой-нибудь ядовитой планете, не вылезая из скафандра высокой защиты, чем спускаться сюда. Но выбора у меня не было.

Стыковка с орбитальным комплексом прошла на удивление быстро и без всяких недоразумений. Видимо, Кроуэлл купил всю станцию с потрохами. Я вслед за Ковальски и Вэйлом преодолел двухуровневый шлюз стыковочного отсека, и мы оказались в огромном зале, имеющем форму полусферы метров тридцати в диаметре. Я даже приостановился, окидывая взглядом этот купол.

Весь зал опоясывает трехъярусная конструкция наподобие строительных лесов, дающая доступ к ответвляющимся в глубь базы радиальным туннелям, входы в которые затянуты полупрозрачной светящейся пленкой силового поля. Чуть выше верхнего яруса лесов располагается еще одно кольцо, состоящее из доброй полусотни наблюдательных камер, спаренных с пулеметными и лазерными турелями. Я почти физически ощутил на себе перекрестья многочисленных прицелов. Да уж, попав сюда, можно уже и не мечтать о побеге. Тебя превратят в мокрое место за доли секунды.

Нас встретил мрачного вида солдафон, облаченный в легкий бронескафандр вроде тех, что используют полицейские. Здесь это, видимо, выступает в качестве униформы. Он не сказал ни слова, даже взглянул-то на нас лишь мельком. Кивком головы указал на один из туннелей нижнего яруса, вход в который не был защищен полем.

Туннель был похож на чью-то гигантскую кишку. Через каждые несколько метров по обе стороны от нас попадались неглубокие ниши с тяжелыми бронированными шлюзами.

– Это распределительные туннели, – пояснил Вэйл. Он, видимо, уже бывал тут. – Эти шлюзы ведут к индивидуальным капсулам, в которых осужденных доставляют на поверхность. Но сейчас нам нужно в медблок, это чуть дальше.

Терпеть не могу медблоки. Едва я оказался на пороге этого сияющего белизной и стерильностью помещения со всеми этими поблескивающими приборами и специфичным запахом, меня передернуло.

Врачом оказался долговязый худющий детина с не менее мрачным выражением лица, чем у надзирателя, доставившего нас сюда. Видно, невеселая здесь все же работка.

Я разделся до пояса и расположился на наклонном ложе. Покрытие ложа было гладким и неприятно холодным. Вэйл присел на кушетку неподалеку, Ковальски вместе с нашим провожатым куда-то удалились. Врач, флегматично взглянув на меня, выставил рядом с ложем добрые три дюжины небольших ампул с разноцветными жидкостями и хищного вида инъектор.

Я поежился.

– Ты что, уколов боишься? – хохотнул Вэйл.

– Ничего смешного! – огрызнулся я. Исподлобья взглянул на верзилу-врача и буркнул: – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Не вздумай вколоть мне какую-нибудь пакость вроде медленно действующего яда!

– Да ты параноик, Грэг, – спокойно ответил Вэйл. – К чему нам такие фокусы? Ты нам нужен живым и дееспособным.

– В любом случае, хочу знать, что за дрянь мне вкалывают.

– Для начала – средство, стимулирующее иммунную систему, – отозвался врач. – Внутримышечно.

Игла впилась мне в бицепс.

– Теперь – комплекс витаминов и минералов плюс слабые стимуляторы. Это позволит вам чувствовать себя более бодро. Небольшой допинг, так сказать.

Я лишь криво усмехнулся.

– Теперь – несколько прививок. Гнойная лихорадка Станка или желудочные инфекции, которые распространяются через пыльцу местных растений, – весьма неприятные вещи, скажу я вам.

Он, ловко орудуя инъектором, быстро перекачал в меня с десяток ампул.

– Препараты для защиты от повышенного радиационного фона. Способствуют выводу из организма вредных изотопов. Конечно, этого хватит ненадолго. По идее, нужно делать инъекции каждые несколько дней…

– Ничего. Я не собираюсь там задерживаться надолго.

– Так… Это для стимуляции работы эритроцитов. Содержание кислорода в атмосфере планеты ниже нормы, так что это необходимо… Профилактические препараты против аллергии… А это временно увеличит скорость регенерации тканей. Раз в пять-шесть. Будет действовать около недели… Хм… А вот это для форсирования работы мышц и укрепления сердечно-сосудистой системы. Подобные препараты обычно применяют при высадках на планеты с повышенной силой тяжести. Но в данном случае…

– Я только что с Альдебарана, док. Обойдусь и без вашей микстуры.

– Да, я тоже так думаю. При столь гипертрофированной мускулатуре применение препарата будет излишним. Кстати, советую вам от всего этого избавляться, и побыстрее.

– От чего?

– От лишнего веса. Иначе в условиях нормальной гравитации, когда мышцы уже не будут получать таких нагрузок, вы в два счета заплывете жиром.

– Док прав, – кивнул Вэйл. – Я с этим в свое время изрядно помучился. Да и теперь стоит больших трудов поддерживать себя в форме. Приходится постоянно давать себе изрядную встряску.

– Небось на аэробику ходишь? Представляю тебя в окружении всех этих девиц в шортиках.

Вэйл неожиданно легко и громко расхохотался.

– А ты знаешь, надо будет попробовать! Вот вернешься – и можем вместе записаться в какой-нибудь спортзал.

Я усмехнулся.

– Если я вернусь… Когда я вернусь, я ни минуты не задержусь в этих краях. Заберу гонорар и смотаюсь подальше.

– Жаль. Я бы не отказался еще некоторое время поработать с тобой, Грэг. Наверное, у тебя многому можно научиться.

– А с чего ты взял, что мне захочется тебя чему-нибудь учить? И вообще, не пытайся ты мне в друзья набиться. Твоя физиономия мне опротивела не меньше, чем морда Ковальски. Жду не дождусь, когда наконец избавлюсь от вас.

– Ну что ж… – помрачнев, буркнул Вэйл. – Ждать осталось не так уж долго. Вы закончили, док?

Врач молча кивнул, отходя от ложа. В этот момент в дверях появился Ковальски все с тем же угрюмым надзирателем. Тот тащил за собой объемистый контейнер.

– Это ваше снаряжение.

Я облачился в стандартную робу осужденного – комбинезон грязновато-зеленого цвета с многочисленными клапанами, карманами, с жилетом-«разгрузкой». В принципе довольно удобная одежда, к тому же весьма прочная. Арсенал, с которым осужденных отправляют вниз, тоже оказался довольно внушительным – армейская штурмовая винтовка с тремя режимами огня и подствольным гранатометом, боекомплекты к ней – с разрывными, зажигательными, бронебойными пулями, четыре вида гранат, пистолет приличного калибра, небольшой тепловой бластер на «вечной» квантовой батарее, нож военного образца, снабженный часами, компасом, счетчиком радиации и еще черт знает чем.

Я деловито перебирал все эти игрушки, тщательно подгонял снаряжение, равномерно распределяя вес, закрепляя все так, чтобы ни одна металлическая деталь не брякнула при ходьбе. Уже давно не имел дела с оружием, но руки все помнили, двигаясь будто сами по себе, и это доставляло мне удовольствие. Это как встретить старого друга после долгой разлуки, как обрести некую потерянную часть самого себя. Ощутив в руках холодящий ладони металл винтовки, я почувствовал себя гораздо лучше. В конце концов, это моя стихия. Еще повоюем.

На сборы ушло не больше четверти часа, и сразу же после того, как я оприходовал все снаряжение из притащенного Ковальски контейнера, мы с Вэйлом отправились к десантной капсуле.

Капсула была нестандартной, как и предупреждал Вэйл, и даже располагалась она не в одном из распределительных туннелей, а в каком-то пыльном ангаре, добраться до которого составило немалых трудов. Остановившись на пороге ангара, я окинул взглядом предназначенное мне транспортное средство.

Агрегат, в котором мне предстоит отправиться вниз, около трех метров в высоту и представляет собой металлический тетраэдр со скругленными вершинами. На каждой боковой грани имеется по небольшому овальному люку, один из которых уже открыт, приглашая войти внутрь. Хотя, признаться, гостеприимство это напоминает гостеприимство широко распахнутой пасти хищника.

Я протиснулся внутрь капсулы и не без помощи Вэйла разместился в паутине фиксирующих ремней. Воздух здесь спертый и явственно отдает гнилью.

– Микроклимат оставляет желать лучшего, – брюзгливо заметил я.

– Уж не обессудь. Тебе все равно недолго торчать в этой жестянке.

Я еще раз придирчиво осмотрел все крепления, окинул взглядом убогие внутренности капсулы.

– Передатчик вмонтировали в саму капсулу – он слишком тяжелый, чтобы таскать его на себе. Так что каждый раз, как захочешь связаться с нами, придется возвращаться к капсуле.

– Не беспокойся, не думаю, что я по вам быстро соскучусь.

Вэйл усмехнулся.

– Правду про тебя говорят – у тебя отвратный характер. Ну ладно, запуск через четыре минуты. Мы дадим тебе десятисекундный отсчет, чтобы ты был готов. Кстати, не удивляйся, если вдруг расстанешься со своим завтраком. Говорят, в этих штуках здорово укачивает.

Люк с лязгом захлопнулся, и я оказался в полнейшей темноте наедине с собственными мыслями, тоже не особо светлыми. Наверное, заживо похороненный чувствует что-то подобное, когда над ним опускается крышка гроба. И дело тут вовсе не в клаустрофобии. Просто чувствует необратимость происходящего.

Через несколько минут из динамиков раздался голос Вэйла:

– Что ж, счастливого пути, Нортон. Свяжись с нами сразу же после посадки.

– Ну, если меня не размажет по стенкам этой жестянки, то свяжусь.

– Больше оптимизма, Грэг! Я в тебя верю.

– Ах, как трогательно! Кончай трепаться и давай отсчет!

– Ну если тебя это так интересует, ты отправишься в ад через десять секунд. Через девять… Восемь… Семь…

Капсула задрожала, пришла в движение, видимо, перемещаясь к шлюзу.

– Четыре… Три… Два… Один… Пуск!

Тряхнуло так, что я клацнул зубами. Фиксирующие ремни затрещали, до боли впиваясь в тело. Капсула еще не подхвачена гравитационным лучом, ей, наоборот, придали ускорение, чтобы отбросить от станции, выстрелили ею, как ядром из пушки. Перед мысленным взором явственно возникла картина падения крошечного кусочка металла с еще более крошечным человечком внутри в гигантскую разверзнутую пасть Поллукса-5.

Моя экспедиция началась. Экспедиция в ад…