Глава 11

Сводки сыпались на компьютер координатора непрерывным потоком, он просто не успевал прочитать все. По всей стране творилось что-то невообразимое, не укладывающееся в здравый смысл. За окном, не давая сосредочиться, ревели моторы байков. Халед схватился за голову и взвыл. Да они что там, взбесились все?!!

Начало этого кошмара он видел сам, направляясь в аэропорт, чтобы вылететь в Рим на встречу с Папой. Но добраться до аэропорта не успел – в кармане зазвонил телефон. Помощник в панике сообщил, что летающие байкеры появляются из ниоткуда и громят все, до чего могут дотянуться. Халед поначалу не поверил и накричал на него. Но еще не успев закончить разговор увидел, как над ним по воздуху пронеслись три байка, из рук сидящих на них хохочущих парней в коже срывались ветвистые черные и белые молнии, сметающие с обочин рекламные щиты и припаркованные автомобили. И словно ответом на это поднялся ураганный ветер, с дикой скоростью несущий над Далласом клочья рваных облаков. Рев урагана и моторов байков слились в нечто жуткое, от чего содрогался весь город. Люди на тротуарах с ужасом смотрели на всадников Апокалипсиса. Но кое-кто смотрел на них с восторгом и радостью. Таких было мало, но они все же были.

Ошарашенный Халед приказал срочно возвращаться в офис, что удалось сделать далеко не сразу – на дорогах творилось черт-те что. Не успел координатор ворваться в свой кабинет, как ему позвонили те, от кого зависело все, его истинные хозяева, и высказали свое крайнее неудовольствие, потребовав выяснить, как эти паскудные мотоциклисты летают и немедленно взять ситуацию под контроль, не упустив технологии полета, ведь это может быть секрет антигравитации. И если так, то она принесет огромные прибыли. Координатор выслушал, а затем не выдержал и сорвался, высказав все, что думает по этому поводу. А затем ехидным тоном уведомил о том, что происходит и к чему идет. На нервном высказывании о том, что выспрашивать секрет антигравитации у всадников Апокалипсиса – это верх идиотизма, Халеда прервали и поинтересовались, действительно ли ситуация настолько серьезна. Он подтвердил. Тогда после недолгого молчания ему передали контроль над всеми спецслужбами Америки, Европы и Азии, а также пообещали полное содействие вооруженных сил. Координатор пообещал сделать возможное и невозможное, чтобы остановить надвигающееся.

По всем городам Соединенных Штатов шла репетиция Апокалипсиса – разлетались мелкими обломками рекламные щиты, взрывались машины, осыпались стеклянным крошевом витрины супермаркетов. Над землей неслись окутанные призрачным сиянием живые байки, ревел металл, из ниоткуда ревел и на такой громкости, что горожане зажимали уши руками, падали на асфальт, молили Бога пощадить их. Сквозь вой урагана слышался нечеловеческий хохот, пугающий, выдирающий души, заставляющий корчиться от смертного ужаса. Но не все пугались, находились те, кто со смехом подставлял ветру лицо. Таких вскоре подхватывали летающие байкеры и сажали себе за спину – сумевшим понять в умирающем мире делать нечего.

На нью-йоркской фондовой бирже шла привычная суета, которую внезапно взорвал дикий рев моторов. Среди изысканно одетых брокеров и прочей швали возникли окутанные дымом байки и понеслись по залу, перепрыгивая через столы и сметая по дороге все. Байкеры были без шлемов, их глаза горели неземным звездным огнем, из этих жутких глаз вырывались змеистые энергетические разряды, взрывая биржевые компьютеры. Брокеры в ужасе забивались в любые доступные щели, не понимая, что происходит и истерически зовя полицию. Охранники начали стрелять в байкеров, но те словно не замечали этого. А затем, окончательно разгромив биржу, они подняли свои байки на задние колеса и взлетели в воздух, исчезнув в стене.

По коридорам Пентагона тоже неслись мотоциклы, состязаясь в скорости и обгоняя друг друга, не обращая никакого внимания на крики и выстрелы. Они были словно заговоренные – пули не причиняли им ни малейшего вреда, байкеры их просто не замечали. Безумная кавалькада пронеслась по всему гигантскому зданию, снося все на своем пути. Их сопровождала столь же безумная музыка, от которой военные корчились, желая только того, чтобы эта жуть стихла. Мотоциклы проносились по кабинетам, по столам генералов, а затем сотворили жуткий хаос в центральной столовой Пентагона, заставив обедающих бежать, сломя голову, и забыв про еду. После этого байкеры просто исчезли, оставив после себя ошеломленную тишину.

Президент сидел в Овальном кабинете, слушая сумбурный доклад секретаря о происходящих событиях, когда над его головой вдруг сгустилась тьма. Из этого клока тьмы вдруг вырвались три дико ревущих мотоцикла, сделали два круга по стенам кабинета, оставляя после себя клубы вонючего дыма. А затем также неожиданно исчезли. Президент с секретарем долго стояли с отпавшими челюстями и пытались понять, что произошло. Они тупо смотрели друг на друга и не знали, что тут можно сказать. Наконец президент дрожащими пальцами набрал номер Халеда, но у того было занято. Далеко не сразу удалось пробиться и сообщить о случившемся.

Выслушав раздраженные вопли президента, Халед аккуратно положил трубку на рычаги и задумался. То, что творили байкеры, не укладывалось в голове – это просто невозможно для человека. Тогда что получается, они уже не люди, как и эти чертовы ясноглазые? Иного вывода не сделаешь. Но как можно бороться с теми, кто появляется из ниоткуда и туда же уходит, неуязвим для пуль, швыряется молниями? А уж их ужасная музыка, которая буквально разрывает барабанные перепонки? Что со всем этим делать?

Компьютер требовательно запищал, сообщая о поступлении новых срочных сводок. Халед нехотя посмотрел на экран и вздрогнул. То же самое, что и в Штатах, происходило в Европе. И не только в Европе, но и в Азии – по крайней мере, в Японии и Инодонезии точно. Еще через две минуты пришел доклад, что байкеры бесчинствуют в Австралии и Новой Зеландии. В Лондоне вообще произошло нечто несуразное – два придурка в коже посадили на верхушку Биг-Бена мэра в обнимку с грязной вокзальной проституткой, чем-то приклеив их. И повесили сверху плакатик с надписью: «Совет да любовь!» Потом, оторвав стрелки у Биг-Бена, исчезли.

А потом пришла сводка, от которой Халеду стало совсем уж плохо. Проклятые байкеры каким-то образом перенесли на берег экипажи и утопили шесть авианосцев американского флота. После этого сделали круг в воздухе над ошеломленными и перепуганными моряками, проорав сверху, что не хрен слабых обижать, да и воевать вообще вредно. И растворились в воздухе.

На экране замигал значок срочного вызова на связь. Халед, не ожидая уже ничего хорошего, открыл защищенный канал. Увидев бледное лицо полковника Новицкого в помятом костюме и сбитом набок галстуке, он кивнул своим мыслям. В России, похоже, тоже не все в порядке.

– Что у вас? – хмуро спросил координатор.

– Да то же, что и у вас… – скривился полковник. – Байкеры, будь они прокляты! То, что они творят сейчас, вообще ни в какие ворота не лезет. Люди на такое не способны!

– Думаю, они уже не люди… – тяжело вздохнул Халед. – Скорее на демонов похожи. Сносят все, до чего могут дотянуться. Биржу разнесли напрочь, в Пентагоне порезвились, даже в кабинете президента отметились! А у вас они что натворили?

– Многое… – понурился Новицкий. – Государственную думу разгромили, оставили депутатов каким-то образом полностью голыми, перенеся их в таком виде на Красную площадь. Все их счета во всех банках мира обнулены. По Кремлю носились, как угорелые, не обращая внимания на стрельбу охраны. А потом… – он поежился. – У нас под Москвой есть элитный район…

– Рублевское шоссе? – проявил осведомленность координатор.

– Оно самое, – обреченно подтвердил полковник. – Там селятся самые богатые и уважаемые люди страны. Так эти твари пронеслись над Рублевкой, а все особняки за ними просто рассыпались в пыль. Причем пылью становилось все – дома, ограды, машины, даже одежда находившихся там людей. Но ни одному человеку физического вреда причинено не было! Их просто оставили голыми на кучах пыли, которые вскорости развеял ветер. Паника поднялась страшная…

– Да уж неудивительно, – проворчал Халед. – У нас дела не лучше. Не могу понять, кем стали байкеры, раз способны на такое?..

– Боюсь, мы этого никогда не поймем, – задумчиво произнес Новицкий. – Знаете, кое-кто из этих самых байкеров иногда произносил несколько слов. Так в этих словах звучала такая гадливость по отношению к нам, что мне не по себе стало. Так разве что к последнему дерьму обращаются…

– Мы еще поглядим, кто дерьмо, а кто человек! – зло оскалился координатор. – Не им решать, как нам жить! Не они создавали нашу цивилизацию, не им ее и рушить!

– Как вы думаете, все это является следствием открытия четвертого замка?

– А чего же еще? Других вариантов нет.

– Личности установлены? – поинтересовался полковник.

– Вы имеете в виду четвертые ключ и замок? – вопросом на вопрос ответил Халед.

– Да.

– Вынужден вас огорчить – по ним нет никакой информации. Зато точно выяснили, что новозеландец Рейли Николас Джонсон ранее не являлся полиглотом, следовательно, он ключ либо замок. Я уже сообщил об этом принцу Фейсалу, он обещал принять меры.

– Нам, к сожалению, пока не удалось поймать Лазарева, – сокрушенно признался полковник. – Раза два его видели, но он сразу исчезал. Мало того, исчезли двое арестованных, причем исчезли из закрытых камер. Просто сделали шаг в стену. Мистер Халед, происходит что-то совсем уж невероятное и страшное, чтобы не сказать больше.

– Мы все равно должны продолжать работать, – тяжело посмотрел на него тот. – Остановить все это – наша, и только наша задача. Никто за нас этого не сделает.

– Вы правы, – согласился полковник. – Что ж, не буду вам мешать. Если будет еще какая-то важная информация, то я немедленно вам сообщу.

– Благодарю, – наклонил голову координатор и отключил связь.

Однако покоя ему не дали, тут же загорелся еще один значок экстренного вызова. На сей раз это был принц Фейсал. Когда он появился на экране, Халед изумленно вздернул брови, не сразу узнав перекошенное яростью лицо обычно невозмутимого араба. Тот буквально выплюнул:

– Байкеры!!! Я этих тварей на куски порежу!!!

– Что они сотворили? – насторожился Халед.

– Вышки… – простонал принц. – Нефтяные вышки…

У него на глазах показались слезы.

– Что с вышками?! – подался вперед Халед, знающий насколько Америка зависит от саудовской нефти.

– Их уничтожили… – Фейсала трясло. – Все до единой!!! Пожар не потушить! Не знаю почему, раньше легко гасили, а сейчас… Причем персонал весь уцелел. Лучше бы наоборот! – вырвалось у него. – Эти дети проституток сначала каким-то образом перемещали людей за несколько километров от вышек, а потом проносились над ними и взрывали! Как?!! Я не понимаю…

– Это катастрофа… – позеленел Халед. – У нас они тоже немало натворили, но да такого не дошло…

«А ведь принцу теперь не до ключей и замков, у него вышки… – внезапно понял координатор. – Не для того ли, чтобы отвлечь нас от поисков, и был затеян весь этот балаган?.. Что ж, им это удалось… Но сейчас мой ход…»

Он поднял глаза на араба и объяснил ему причину взрыва нефтяных вышек, однако тот только отмахнулся и отключился. Халед коротко выругался, затем решил, что несмотря ни на что, ему срочно нужно в Ватикан.

Отдав приказ подготовить персональный самолет к вылету, координатор нехотя покинул кабинет и спустился вниз. Оказавшись снаружи, он поглядел вверх и скривился – в небе продолжали резвиться байкеры. Но не успел он сесть в машину, как что-то изменилось. Халед снова запрокинул голову и вздрогнул.

Небо медленно наливалось темнотой, на фоне которой проступали бесчисленные яркие звезды. И это не было ночное небо Земли, это было совсем иное небо с иными звездами. Даже дымка Млечного пути имела другую форму. А затем вверху словно распахнулся провал в никуда, откуда потянуло пронизывающим холодом. Еще через мгновение от провала протянулась вниз серебристая мерцающая дорога. Байкеры один за другим въезжали на нее и исчезали. Навсегда. Халед понял это четко. Как понял? Он не знал.

В этот момент каждый человек на Земле увидел что-то свое, ощутил некую странную тоску, словно из его души что-то забрали, что очень важное, и лишь немногим дали взамен нечто иное, ощутимое едва-едва, но что это было, еще требовалось осознать. Впрочем большинство людей на необычные ощущения не обратили внимания, ведь им нужно было продолжать свое уже бессмысленное существование, как правило, за счет других. Только те, в ком горел незримый теплый огонек, почувствовали – им здесь тоже не место. Пора уходить…

– Да убирайтесь вы все на хрен! – яростно выплюнул вверх Халед. – Без вас проживем! И еще поглядим, кто большего достигнет!

Ему никто не ответил. Только затихал вдали рев байков, уходящих вдаль по звездным дорогам. Куда они уходили? Никто не мог дать ответ на этот вопрос. Куда-то туда, где они будут нужны, где еще есть доброта и честь, где люди еще люди, а не жадные звери, где еще осталось место мечте.

Ноосфера планеты скорчилась от боли – из нее по-живому вырвали немалый кусок. А на место ушедшего постепенно просачивалась пустота, окончательно превращая мертвые души в ничто…

Перейдя из Омска в Новосибирск, Михаил огляделся – все верно, в этой подворотне, как обычно, никого не было – он помнил это место еще по старым временам, когда ездил на игры. Очень хорошо, поскольку нельзя привлекать чужого внимания – ищут его плотно, ориентировки разосланы по всей России. И, как он подозревал, не только по России. Когда гляциолог был в Киеве, его быстро вычислили и попытались взять, а не сумев, открыли огонь. Но Михаил успел уйти, перед этим инициировав киевских ролевиков, по крайней мере, тех, кто был этого достоин, кто сумел что-то понять. Позже он с удивлением ощутил, что инициировались не только ролевики, но и барды, поэты и многие другие. Даже кое-кто из военных – истинные воины чести.

Желудок дал о себе знать громким урчанием, и Михаил двинулся в знакомую пельменную – там, насколько он помнил, подавали чудные сибирские пельмени, и недорого. Зайдя внутрь, он заказал сразу двойную порцию и сел в уголке, чтобы видеть вход. Вскоре заказанное подали, гляциолог наколол на вилку первый пельмень, обмакнул его в сметану и с удовольствием сжевал. Отлично, место не испохабилось, пельмени по-прежнему правильные. Задумчиво жуя, он вспоминал сделанное и не сделанное за прошедшее время. Особо ярко помнился второй разговор с Беспалым.

Тот, предупрежденный Баффой, сразу двинулся на курумник и через семь часов добрался до места. На привале возле огромного булыжника его и нашел Лазарев. Беспалый сидел, устало куря дешевую сигарету.

– Привет еще раз, – негромко сказал Михаил.

– Привет! – не поворачивая головы ответил старый ролевик. – Ты так и не научился ходить по курумнику, тебя издалека слышно было. Как слон пер.

– Какая разница! – отмахнулся гляциолог, садясь рядом. – Я теперь, как и Баффа, телепортироваться могу.

– Да ну! – как-то странно посмотрел на него Беспалый. – И на Марс сможешь?

– Смогу, – усмехнулся Михаил. – Только там мы задохнемся без скафандров. Все еще мечтаешь о космосе?

– Уже нет… – горько сказал ролевик. – Все похерили, одна долбаная МКС болтается на орбите, как гавно в проруби… А где звезды? Где новые миры? Раньше казалось, что до до них – один шаг… А теперь все…

– Для тех, кто не погасил в себе огонек, еще не все… – усмехнулся гляциолог. – А вот для них, цивилов, точно все.

– Лазарь, что ты говоришь?.. – загорелись безумной надеждой глаза Беспалого.

– Байкеры готовятся уйти, и вскоре все настоящие уйдут на звездные дороги. – В глазах Михаила переливались золотые волны, они сейчас выглядели какими угодно, но только не человеческими. – А сумеете ли вы тоже уйти, зависит только от вас.

– Да что от нас может зависеть?! – с отчаянием выдохнул ролевик. – Когда от нас хоть что-то зависело?!

– Раньше – да. Сейчас все изменилось. Ты забыл, что тебе показал кристалл?

– Не забыл… – опустил голову Беспалый. – Но я все еще боюсь поверить, а потом… – он мотнул головой, – а потом разочароваться. Если опять все на хрен, то лучше спиться и сдохнуть! Если меня и последней надежды лишат…

– Не лишат. – Михаил с теплой улыбкой посмотрел на него. – Дай руку.

Ролевик протянул ему свою беспалую ладонь, гляциолог накрыл ее своей. И Беспалый ощутил, как в его тело ворвалось пламя, золотое пламя. Почему-то он был уверен, что именно золотое. А может, даже увидел. Это неистовое пламя снова разожгло уже почти угасший внутренний огонь, и он яростно заполыхал вновь. В глазах Беспалого появились золотые же искры, он откинул голову и счастливо рассмеялся. Образы, порой непонятные, потоком вливались в его сознание и осаждались в памяти, теперь Беспалый не только понимал, что происходит в мире, но и знал, что должен сделать.

– Твоя задача уводить наших ребят из этого кошмарного мира, из этого дерьма. – Голос Михаила стал требовательным. – Давать каждому возможность найти свой путь. Но не удивляйся, если вдруг не сможешь инициировать какого-нибудь старого приятеля. Это значит, что он скурвился, оцивилился, предал себя и свою мечту, став таким же, как эти. – Он презрительно мотнул подбородком куда-то в сторону. – А значит там, – его палец указал в небо, – он не нужен. Пусть остается догнивать здесь.

– Есть одна проблема… – понурился ролевик. – Как бы я не относился к деньгам, но я нищий, мне просто не на что ездить по России. А твоими способностями я, увы, не обладаю…

– Разве это проблема, – расхохотался гляциолог. – Подожди немного.

С этими словами, он исчез. Как выяснилось, открытие замка дало ему помимо телепортации еще и способность сканировать пространство в поисках чего-то нужного. Или кого-то. Сейчас Михаил переместился в хранилище какого-то коммерческого банка, схватил в охапку несколько пачек пятитысячных купюр и вернулся на курумник.

– Держи, – вывалил он деньги прямо на камень. – На первое время должно хватить.

– Ты кого это грабанул?.. – подозрительно спросил Беспалый.

– Воров, – хохотнул Михаил. – Другими словами, коммерческий банк.

– А, этих можно, – расплылся в улыбке ролевик. – Они раньше кучу других ограбили, так что переживут. А нет – так туда и дорога.

– И еще, – гляциолог встал и пристально посмотрел на него. – Понимаешь, тебя могут убить за это. Сейчас на нас пошла настоящая охота. Меня с Баффой, как и других наших, даже не будут пытаться брать живыми – при встрече сразу станут стрелять на поражение. Так что будь осторожен…

– Зачем им это?.. – растерялся Беспалый.

– Думают, что смогут все остановить, повернуть обратно, не понимая, что от них отвернулся сам Бог. Довели своей скотской идеологией потребления. Не понимают, что мы – единственная надежда для них хотя бы спокойно дожить до старости. И объяснять им что-либо совершенно бесполезно.

– Ясно… Хорошо, поберегусь. Хотя на нас они не обращают внимания. Кто мы для них? Безобидные психи, которые с мечами по лесам бегают.

– Сейчас обратят, – заверил Михаил. – А чем больше наших уйдет, тем пристальнее они станут присматриваться к оставшимся. К сожалению, инициировать всех сразу я не в состоянии, это Баффа такое может, но только – байкеров, которые ему больше всех близки. И настоящих музыкантов. Все остальные – наша с тобой задача, дружище.

– Ладно, Лазарь, пробьемся! – улыбнулся Беспалый, распихивая по карманам рюкзака пачки денег. – Пора?

– Пора, – подтвердил гляциолог. – Мы можем больше и не встретиться. По крайней мере, в этом мире.

Они обнялись на прощание, а затем Михаил отступил на шаг и вскинул руку в прощальном жесте. Затем отступил еще на шаг и исчез. А Беспалый долго смотрел на место, где тот только что стоял, затем улыбнулся чему-то своему, с натугой поднял рюкзак, накинул лямки и двинулся к железнодорожной станции. Домой он заходить не собирался, нечего там делать.

Вилка проскребла по пустой тарелке, и Михаил очнулся от воспоминаний. Он сыто зевнул и откинулся на спинку стула. Затем с удовольствием выпил стакан морса, закурил и принялся размышлять о том, что должен сегодня сделать. В Новосибирске все не так просто, как и везде, впрочем. Главное сейчас инициировать тех, кто уже полностью готов, и подтолкнуть в нужном направлении остальных.

Полковник Новицкий сидел в своем кабинете, просматривал очередные сводки и размышлял. Вспомнив, как поимело его за бесчинства байкеров начальство, он скривился. А что можно было предпринять?! Ведь эти коромыслом траханые через заднюю ногу байкеры могли телепортироваться, куда и как хотели! Но начальству не докажешь!

«Вы не предусмотрели! Вы не приняли мер! Вы виноваты в этом диком хулиганстве! Извольте обеспечить и прекратить!»

Как?! Этого никто не сказал. Прекратить – и все.

Сдавленно выругавшись, полковник залпом допил остывший кофе и снова задумался. На память пришла жуткая картина случившегося в Санкт-Петербурге во время ухода байкеров. Пугающая до онемения гигантская черная воронка в небе, куда влетали люди на мотоциклах, исчезая бесследно. Посланные на разведку истребители не смогли приблизиться к воронке даже на километр, нечто невидимое не пустило их, при этом не давая разбиться. Самолеты мягко опустило на землю, заглушив двигатели. Ошарашенные пилоты затем докладывали, что управление просто перестало работать. При этом два истребителя все же прорвались к воронке и тоже исчезли, связь с ними прервалась мгновенно. Последним, что услышали в командном пункте, был восторженный вопль одного из пилотов: «Это звезды! Звезды! Сашка, нас там ждут! А эти? Да пошли они лесом!..»

Поначалу исчезновение байкеров очень обрадовало Новицкого, он почувствовал немалое облегчение. Однако несколько вопросов все равно не давали ему покоя. Куда ушли байкеры? Почему они ушли? Как они смогли это сделать? Случившееся не укладывалось ни в какие рамки, и полковнику, с его материалистическими воззрениями, это очень не нравилось, поскольку рушило привычную картину. А через некоторое время Новицкий ощутил сильный дискомфорт, словно из мира исчезло что-то необходимое, крайне важное, оставив после себя пугающую серую пустоту.

Охота за Михаилом Лазаревым все еще была безуспешной, его не раз замечали в разных городах, но он исчезал до того, как местные власти успевали принять меры. Чертов гляциолог даже на Украине и в Белоруссии отметился, мало того, ограбил коммерческий банк, появившись прямо в защищенном хранилище, камеры зафиксировали это четко. На всякий случай были отработаны все связи Лазарева в Уфе и не только. Результатов это опять же не дало. Одни знакомые тоже исчезли, а другие не видели Лазарева много месяцев, а то и лет.

Ученые, с которыми Новицкий консультировался после ухода байкеров, только беспомощно разводили руками, не понимая, как такое вообще возможно. Он даже попытался проконсультироваться с известными экстрасенсами, но те были чем-то смертельно напуганы и несли дикую чушь о надвигающемся конце света. В очередной раз! Как они надоели с этим Армагеддоном! Делать людям нечего, вот и занимаются всякими глупостями.

Вся проблема была в том, что байкеры действительно ушли из этого мира, ушли куда-то за пределы планеты Земля, иначе их уже обнаружили бы. Демонстративность их ухода пугала и раздражала еще больше – они словно отряхнули с ног нечто омерзительное, и этим омерзительным являлась вся человеческая цивилизация.

А случившееся во время открытия четвертого замка?.. Полковник поежился. Что это вообще было?.. Шарлатаны утверждали, что одна за другой срываются печати Апокалипсиса. Что взять с этих идиотов? Все можно понять с помощью науки, без этих мистических заморочек. Вот только происшедшее во время открытия он никак не мог объяснить, было в нем нечто потустороннее. Особенно видение катящейся по Земле огненной волны, сметающей все на своем пути.

Новицкий сцепил зубы. Если есть хоть один процент вероятности того, что видение предсказало будущее, то он обязан принять меры и предотвратить этот кошмар. Знать бы еще как. Информации катастрофически не хватало.

Постепенно полковник начал понимать, что внутренне отрицать все случившееся, как он делал до сих пор, глупо. Это случилось, а значит, нужно учесть данное обстоятельство и действовать, исходя из фактов, а не собственных взглядов. Слишком многое стоит на кону. Как бы не само существование человечества. Он постоянно гнал от себя эту мысль, но она упорно возвращалась, заставляя сжимать кулаки. Самое паскудное, что он не знает, что предпринять!

С досадой хлопнув ладонью по столу, Новицкий откинулся на спинку кресла. Скоро должны были доставить задержанных неформалов, которые послужат приманкой для Лазарева. Гольдман, скорее всего, ушел вместе с остальными байкерами, так что ловить его смысла нет.

«Да и черт с ним, с придурком! – раздраженно подумал полковник. – Вот же сволочь, узнал секрет телепортации, так нет, чтобы родине его отдать, сам умотал и секрет унес…»

Жаль, что Лазарев тоже не желает сотрудничать. Телепортация и антигравитация, а байкеры однозначно летали при помощи антигравитации, ученые уверены в этом, очень пригодились бы стране, пытающейся снова стать великой. Почему Гольдман и Лазарев так поступают? Что такого они узнали? А ведь что-то очень важное, такое, что полностью изменило их жизнь и мировоззрение. Очень хотелось бы выяснить, что это было.

Вчера, сразу после исхода байкеров, Новицкий от отчаяния даже попытался поговорить с ясноглазыми. Однако эти непонятные дети просто не пожелали разговаривать, они молча смотрели на него и улыбались, настолько странно и укоризненно, что полковнику вдруг стало мучительно стыдно. Причем причины он так и не смог понять, хоть и проворочался всю ночь, размышляя об этом.

Компьютер звуковым сигналом сообщил о поступлении новой информации. Новицкий тут же отбросил несвоевременные мысли и шевельнул мышкой. Отлично, доклад лейтенанта Голованова, отправившегося на пригородный игровой полигон, где ролевики как раз проводили последний в этом году турнир. Прочитав доклад, Новицкий ощутил, что его брови медленно, но неудержимо ползут вверх. На полигоне было пусто, следы людей доходили до двух столбов псевдокапища и обрывались там. Между столбами медленно рассеивался золотистый туман.

Неужели, опять?.. Уже не раз неформалы исчезали перед самым приходом безопасников, причем исчезали бесследно, найти ни одного до сих пор так и не удалось. Это что же получается, они тоже уходят?.. Как байкеры, только тихо?.. Новицкому вдруг стало нехорошо, по коже пробежал морозный холодок. Он попытался понять, что его так испугало, и опять не сумел. Ведь эти чертовы неформалы не нужны здесь! Они же ни на что не пригодны! Только под ногами у серьезных людей путаются! Большинство даже нигде не работает! Пусть себе убираются, куда хотят! Так почему же ему стало плохо?..

Взяв себя в руки, полковник задумался. Может, неприятные ощущения вызваны тем, что он не понимает, куда и как уходят эти шуты гороховые? Ведь уходят почему-то именно они, а не люди, занимающиеся делом. Проход в другой мир – в это трудно поверить, но, похоже, придется. Другого вывода Новицкий сделать не мог. И опять же неформалы используют это для себя, вместо того, чтобы передать государству! Оно бы правильно смогло распорядиться новыми знаниями.

– Товарищ полковник, – раздался из селектора голос секретаря. – К вам капитан Краснов просится, говорит, срочно.

– Зовите, – оживился Новицкий, вспомнив, что капитан командовал группой, которая должна была повязать группу ролевиков, собравшихся на так называемой на их сленге «вписке».

Дверь распахнулась, и на пороге появился высокий, подтянутый парень лет тридцати в камуфляже. Явно не успел переодеться после задания.

– Разрешите, Сергей Иванович? – хмуро спросил вошедший.

– Конечно, Саша, садись. Ну, как успехи?

– Никак… – бросил капитан, смотря мимо полковника.

– Не понял… – насторожился тот.

– Они на наших глазах ушли в золотой туман.

– Бл…дь! – грохнул кулаком по столу Новицкий. – Опять! – Он крайним усилием воли заставил себя успокоиться. – Так, давай-ка по порядку. И подробно.

– Как прикажете.

По полученной заранее оперативной информации в квартире известного московского ролевика Петра Сохина по прозвищу Гном собралось одиннадцать человек – пять парней и шесть девушек. Точнее, их возраст был очень разным, от восемнадцати до сорока пяти. Некоторые из них значились в особом списке Новицкого, как имевшие в прошлом связи с Лазаревым, поэтому и было принято решение брать всех. В десять утра едва державшуюся на разбитых петлях дверь «вписки» вышибли ударом ноги, и захламленная квартира наполнилась спецназовцами. Не обнаружив никого в большой комнате, они ринулись в смежную, по привычке прикрываясь щитами. И увидели ролевиков, стоящих полукругом вокруг облачка золотистого тумана.

– Всем стоять! – рявкнул капитан Краснов. – ФСБ! Вы арестованы! Руки за головы!

Пятеро парней обернулись к нему, держа в руках деревянные мечи.

– Девчата, уходите! – крикнул один из них. – Мы прикроем!

И лезвия игровых мечей вдруг вспыхнули холодным огнем. Да и с самими ролевиками произошло нечто странное – они словно стали выше, выпрямились, сбросив с плеч какой-то невидимый груз. А затем сделали резкий шаг вперед и слитным движением рассекли щиты спецназовцев. Девушки в то же время с какой-то неуловимо нечеловеческой грацией скользнули в золото тумана и исчезли.

– Уходим! – скомандовал старший из ролевиков.

Затем его губы скривились в брезгливой гримасе, и он бросил изумленным спецназовцам:

– А вы оставайтесь в вашем дерьме и жрите его сами!

С этими словами он отступил назад и последним скрылся в тумане. Капитан рванулся за ним, но что-то его не пустило, просто отшвырнув в сторону. И он ощутил исходящую из тумана гадливость чего-то огромного, гадливость по отношению к себе, словно это нечто увидело какую-то мерзость. Клубок обиды подступил к горлу, и Краснов, не выдержав, крикнул:

– Врете, гады! Мы – не дерьмо!

«Ты – возможно, – вспыхнул в сознании чей-то ответ. – Если сумеешь понять хоть что-нибудь».

И золотой туман рассеялся, оставив спецназовцев в пустой квартире.

– Вот так все и было, Сергей Иванович… – хмуро завершил рассказ капитан.

– И что ты об этом думаешь? – поинтересовался Новицкий.

– Мы столкнулись с чем-то невероятным…

– Это-то понятно. Но что дальше делать?

– Не знаю, – тяжело уронил Краснов, подняв на командира взгляд воспаленных глаз, в них на мгновение мелькнула ледяная, напоминающая полированную сталь искорка.

Полковник отшатнулся, однако серые глаза капитана уже выглядели как всегда, холодно и спокойно, и он списал это на усталость.

Уже у двери, Краснов вдруг обернулся и произнес:

– А знаете что, Сергей Иванович?

– Что?

– Они, эти ребята, настоящие. Им бы я спину доверил.

И вышел, оставив озадаченного Новицкого обдумывать его неожиданные слова.

Папа Римский, как обычно, встретил гостя в смежной с Библиотекой, на самом деле являющейся его кабинетом, небольшой комнате. Халед вежливо поклонился, однако руку понтифику целовать не стал, поскольку не являлся католиком, да и вообще верующим. Переводчики не потребовались, поскольку Папа прекрасно говорил по-английски.

– Прошу вас, мистер Халед, – понтифик протянул руку в сторону двери.

Они прошли в Библиотеку и сели с двух сторон от большого письменного стола. Папа некоторое время молча, оценивающе смотрел на гостя, а затем заговорил:

– Насколько мне известно, вы представляете таких людей, что не дать вам аудиенции я не мог. Однако не представляю, что вам от меня нужно.

– Скорее всего, вы уже догадались о цели моего визита, – едва заметно усмехнулся Халед.

– Предположим. Но прошу вас озвучить.

– Вы знаете, что произошло вчера?

– Разумеется, – помрачнел понтифик. – Но если вы хотите, чтобы я объяснил, то я не смогу – мы еще не до конца понимаем, что происходит.

– Кое-что, наоборот, смогу объяснить вам я, – взгляд координатора стал жестким.

– Вот как?.. – задумчиво посмотрел на него Папа. – Что ж, я с удовольствием вас выслушаю.

– Вы знаете о появлении так называемых ясноглазых детей?

– Знаю. И они вызывают у Церкви сильную озабоченность. Слишком отличаются от обычных детей, более того, убедить их в чем-либо просто невозможно. Мы изучаем данную проблему с самого момента ее возникновения.

– Очень хорошо, – удовлетворенно кивнул Халед, пододвинув к собеседнику тонкую папку. – Но вы, вероятно, не в курсе, что ясноглазые – физиологически не люди. Ознакомьтесь с этими данными.

Папа некоторое время исподлобья смотрел на него, словно решал что-то важное для себя, а затем придвинул папку, открыл и стал внимательно изучать содержащиеся в ней документы.

– Информация точна? – глухо спросил он через пять минут.

– Более чем, – заверил координатор. – Было проведено множество экспериментов и тестов.

– А их становится все больше… – задумчиво констатировал понтифик.

– Как вы поняли, – снова заговорил Халед, – я координатор всех действий, касающихся этой проблемы. В мировом масштабе. Но главное сейчас не сами ясноглазые, а их помощники, ключи и замки́, как они сами себя называют.

– И чем же они опасны? – недоверчиво поинтересовался Папа.

– Чем?.. – осклабился Халед. – А вы помните содрогание мира перед тем, что утворили байкеры?

– Да, – сразу насторожился понтифик. – Вы знаете причину?

– Знаю, – уверенно подтвердил координатор. – В момент, когда ключ и замо́к встречаются, и происходит все это безобразие. Сами они называют данное действие открытием замка.

– Открытием замка?.. – задумчиво переспросил Папа, от его щек медленно отлила кровь.

– Именно, – несколько язвительно ответил Халед. – Вот только мой аналитик предположил, что это нечто иное.

– Что?!

– Срывание печатей. Тех самых семи печатей…

Понтифика словно ударили под дых, его руки затряслись, лицо исказилось и побелело, он отшатнулся и вжался в спинку кресла. Однако спустя несколько минут сумел взять себя в руки и едва слышно произнес:

– Я боялся, что это именно так… Но не хотел верить, до последнего надеялся, что… Было немало грозных знаков и предсказаний, но мы боялись верить…

– Каких знаков?! – едва не подпрыгнул Халед.

– У нас, да и не только у нас, в других конфессиях тоже, есть несколько по-настоящему святых вещей, – печально начал понтифик. – Недавно православный патриарх сообщил мне, что чудотворная икона плачет кровавыми слезами… Ее на всякий случай обследовали от и до. И никто не сумел объяснить откуда на ней берутся капли крови! Плащаница, бережно хранимая нами, распалась в пыль. Копье, которым был заколот Христос, за сутки превратилось в труху. Примерно то же произошло почти со всеми святыми вещами…

– Проклятье! – выдохнул координатор. – Только этого не хватало! Но ладно. Я хотел спросить ваше мнение, Ваше Святейшество, об исходе байкеров. Вы знаете, что они уезжали в черные туманные воронки в небе по какому-то странному светящемуся пути. Что это может быть?

– Пока не знаю, – покачал головой Папа. – Но есть одно страшное предположение. Вы не замечали еще чего-нибудь выбивающегося из ряда вон? Не исчезали ли неизвестно куда необычные люди?..

– Не думаю, что это так важно в свете происходящего, – небрежно пожал плечами Халед, – но мой русский коллега полковник Новицкий сегодня сообщил, что исчезают разные неформалы – ролевики, барды, уличные художники и прочая мелкая шваль. Причем, они уходят в золотой туман и растворяются в нем. Попытки последовать за ними не увенчались успехом. Преследующих выбрасывало обратно, что сопровождалось сильным ментальным ударом. Большинство после этого пришлось лечить от нервного стресса и…

Он не успел договорить, с изумлением уставившись на лицо понтифика – оно просто почернело, в глазах появился неприкрытый ужас, губы задрожали.

– Что с вами, Ваше Святейшество?..

– Только не это… – с болью в голосе простонал тот. – Господи, смилуйся над нами, грешными… – Прости нас… Не надо так страшно… Господи…

Он принялся раскачиваться со стороны в сторону, схватившись руками за голову.

– Ваше Святейшество, да что происходит?! – потребовал объяснений Халед. – Что вас так напугало?!

– Что?.. – поднял на него наполненный отчаянием взгляд понтифик. – А то, что вы рассказали. Видимо, вы не понимаете, что это значит…

– Да какая разница, если все эти ничтожества куда-то уйдут?! – с недоумением воскликнул координатор. – Их и полпроцента-то не наберется!

– Не наберется, – подтвердил Папа. – И это самая большая беда нашего мира. Как ни странно, но именно эти люди в последние десятилетия стали хранителями остатков человеческой доброты. Именно они стояли между нами, забывшими обо всем ради личной выгоды, и Апокалипсисом. Сами подумайте, что нас ждет, если Господь начал уводить их отсюда…

– Я думал, что указанную роль должна выполнять Церковь… – возразил не поверивший в такую, по его мнению, чушь Халед.

– Когда-то так и было, – грустно вздохнул понтифик. – Но мы что-то утеряли, что-то невидимое, и сменили приоритеты, перестав быть хранителями Божьей Искры в людях. Мало кто из церковных иерархов понимает это, а мы, те, кто понимает, ничего сделать уже не может. Пытаемся, но не можем…

Он на мгновение замолчал, затем добавил:

– А теперь, боюсь, уже поздно. Раз начали срывать печати, то…

– Но это можно остановить! – подался вперед координатор. – Ключи и замки – всего лишь люди, они смертны! Да и ясноглазые тоже смертны, – зловеще добавил он. – Принц Фейсал из Саудовской Аравии в этом сегодня убедился.

– Вы думаете, таким образом можно предотвратить Божий Суд?.. – язвительно поинтересовался Папа. – Так или иначе, он состоится. Мы, похоже, обречены – слишком много натворили, исчерпали Его терпение. А ведь сколько пророков приходило, и все говорили об одном…

– И о чем же они говорили? – недоверчиво хмыкнул Халед.

– Быть добрее и чище. Не гнаться за богатством. Да вы сами знаете все это, незачем повторять.

– И все же, что можно предпринять, по вашему мнению, чтобы предотвратить худшее?

– Пожалуй, на этот вопрос отвечу вам не я, – вздохнул понтифик. – У нас есть человек, занимающийся примерно тем же, что и вы. Кардинал Джинелли.

– Я слышал о нем, – уважительно наклонил голову координатор. – Судя по отзывам, отличный профессионал.

Папа поднял трубку старинного телефона, стоящего на столе, и по-итальянски бросил в нее несколько слов. Не прошло и пяти минут, как дверь Библиотеки отворилось, и внутрь мягкой походкой охотящегося хищника вошел сухощавый пожилой человек в алой кардинальской мантии и круглой шапочке. Халед хмыкнул про себя, изучая его аскетичное лицо – похоже, понтифик заранее знал, о чем пойдет речь, и кардинал находился где-то неподалеку, ожидая вызова.

– Мне нужно повторять все сказанное, или вы слышали? – с любопытством спросил он.

– Не нужно, – коротко ответил кардинал.

– Каковы ваши рекомендации в данной ситуации?

– Считаю, что необходимо пытаться избежать того варианта событий, который нам навязывают, любыми способами. Апокалипсис объявляли много раз, и тоже были признаки, однако обошлось. Возможно, обойдется и теперь. Но сразу хочу предупредить, что самое опасное для нас сейчас – это уход в неизвестность людей, не принимающих ценностей нашей цивилизации.

– Джакомо, – со смешком прервал кардинала Папа. – Не стоит юлить, говори прямо – ценностей золотого тельца. Здесь все всё понимают.

– Пусть так, – согласился Джинелли. – Но, повторяю, если людей, в которых сохранилась Искра, станет меньше определенного числа, то нас не спасет уже ничто. Прошу это учесть – мои аналитики утверждают это с девяностопроцентной уверенностью.

– И как же мне их удерживать?.. – с недоумением посмотрел на него Халед. – Они же в туман уходят, и поди достань их оттуда!

– Скорее всего они уходят в так называемый мир «Ноль», – с едва заметной насмешкой в голосе сообщил кардинал. – И проникнуть в него возможно даже аппаратными средствами. Мы готовы поделиться с вами нашими наработками – для доведения их до нужного состояния просто не хватает ресурсов и научных кадров.

– А что это за мир «Ноль»? – подозрительно уставился на него координатор, не обратив внимания на насмешку. – И откуда вы вообще о нем знаете?

– У Церкви много секретов, – по-змеиному усмехнулся Джинелли. – И она открывает их только тогда, когда считает нужным.

– Хорошо, допустим мы найдем ресурсы, закончим разработки и проникнем в этот самый мир «Ноль», – хмуро пробурчал Халед. – Но вы уверены, что они там?

– Нет, не уверен, – развел руками кардинал. – Но это хоть какой-то шанс. К сожалению, человечеству для выживания необходимы неприспособленные к жизни личности, более добрые и более беззащитные, чем основная масса. И если таковых станет слишком мало, то цивилизация обречена. Она сожрет сама себя.

– Я тогда не понимаю, в чем смысл дальнейшего открытия замков, ведь неформалы и так уже уходят? – выразил свое недоумение координатор.

– Я этого, увы, не знаю, – тяжело вздохнул Джинелли. – Однако начну поиск в наших тайных архивах, там много чего есть. Возможно, найдется что-либо и по этой теме. А вы любой ценой остановите дальнейшее открытие! Ясноглазых трогать не рекомендую – последствия могут быть самыми неожиданными. Впрочем, решать, конечно вам, но все-таки…

Он умолк и многозначительно посмотрел на Халеда. А тот напряженно размышлял над полученной информацией. Визит к Папе оказался крайне плодотворным, он узнал много нового. Правда верить во все это или нет – не знал. Но пусть даже один процент за то, что эти убогие неформалы для чего-то нужны, менял весь расклад. Значит, их нужно удержать, не позволить уходить туда, куда они уходят. Знать бы еще как и куда! А затем мелькнула мысль о том, что нужно срочно связаться с Новицким и предупредить, чтобы неформалов ни в коем случае не уничтожали даже случайно во время захватов, ведь полковник отдал приказ стрелять на поражение при необходимости.

– Вам известен кто-нибудь из ключей и замков? – поинтересовался кардинал.

– Известен, – кивнул координатор. – И не один. Я передам вам эту информацию. Кстати, двое из них священнослужители – раввин и мулла.

– Погодите… – вмешался Папа. – Вы сказали, что принц Фейсал убедился в том, что ясноглазые не бессмертны. Я правильно вас понял?..

– Правильно, – усмехнулся Халед. – Подробности можете узнать у него самого.

– Боюсь, у него вскоре уже ничего не узнаешь, – понтифик покачал головой. – Мулла… Он, думаю, понимает, больше других. И если, не дай Всевышний, найдет мертвых ясноглазых, то…

Он поежился.

– У принца хорошая охрана, – возразил Халед.

– У вас в Пентагоне она не хуже была, однако что натворили там байкеры?..

– Байкеров больше нет! – стоял на своем координатор.

– Ну-ну… – скептически хмыкнул кардинал. – Поглядим. Но ладно. Резюмирую. Мы начинаем полномасштабный поиск в архивах. Любую важную информацию тут же передадим вам. Также мы начнем искать по нашим каналам оставшиеся вам неизвестными ключи и замки. С ясноглазыми мы предпочитаем дела не иметь, и вам то же советую. Впрочем, как знаете, – добавил он. – Однако есть еще одно. Мы начинаем вплотную работать с неформалами, попытаемся убедить хоть кого-то из них, что они должны остаться и исполнить возложенный на них Господом долг. Может, что и получится, обещать, как вы понимаете, не могу. И…

Он пристально посмотрел Халеду прямо в глаза и сказал:

– И главное сейчас – найдите Солнцева, от него очень многое зависит. Я не могу объяснить вам логически почему это так, но заверяю, что именно так. Только умоляю, не надо силовых методов, попытайтесь с ним договориться. И если сумеете, немедленно сообщите нам – у нас найдется, чем его заинтересовать.

– Солнцеффа?! – вскинулся координатор. – Вы же только что утверждали, что не знаете имен замков и ключей…

На что Джинелли тонко улыбнулся. Халед с трудом сдержался от ругательств – вот же хитрый жук! Все он знает, только молчит. Но интересно, откуда кардинал добыл информацию? Неужели в их конторе утечка? Надо будет обязательно проверить.

– А почему, кстати, вы против силовых методов? – чтобы отвлечься от мрачных мыслей, поинтересовался координатор.

– Мы не знаем, что произойдет в случае гибели любого из ключей или замков. А тем более – Солнцева. Он, похоже, стержень построения. Повторяю, не спрашивайте пока, мы сами толком ничего не знаем, но все это очень настораживает. Боюсь, что выдернув стержень, мы обрушим саму основу мира. И чем это может закончиться – неизвестно. Лучше не рисковать.

– Ясно, – про себя усмехнулся Халед, риск был его профессией. – Хорошо, я подумаю над этим вопросом.

Папа с кардиналом переглянулись, видимо поняв, что координатор все равно поступит по своему. Поэтому они постарались побыстрее закончить разговор, чтобы остаться наедине – надо было многое обсудить. И принять очень важные, даже основополагающие решения.