Глава 21
Макрин Бессарион Тенгизович
– Бессарион Тенгизович! К вам посетители! – в голосе Танечки, его новой медсестры, раздавшемся из коридора, прозвучали нотки страха, и Бесо тут же подобрался, как тигр перед прыжком: непонятное молчание ребят, уехавших на встречу с этим непонятным каратистом из обычного раздражения успело превратиться в бешенство, которому примешивалось толика страха. Ну не могли ребята не позвонить после окончания его «воспитания». И не навестить шефа с утра Гиви не мог тоже! Так что причины для беспокойства у господина Макрина были. И не малые.
Оторвав глаза от телевизора, который он смотрел вопреки всем просьбам лечащего врача, Бесо придал лицу высокомерное выражение и приготовился приказать, чтобы гостям разрешили войти. Однако те не стали дожидаться соизволения – в коридоре вскрикнула Танечка, потом хрустнул замок, и дверь открылась внутрь, пропуская в палату двух здоровенных парней лет тридцати и проследовавшего за ними пожилого, но еще сохраняющего былую выправку мужчину.
– Зачэм замок ломат? – почувствовав, что в его речи снова прорезался акцент, Макрин поморщился, но продолжил: – Она открывается наружу!
– Фигня. И внутрь тоже. При желании… – хмуро буркнул шедший первым телохранитель. – Почините потом. Если сможете. А сейчас рот закрой и не вякай, пока не спросят! – Придавив Макрина ручищей к кровати, он быстренько обшарил его с ног до головы, потом заглянул в тумбочку, под лежащий на ней журнал, в каждый пакет с фруктами и, наконец, пробормотал: – Чист, шеф…
– Стул!
– Секундочку! – Второй охранник метнулся к подоконнику, перед которым еще недавно сидела Танюша, и, подхватив ее стул, приволок его поближе к кровати.
– Саня, в коридор. Посетители мне не нужны… – распорядился их хозяин и, не дожидаясь приглашения присесть, тяжело опустился на стул: – А я смотрю, ты тут неплохо устроился, господин Макрин, Бессарион… как тебя там по батюшке? А, точно, Тенгизович… Обычные люди ютятся по коридорам, а нам отдельную палату подавай… Ну, это меня беспокоит меньше всего, поэтому заострять этот вопрос я не буду. Некогда. Итак, меня можно называть… скажем, господин генерал… Договорились? Просто кивни головой… майор, уберите лапу с его горла! Задохнется…
– Вы кто? – выдавил из себя порядком перепуганный Бессарион.
– Я представляю одну заинтересованную силовую структуру… до названия которой тебе дела быть не должно… Если ты внятно и подробно ответишь на мои вопросы, то я, так и быть, не стану задавать вопросы про другие стороны твоей противозаконной деятельности… Правда, это не дает тебе права на индульгенцию перед нашей доблестной милицией… В случае недостаточной откровенности у тебя случится незапланированный инфаркт. Или инсульт… Или еще какая-нибудь хрень… Короче, сдохнешь тут, как последняя собака, усек?
В глазах генерала было столько равнодушия, что Макрин почувствовал, что до безумия хочет в туалет – в первый раз в жизни ему стало страшно до такой степени… Сжав зубы, чтобы не затрясся подбородок, он собрался с силами и утвердительно кивнул, надеясь, что кивок расценят как свидетельство его желания сотрудничать…
– Вот и молодец… А теперь расскажи-ка мне, с чего начались движения, в результате которых семнадцать твоих людей вчера вечером превратились в пособие для патологоанатомов?
– К-как вы сказали? – не понял вопроса Макрин.
– Сдохли, сука! Или ты еще не в курсах?
– Все? – не веря своим ушам, снова подал голос Бессарион.
– Все, бля… Правда, может, там сначала было восемнадцать или двадцать? Лично я – не знаю… – начал выходить из себя генерал.
– Понял, больше никаких вопросов… Итак, одному моему человеку на днях очень понравилась молодая девочка… Он пригласил ее прокатиться на машине в ресторан, кино, поесть шашлыки… Эта с… девушка почему-то заартачилась и оскорбила его нехорошими словами, и, по-моему, даже пыталась ударить по лицу… Мы вышли из машины, чтобы объяснить ей, что обращаться к старшим с такими словами недостойно такой юной и милой красавицы, но тут появился этот чертов каратист и принялся нас избивать… Было сыро, я поскользнулся в луже и ударился головой о стекло машины… Стекло вылетело…
– Ни хера себе ударился! – хохотнул стоящий рядом майор. – Сам? Или каратист помог?
– Помолчи, бля! – рявкнул генерал, и его охранник тут же заткнулся.
– Двоих моих людей этот придурок покалечил. Поломал ноги и челюсти… Можете проверить – они лежат в этой же больнице…
– Проверим, не дергайся… Давай дальше, Склифософский…
– Я не Склифоский, я Макрин… – поправил собеседника Бессарион и понял, что переборщил.
Генерал покраснел и, нахмурившись, зарычал:
– Ты будешь тем, кем скажу я, понял? Открывай рот только по делу, обезьяна… Что за каратист?
– Учитель в школе там неподалеку… – несколько раз глубоко выдохнув, залепетал Макрин. – Ребята его пробили – вроде, обычный парень…
– Что потом?
– Видимо, мои люди решили отомстить за оскорбление и по собственной инициативе поехали встретить его после школы… Оказалось, что к нему приехали какие-то очень большие и здоровые друзья, и поэтому мои люди собрались в таком количестве… Каратист с друзьями поехал покушать, а ребята хотели встретить их после ужина… Вот и все, что я знаю…
– Фамилия и адрес каратиста есть? – поморщившись, поинтересовался генерал.
– Д-да… вон там, в костюме – записная книжка… Можно ее мне?
– Он умеет читать. – Кивнув майору, генерал криво усмехнулся… – Не боись, не нужны нам твои секреты… Может быть, пока не нужны… Нашел?
– Угу, шеф… Соломин Геннадий Михайлович. Адрес дома, адрес школы… Номер мобилы и домашнего… Забрать блокнот или лист вырвать?
– Не, портить вещь не надо… Бери все… Ладно, выздоравливай, господин Гургенидзе… Если что, мы тебя навестим… Узнаем, что соврал, – не обессудь…
– Я всю правду сказал, мамой клянусь…
– Не ной, бля… – Встав со стула, генерал забрал блокнот у подчиненного и, пролистав его от начала и до конца, развеселился:
– Одни бабы, бля… Половой гигант, что ли? Ладно, можешь не отвечать – мне на это наплевать…
…Дверь, вбитая внутрь, тихо поскрипывала на сквозняке… В палате было достаточно тепло, но перепуганного насмерть Бесо трясло, как в лихорадке:
– Танюша, закрой окно! И принеси мне коньяка… Бутылку…… Вот тебе деньги… Да, дай мне телефон… Надо срочно позвонить… Все, беги… Только не бери всякую дешевку… Поняла? Умница… Алло, Нос? Мишка, это я, Бесо… Где Гиви, Слон, Жорик? Как не знаешь? Ищи… Час времени… Да, позвони на этот номер… Жду…
Отложив в сторону мобильник, Макрин опустил пониже задранную для просмотра телевизора подушку и уставился в потолок: за все время ведения бизнеса в Москве представителям спецслужб дорогу он еще не переходил. И слава богу. Бежать? Куда? В Европу? В Грузию? В Америку? Бросать налаженный бизнес и уходить в тину? На что тогда жить? Руководить оттуда – найдут… «Да и так найдут… – тяжело вздохнув, мрачно подумал он. – Раскопали же, при желании, его настоящую фамилию! Остаться? И плотно сесть на крючок? Что делать, блин?»
В голову, как назло, ничего не лезло. Кроме желания нажраться, как свинья, и забыться хоть на сутки…
Зазвонивший телефон заставил его подпрыгнуть на месте и выругаться.
– Алло, Мишка! Ну, что там? В морге? Каком морге? Семнадцать? Ясно… Распорядись там о панихиде, похоронах… Все, что надо, сделай… Деньги будут… Ладно, позвоню… Я – ничего… По сравнению с ними – хорошо… Хорошо, спасибо… Ладно, пока…
Нажав на клавишу прекращения разговора, Бессарион задумчиво уставился в экран телефона и вполголоса произнес:
– Ну, и кто же ты такой, каратист? Не найдут военные – найду я… И тогда ты у меня поплачешь…
