История вторая. КУБОК ПИЛОТА
Некогда орбитальная станция «Скайгард-7», как и многие ей подобные, представляла собой настоящий форпост Федерации, призванный внушать уважение, страх, зависть и многие другие чувства. Не любовь — Землю никогда особо не интересовало, любят ли ее Чужие. И уж тем более было наплевать на нежные чувства всякого отребья… под последнюю категорию попадали как пираты, так и немногочисленные колонии, решившие, что право на самоопределение и возможность гавкать в адрес Федерации (это называлось «свободой слова», хотя было, по сути, лишь «свободой от ответственности за слова») важнее, чем нормальные экономические отношения с Землей. Как правило, неудержимая тяга к независимости быстро уступала место трезвому расчету, и лет через десять-пятнадцать прозябания в нищете «самостийные» колонии проводили меморандум на тему «С Федерацией навсегда». Земля с готовностью принимала блудных детей в лоно семьи.
Но кое-кому удавалось держаться дольше — как правило, на основе цементирования населения неоригинальной, но вполне действенной идеей. Насчет того, что метрополия сосет из колоний последние соки, и пока несчастные труженики пашут в поте лица, столичные уроды развлекаются и жируют. Если бы под таким представлением о жизни метрополии совсем не было основы, лозунги помогли бы ненадолго — но, признаться, колыбель человечества и в самом деле иногда перегибала палку. Даже те колонии, что прочно входили в состав Федерации с самого начала, ничем не омрачив свои связи с планетой-матерью, все равно чувствовали себя не столько детьми, сколько пасынками. Исключением была Гея — но именно тем исключением, что подтверждает правило.
В общем, недоброжелателей у Земли хватало и помимо Чужих. До откровенного пиратства колонии-отщепенцы опускались достаточно редко, но вот что касается контрабанды — в этом вопросе они стали настоящей занозой под ногтем Флота. Ну а пиратство… Можно не снабжать своих капитанов каперскими свидетельствами, достаточно предоставлять доки и склады тем, кто может заплатить, вне зависимости от того, чем пахнут те деньги. В случае чего — «господа, это всего лишь бизнес». К тому же законный… при наличии соответствующих законов. Гражданская война Федерации была не нужна, а потому военные скрипя зубами старались не рассматривать Кейптаун, Линэли или, скажем, Голубую Даль сквозь прорезь прицела. Хотя, видит бог, этого многим хотелось.
Примерно с 2302 года, с момента, когда Кейптаун объявил о своей независимости, силовые структуры принялись менять свою тактику. От мобильных флотов, характерных Для быстро расширяющейся Федерации, перешли к строительству геостационарных платформ (как их предпочитали называть военные) или орбитальных станций (как этих колоссов называли все остальные). Подразумевалось, что для обеспечения безопасности планеты вполне достаточно всего лишь одной такой космической крепости.
Дюжиной лет позже амстад убедительно доказали, что одиночная платформа, пусть и увешанная оружием по самое не хочу, в плане безопасности есть не более чем защита от солнца посредством женского купальника. То есть где-то, в чем-то… После того как конфликт подошел к концу и Рой запросил мира, уцелевшие платформы принялись спешно переоборудовать под размещение москитного флота. А спустя еще лет двадцать и вовсе отказались от этих дорогостоящих игрушек, предпочитая строить тяжелые крейсера — по сути своей, мобильные авианосцы.
Влетевшие налогоплательщикам в немалую копеечку станции остались в строю. Их невозможно было перемещать между звездными системами, и очень скоро оказалось, что платформы находятся отнюдь не в ключевых точках Федерации, влияние которой уже ушло далеко от прежних границ. И плыли над планетами чудовищные махины, слонялись по гулким коридорам немногочисленные солдаты и офицеры, да изредка вылетали на патрулирование штурмовики класса «Баньши», устаревшие ничуть не менее, чем печально известные «Протеи», но, по крайней мере, не списанные в утиль.
С появлением проекта «Скайгард» армия, сдерживая довольное хихиканье, передала «Перспективе» все шестнадцать уцелевших станций вместе с оборудованием, на радостях добавив к каждой по полторы сотни специалистов обслуживающего персонала. Худших — ибо лучшие тут же получили повышения и отправились служить дальше, в более перспективные места.
И вот теперь одна из этих станций, висящая над планетой Талера системы Альсафи, подлатанная и местами даже начищенная до блеска, принимала новоиспеченных сотрудников проекта «Скайгард». С точки зрения контрабандистов и пиратов, Талера была весьма лакомым кусочком: богатый и благополучный мир, расположенный достаточно далеко от Земли. Местные жители ничего против потока запрещенных к ввозу удовольствий не имели… правда, это шло вразрез с законом. Но так уж устроен человек — если закон идет ему на пользу, о нем говорят с уважением и стараются исполнять. Если же требования закона стремятся лишить человека каких-либо удовольствий… В общем, работы предстояло много. На Талере хватало людей, готовых щедро платить за исполнение своих прихотей, — и подобный спрос неизбежно порождал предложение. Предлагалось все — от обычных товаров в обход таможенных пошлин, до наркотиков, живых игрушек (слово «рабы» в федерации не приветствовалось), экзотических растений и животных, доставленных из других миров и, как правило, категорически запрещенных к распространению хотя бы вследствие своей неизученности. Здесь же находился один из самых больших в Федерации рынков антиквариата — и большая часть продаваемых и покупаемых предметов имела вполне криминальное происхождение. Любой истинный коллекционер с возмущением открестится от термина «скупщик краденого», хотя полиция Федерации придерживалась на этот счет иного мнения.
В задачи станции «Скайгард-7» и ее обитателей входило если и не покончить с потоком нелегальных грузов (на подобный подвиг со стороны гражданской структуры никто и не рассчитывал), то хотя бы несколько сократить его масштабы.
«Маргаритка» прибыла на станцию накануне вечером. Девушкам показали их каюты — тесные и не слишком комфортные, зато одноместные. В свое время платформа строилась с размахом, здесь предполагалось разместить не менее трех сотен офицеров и вчетверо больше солдат и техников, а потому свободных помещений хватало. Снежана тут же отправилась в док, дабы изводить персонал требованиями протестировать тот или иной узел штурмовика. Необходимость в этом, как и следовало ожидать, имелась — первый дальний полет «Маргаритки» выявил кучу мелких неисправностей, которые не были своевременно обнаружены на Сибириаде. Так всегда происходит — ни один уважающий себя прибор не выйдет из строя на стендовых испытаниях, зато с готовностью накроется медным тазом в тот самый момент, когда в нем возникнет настоящая нужда. Лена и Катя предусмотрительно решили не путаться у подруги под ногами и предпочли потратить свободное время на ознакомление со своим новым домом — «Скайгард-7» должен был стать их приютом, по меньшей мере, месяца на три. Кроме того, надлежало соблюсти некоторые формальности… по большому счету этим следовало бы заняться еще вчера. Ну а Монк остался на борту штурмовика, поскольку в каюте не нуждался, а необходимый техосмотр мог получить и на месте.
Несмотря на то что на борту платформы сейчас базировалось не менее полутора десятков экипажей, станция выглядела пустой. Можно было пройти по коридору не одну сотню шагов, прежде чем встретить живую душу.
Одна такая душа попалась на глаза девушкам именно в тот момент, когда они уже всерьез опасались, что заблудились. Имплантат Лены предоставлял ей доступ к карте станции, но наличие карты — это одно, а умение в ней ориентироваться — совсем другое.
Молодой парень лет двадцати пяти, высокий, с ежиком коротко остриженных рыжих волос, одетый в весьма помятый и местами запятнанный маслом комбинезон, вынырнул из-за угла и замер, уставившись на двух эффектных блондинок.
— О-о… — выдавил он из себя. Затем, спохватившись, отвесил девушкам несколько церемонный поклон: — Je vous salue, les inconnues charmantes, a bord de ce tas du fer rouille.
— Привет, — сверкнула улыбкой Леночка, отвечая с некоторой демонстративностью по-русски. — Не подскажешь, как пройти к начальнику станции?
— Вы обратились по адресу! — Парня переполнял энтузиазм. — Никто не знает путей в лабиринте палуб и сплетении коридоров лучше, чем ваш покорный слуга! Могу ли я осведомиться об именах столь прекрасных дам, почтивших своим присутствием…
— Екатерина, — чуть суше, чем хотелось, представилась Шелест. Почему-то парень вызывал легкое раздражение. Зато по-русски говорил рафинированно-правильно, как бывает после углубленного курса гипнопеда, еще не разбавленного длительной практикой.
— Лена… а у покорного слуги есть имя? Кажется, мужчина должен был бы назваться первым, не так ли?
Кате почудилось или парень в самом деле слегка покраснел?
— Ох, простите… оторванность от женского общества накладывает свой отпечаток. — Он снова поклонился: — Джад Келфер, к вашим услугам… к любым вашим услугам, леди. Позвольте послужить проводником?
Поначалу Катя решила, что Джад всего лишь техник, и лишь позже заметила на лацкане засаленного комбинезона серебряный щит — эмблему пилота «Скайгард». Парень вел их по бесконечным коридорам, не умолкая ни на мгновение — то восторженно, то пренебрежительно рассказывая о станции, не упуская случая отпускать комплименты своим спутницам.
Примерно через десять минут эта болтовня достала даже Леночку, в обычное время относившуюся к славословию в свой адрес достаточно благожелательно.
— Послушай, Джад… можно вопрос?
— Любой, леди, совершенно любой! — Взгляд рыжего лучился обожанием.
— Медицинский контроль перед вылетами здесь есть?
— Ну конечно! Я бы не сказал, что очень строгий, в конце концов, мы ведь не в армии…
— А с серьезными травмами в полет выпускают?
— ?… — он не нашелся, что ответить.
— Дело в том, друг мой, — ласково улыбнулась Леночка, что, если ты еще раз проведешь нас мимо нужного поворота на новый круг, моя подруга сломает тебе ногу. И ты сможешь пару недель исследовать милые твоему сердцу внутренности станции верхом на каре.
Келфер снова вспыхнул, и Катя вдруг подумала, что человек, который столь легко краснеет, попадая впросак, все же еще не потерян окончательно. Совесть не атрофировалась…
— Простите, леди… — он впервые замялся, подбирая слова, — моя невинная шутка была продиктована исключительно желанием подольше оставаться в столь прекрасном обществе. Я правда прошу простить меня. Мы будем на месте буквально через пару минут.
В прежние времена полковник Карл Шеденберг был, что называется, бравым воякой. Несколько десятков боевых операций — против пиратов, поскольку, к величайшему своему сожалению, Карл родился слишком поздно, чтобы принять участие в Конфликте Амстад. Он тешил себя мыслью, что, если бы это произошло… о, он не посрамил бы чести своего рода! Но вместо схваток лицом к лицу с сильным и страшным противником Шеденбергу пришлось драться с разным отребьем, да еще в составе многократно превосходящих сил. В такой победе не слишком много чести, хотя, кто бы спорил, Федерации это идет на пользу.
К сорока годам полковник обзавелся десятком шрамов, несколькими вполне заурядными наградами и столь же заурядным счетом в банке. Плюс — полное отсутствие дальнейших перспектив. Четыре десятилетия без серьезных столкновений — для любой армии это очень много, для огромной армии Федерации этот период стал временем упадка. Непрерывно урезалось финансирование, неуклонно падал конкурс в училищах Флота, вышедший закон о женщине-матери (Шеденберг, хоть и не причислял себя к сторонникам феминизма, с удовольствием поставил бы к стенке его сочинителей) разом оставил вооруженные силы без нескольких тысяч высококлассных специалистов, заменить которых было некем. Экспансия Земли, весьма активная до столкновения с Амстад, существенно замедлилась и грозила в обозримом будущем окончательно остановиться. Земля и особо приближенные колонии купались в роскоши, не слишком беспокоясь о своих дальних рубежах.
В этой ситуации не было ничего удивительного в том, что немолодому полковнику были предложены на выбор два пути. Либо с почетом уйти на пенсию (Флот готов был даже предоставить Шеденбергу внеочередное звание), либо принять командование над одной из баз «Скайгард». Несмотря на то что военные с явным (или нарочитым?) облегчением переуступили гражданским право заниматься патрулированием относительно безопасных территорий, совсем отказываться от контроля за этим процессом они не собирались.
Полковник сделал выбор — и в тот момент считал его правильным. К сожалению, позже оказалось, что одно дело командовать подразделением вышколенных десантников и совсем другое — толпой (иного слова подобрать невозможно) неудачников, маменькиных сынков и сумасшедших искателей приключений. Нельзя сказать, что Шеденберг ненавидел всех и каждого на борту «Скайгард-7», среди новоявленных «защитников закона» попадались вполне пристойные экземпляры, в основном из числа отставников флота. Но остальные…
Пискнул сигнал интеркома. Кто-то стоял за дверью и, вне всякого сомнения, был намерен отвлечь Карла Шеденберга от тоскливых размышлений. Это можно было бы счесть неплохим событием, но полковник подозревал, что встреча, кто бы там ни явился, принесет очередные разочарования. Он коснулся сенсора, и на экране появилась картинка. Две симпатичные блондинки, которым место где угодно, но не на военной базе Флота, и…
— Войдите.
Он разблокировал дверь, и броневая плита с мягким шелестом уползла в стену. Рыжий хотел было исчезнуть по-английски, не прощаясь, но не успел.
— Келфер!
— Да, полковник?
— Я бы хотел услышать ответ на один вопрос. Короткий и емкий ответ, без вашей обычной многословности. Что вы здесь делаете?
— Э-э…
— Это коротко, но не по существу.
— Я помогал этим леди найти дорогу… — Рыжий явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Если леди не в состоянии разобраться в планировке станции, сухо заметил Шеденберг, то в космосе им тем более не место.
Он пробежал пальцами по консоли компьютера (втайне завидуя обладателям инфочипов, вслух полковник всегда заявлял, что не дело пичкать человеческий организм всяким железом, смешанным с амстадскими соплями), и несколько секунд разглядывал поступившую на экран информацию. Затем мрачно уставился на юношу:
— Ваш «Корсар», капитан Келфер, семь минут назад должен был отбыть на эскорт.
— Э-э… полковник, обнаружена неисправность…
— О которой вы, капитан, не сочли нужным поставить в известность диспетчерскую службу.
— Я не успел, — ухмыльнулся юноша.
— Не в первый раз. Идите, капитан, и постарайтесь запомнить простую вещь. Я не имею возможности посадить вас на гауптвахту, о чем мечтаю с первого дня знакомства. Но мне дарована привилегия расторгнуть ваш контракт.
— Я…
— Ваши оправдания я слышал уже раз десять. И вряд ли услышу что-то новое. Вы свободны.
Келфер отдал честь — неумело, без должной четкости, и торопливо покинул кабинет начальника станции. Может, оставить девушек одних с полковником было и не лучшей идеей, но общение с полковником было слишком неприятным процессом. К тому же Джаду еще предстояло объяснить своему экипажу, почему эскортное задание будет передано (вне всякого сомнения, эту подлянку полковник сделает в первую очередь) другому кораблю.
Тем временем начальник станции жестом указал девушкам на кресла. На доклад по форме он и не рассчитывал, а придерживаться правил великосветского этикета (то есть кланяться, источать улыбки и сыпать комплиментами) не собирался, считая это пустой тратой времени.
— Чем могу быть полезен, леди?
— Меня зовут Екатерина Шелест, сообщила одна из девушек. — Я командир патрульного корабля «Маргаритка». Поступаю в ваше распоряжение.
— К сожалению, капитан Шелест, сухо заметил полковник, бросив короткий взгляд на монитор, вы не очень торопились доложить своему командиру о прибытии. Мне жаль, что бывший военный пилот полностью утратил представление о дисциплине.
— Виновата, полковник! — Катя не собиралась спорить, учитывая, что новый шеф был явно не в духе.
— Хорошо, что вы хоть это понимаете, — буркнул тот, уставившись в терминал.
Шеденберг или не узнал Катю, или не счел нужным это продемонстрировать. В прошлом им приходилось встречаться, мельком. Пилот Шелест была в числе истребительного крыла, обеспечивающего прикрытие десанта на пиратскую базу в астероидном поясе системы Крюгер 60. Правда, та операция была вполне заурядной — как обычно, пираты успели получить предупреждение, и десантники застали брошенную станцию и пару серьезно поврежденных рейдеров, которые невозможно было заблаговременно увести в безопасное место. Пострелять парням Шеденберга пришлось — хотя противостояли маринерам не люди, а охранные системы базы, довольно мощные, но не страдающие избытком интеллекта.
С тех пор полковник порядком сдал. Катя запомнила его статным мужчиной, с легкой сединой в черных волосах, с могучими мышцами и жестким взглядом. Сейчас седины стало больше, под глазами образовались видимые мешки не столько от усталости, сколько от скучной кабинетной работы. И даже могучие плечи, казалось, согнулись под грузом малоинтересной административной работы.
Наконец полковник оторвал взгляд от компьютера.
— Итак… вы проделали неплохую работу в процессе подготовки вашего корабля. Надеюсь, что дальнейшая ваша служба пройдет без… существенных нареканий. Он тяжело встал, подошел к огромному, на полстены, экрану, щелкнул сенсором. Матовая поверхность осветилась и тут же почернела, вспыхнув множеством ярких серебристых точек. В центре экрана медленно вращался большой бело-сине-зеленый шар. Изображение было исключительно реалистичным — словно огромный иллюминатор распахнулся в черное пространство.
— Доведение до вас этой информации входит в мою обязанность, хотя я и понимаю, что все сведения можно получить либо из открытых источников, либо из информационной системы станции «Скайгард-7».
Он мгновение помолчал, словно ожидая услышать возражения, но обе девушки дипломатично промолчали.
— Планета Талера, системы Альсафи. Земного типа. Пригодна для колонизации без ограничений. Освоение началось в 2173 году. К настоящему времени население составляет 29 миллионов человек, устойчиво увеличивается. Талера является мировым лидером в производстве «энергии-33», а также признанным деловым и культурным центром Федерации… что и является причиной нашего пребывания здесь. Годовой оборот черного рынка составляет, по самым осторожным оценкам, 800–850 миллионов ев. В основном антиквариат, инопланетная экзотика. Кроме того, на Талере производится три вида уникальных наркотиков из местного сырья, хотя ввоз всякой синтетики с той же Голубой Дали весьма велик и оценивается в 7–8 миллионов ев. Учитывая, что соотношение суши и воды на планете составляет три к одному, а население относительно невелико, неосвоенными остаются огромные территории. Наземная полиция пытается бороться с драгдилерами, но эффективность этой борьбы оставляет желать лучшего. По-прежнему наиболее эффективен перехват наркотранспортов в околопланетном пространстве.
Он снова тронул пальцем сенсор, и изображение сменилось — теперь оно мало напоминало реальную картину. Вокруг планеты запылали яркие орбиты спутников и самой «Скайгард-7», остальное пространство покрылось отметками ретрансляторов, геостационарных платформ и наблюдательных станций.
— Как видите, — продолжал Шеденберг, — околопланетная зона контролируется достаточно плотно. Тем не менее имеются уязвимые точки. В период Конфликта Амстад в этом районе произошло два или три столкновения, поэтому пространство изрядно замусорено обломками, выловить которые не представляется возможным. Кроме того, астероидные пояса системы щедро засеивают все вокруг крупными и мелкими объектами. Вы ведь прибыли с Сибириады?
Дождавшись утвердительных кивков (и не дождавшись «так точно, полковник»), он продолжил:
— Сибириаде, можно сказать, повезло. Ваш астероидный пояс находится в относительно стабильном состоянии, тогда как здесь все обстоит несколько иначе. Но не буду вдаваться в подробности, информацию о наиболее значимых метеорных потоках вы всегда сможете получить в информационной сети… к сожалению, 90 % сенсорных систем, размещенных в околопланетном пространстве Талеры, занято исключительно отслеживанием космического мусора. Пираты, контрабандисты и наркоторговцы успешно этим пользуются.
— Здесь есть пираты? — поинтересовалась Леночка, продемонстрировав самую ослепительную из своих улыбок. Правда? Настоящие?
Полковник поморщился:
— Последний случай нападения зафиксирован более четырех месяцев назад. Как вы понимаете, это недостаточная активность, чтобы держать у Талеры серьезные силы Флота. Поэтому планетный гарнизон составляют два истребительных крыла малого радиуса действия.
— Два крыла на планету? — пробормотала Катя, не особо думая, услышит ее шеф или нет. — Смех, да и только…
— Я не вижу здесь ничего смешного, резко бросил он. — Так решил Флот… а дырки в периметре будете затыкать вы, гражданские. Вам за это платят.
— Простите, полковник…
— Поэтому ваша работа здесь будет представлять собой патрули, патрули и еще раз патрули. При обнаружении любого корабля, не принадлежащего к «Скайгард», вам надлежит запросить у него текущий код доступа. Наличие такого кода означает… как правило, означает, что корабль уже прошел досмотр и имеет право на следование своим курсом. При отсутствии кода доступа, а также в иных случаях, когда корабль вызывает подозрения, патруль обязан провести досмотр. Если же «клиент» от досмотра отказывается или проявляет агрессивность, патруль обязан вызвать истребитель планетарной обороны. И не вмешиваться. Учитывая, что вы уже познакомились с капитаном Келфером, а также тот печальный факт, что присущие ему настроения часто находят отклики в душах других пилотов…
«И он назвал рыжего многословным? — поразилась Катя, стараясь, чтобы эти чувства не отразились на ее лице. Такое впечатление, что полковник молчал полгода и теперь намерен наговориться еще месяца на два вперед».
— …хочу повторить, что патруль обязан вызвать военных. Ни в коем случае не пытаться разрешить проблему самостоятельно.
— А пушки у нас, чтобы фейерверк запускать? — невинно поинтересовалась Леночка.
Катя попыталась пнуть подругу, но из-за неудобной позы движение вышло довольно смазанным. Шеденберг нахмурился, его глаза метнули молнии, на скулах заиграли желваки. Пальцы коротко простучали по клавиатуре компьютера, картинка на огромном экране исчезла, сменившись изображением довольно неприятного на вид корабля.
— Знакомая модель?
Леночка отрицательно мотнула головой — она, безусловно, могла найти в сети соответствие, но, учитывая огромное количество современных, устаревших и безнадежно древних моделей космической техники людей и Чужих, процесс этот был довольно долгим. Правда, не вызывал никаких сомнений тот факт, что эта посудина вышла с земных… по крайней мере, с человеческих верфей. И у амстад, и у ше'ти летательные аппараты были иными. Филаниане копировали земные образцы, добавляя к ним ряд характерных деталей, известных каждому, кто хоть немного интересовался этим вопросом. Остальные известные расы предпочитали просто покупать готовую продукцию верфей.
— Транспортный корабль класса «Лебедь». Выпуск примерно… середина прошлого века. Порядком модернизирован, — без особой уверенности выдала Катя. Без особой, поскольку «Лебедей» штамповали в немалых количествах почти два столетия, и если он и не являлся самым распространенным малотоннажником в изученном космосе, то лишь по причине не самой высокой надежности. Долго подобные кораблики не жили. Эта штука и в самом деле отдаленно напоминала модели 2250-х годов, но над ней явно потрудились чьи-то очень умелые руки.
Взгляд полковника чуточку потеплел. Как и любой военный, он уважал компетентность собеседника.
— Верно. Модернизация в сторону КЖ. Мощность щитов утроена, система ЭМП усилена. Установлена дополнительная активная броня на критически важных участках. Вооружение среднее, четыре турельных и четыре курсовых излучателя, пара вполне современных ракетных установок типа «Салют ХЗ».
Абсолютно все корабли, выпускаемые на земных верфях, гражданскими считались постольку-поскольку. Даже системный буксир класса «Бурлак», на котором еще недавно летала Катя, имел бортовое вооружение. Пусть оно называлось «противометеоритной пушкой», но каждому ясно, что в определенных условиях и рогатка — оружие. А уж транспортники изначально оборудовались и неплохой защитой, и бортовым арсеналом, позволяющим в критической ситуации отстоять свое добро. И, разумеется, жизни экипажа.
— Примерно три недели назад эта пташка атаковала сухогруз Т4 «Идальго», следовавший рейсом Земля — Талера.
— Здесь?
— Нет, в девяти световых годах отсюда, у Брэдли.
— Ну у них и маршрутец! — фыркнула Катя. — До Брэдли от Земли дальше, чем до Альсафи.
— Видимо, были причины, — пожал плечами полковник. — Так или иначе, но это корыто раздолбало сухогрузу двигатели, после чего взяло его на абордаж. Два десятка погибших, потеря груза на четверть миллиона ев. А теперь, капитан Шелест, скажите, как вы оцените свои шансы против этого, с позволения сказать, устаревшего транспорта? Катя мрачно окинула взглядом бронированную махину на экране. Словно повинуясь ее мысленной команде, «Лебедь» плавно развернулся, демонстрируя охватывающие корпус по периметру турели излучателей. Вне всякого сомнения, противник более чем серьезный — одна защита чего стоит. Тяжелые лазеры военного корабля, безусловно, сумеют достаточно быстро погасить энергощиты и пробить броневой пояс, но в распоряжении «Маргаритки» имелся всего лишь один счетверенный излучатель средней мощности. В конце концов, тактические штурмовики создавались не для ведения поединков в космосе, их задача — утюжить плацдарм, на который предстояло выбросить десант.
— Я бы сказала, что шансы ниже среднего.
— Вот как? — удивленно вскинул бровь полковник. А разве не нулевые?
— У «Лебедя» имеется мертвая зона в области маршевого двигателя, — пояснила Катя то, что полковник, вероятно, знал и сам. Хотя он же бывший маринер, а курс подготовки пехоты, посвященный боевым характеристикам кораблей, ограничивался, как правило, теми возможностями Флота, которые могли оказать прямое воздействие на десантирование. Вот про системы планетарного подавления полковник, вероятно, мог рассказать практически все.
— И чем вам это поможет? — В голосе Шеденберга послышался самый настоящий интерес.
— ЭМП-ракетами блокировать ГР-привод, а после бить по маршевому и увертываться от его ракет до тех пор, пока не придет помощь, вздохнула девушка.
— Ну… возможно, — не стал спорить полковник. — Как бы там ни было, окажись вы в подобной ситуации, «Скайгард» вполне мог бы потерять и корабль, и команду. Поэтому приказ остается в силе, даже несмотря на ваш боевой опыт, капитан Шелест.
— Приму к исполнению! — Катя решила, что спорить себе дороже.
— Отлично.
Полковник надолго замолчал, и девушки воспользовались моментом, чтобы как следует осмотреть офис своего будущего (вернее, уже настоящего) начальника. Особенно старалась Леночка, впервые в жизни оказавшаяся на самом настоящем военном объекте, — она стреляла глазами во все стороны, стараясь не упустить ничего интересного. Кабинет отличался спартанской простотой — стол из темного, под дерево, пластика, два компьютерных терминала, панель с кучей приборов неизвестного назначения. Пол тоже пластиковый — никаких ковров или иной, неуместной на военном объекте отделки. Десяток жестких, неудобных кресел — чтобы гости не засиживались, вероятно. Зато у самого хозяина кабинета вместо кресла установлен ложемент пилота, в котором можно и отдохнуть, и выспаться. Единственный, пожалуй, предмет роскоши… хотя предельно функциональный. В углу бронированная дверь — за ней, скорее всего, личная каюта начальника станции. Может быть, там, за дверью, и есть что-нибудь, превращающее служебное помещение в обжитой уголок, но Леночка в этом сомневалась. О, подобных вояк часто показывали в сериалах, для них внешний антураж сурового солдата важнее удобств. Может, в глубине души он и будет мечтать о пуховой перине, но для поддержания имиджа будет ворочаться на жесткой койке, укрываясь серым армейским одеялом. Потертым.
Если бы ей удалось заглянуть за эту дверь, Леночка убедилась бы, что видеообразы во многом не лгут. Карл Шеденберг и в самом деле относился к личному комфорту с изрядной долей равнодушия — в тех случаях, когда под комфортом подразумевалась услада для тела. Зато компьютерные системы кабинета (по сути — вспомогательного центра управления станцией) позволяли в любой момент получить исчерпывающую информацию о «Скайгард-7» и околопланетном пространстве, принимать на себя командование тем или иным оборонительным комплексом боевой платформы, координировать работу основных и вспомогательных систем. Человек, занимающий этот кабинет, напоминал паука, замершего в центре огромной и опасной паутины, готового в любой момент дернуть за ту или иную ниточку, приводя в движение всю систему планетарной защиты. Пусть «Скайгард-7» и не играла уже той роли, что отводилась ей при создании, но она все еще была ключевым звеном системы безопасности Талеры.
— Э-э… полковник? — наконец подала голос Катя.
— Простите. — Взгляд Шеденберга вновь сфокусировался на посетительницах. — Так на чем я остановился? Ах да!.. Так вот, основными задачами для вас будут патрули. Ориентировочно — раз в два дня или реже. Это неоплачиваемые контракты.
— Как это неоплачиваемые?
— Вы внимательно читали контракт? — На лице полковника не было и намека на улыбку.
— Я его на память процитировать могу, буркнула Леночка.
— Значит, вы помните, что там написано. Вы можете получать оплачиваемые контракты… при их наличии.
— Я думала…
— Что вам будут платить за каждый вылет? — на этот раз полковник все же усмехнулся. — Это не так. Патрульные вылеты есть часть той работы, за которую вам положен оклад по классу… — он бросил короткий взгляд на терминал. — М-да… при случае расскажете, как вам удалось выбить С7. Обычно колониальные администраторы занимают в этом вопросе довольно жесткую позицию.
— Он и занимал, — хмыкнула Катя.
— Так вот, оплачиваемых контрактов на «Скайгард-7» очень мало. И в первую очередь их получают те, кто уделил достаточно времени и сил патрулированию.
Судя по скептически поджатым губам Шеденберга, он явно не ожидал, что в обозримом будущем экипаж Екатерины Шелест получит право на оплачиваемые контракты.
— Невыполнение патрульных вылетов без уважительной причины несет за собой штрафные санкции вплоть до расторжения общего контракта и передачи корабля другому экипажу, любезно добавил полковник.
— Мы не собираемся уклоняться от своих обязанностей! — вспыхнула Катя.
Она и не рассчитывала, что все будет так гладко и красиво, как описывалось в подписанном контракте. Как говорится, этого не может быть, потому что не может быть никогда. Ни планетарные администрации, ни армия, ни благотворительный фонд «Будущее Федерации» не собирались платить кому-либо деньги просто так. Тем более — приличные деньги. Сравнительно высокую ставку С7 придется отрабатывать по полной программе, и если для Кати служба в «Скайгард» была способом обеспечить себе достойное существование, не расставаясь при этом с любимой работой, то для Леночки нудные патрули должны были стать серьезным испытанием. Катя прекрасно помнила свое флотское прошлое — на один будоражащий кровь боевой вылет приходились недели, а то и месяцы нуднейшей работы. От вэйпойнта «А» к вэйпойнту «В»… и так далее. Доклад по возвращении. Бывали среди пилотов и такие, что готовы были очертя голову броситься в любую, самую опасную переделку, лишь бы хоть на время избавиться от рутины каждодневного патрулирования.
Да, поначалу все это покажется подруге романтикой. Чернота на обзорных экранах, пронизанная острыми иглами звездного света. Ощущение, что ты — на переднем рубеже. Готовность к схватке. Потом это проходит — сперва появляется скука, затем наваливается тоска. И вот уже ищешь повода отмазаться от очередного вылета в надежде, что подвернется что-нибудь поинтереснее.
Сколько продержится Леночка?
— Прекрасно, — полковник пробарабанил по клавишам компьютера, затем добавил: — На этом все. Вы свободны, капитан Шелест. Да, кстати, первый вылет — через неделю. До этого ежедневно по восемь часов теоретические занятия. Будете изучать таможенный кодекс Талеры, сканирующую аппаратуру… ну и так далее. Программа достаточно обширна. В дальнейшем занятия ежедневно по два часа, если вы не в патруле.
— Привет, девчата! Джад, по своему обыкновению, вырос у Кати за спиной словно по волшебству.
Учитывая, что женского персонала на «Скайгард-7» было немного, каждая юная особа неизбежно оказывалась в эпицентре мужского внимания, и рыжий капитан «Корсара», шестиместного штурмовика класса «Баньши», отчаянно форсировал развитие знакомства. Ну, и конкуренцию следовало учитывать… Правда, большую часть экипажей составляли люди с опытом и, как следствие, с изрядным багажом прожитых лет, но и молодых хватало. Внимание Джада, демонстрируемое им по поводу и без, временами бывало излишне навязчивым, но парень обладал, по меньшей мере, двумя безусловно положительными качествами: он был не обидчив и легок на подъем.
Развлечений на станции было не много. Бар, где свободные от вахты пилоты не без удовольствия коротали время, спортзал, вечно занятый любителями рельефных мышц, электронная библиотека книг и видео для тех, кто предпочитал проводить вечера в одиночестве. И по большому счету все. Время от времени экипажам «Скайгард» дозволялись краткосрочные отпуска на Талеру, но пара дней отдыха на планете легко съедала месячный доход. А люди шли в патруль преимущественно не от хорошей жизни многие были обременены семьями, которые требовалось содержать, и считали каждый сантим. Катя с немалым удивлением обнаружила, что полковник оказался прав, далеко не всем экипажам удалось выбить из представителей «Частной инициативы» достойное жалованье, и не раз ловила на себе завистливые взгляды. И это было еще одним плюсом в пользу Джада — обладатель более чем скромной ставки С5, он, похоже, нисколько этим не тяготился, легко раскошеливался на выпивку или мороженое в баре, с готовностью поддерживал любую авантюру и с той же готовностью принимал удар на себя, если дело начинало пахнуть жареным.
Вот и сейчас, судя по нездоровому блеску в глазах рыжего парня, назревало нечто интересное, в чем он наверняка уже принимает участие сам и собирается завлечь туда же девушек.
— Привет, Джад! — улыбнулась Катя. — Что нового?
— Вы слышали про Кубок пилота?
— Хм… — Катя покопалась в памяти, но ничего путного не нашла. Леночка закатила глазки, и не было сомнения, что через минуту она выдаст требуемый результат. Джад был уже осведомлен о наличии у очаровательной блондинки дорогущего инфоимплантата, а потому дожидаться ответа не стал. Ибо, что ж это за новость, если ее озвучиваешь не ты?
— Мы тут решили устроить маленькое соревнование, он перешел на заговорщический шепот. — По пилотированию. Приз предоставляет Карел с «Нокса». Ему тут по случаю досталась одна крутая штуковина… в общем, церемониальная ваза ше'ти.
— Подлинник? — быстро поинтересовалась Леночка.
— Ну да, как же… копия, но хорошая. В общем, он предложил ее в качестве приза лучшему пилоту «Скайгард-7».
— Условия? — деловито осведомилась Катя, не без оснований считавшая себя более чем неплохим пилотом. Во всяком случае, и Карелу, и Джаду она, без сомнения, дала бы изрядную фору.
— Гонка на десять тысяч километров… в астероидном поясе. Между вэйпойнтами «Гамма-3» и «Эпсилон-16». Уже есть пять участников… я первым записался! Он несколько мгновений помолчал, после чего уточнил: — После Карела.
Катя задумалась, и не над участием в этом сумасшедшем проекте. В конце концов, она была убеждена, что рисковать жизнью надо ради чего-то весомого, и уж точно не из-за одной лишь удали. Но свою точку зрения другим старалась не навязывать, хотя сейчас намеревалась от этого правила отступить. Просто в этот раз Келфер превзошел сам себя. Он, конечно, парень слегка сумасшедший, но не настолько же…
— Джад, послушай, — она старалась говорить мягко, — это интересная идея, но ты помнишь, какой корабль у Карела?
— Ясное дело, орбитальный истребитель класса «Вайпер». Да ты и сама прекрасно… Подожди, ты что, хочешь сказать, что я не сделаю Карела, как стоячего?
— Сделаешь. В чистом пространстве. Но стоит твоему коры… твоему «Корсару» разок зацепиться за астероид, и вашим щитам придет… — Она прокрутила в голове подходящие к случаю эпитеты и выбрала наиболее безобидный: — Полный трындец. Это раз. И второе, в астероидном поле выигрыш будет не у скорости, а у маневренности… а в этом вопросе, прости, до «Вайпера» тебе далеко. Как и мне, кстати.
Джад вспыхнул. Он вообще легко заводился — и столь же легко прощал всем обиды. Катя не сомневалась, что рыжий подуется не больше получаса, а затем снова придет в привычное благодушное состояние.
— Ну ты сказала… — протянул он. — Сравнить «Нокс» и моего «Корсара»… Обижаешь. Я, если хочешь знать, по этому маршруту вчера прошел. Без спешки — но ни одного булыжника не зацепил. А Карел только щеки дуть горазд, а пилот он, между нами, так себе. Мало ли что во Флоте служил… Это ж ты у нас боевой истребитель, а он — я точно знаю — на курьере два года отмахал. Прикинь, почту возить — вот уж занятие для настоящего муж… э-э… для настоящего пилота. Так что я его обойду, раз плюнуть. Короче, будешь участвовать?
— Нет, — вздохнула Катя. — Не буду. Во-первых, у меня вылет, а после вылета Шеденберг заставит минимум шесть часов отдыхать, ты его принципы не хуже меня знаешь. И во-вторых… я, не сомневайся, в свои силы верю, но соваться в астероидный пояс просто для того, чтобы кому-то что-то доказать, не желаю.
— Шелест, ты делаешь огромную глупость! — Джад уже успел забыть оговорку Кати насчет «корыта» и снова лучился дружелюбием.
— Прости. Как-нибудь в следующий раз.
— Сенсоры?
— Как обычно, полный ноль, сообщила Снежана, не отрываясь от планшета, с которого она вот уже три патруля кряду читала какой-то донельзя душещипательный роман. Катя пыталась выяснить, что именно так заинтересовало механика «Маргаритки», но Снежка покраснела и заявила, что технические справочники она читает для работы, а это (что именно, так и не призналась) — для души. Вот и сейчас взгляд девушки, так и не озаботившейся сменить промасленный рабочий комбинезон на полагающуюся к условно-боевому вылету форму, был намертво прикован к экрану. И, отвечая на вопрос, она даже мельком не посмотрела на приборы.
Катя ее понимала. Как и Леночку, которая уже второй час мирно посапывала в кресле второго пилота. Патруль проходил стандартно — то есть безнадежно скучно. Единственный встреченный корабль честно сообщил свой КПС и подтвердил готовность подвергнуться повторному досмотру, если у патрульных вдруг возникнет подобное желание. Капитан Шелест лишь вздохнула и пожелала пассажирскому лайнеру серии А10 счастливого пути. Код был очевидно верным, а потратить пару часов на осмотр огромного судна… ну, препятствия ей чинить не будут, это понятно, но за задержку кому-то придется платить. Вероятно, компании-владельцу, да и пассажиры (а на подобных фешенебельных кораблях летали люди, знающие истинную цену своему времени) будут не в восторге от изменения в расписании. Симпатии к «Скайгард» это никому не прибавит.
Обычно активность в пространстве в непосредственной близости от Талеры была выше, но сейчас «Маргаритке» достался не самый лучший маршрут — этот район печально славился своими метеорными потоками, и капитаны, пребывавшие в здравом уме, старались без нужды сюда не соваться. И девушки отдыхали… Управление вообще можно было поручить Монку, его программа это позволяла. В чистом космосе Катя, вероятно, так бы и поступила… или передала бы контроль над «Маргариткой» бортнавигатору, который с этой задачей справился бы еще лучше. Но сейчас она предпочитала сама сидеть за штурвалом. Пусть Джад хорохорится сколько влезет, но полет в астероидном поле — это не шутки.
— Астероид, по предварительной оценке тонн двести, на пять часов, — пробормотала Снежка, не прекращая чтения. — Скорость сближения семьдесят метров в секунду.
— У тебя глаза на затылке?
— У меня вывод части данных со сканера на планшет, фыркнула девушка. — Вчера сделала. Так удобнее.
Катя чуть увеличила скорость — импеллеры засвистели, набирая мощность, одновременно взвыл гравикомпенсатор, принимая на себя нагрузку от резкого изменения курса. Леночка сонно пошевелилась в кресле, но не проснулась.
Угловатая туша «Маргаритки» начала разворот, уходя от опасного соседства. Штурмовик, тем более прошедший КЖ-модернизацию, явно проигрывал в маневренности истребителям или иным кораблям малого тоннажа, команды выполнял неспешно, но за безопасность своего кораблика Катя была спокойна. Ей приходилось летать и в худших условиях.
Над кораблем Снежка поработала от души. Сейчас конструктор, если бы он был еще жив, не узнал бы своего детища. Пожалуй, с такими модификациями «Протей» мог бы поправить свою сомнительную репутацию; в конце концов, для штурмовика главное в бою — это защита. Его задача — долго и тщательно утюжить ракетами плацдарм, пока там не останется ничего, способного повредить десантным капсулам. И рухнуть на неподавленные системы ПВО грудой оплавленного железа — не лучший способ выполнить задание. Сейчас щиты «Маргаритки» могли выдержать удар главного калибра корвета… а если повезет, то и легкого крейсера. Правда, только один удар, но в бою и это много.
Только вот подобные модификации, стоившие бешеных денег, сделали бы производство «Протеев» крайне невыгодным. Так что, «Маргаритка» являлась творением уникальным, и в обозримом будущем обещала таковым и остаться.
— Скорость сближения — двадцать два метра в секунду, прокомментировала маневр Снежана. — Продолжает падать. Рекомендую еще десять градусов уклонения.
— Кто из нас пилот? — поинтересовалась Катя.
— Ты, — не стала спорить Снежана. — Еще двадцать семь минут.
— Вот именно. А потом я буду сидеть у тебя за спиной и давать советы.
— Скорость отдаления — три метра в секунду. Мы ушли.
— Спасибо.
Внезапно на пульте замигал алый сигнал кодированного вызова. Леночка тут же открыла глаза — вероятно, ее имплантат был запрограммирован будить хозяйку при возникновении нештатной ситуации. А почти никогда не используемый шифрованный сигнал — что может быть еще нештатнее? Взрыв двигателя?
— Что случилось?
Катя пожала плечами, пробежала пальчиками по клавиатуре, вводя код дешифровки. Экран мигнул, на мгновение подернулся рябью, затем серая пелена растаяла, уступив место изображению начальника станции «Скайгард-7». Судя по выражению его лица, новости были достаточно паршивыми… впрочем, об этом можно было догадаться и так. Аварийный сигнал не подается просто так, без должного повода.
— «Маргаритка» на связи.
— Это Шеденберг. У нас чрезвычайная ситуация.
— Пираты? — Почему-то эта мысль первой пришла Кате в голову. Быть может, все это время, с момента встречи с полковником, она подсознательно ожидала встречи именно с пиратами… быть может, с тем же «Лебедем».
— Если бы! — буркнул полковник. — «Маргаритка», я прерываю ваш патруль. Срочно следуйте к точке «Эпсилон-16». Там будете ждать дальнейших распоряжений.
— Что-то с гонщиками? — В памяти Кати тут же всплыл недавний разговор с Джадом.
— Да… доигрались сопляки! — Полковник повернулся в сторону, видимо, бросив взгляд на другой дисплей, затем снова уставился на Катю: — Капитан Шелест, приказ вы получили. Постарайтесь не задерживаться в пути.
— Выполняю. Конец связи.
Катя запустила программу расчета курса. Минуты через три бортнавигатор «Маргаритки» выдал три маршрута, приближающиеся к оптимальному. Первый Катя отмела сразу — слишком близко от астероидного пояса. Дистанционно путь, пожалуй, самый короткий, практически прямой, но развить на нем предельную скорость будет невозможно. Опасно. Второй и третий маршруты были гораздо длиннее…
— Дурацкий ящик, — Катя испытывала бурное желание пнуть блок бортнавигатора.
Даже при самом лучшем раскладе (то есть на полной нагрузке маршевого двигателя, что заведомо исключало сколько-нибудь значительное маневрирование, а потому и требовало абсолютно чистого пространства) путь до «Эпсилона-16» займет не меньше четырех часов. Это вряд ли можно назвать словом «срочно следовать». Вне всякого сомнения, полковник знал маршруты всех патрулей и раз направил туда «Маргаритку», значит, ближе никого нет.
— Проблемы? — зевнула Леночка. С навигацией у нее были сложности… несмотря на то что Катя в этом отношении занимала достаточно принципиальную позицию. Любой из членов экипажа обязан был уметь проложить хотя бы простейший курс. На худой конец, справиться с введением координат в автопилот.
— Нам приказали изменить курс…
— Это мы все слышали, — заметила Снежка.
— По самой выгодной траектории — четыре часа десять минут. На форсаже.
— А в режиме пульсации?
— Стопроцентно проскочим мимо, — пояснила Снежка, но Катя качнула головой:
— Нет… необязательно. Так, не отвлекайте меня… попробую рассчитать курс треугольником.
Она склонилась над клавиатурой, лихорадочно вводя в компьютер параметры расчета. Леночка вопросительно посмотрела на Снежану.
— Это такой способ двигаться в пульсационном режиме на малое расстояние, пояснила та. — Считается довольно ненадежным, поскольку требует очень точного расчета. Путь из точки А в точку Б рассчитывается через промежуточную точку С, равноудаленную от двух других. Прыжок, ориентация, второй прыжок, и мы на месте. Если повезет.
— Надеюсь, что повезет, пробормотала Катя. — Так, расчет готов, приготовиться к пульсации. ГР-привод?
— Активирован, идет набор энергии, — немедленно доложила Снежка, уже согнавшая Леночку с кресла второго пилота. Пальцы девушки торопливо порхали по кнопкам панели управления.
Считалось, что для управления кораблем подобного класса требуется один человек. На самом деле это было возможно, но лишь в отсутствии альтернативы. Человек, сидящий во втором кресле, выполнял чрезвычайно важную работу — контролировал правильность действий первого пилота.
— Подтверждаю. Приготовиться к смене курса, цель — промежуточная точка маршрута. Вероятное отклонение две десятитысячных сс.
— Смену курса подтверждаю, — отозвалась Снежана, стараясь перекричать возмущенный визг гравикомпенсатора.
— Маршевый двигатель — десять процентов мощности.
— Десять процентов, выполнено.
Катя не отрываясь следила за приборами. Штурмовик лег на новый курс, и теперь набирал необходимую скорость. Одновременно корабль начал окутываться бледно-зеленым сиянием — привод Геллера — Радова выходил на рабочий режим.
— Минута до преодоления порога, — отчиталась Снежана. — Колебание энергополя ГР-привода в пределах погрешности.
— Подтверждаю. Сорок секунд до набора расчетной скорости. Приготовиться к автоматическому отключению маршевого двигателя.
— Готовность подтверждаю.
«Маргаритка» мчалась вперед, непрерывно наращивая скорость. Штурмовики подобного класса могли при острой необходимости совершать и межзвездные перелеты, но обычно предпочитали проделывать этот путь в комфортабельных трюмах транспортных судов. Обладая довольно маломощными приводами Геллера — Радова, а также не имея возможности развить по-настоящему значительную скорость, необходимую для дальней пульсации, штурмовики достаточно оперативно действовали только на внутрисистемных маршрутах. Зато относительно низкая скорость компенсировалась высокой точностью ориентации.
Сейчас боргнавигатор отслеживал скорость штурмовика, чтобы в нужный момент выключить двигатели.
— Стоп маршевому через пять секунд… три… две… одна… — Сейчас Катя не прикасалась к пульту, реакция компьютера многократно превосходила человеческую. В обстановке непрерывно меняющихся угроз, вроде полетов в астероидном поле, присутствие человека за штурвалом было абсолютно необходимо, но сейчас следовало довериться технике.
— Маршевый остановлен. Набор пороговой мощности ГР-привода — через десять секунд.
— Приготовиться к пульсации! Пять секунд… три… две… одна…
Штурмовик окутался облаком зеленого сияния — и исчез. Чтобы появиться в четверти миллиона километров от точки, где он пребывал еще мгновение назад.
— Начинаем ориентацию…
Повторный прыжок вывел «Маргаритку» всего в полусотне километров от навигационной точки «Эпсилон-16». Вполне пристойная точность — особенно если учесть, что расчет маршрута выполнялся не слишком мощным бортнавигатором штурмовика.
Маяк был довольно старого образца, ориентировочно полувековой давности. Шар трехметрового диаметра, содержащий энергоустановку, генераторы щита, коррекционные импеллеры и кучу приемо-передающей аппаратуры, медленно вращался вокруг своей оси, прощупывая сенсорами окружающее пространство. Его задачей было принять навигационный сигнал — и тут же ответить, передавая отправителю пеленг. По трем успешным пеленгам корабль мог определить свои текущие координаты и подготовиться к следующей серии пульсаций.
Для тех, кто передвигался по внутрисистемным маршрутам, маяк передавал массу полезной информации о состоянии пространства, метеорных потоках, радиационной обстановке. Всего в непосредственной близости от Талеры располагалось около девяти десятков таких устройств, и все они требовали регулярного ухода. В обычное время за исправность маяков отвечала планетарная администрация, но раз уж на орбите присутствуют военные или, как в данном случае, «Скайгард-7»…
В сотне метров от шара маяка неподвижно висел небольшой истребитель класса «Вайпер». Как и многая другая военная техника, не прошедшая суровый отбор конфликта с Амстад, «Вайперы» были списаны из вооруженных сил Федерации вскоре после завершения военных действий. Несмотря на это, орбитальные истребители этого класса сохраняли свою популярность — не слишком мощные, не обладающие особо выдающейся защитой, они славились очень высокой надежностью. Частные компании с удовольствием покупали «Вайперы» для эскорта своих судов, да и среди новоявленных графов, герцогов, князей и прочих дворян стало модным иметь в личном гараже изящный истребитель. Правда, с деактивированными излучателями — Федерация не приветствовала наличие в частных руках среднего и тяжелого вооружения.
Сейчас этот истребитель вряд ли заинтересовал бы даже самого невзыскательного покупателя. От левого крыла остался жалкий обрубок площадью в пару квадратных метров, броня была искорежена и в нескольких местах пробита насквозь. Из четырех мощных импеллеров (эти истребители не предназначались для межзвездных перелетов, а потому не оборудовались ГР-приводами) уцелели всего два.
— «Нокс», вызывает «Маргаритка»! Что случилось?
— Мы в полном дерьме, Шелест! — Голос Карела был едва различим на фоне треска помех. — Связь почти накрылась, движки не тянут и треть мощности.
— Вы-то как?
— Нормально… рубка сохранила герметичность, и воздуха хватает. До станции как-нибудь доковыляю.
На пульте снова замигал сигнал вызова.
— «Маргаритка» на связи.
— Маяк докладывает, что вы уже на месте… Шеденберг мгновение помолчал, затем неохотно выдавил: — Блестящая работа, капитан Шелест! Я не рассчитывал, что вы прибудете так скоро. Еще два корабля подойдут в течение часа. Капитан Бэйн ввел вас в курс дела?
Кате понадобилось секунд пятнадцать, чтобы вспомнить фамилию Карела.
— Нет еще. Я только вижу, что ему порядком досталось.
— Ему? — В голосе полковника звучала злая ирония. — Ему здорово достанется, когда «Нокс» приползет в док. Проблема в другом. Бэйн, посвятите капитана Шелест в детали.
Рассказ Карела не стал для Кати очень уж большой неожиданностью. Она уже поняла, что проблемы не ограничиваются изуродованным истребителем…
Гонка проходила довольно нормально. «Нокс», как и ожидалось, лидировал — это соревнование Карел организовал ради избавления от скуки, но при этом совершенно не собирался отдавать первенство кому-то другому. И имел все шансы на успех — высокоманевренный истребитель был рассчитан именно на такой режим эксплуатации. В реальном бою пространство наполнено обломками металла, прочерчено лазерными трассами и испятнано плазменными облаками ракетных разрывов. Там, где тяжелый крейсер прет напролом, истребитель обязан увертываться от опасных объектов. И «вайпер» успешно петлял между астероидами, неуклонно приближаясь к финишу и славе. Джад висел у него на хвосте, остальные участники гонок отстали. Может, рыжего капитана и стоило назвать изрядным хвастуном и трепачом, но пилотом он был отменным.
«Нокс» уверенно преодолел пятисоткилометровый участок относительно свободного от обломков пространства, но при этом более мощный «Корсар» сумел значительно сократить дистанцию и теперь буквально дышал Карелу в затылок. Но Бэйн лишь посмеивался — как только его истребитель войдет в очередное каменное облако, Джад и его неповоротливое корыто гарантированно останутся позади. Возле «Эпсилона-16» концентрация твердых объектов на кубический километр пространства была самой высокой во всем астероидном поясе. Тут маневренность скажет свое весомое слово.
Келфер тоже понял это. Вероятно, он и в самом деле отчаянно желал доказать всем и каждому, что превосходит Карела в мастерстве пилотирования, желал настолько, что отбросил в сторону и осторожность, и трезвый расчет, поскольку принятое Джадом решение нельзя было назвать разумным.
Он включил маршевый двигатель. В астероидном поле.
Не то чтобы это было запрещено… никому и никогда не приходило в голову запрещать человеку совершить самоубийство. Правда, ни один бортнавигатор подобного безрассудства не допустит… вероятно, Джад перевел управление двигателем на себя.
В считаные мгновения «Корсар» обошел истребитель Карела и уверенно увеличивал отрыв. И тут под выхлоп маршевого двигателя попал огромный каменно-ледяной обломок… Это на импеллерах можно выделывать фигуры высшего пилотажа, резкая смена курса при включенном маршевом двигателе превратит экипаж в сопли на стенах рубки, потому препятствия Джад обходил «впритирку». Сокрушительный поток плазмы ударил в ледяную, испещренную глубокими трещинами глыбу, мгновенно превратив часть ее в пар. Еще секундой позже пар, заполнивший каверны астероида, разорвал его на куски…
«Нокса» обломки, разумеется, не догнали — а вот идущий вслед «Вайпер» получил чудовищный удар в бок, лишь слегка смягченный энергощитами, разом лишившись пары двигателей и изрядной части бортовой брони. Полностью потеряв управление, «Нокс» ушел с курса, выдержал еще пару ударов и оказался за пределами каменно-пылевого облака. «Корсару» повезло гораздо меньше. Не зная, насколько серьезно поврежден истребитель товарища, Келфер бросился на помощь, включив реверс на полную мощность. И его тут же накрыло волной.
Взрыв астероида заполнил пространство обломками, разом сведя к нулю все расчеты. Щиты неповоротливого корабля капитана Келфера продержались недолго. Возможно, Джад растерялся. Возможно, цепи маршевого двигателя были повреждены, и отключить его сразу не получилось. Так или иначе, но из тормозных дюз «Корсара» продолжали хлестать плазменные струи, унося потерявший управления корабль в самую гущу свежесозданного каменно-ледяного облака.
Затем двигатель замолчал. Приборы «Нокса» зарегистрировали вспышку — не настолько яркую, чтобы гарантированно свидетельствовать о гибели корабля, но…
— Связи нет?
— Сейчас нет. — Карел, похоже, сумел привести в порядок часть систем, поскольку помех на канале стало гораздо меньше. — Но минут за десять до вашего прибытия я видел вспышки… Похоже, они сигналят прожектором.
— Шелест, — снова послышался голос Шеденберга, — вы должны попытаться пробиться к «Корсару». Несколько минут в рубке штурмовика царила полная тишина.
— Вы сошли с ума, полковник? — Катя старалась говорить предельно вежливо, чтобы хотя бы интонациями смягчить откровенную грубость реплики. — Там сплошная каменная каша. Хотите, передам картинку со сканера? Ваш приказ верный путь на тот свет.
— Не хочу, — отрезал он. — Это не приказ, капитан Шелест. Это просьба.
— Здесь нужен тральщик, — фыркнула Снежана. Достаточно громко, чтобы на том конце линии связи было достаточно хорошо слышно.
Тральщики — так обычно называли огромных сборщиков руды, буквально высасывающих из окружающего пространства любые материальные объекты. Снабженные мощной защитой, эти самоходные обогатительные фабрики могли неделями бороздить астероидные пояса, дробя излучателями крупные камни и заглатывая мелкие целиком. Заполнив свои вместительные бункеры обогащенной рудой, тральщики сбрасывали добычу на металлургические заводы, откуда уже выходила готовая продукция. Многие богатые колонии предпочитали размещать заводы прямо в астероидных поясах — это позволяло тихоходным тральщикам работать с наивысшей эффективностью. Но и сооружение подобных платформ стоило недешево… Сибириаде на строительство подобного завода попросту не хватило денег, пришлось ограничиться орбитальным комплексом, а потому Кате приходилось мотаться к астероидному поясу и тащить оттуда руду назад, к планете.
Да, тральщик мог бы помочь… для него это облако космического мусора — самая настоящая кормушка.
— В системе Талеры сейчас работает шестнадцать тральщиков. — Полковник был на удивление спокоен, хотя отчитываться перед техником рядового патрульного корабля «Скайгард» не входило в число его любимых занятий. — Ни один из них не сможет добраться до «Эпсилона-16» быстрее, чем за шестьдесят часов. Тральщики не оборудуются ГР-приводом.
— Шестьдесят часов? — Катя покачала головой. — Это очень много…
— Если у «Корсара» поврежден корпус, с воздухом у них могут быть проблемы, — прохрипел в динамике голос Карела.
— Наши щиты, конечно, слабее, чем у тральщика, — заметила Снежка. — Раза эдак в три…
— В четыре с половиной, — уточнила Леночка, привычно нырнув за информацией в сеть. — Если речь идет о стандартном тральщике класса ОФ-2. Если же взять модель, рассчитанную на эксплуатацию в сложных условиях, то…
— Давай без деталей, буркнула Катя. — Полковник, мы попробуем. Но если…
— Геройства не требуется, — мрачно прервал ее Шеденберг. — По расчетам аналитиков, шансы у вас есть. Будьте осторожны… если опасность будет высока, возвращайтесь. Два тральщика уже идут к вам. К сожалению, единственный системный буксир в настоящее время находится на профилактике… Его перевод в рабочий режим займет около двух суток. Будем надеяться, что у «Корсара» хватит воздуха.
— Я все понимаю, полковник, — хмыкнула Катя. — Мы сделаем, что сможем.
— На большее я и не рассчитываю.
— Надеть аварийные скафандры.
— Не-на-ви-жу… — с чувством высказалась Леночка. Снежка промолчала, но было ясно, что она придерживается того же мнения.
Аварийный скафандр спейсмена радикально отличается от боевого костюма десантника, и общего между ними только то, что и тот и другой позволяют находиться в открытом космосе. Какое-то время. Но если главное для десантника — это подвижность (все равно никакой скафандр не убережет от импульсного разряда), то на борту космического корабля требования к обмундированию были иными. Максимальная живучесть. Максимальный срок работы систем жизнеобеспечения. Троекратное Дублирование всех наиболее важных систем, двукратное всех остальных. Двигаться в них было неудобно… мягко сказать. Другое дело — легкие скафандры, использовавшиеся для кратковременного нахождения вне корабля. Их можно было назвать изящными… только вот и защитные функции их были очень уж «легкими». По сути — термостойкий пластик с двумя патронами жидкого кислорода… тридцать минут дыхания, никаких встроенных медицинских систем.
Тем не менее девушки послушно принялись натягивать на себя жесткие костюмы. С астероидными потоками не шутят, а те, кто шутит, часто потом не имеют возможности посмеяться.
Заработали импеллеры, плавно разгоняя огромную тушу «Маргаритки». Экраны сканеров показывали сплошную россыпь красных точек — каждая точка представляла собой камень размером от кулака и выше. Более мелкие обломки сенсоры штурмовика игнорировали, как не представляющие угрозы для брони корабля даже в том случае, если щиты полностью погаснут.
— Лена, к турели! — приказала Катя. — Боевой режим.
Правила были просты. Пока корабль находится в обычной, не представляющей угрозы обстановке, уместны шутки, перепалки или споры. Но в боевом режиме все на борту подчиняются приказам капитана. Безоговорочно. Леночка послушно поднялась по узкой лесенке и заняла место у консоли управления счетверенным излучателем, самым мощным орудием «Маргаритки». Ее чип подключился к системе контроля, стволы лазеров дернулись, отрабатывая тест. Прямое сенсорное управление вооружением считалось наиболее перспективным, ни один капитан не откажется от стрелка с инфочипом. В реальном бою доли секунды решают многое.
Опыта управления турелью у Лены было не так уж много — Катя тренировала ее при каждом удобном случае, заставляя расстреливать небольшие астероиды во время патрулей, но до настоящего мастерства было еще далеко. Сегодня Леночке предстояло продемонстрировать все свое умение.
— Девочки, пристегнитесь! Катя затянула ремень безопасности, проверила, не стесняет ли он движений. — Снежка, всю мощность на щиты.
— Выполнено.
— Лена, стрелять только тогда, когда будешь уверена в столкновении.
— Поняла.
— Входим в облако. Приготовиться…
Первый камень, совсем небольшой, коснулся силового поля — и вспыхнул, разлетевшись быстро гаснущими искрами. За ним последовал второй, третий… Протяжно свистнул излучатель, четыре иглы ослепительно-желтого огня врезались в огромный обломок, разбив его в щебень, но большая часть этой каменной мелочи тут же вспыхнула, сгорая под ударом разрушительной энергии щита.
— Мощность щита — 98 %.
«Маргаритка» медленно ползла вперед. Катя проклинала неповоротливость своего кораблика, но ничего с этим поделать не могла — штурмовики во все времена не отличались высокой маневренностью. Зато она могла положиться на защиту… пока еще могла.
— Мощность щита — 97 %.
— Лена, стреляй, я не могу уклониться!!!
Серия разрядов расплескалась о темную поверхность астероида метров пятнадцати в поперечнике. Слишком большой камень, чтобы легко поддаться лазеру…
— Выпускаю ракету! — сообщила Леночка, не дожидаясь приказа. Астероид надвигался прямо на корабль, и не было никаких сомнений: если столкновение произойдет, от «Маргаритки» останется только груда искореженного металла. Полутораметровая сигара выскользнула из пускового аппарата и умчалась к цели. Спустя десять секунд полыхнуло пламя разрыва. Сразу же заговорила пушка, дробя наиболее крупные фрагменты развалившегося на куски астероида. И все же большую часть камней принял на себя лобовой сектор защитного поля штурмовика…
— Падение мощности щита! Пальцы Снежаны мелькали над пультом с немыслимой скоростью, перераспределяя энергию генераторов. Здесь компьютер серьезной помощи оказать не мог, требовалась интуиция оператора, в совершенстве знающего свой корабль. — Фронт 42 %… Еще одна такая встреча, и нам конец.
— Отступаем? — послышался голос Леночки.
— Вот еще! — прорычала Катя, отжимая штурвал и увертываясь от встречи со «старшим братцем» только что расстрелянного астероида. — Прорвемся…
Теперь излучатель бил непрерывно, щедро растрачивая энергию и заливая пространство вокруг вспышками разрывов. Стрелок вошла во вкус, сжигая любой камень, потенциально представляющий угрозу. Время от времени в ход шли ракеты… но их следовало экономить, на борту «Маргаритки» их было всего три дюжины, из них шесть в ЭМП-модификации, предназначенные для прерывания работы ГР-привода.
— Вижу проход! — сообщила Катя, уводя штурмовик от очередного столкновения. — Относительно чистый участок… метров шестьсот. Сколько до цели?
— Чуть больше километра, — немедленно отозвалась Снежана. — Но щиты на пределе.
— Переждем.
Массивный штурмовик завис в пространстве. Мощность защитного поля медленно восстанавливалась… здесь было относительно безопасно, и лишь редкие обломки рассыпались искрами, коснувшись потрепанных щитов. Небольшой, размером с ноготь, шар далекой звезды Альсафи давал слишком мало света, и окружающее пространство казалось напитанным тяжелой, густой тьмой. Прожекторы корабля словно бы вязли в этой мгле, лишь время от времени выхватывая из небытия тот или иной тусклый каменный обломок.
— «Маргаритка» вызывает «Скайгард-7».
— Шеденберг на связи. Докладывайте, капитан Шелест!
— Мы прошли две трети пути.
— Обстановка?
— В пределах допустимого, — буркнула Катя. — Как там Карел? Я не могу связаться с ним.
— Он в порядке. Прибыл «Шмель», взял его на буксир. Часа через три будут на станции.
— Слава богу…
— Шелест, вы уверены, что сумеете добраться до «Корсара»?
— Я ни в чем не уверена, полковник. Но шансы есть.
«Корсар» выглядел ужасно: два из трех двигателей были полностью уничтожены, борта зияли пробоинами. В целом корабль напоминал порядком смятую консервную банку. Прожектор «Маргаритки» скользил по изуродованной броне, и девушки, затаив дыхание, ждали ответной реакции. Если Карел не ошибся, если в этом железном гробу кто-то уцелел, боже, сделай так, чтобы они могли подать знак!
И ответный сигнал появился.
Один из навигационных прожекторов корабля вспыхнул, несколько раз неуверенно мигнул, а затем зачастил короткими и длинными вспышками.
— Они передают SOS, — сообщила Катя, единственная из всего экипажа изучавшая азбуку Морзе, предмет для летного состава обязательный. Правда, с того времени прошло уже немало лет, от знаний, ни разу не примененных на практике, давно остались одни воспоминания.
— Ясное дело, — хмыкнула Снежка. — Что они еще могут передавать?
Катя включила передатчик:
— «Корсар», это «Маргаритка»! Слышите нас?
Прожектор погас, затем замигал снова. Катя подхватила карандаш и принялась лихорадочно записывать точки и тире. Следовало отдать должное Джаду (или кто там из его экипажа ведет передачу) — с прожектором он работал виртуозно и коды помнил отменно.
— Снежка, цепляйся к бортнавигатору, ищи в его памяти азбуку Морзе и расшифровывай. Лена, будь внимательна: их щиты сдохли, любой камень может стать катастрофой.
В ответ полыхнул разряд излучателя, здоровенный булыжник, идущий опасным курсом, разлетелся в пыль, обломки забарабанили по броне «Корсара», добавляя новых вмятин и дыр. Общими усилиями сигналы перевели в понятный текст. Катя божилась, что заставит всех членов своего маленького экипажа, включая себя саму, изучать морзянку до посинения, и состояние изуродованного гонщика стало более или менее понятным. «Корсар» получил несколько серьезных повреждений, двигатели вышли из строя, энергоустановка накрылась, система жизнеобеспечения приказала долго жить. Пробоины в корпусе привели к полной потере внутренней атмосферы, но, к счастью, экипаж успел влезть в скафандры.
— Сколько у вас воздуха?
— 4… ч-а-с-а…
— Вы можете покинуть корабль и перебраться к нам? Мы снимем защитное поле с аварийного шлюза.
— И нам тут же пропорет броню какой-нибудь камешек, — прошептала Снежана.
Ее опасения не были лишены оснований. С момента изобретения энергощита, ставшего основой безопасности космической техники, броня всегда была ориентирована на защиту от излучения — и природного, и рукотворного. Все остальные опасности, идущие извне, должен был принимать на себя щит. «Маргаритка» исключением не была — ее броня, пусть и усиленная, но все же рассчитанная в первую очередь на отражение залпов импульсного лазера, вряд ли устояла бы против удара летящего с бешеной скоростью каменного обломка.
— л-ю-к-и… з-а-к-л-и-н-е-н-ы… в-ы-й-т-и… н-е… м-о-ж-е-м…
— Дерьмо, — подвела итог Катя. Отключила передатчик и вздохнула: — Ну, девочки, что будем делать?
Снежана что-то старательно вычисляла на своем планшете.
— Не бросать же их? — В голосе Шелест звучала неуверенность.
Штурмовик не предназначался для спасательных операций, на его борту не было нужного оборудования… и даже если бы оно было, высунуться в открытый космос, за пределы энергощита, означало почти верную гибель. Но помощь прийти не успеет ни при каком раскладе: четыре часа — слишком малый срок.
— Не получается! — Снежка отбросила планшет.
— Что не получается?
— Я пыталась вычислить, сможем ли мы взять их на буксир: отключить кормовой щит, протянуть тросы, закрепить… К сожалению, на борту есть только стандартные мономолекулярные линии для работ в пространстве, рассчитанные на максимальную нагрузку в полтонны. Лопнут. «Корсар» слишком велик.
Катя смерила подругу долгим взглядом и вдруг расплылась в улыбке:
— Есть идея! — Она включила передатчик. — «Маргаритка» вызывает базу!
— Здесь Шеденберг. Слушаю, капитан Шелест!
— Докладываю обстановку. Экипаж «Корсара» жив. Корабль сильно поврежден, двигательные системы не работают, у ребят почти нет кислорода. Покинуть корабль они не могут. Сколько понадобится времени, чтобы пригнать к «Эпсилону-16» ремонтный бот с оборудованием для аварийного вскрытия брони?
— Рембот уже вышел, — сообщил полковник. — Будет у Маяка минут через сорок… если не слишком ошибутся с расчетом пульсации.
— Мы вытащим «Корсара».
Полковник отвернулся от монитора, и было слышно, как он отдает указания и выслушивает отчеты, хотя разобрать слова было практически невозможно. Через минуту лицо Шеденберга снова заполнило экран.
— «Маргаритка», мои эксперты утверждают, что взять эту калошу на буксир вы не сможете. Даже если у вас найдутся достаточно надежные тросы. Корпус не выдержит нагрузки.
— Их пора уволить, — буркнула девушка. — Полковник, мы будем у «Эпсилона-16» через два с половиной часа. К этому моменту воздуха у ребят останется совсем мало. Будьте готовы вытащить их.
— Надеюсь, что вы знаете, о чем говорите, Шелест… — Шеденберг помолчал и, явно пересиливая себя, продолжил: — Мне бы не хотелось потерять и ваш корабль тоже. Я приказываю вам… еще раз трезво оценить свои возможности. Если уверены, то… удачи.
— Спасибо, полковник. Конец связи.
Массивная туша «Маргаритки» медленно приближалась к изуродованному гонщику, плавно поворачиваясь к нему брюхом. Время от времени черноту космоса пронзали огненные вспышки — Леночка расстреливала наиболее опасные камни. Но справиться с мелким крошевом было не в человеческих силах, и время от времени штурмовик вздрагивал, принимая на корпус очередной удар. Пока броня держалась… щит с нижнего сектора был убран, и теперь любой булыжник, летящий с достаточно большой скоростью, представлял для девушек серьезную угрозу.
— Есть контакт! — Катя отключила импеллеры и прижала ладони к лицу. — Получилось!
— Монк, пошел!
Зашипели насосы, откачивая воздух из шлюзовой камеры. Внешний люк распахнулся, и из него выплыла массивная черная фигура. За ней змеился тонкий поводок леера: хотя ноги робота были оборудованы магнитами, сильно рассчитывать на них не стоило — достаточно сильный удар вполне может сбить Монка и зашвырнуть его в пространство.
— Вижу его, — сообщила Леночка. — Он уже на корпусе.
— Лена, не отвлекайся. Монк, приступай к работе! Магниты на полную мощность.
— Понял. Выполняю.
Интеллект робота не отличался особой сложностью, но получить приказ, выполнить его и доложить о результатах было ему вполне по силам. Сейчас задание было относительно простым — приварить искалеченный «Корсар» к «Маргаритке», используя любые подручные предметы: вывороченные из недр гонщика пластины брони, обломки шпангоутов — все, что можно использовать для упрочения соединения двух кораблей, следовало пустить в ход.
Под брюхом штурмовика заполыхало пламя. Могучие манипуляторы робота гнули металл, придавая обломкам наиболее удобную форму, тут же в ход шел сварочный аппарат.
— Думаешь, выдержит?
— Не уверена! — Снежана терзала свой планшет, снова и снова перепроверяя расчеты. — Если не будет слишком жесткого столкновения, если ты сумеешь плавно наращивать скорость, если обойдемся без резких маневров…
— Слишком много «если».
— А у нас есть выбор?
— Опасность! — послышался голос Леночки. — Приготовиться к столкновению!
— Монк, держись!
Робот послушно прекратил сварку, прижался к торчащей из корпуса «Корсара» стальной балке и обхватил ее манипуляторами. Счетверенный лазер ударил серией коротких импульсов, и в следующее мгновение все вокруг заполнили рои летящих обломков.
— Пробоина в трюме, — спокойно заметила Катя. — Шестой сектор. Воздух уходит. Блокирую люк.
— Продуктам трындец, скорбно вздохнула Снежка. — Там была бутылка та-акого вина! Я думала, на мой день рождения откроем. Монк, доложи свое состояние!
— Получены некритичные повреждения, — проскрипел в динамике голос робота. — Продолжаю выполнение задачи.
Прошло не менее получаса, прежде чем Монк вернулся на борт «Маргаритки». Его состояние, мягко сказать, оставляло желать лучшего — робот получил с десяток прямых попаданий, броня была смята, один из манипуляторов серьезно поврежден. Но теперь это уже не имело значения.
— Внимание, начинаю разгон! — Катя мысленно перекрестилась, хотя никогда не считала себя религиозной. — Лена, нам желательно обойтись без маневров, отстреливай все камни, что идут на столкновение. Девочки, закрыть шлемы, перейти на автономное жизнеобеспечение.
Прозрачный щиток опустился на лицо, плотно вошел в пазы воротника. Чуть слышно зашипел подаваемый воздух — после наполненной запахами машинного масла, перегретой изоляции и женской парфюмерии атмосферы корабля воздух скафандра был сухим, пресным, безвкусным и оттого по-особенному противным. Ни один пилот, сколь угодно сильно влюбленный в космос и свой корабль, не станет дышать воздухом из баллонов ни минутой дольше абсолютно необходимого. Как не станет есть аварийный паек… если угроза голодной смерти не станет совершенно определенной. Консервированное питание астронавта такая же гадость, как и его консервированный воздух.
В наушниках послышался свист импеллеров, сцепленные корабли пришли в движение… Почти сразу послышался скрежет, «Маргаритка» вздрогнула. По всей видимости, где-то оторвалась одна из сцепок. Но остальные держали.
— Два метра в секунду, идем по расчетной траектории.
Смехотворная скорость — но лучше, чем ничего. Каждое мгновение приближало корабли к чистому пространству, и в то же время все понимали, что на такой скорости они Не успеют покинуть опасную зону до того, как у экипажа «Корсара» закончится кислород. Катя увеличила мощность импеллеров…
— Пять метров в секунду. Фиксирую отклонение от расчетной траектории.
Это тоже было ожидаемо. Центровка импеллеров «Маргаритки» не подразумевала наличие огромной лишней массы, превышающей массу самого штурмовика, да еще расположенной в стороне от оси корабля. Заработали корректировочные двигатели, с грохотом лопнула еще одна сцепка, но траектория выправилась. Катя продолжала медленно увеличивать скорость, стараясь не думать о том, что будет, если понадобится уклониться от препятствия. Скорее всего, такая попытка попросту разорвет все крепления разом… а то и разнесет «Маргаритку» на куски. Излучатель не замолкал ни на мгновение — Градова заливала огнем всю переднюю полусферу, стремясь превратить в пыль любой мало-мальски опасный камешек. И все равно по меньшей мере раз в минуту «Корсар» содрогался от удара. Носовая часть корпуса, и без того изуродованная, постепенно превращалась в месиво — оставалось надеяться, что люди, заблаговременно предупрежденные Катей, сумели добраться до реакторного отсека. Толстая броня, укрывающая энергосистему корабля, была пробита еще во время аварии, но более защищенного места на «Корсаре» попросту не было.
— Семь метров в секунду.
Энергощит окутался серебристыми искрами, куче каменного щебня удалось пробиться сквозь веер огненных трасс.
— Падение мощности лобового щита до 70 %, — спокойно сообщила Катя, лихорадочно раздумывая, наращивать ли скорость дальше или остановиться на достигнутом. — Навигатор, переход на голосовой режим. Расчет времени выхода из облака.
— Переход на голосовой режим выполнен, — раздался чуть железистый голос компьютера.
В обычное время этот режим никто не использовал. Общение с бортнавигатором с помощью слов сильно уступало в информативности другим способам, но сейчас капитану некогда было следить за дисплеями. Будь у нее инфочип… ладно, чего нет — того нет. Если когда-то им улыбнется удача и сумасшедшая затея с участием в программе «Скайгард» принесет приличный доход — можно будет подумать над этим приобретением. Пока придется обходиться тем, что есть.
— Расчетное время достижения открытого пространства при сохранении текущей скорости и траектории — четыре часа семнадцать минут.
— Дай расчет необходимой скорости, чтобы проделать путь за два часа.
— Расчетная скорость при сохранении траектории и фиксированном времени выхода — четырнадцать целых девяносто девять сотых метра в секунду.
— Предупреждение. Попытка развить расчетную скорость с вероятностью ноль двадцать семь приведет к отрыву буксируемого объекта.
Последнюю часть сообщения Катя проигнорировала. Уже сейчас, на скорости вполовину меньше требуемой, щит почти непрерывно сиял огнем. Что будет дальше? Сколько продержится энергополе?
— Анализ облака, выбор оптимальной траектории, приказала она. — Ограничение — маневр не более… десяти градусов по любой оси.
Навигатор заткнулся. Сейчас все сенсоры «Маргаритки» тщательно сканируют пространство, а компьютер по самые уши (если они у него есть) завален расчетами. В условиях непрерывно меняющейся обстановки достоверность этих вычислений оставляет желать лучшего, да плюс еще немалую сумятицу вносит Градова своей пушкой. Но идти вслепую — верная гибель. Вряд ли результат расчета появится быстро — мощный электронный мозг корвета или крейсера справился бы с подобной задачей шутя. К сожалению, в их распоряжении имелась машина лишь немногим «умнее», чем автопилот обычного трампа.
Импеллеры продолжали разгонять уродливую конструкцию из двух слипшихся кораблей. Скорость достигла девяти метров в секунду — за это пришлось заплатить обрывом еще одного крепления, но остальные пока держали. Хотелось надеяться, что это продлится достаточно долго.
— «Скайгард-7» на связи, — послышался голос Шеденберга с трудом пробивающийся сквозь раздражающий треск помех, порождаемых борющимся за свое существование энергощитом. — Шелест, как обстановка?
— Дерьмо, — коротко отрапортовала Катя. — Полковник, не отвлекайте.
— Рембот на подходе к маяку.
— Хоть одна хорошая новость…
Десять метров в секунду. Если на такой скорости совершить достаточно резкий маневр, чудовищная инерция «Корсара» оторвет его от «Маргаритки»… И не поможет никакая сварка. Довольно большой, с полметра в поперечнике, камень увернулся от плазменного разряда и врезался штурмовику «в скулу», вдребезги разбившись о левый край щита. Экраны полыхнули столь ярко, что заставили забрало шлема потемнеть, оберегая глаза человека.
— Лобовой щит в полной… — сообщила Катя всем, кто желал ее услышать. — Осталось двенадцать процентов мощности.
— Предлагаю новую траекторию, капитан, наконец-то вышел из ступора бортнавигатор. — Отклонение от текущего курса плюс семь и три, минус два и восемь. Прогнозируемое снижение плотности обломков от текущей на восемнадцать процентов. Готов к выполнению коррекции. Требуется подтверждение капитана.
— Я сама проведу коррекцию, — выдохнула Катя, вновь кладя руки на штурвал.
Навигатор, допустим, не дурак, но доверить корректировку курса ему можно только тогда, когда под брюхом корабля нет «довесочка» массой покоя в полторы «Маргаритки».
Штурвал шевельнулся, и Катя кожей ощутила, как пробегают волны напряжений по броне, как пытается разорвать ее огромный «Корсар», стремящийся сохранить прежний курс, но вынужденный следовать за своим поводырем. По кораблю прокатился противный скрежещущий звук — вероятно, не выдержал еще один крепеж.
— Траектория устойчива. — Казалось, в голосе навигатора слышалось уважение.
— Девочки, увеличиваю скорость…
— Катя, камень летит прямо в лоб! — взвизгнула Леночка. — Очень быстро… не могу попасть…
Удар сотряс «Маргаритку». Измочаленный щит не выдержал — часть камня все же разнесло на молекулы, но небольшой, с кулак, обломок все же дотянулся до брони. Сложный композитный состав, рассчитанный на поглощение лучевых атак, не выдержал столь грубого воздействия и лопнул. Булыжник продолжил свое движение, пронзил еще пару переборок и остановился, вдребезги разбив замечательный (не в смысле выдающихся возможностей, а в смысле соотношения цена/качество/размер) мобильный медицинский комплекс «Гиппократ-МЗ», влетевший девушкам в изрядную сумму.
Катя стиснула зубы, давя рвущиеся наружу проклятия, и снова шевельнула пальцами, увеличивая мощность импеллеров. До края облака было еще далеко. Там — ремонтник, там — медики… лишь бы добраться, лишь бы успеть…
Джад, не вставая с кресла, аккуратно разлил по бокалам вино. Его нога, закованная в восстанавливающий модуль, помигивающий лампочками киб-диагноста, еще порядком побаливала, тройной перелом — не шутка, даже когда к твоим услугам мощный медицинский центр орбитальной платформы. Минимум неделю рыжему предстоит хромать, морщась при каждом шаге, и ограничивать свои перемещения по станции необходимым минимумом.
Визит в каюту Кати Шелест в этот минимум явно попадал.
— За что будем пить? — поинтересовалась Леночка, ухитрившаяся забраться с ногами в неудобное, хотя и довольно функциональное, кресло.
Эффектная поза требовала жертв, и девушка готова была эти жертвы приносить… насколько хватит терпения.
Комплиментов на ее долю перепало ничуть не меньше, чем в адрес Кати. Фактически только ее стрельба спасла «Маргаритку» от серьезных повреждений. Два десятка мелких пробоин и бесславная гибель медцентра — не в счет, Шеденберг проявил невероятную покладистость и заявил, что «Скайгард» полностью оплатит ремонт и замену вышедшего из строя оборудования. Правда, на то, чтобы оформить девушкам приличную премию, его щедрости не хватило. Оказание помощи попавшим в неприятности товарищам, по словам полковника, во все времена являлось безусловной обязанностью любого спейсмена, а значит, не может быть никакой речи о дополнительном вознаграждении за этот естественный поступок.
— Вчера я имел беседу с боссом, сообщил Джад.
В теории этого хулигана следовало списать из «Скайгарда» — это понимали все, в том числе и сам рыжий капитан. Один корабль угроблен полностью, до абсолютной невозможности восстановления. Два других изрядно потрепаны и выйдут в пространство не скоро. «Нокс» — так вообще не раньше, чем через пару месяцев, ремонтные работы были в самом разгаре, и техники на вопрос о сроках лишь сокрушенно качали головами и поминали Келфера исключительно в самых грубых выражениях.
К удивлению девушек, Бэйн зла на Джада не держал — в конце концов, идея гонок принадлежала Карелу, и он чувствовал, что и сам в чем-то ответственен за результат. Да и не погиб же никто — экипаж «Нокса» отделался ушибами, парням Джада повезло меньше — три серьезных перелома, два сотрясения мозга, один обморок от кислородного голодания — второго пилота «Корсара» киберы вынули из обломков корабля уже с практически «сухими» баллонами, еще пять-семь минут, и дело могло закончиться плохо.
Но одно дело отношения между своими, и совсем другое — с руководством «Скайгарда», единственным чрезвычайным и полномочным представителем которого на борту станции был Шеденберг.
Правда, рыжий выглядел слишком жизнерадостным для пилота, только что окончательно и бесповоротно списанного из летного состава.
— Не тяни, — прервала театральную паузу Леночка.
— Полковник, конечно, задница, — протянул Джад, довольно улыбаясь. — Этого у него не отнять. Но… как бы это правильней сказать… В общем, он принял решение повесить на меня долг за угробленный корабль. И теперь я должен ежемесячно отстегивать по тридцать процентов от всех поступлений на мой счет. Пока не расплачусь.
— Я что-то не уловила, чему тут радоваться, заметила Катя, поднимая бокал и любуясь игрой света на хрустальных гранях. Неизвестно, каким путем попал хрусталь на боевую платформу, но попал — и теперь украшал быт девушек, как единственной на борту полностью женской команды. Что бы там ни говорили, но напиток в хрустале существенно отличается по вкусу от того же самого напитка, но в унылой небьющейся пластиковой емкости из стандартного набора, предлагаемого в общей столовой или баре.
Леночка тоже пожала плечами. Только Снежана не выказала удивления — хотя бы просто потому, что была чрезвычайно занята делом. В настоящий момент она вовсю орудовала дрелью, уродуя привинченную к стене узкую металлическую полочку.
— Тебе расплачиваться лет триста.
— Да хоть все пятьсот! — махнул рукой Джад. — Девчонки, вы не понимаете всей соли. Чтобы расплатиться, я должен получать деньги. А чтобы их получать — должен летать. Так что я остаюсь в «Скайгарде», и у меня будет новый корабль. Примерно через месяц ожидается прибытие транспорта с парой «Стражей» на борту.
Собственно, назвать «Страж» кораблем можно было либо от огромного, ничем не замутненного энтузиазма, либо от полного отсутствия альтернативы. Эти достижения инженерной мысли выпускались всего несколько лет — не иначе как кто-то в руководстве Флота получил немалую взятку. Слабо вооруженный и столь же слабо защищенный истребитель орбитальной поддержки даже не имел маршевого двигателя и предназначался (по задумке конструкторов) для патрулирования околопланетного пространства. А в случае любого боестолкновения единственное, на что мог рассчитывать экипаж «Стража», — это геройски погибнуть. В серьезной схватке он не стоил ничего — та же «Маргаритка», совершенно неприспособленная для маневренного боя, могла без усилия перемолоть три-четыре подобные скорлупки, не понеся при этом ни малейшего урона.
С другой стороны… лучше летать на этом корытце, чем не летать вообще.
То, что сделал Шеденберг, следовало бы назвать «благородным жестом». Формально он поступил совершенно законно — навесил на пилота долг и создал тому возможность этот долг погасить. А то, что вероятность успешного погашения можно вовсе не принимать в расчет… что ж, время покажет.
— Так что, девчонки, я все еще с вами!
— Ка-акая радость! — фыркнула Катя.
Но в душе она и в самом деле была рада за рыжего. Быть может, временами Джад был недисциплинирован, надоедлив, излишне многословен и совершенно несерьезен, но его оптимизм передавался окружающим вне зависимости от их желания. Такие люди нужны в любом коллективе, в любой компании — они лучше прочих умеют разряжать обстановку и сглаживать трения. Без них скучно.
— Ну разумеется, — радость, ухмыльнулся Джад. — Вы же без меня тут с тоски помрете. А теперь все будет хорошо, вот увидите!
— Ну, давайте за это выпьем! — Девушка все же улыбнулась. — За то, чтобы все было хорошо.
— Я закончила, — сообщила Снежана, аккуратно убирая инструменты в сумку.
На полочке, тщательно закрепленная, красовалась причудливая конструкция, напоминающая то ли небольшую кастрюлю, то ли массивную чашу. Сложное сплетение стеклянных и металлических нитей, многочисленные вкрапления тускло поблескивающих зеленых полупрозрачных камней. И металлическая пластинка, чуть косо приклеенная к подставке. С гравировкой: «Лучшему пилоту «Скайгард-7». Катя так и не узнала, кто же первым выдвинул идею вручить награду экипажу «Маргаритки» (хотя имела на этот счет некоторые подозрения), но в итоге решение было принято единогласно.
— У меня только один вопрос… — Снежка с удовлетворением осмотрела дело своих рук. — Все говорят, что это церемониальная ваза. А для каких церемоний ее использовали? Насколько я читала, у ше'ти с ритуалами не очень, религиозностью они не страдают, пристрастий к соблюдению традиций не испытывают.
Джад покраснел… нет, не покраснел — вспыхнул! Катя еще ни разу не видела рыжего таким смущенным… проклятье, он явно не знал, куда деть глаза, и имей возможность сбежал бы из каюты немедленно.
— Я… я думал, вы знаете…
