67

Глаза Эмили расширились от ужаса.

— Нет, нет, — поспешно сказал император, угадав ее мысли. — Я давным-давно на это не способен, да и потомство, произведенное родственниками, генетически неблагополучно. Но 70 лет назад, когда я окончательно понял, что не вернусь на Землю, я взял образцы генетического материала у своих спутников по экспедиции. Консерванты спермы до сих пор хранятся в моей медицинской лаборатории — там же, где киберхирург заменял мне органы… Вообще-то мне следовало подумать о продолжении династии раньше, но всегда было столько дел… А тут вдруг я получил донесение о том, что ты будешь пролетать через область вашего Среднего космоса, граничащую с зоной нашего готовившегося наступления. Тут-то в моем мозгу и родилась эта прелестная операция… Тебе не кажется, что за последнее время с тобой случается слишком много совпадений? Сначала мелкая авария твоего корабля, потом сбой компьютера Уайта… Впрочем, авария «Крейсера» была действительно случайностью… хотя для такой развалюхи это скорее закономерность… а вот твоя вынужденная посадка на Вольфе-5 была тщательно подстроена. Она совпала с нашим наступлением, и все корабли в этом районе затребовали военные. Тебе было не на чем лететь — вот тут-то и должен был появиться работающий на нас человек и увезти тебя — добровольно и без всякого шума. Так, как это сделал Уайт… Но об Уайте мне даже не доложили! Наша разведка просто не обратила внимания на него и его колымагу! И в результате он увел тебя у нас из-под носа — «Крейсер» стартовал за пять минут до прибытия в порт нашего агента. Дальнейшее ты знаешь… Моим подданным пришлось гоняться за тобой по всему Дальнему космосу. Но, наконец, операция увенчалась успехом.

Тогда я еще не знал точно, для какой роли ты наиболее пригодна. Я даже предполагал, что в случае моей смерти до совершеннолетия наследника тебе можно было бы доверить регентство… Плащ и маска императора устроены так, что никто не заметит подмены их обладателя — но это должен быть человек, любой гхордератец погибнет, если наденет их… Тебя подвергли полному медицинскому обследованию. Теперь я знаю, что ты не годишься на роль правителя империи, но твой организм идеально подходит для продолжения рода.

— Значит, вы хотите, чтобы я… — Эмили снова вдруг показалось, что все это происходит во сне, — пошла на искусственное оплодотворение?

— Первоначально я думал ограничиться только этим. Я без проблем нашел бы для принца суррогатную мать: эта профессия становится все более массовой в земной зоне, ибо богатые землянки не хотят испытывать неприятностей, связанных с беременностью. Но, как я уже сказал, твои физические характеристики слишком хороши. Я хочу, чтобы ты не только зачала, но и выносила ребенка.

— Бред… — Эмили встряхнула головой, словно пытаясь отогнать наваждение. — Я должна родить от мертвеца будущего повелителя инопланетной расы… У вас все так научно поставлено — надо думать, вы уже подобрали мне партнера?

— Да. На основе тщательного генетического анализа.

— Можно узнать, как его зовут… как его звали при жизни?

— Питер Мак-Дуглас. Он был пилотом.

«Меня преследуют пилоты», — подумала Эмили, а вслух спросила:

— Как он умер?

— Погиб во время третьего мятежа южных провинций. Я не помню подробностей. Это было 67 лет назад.

— Какая разница в возрасте! Это не помешает счастливому браку? — Эмили разбирал смех, близкий к истерическому. Клайренс молча ждал, пока она успокоится. — Нет, дедушка, вы сошли с ума! На кой черт вам это надо? Я бы еще поняла, если бы речь шла о _в_а_ш_е_м_ сыне. Но неужели для Питера Мак-Дугласа — да покоится он в мире — нельзя подыскать другую невесту?

— Именно потому, что речь идет не о моем сыне, я хочу, чтобы хотя бы мать принадлежала к роду Клайренсов. И не вижу в этом ничего смешного. В конце концов, если отбросить болтовню о демократии, Клайренсы входят в число тех, кто реально правит земной цивилизацией. Почему бы им не править двумя расами?

— Воюя друг с другом.

— Война — удел подданных, а властители за их спиной могут сотрудничать и торговать.

— Кстати, о сотрудничестве и торговле. Я благодарю вас за предложенную честь, но боюсь, что вынуждена от нее отказаться. И я уверена, что мой отец возместит вам с лихвой все понесенные расходы, если вы отпустите меня домой. Это может оказаться выгодной для вас сделкой.

— Нет, Эмили. Твой отец ничего не знает и не узнает ни обо мне, ни о твоем теперешнем положении. В отношении тебя у меня вполне определенные планы, а за последние 80 лет я не привык отступать от своих планов.

— Ну, допустим, я соглашусь. Что ожидает меня после рождения наследника?

— В твоем распоряжении будет целая планета на периферии, в закрытой для полетов зоне. Хороший климат и все блага цивилизации. Ни одного коррингартца — все обслуживание автоматизировано. Свободный доступ к различной информации — находясь там, ты все равно ничего не разгласишь, зато получишь почти неограниченный доступ к знаниям двух цивилизаций.

— И, разумеется, я буду заточена там пожизненно?

— Ты сможешь вернуться в земную зону в любой момент. По первому требованию тебя доставят на одну из ваших удаленных планет и высадят вблизи земной колонии.

— Вот как?

— Но, разумеется, предварительно вся информация, начиная с момента вынужденной посадки на Вольфе-5, будет стерта из твоей памяти. На физическом уровне — нам нужна абсолютная гарантия. Ты знаешь, что это означает?

— В моей памяти появятся побочные провалы.

— Да — тем большие, чем больше стираемый период. Учитывая нормальную продолжительность беременности… Словом, я бы не советовал тебе возвращаться. В конце концов, на этой планете у тебя будет все, что может дать Земля — кроме человеческого общения, но без него прекрасно можно обойтись. Я, например, обхожусь уже не одно десятилетие.

— Ну уж нет! Я решительно против! Сотрите мои воспоминания сейчас и верните меня домой! Я вам не инкубатор наследников!

— Прошу тебя, не надо сцен. Это омерзительно и бесполезно. У тебя просто нет выбора, и со временем ты примиришься с этим.

— Никогда! — воскликнула Эмили со всей яростью уроженки свободной страны. — Ничего у вас не выйдет, вы, чудовище… киборг… убийца… Я, — она вспомнила стандартную угрозу, которую в исторических фильмах беспомощные узницы обычно бросают в лицо тюремщикам, — я наложу на себя руки!

— Не надо сцен и театральной патетики, — на юношеском искусственном лице стодвадцатилетнего императора изобразилась гримаса скуки. — Ты не смогла бы этого сделать, даже если бы действительно верила в то, что говоришь. За тобой наблюдают каждую секунду.

— Даже когда… когда я в душе?

— Я сказал — каждую.

— Ну, дедушка, это уже редкое свинство!

— Только не думай, что моим офицерам это доставляет удовольствие, — искусственные губы презрительно скривились. — Напротив, я им сочувствую. Дело в том, что коррингартцы чрезвычайно брезгливы. Кстати, на их взгляд, земные женщины еще отвратительней земных мужчин.

— Мне кажется, вы и сами уже… коррингартец… — с ненавистью прошипела Эмили.

— Да, в последнее время я нередко замечаю, что они кажутся мне куда ближе, чем люди, — невозмутимо подтвердил Клайренс. — Но ты пойми, что я вовсе не желаю тебе зла. И тем более не хочу, чтобы ты желала зла моему принцу и причинила ему вред в период внутриутробного развития. Поэтому я дам тебе время спокойно подумать. Тебя доставят на базу на одной из планет… сходных с той, что я предложил тебе… Но, к сожалению, там твоя свобода будет ограничена. Ты сможешь связаться со мной в любое время, чтобы сообщить о своем согласии.