Однако спустя пару часов после моего прибытия на флагманский корабль флота Империи Цин я даже не узнал названия этого сооружения, своими размерами вполне способного потягаться с орбитальной станцией, а среди моих чувств преобладало недоумение, постепенно превращающееся в откровенную скуку. Пройдя через портал и очутившись наедине с Принцем в его каюте, я морально был готов к немедленному вступлению в борьбу, выполнению возложенной на меня миссии или хотя бы острому диалогу по этому поводу. Но Его Высочество с любезной улыбкой лишь предложил мне следовать за ним и совершил короткий переход через коридор в дверь напротив…

Нет, место, куда он меня привел, само по себе было довольно любопытное, и какое-то время я осматривался с неподдельным интересом — все-таки не каждый день доводится бывать в оперативном центре управления армадой кораблей в разгар военного конфликта. В этот небольшой зал, чуть меньше столовой во дворце Креона, по бесперебойно работающим мультилиниям стекалась самая свежая информация о положении в обеих охваченных боем звездных системах: Рэнда и Таксиса — так называлась система, захваченная третьего дня Империей (или мне уже следовало говорить нами?). Для удобства высшего комсостава флота, который, похоже, присутствовал здесь в полном составе, все происходящее изображалось на больших, встроенных в стены мониторах и сопровождалось обилием компьютерной графики, расчетов и пояснений. Смотрелось красиво: кружочки, черточки, циферки находились в постоянном движении, создавая замысловатые цветовые и геометрические узоры, мне, к сожалению, совсем не понятные… Возможно, если бы надписи на экранах были сделаны по-английски, это помогло мне разобраться что к чему, но они представляли собой цепочки дурацких иероглифов. Да и говорили все вокруг почему-то по-японски. Странно, не правда ли?.. Между тем Принц, стоявший плечом к плечу со мной и прекрасно все понимавший, не давал себе труда хоть изредка что-то прокомментировать и ограничивался тихим мурлыканьем себе под нос мелодий некерторианского производства. Одно утешало — репертуар у него был богатый, за два часа ни разу не повторился.

Все же я честно старался не поддаваться ни раздражению в адрес Его Высочества, явно выбравшего такой способ для демонстрации моей… некоторой убогости, ни тлетворному влиянию скуки. С этой целью я снова и снова пытался делать выводы из того, что вижу, и периодически какие-то соображения наклевывались… Например, я не мог определить (хороший вывод, да?), какое положение занимает в местной иерархии Его Высочество. С одной стороны, он не отдал при мне ни единого распоряжения, ни разу ни к кому не обратился, да и вообще вокруг него явственно чувствовалось отчуждение, свойственное восточным людям по отношению к чужеземцам. И не думаю, что это было как-то связано с моим присутствием: если Принц в этом штабе был предметом тщательно избегаемым, то я — просто несуществующим. С другой стороны, расположение его каюты, свободный допуск сюда — в святая святых любого флота — не оставляли сомнений в том, что статус Его Высочества необычайно высок. Посланник, наделенный особыми полномочиями? Или просто привилегированный наблюдатель?.. Военная форма, надетая на всех окружающих за исключением Принца, щеголявшего черным как на похоронах костюмом, была удобна тем, что при минимальном знании общепринятых знаков различия сразу становилось ясно — кто есть кто. Вот тот бритоголовый, пожилой и грузный — адмирал, по всей видимости, командующий всем флотом, а этот совсем седой и щуплый старичок с нашивками коммодора — командир нашего дредноута. А Принц? Попробуй угадай!..

Все мои остальные измышления тоже в чем-то напоминали гадание, но поскольку мне уже известны правильные ответы, а вам еще нет, то я вполне могу изобразить дело в чрезвычайно выгодном для себя свете… Так, уставясь без всякого умысла на дисплей, показывавший один из наиболее острых (если исходить из насыщенности цветовой гаммы) участков боя в системе Таксиса, я вдруг задался вопросом, над которым следовало подумать при первом же взгляде на экраны: а как вообще линия фронта оказалась в системе Таксиса? В самом деле, туда выходили три п-в-туннеля, и после операции третьего дня все они контролировались Империей… Хорошо, отринув нелепый вариант с неожиданно обнаружившимся четвертым туннелем, я рассмотрел три оставшихся. Дальний, ведущий в систему, где и началась война, поначалу показался мне перспективным — все-таки у Рэнда оставался в тылу врага свой туннель, и, нанеся там массированный контрудар, он мог… Нет, не мог. Попросту не успевал — даже за неделю невозможно было перегнать корабли по такому длинному маршруту. Ближний к нам и Рэнду п-в-переход, только накануне захваченный Цином с обеих сторон, вовсе отпадал сразу. На мониторах перед моими глазами было отчетливо видно, что корабли Империи в основном концентрируются в непосредственной близости от апертуры туннеля — как со стороны Рэнда, так и Таксиса. Более того, у меня складывалось впечатление, будто их основной задачей на данный момент как раз и является защита п-в-перехода. Но если мое впечатление было ошибочным, представлялось очевидным, что в недалеком прошлом эскадры Рэнда здесь пройти не могли. Фактически ничего не оставалось, кроме как сделать правильный вывод: войска графа Таллисто повторили маневр своих противников и попали в систему Таксиса через туннель, принадлежавший пиратам и дотоле обозначенный на картах тупиком. Вероятно, Цин оставил там небольшой заградительный отряд, но он наверняка был бы уничтожен многократно превосходящими силами, а скорее всего узкоглазые тоже никак не ожидали атаки с этого направления. Затем флот Рэнда внедрился в разреженный центр системы Таксиса, в результате чего передовая группировка японцев оказалась отрезана и окружена в том самом месте, где я имел честь находиться. И это действительно грозило в перспективе разгромом, который был столь неприятен Его Высочеству… Так что если опустить с дюжину крайне далеких от истины предположений, сделанных мной относительно причин и следствий сложившейся ситуации (а какой смысл их излагать?), то вполне может показаться, будто я мыслил с необыкновенной ясностью и четкостью. Видите, как здорово.

Точно так же получилось и с другими моими обобщениями. Когда глаза попривыкли к круговерти цветов на мониторах, я обнаружил закономерность, которой не могло не быть: все корабли и объекты Империи помечались на картах нейтрально-синим цветом (интересно, почему не желтым?), а вот противники были разноцветными: и красными, и зелеными, и белыми. Причем синие закорючки везде были представлены в заметном меньшинстве, а особенно в системе Таксиса, где преимущество других цветов было просто подавляющим… А ведь общая численность войск Рэнда, не очень-то большая и по меркам нашего района Галактики, не шла ни в какое сравнение с крупнейшей из всех существующих — армией Небесного Императора. Разумеется, объяснение вновь напрашивалось: на стороне Республики в войну вступили ее многочисленные союзники. Согласно межгосударственным договорам, которые активно использовал Рэнд, они были обязаны так поступить и, очевидно, поступили. Помимо прочего, это означало, что локальный доселе конфликт плавно перерос в галактический вариант стенки на стенку — не самая лучшая новость… А еще я испытывал глубочайшее убеждение, что львиная доля союзнического участия приходится на бывших соратников майора Уилкинса — ВКС Земной Конфедерации (должно быть, зеленые огни, мощный кулак которых штурмовал уже ближайшие подступы к п-в-туннелю в Таксисе). Слишком часто в последнее время Земля в разных ипостасях появлялась на передовых позициях, чтобы отсутствовать здесь — так я рассуждал. Да к тому же и схватка почти десятилетней давности в Гонтцоле до сих пор служила прекрасной подпиткой к стойкой и взаимной ненависти между Цином и Земной Конфедерацией…

Но только я задумался насчет того, какую роль можно было бы отвести родине Человечества на общей панораме (только деталь фона или все же нечто большее), и по-настоящему увлекся этой темой, как Принц соизволил заговорить. По-моему, это совпало с исчезновением с мониторов одной из самых крупных синих точек, но все равно: часа три молчал, так мог бы и еще полчасика погодить!.. Но пришлось прерваться в весьма любопытном месте, поскольку Его Высочество обратился с вопросом, который трудно было игнорировать:

— Ну, герцог? Понимаете вы, к чему все идет?

Сказано было по-керториански, поэтому, зная нерасположенность Принца к родному языку, можно было сразу утверждать две вещи: первое, по-английски тут все-таки понимают; второе, Его Высочество не хочет раскрывать содержание нашей беседы, но нисколько не опасается откровенно это показывать. Что ж, я взял данное соображение на заметку, а ответить постарался с максимальной осторожностью:

— Наше положение и впрямь неважнецкое, но утверждать о его фатальности я покуда не могу.

— Что вам мешает?

— К примеру, лица этих уважаемых господ на командном мостике — они не кажутся напуганными.

— Они не были бы напуганными, даже если б им всем оставалось жить пять минут. Национальный характер, в чем-то похожий на наши лучшие образцы.

— Тем не менее едва ли они разделяют вашу точку зрения. Иначе почему мы говорим по-керториански?

— Верно. Я и не отрицаю, что у них другое мнение. Если быть точным, они вообще не имеют мнения — слишком сосредоточены на решении тактических задач, чтобы задумываться о стратегии.

— Поэтому стратегией занимаетесь вы?

— Своей личной в основном. И всегда.

Этот неторопливый обмен произносимыми вполголоса и без всякой интонации фразами очень напоминал мне начало боксерского поединка раундов в двенадцать, когда в центре ринга впервые сходятся противники, прежде знакомые друг с другом только по видеозаписям. Им надо сопоставить свои реальные силу, скорость, время реакции, и с этой целью они проводят разведку, ограничиваясь тычками, больше обозначающими удары, нежели представляющими настоящую опасность… И Принца это явно устраивало. Впрочем, так же, как и открытый бескомпромиссный бой — он был разносторонним мастером. Я же исповедовал весьма прямолинейную манеру: с большим удовольствием работал вторым номером, но при нежелании оппонента атаковать сам становился очень активным первым… Проведя такую аналогию, я взял маленькую паузу и сделал резкий выпад:

— Хорошо, Ваше Высочество, позвольте поставить вопрос следующим образом: на хрена (в действительности я употребил значительно более недворцовый идиоматический оборот) вам понадобилось мое мнение, если у вас есть непогрешимое свое? Вы хотите, чтобы я признал ваше превосходство в понимании чего бы то ни было, включая боевые действия, разворачивающиеся перед нашими глазами? Ладно, я признаю. Может быть, теперь перейдем к делу?

Принц ничуть не смутился, но в то же время и готовым ответом меня не оглоушил. Похоже, даже возникшая у нас тенденция к разговорам открытым текстом подобного хамства не предполагала, и теперь он взвешивал: стоит ли вступать в полемику по поводу того, чего он добивался от меня своим поведением. В итоге он не стал, и это лишний раз укрепило меня в мысли, что каждое его действие или слово является частью тщательно продуманного плана, от генеральной линии которого я пока что не отклонялся.

— Извольте! — сказал наконец Его Высочество, слегка поклонившись. — Я расскажу вам, что будет дальше. Начнем с системы Таксиса, где бой скоро вступит в решающую фазу. Предсказать его исход нетрудно — на это способны даже местные аналитики, если исходить из тех рекомендаций, которые они дают главнокомандующему. Противник превосходит нас втрое по численности и примерно вдвое по огневой мощи, а в этот век примитивной тактики математическое соотношение сил всегда гарантирует определенный результат. В данном случае сил противника достаточно, чтобы разорвать оборону на каком-то участке сферической защиты, а затем постепенно уничтожить наш флот, атакуя одновременно изнутри и снаружи. И никакое мастерство экипажей тут помочь не сможет. Особенно если учесть, что оно у противника несравненно выше…

— Почему? Несмотря на внешность, мозги есть и у японцев.

Принц мелодично рассмеялся — видимо, шутка ему понравилась, но потом возразил:

— Нет, причина тут не в разрезе глаз. Хотя если копать до самых глубин, то, возможно, и в этом… Сказывается разница в существующем общественном строе. Армия в любом государстве — учреждение тоталитарное, но командиры кораблей Рэнда, Антареса или Денеба зачастую действуют на свой страх и риск — по крайней мере, в очевидных ситуациях, — а у нас это не принято. Хороший имперский офицер умрет, но пальцем не пошевелит без приказа сверху…

— Это немного выходит за пределы разумного, на мой взгляд, — не удержавшись, заметил я, но Принц только улыбнулся:

— Не сказал бы. Иной раз предпочтительнее умереть на месте, чем после множества занудных трибуналов, вы не находите? И в любом случае, они ведут себя именно так. — Его Высочество отвел взгляд от моей персоны и быстро осмотрел мониторы. — О! Сейчас вы увидите пример, хорошо иллюстрирующий мои слова. Видите мерцающий синий крестик, медленно удаляющийся от кучки себе подобных?.. Отлично. Вот вам бедная заблудшая овечка, отбившаяся от стада… Что там с ним случилось? А, прямым попаданием торпеды повреждены маневровые двигатели. Печально… Он не может изменить траекторию движения, и два фрегата денебианцев (замечу, они были того самого зеленого цвета, который я посчитал принадлежащим ВКС Земли) скоро его настигнут и расстреляют прямиком в беззащитную корму… Что делает в такой ситуации командир корабля? Он просит товарищей прикрыть его, пытается форсировать ходовые двигатели, чтобы иметь мизерный шанс уйти по прямой? Или — самое разумное — сдается?.. Нет, он посылает сюда сообщение, где докладывает обстановку и запрашивает экстренный приказ. Да, вот это послание — цепочка красных иероглифов на центральном мониторе! — Действительно, вспыхнувшие в указанном месте пронзительно-красные значки очень походили на сигнал тревоги или бедствия. — Далее начштаба и главнокомандующий вступят в спор, какой приказ будет целесообразнее. — Двое японцев и впрямь принялись громко обмениваться репликами в темпе автоматной очереди. — А в это время наш кораблик — уже покойник!

Его Высочество прищелкнул пальцами в воздухе, и синий крестик, словно по команде, исчез с экрана. Честно говоря, в этот момент я особенно остро почувствовал, насколько все-таки справедливо бытующее мнение о том, что находиться рядом с Принцем порой становится жутко. Если же вся эта вставка была с его стороны тонко рассчитанной акцией устрашения, то, не скрою, он достиг своей цели…

— Но мы отвлеклись, — как всегда угодив в такт моим мыслям, улыбнулся Принц. — Итак, как я уже сказал, даже осени кого-нибудь из здесь присутствующих военный гений Лао Цзы, это не поможет нам сохранить контроль над п-в-туннелем со стороны Таксиса…

— А что, если перебросить через переход часть кораблей из системы Рэнда? — быстро спросил я. — Там ведь бой менее напряженный!

Его Высочество прикрыл глаза и покачал головой с мечтательным выражением лица.

— Ничего не выйдет, герцог! — почти что ласково произнес он. — Вы только немного опередили мою мысль… Да, в системе Рэнда бой проходит с нашим перевесом; у нападающих нет и доли шанса на успех, и они несут большие потери только ради того, чтобы блокировать наши войска в системе. Но с этим-то они справляются… Хм, недоверие так и сквозит в вашем взгляде, герцог. Хорошо, остановимся на этом чуть подробнее. Взгляните, пожалуйста, на небольшой монитор в левом верхнем углу — он показывает положение вокруг апертуры туннеля без деталей, что очень наглядно. Видите четыре крупных синих кружка, как будто находящиеся в вершинах некого воображаемого ромба?.. Это — оборонительная система Рэнда, захваченная нами вчера почти без повреждений. «Почти» в данном случае означает, что одну из четырех тяжеловооруженных орбитальных станций нам все же пришлось уничтожить, и ее роль исполняет корабль, на котором мы с вами сейчас беседуем…

Надо же, я пребывал в точке ведения непосредственных боевых действий. Пока я глазел на экраны и думал о птичках, мы плевались во все стороны плазмой, били лазерами, запускали торпеды, да и в нас, вероятно, тоже постреливали… В принципе в этом не было ничего удивительного — Империя должна была активно использовать свой самый могучий корабль, но атмосфера оперативного центра, его изолированность, создавали стойкую иллюзию непричастности, чистого наблюдения. Как ни странно, можно было утверждать, что война с расстояния в бездну световых лет и на передней линии фронта оказывает на меня одинаковое эмоциональное воздействие — близкое к нулевому… Тем временем Принц развивал свою мысль:

— Именно наличие этих четырех крепостей, поддерживаемых надлежащим числом легких и маневренных крейсеров, и позволяет нам не беспокоиться относительно положения в Рэнде. Но стоит убрать большую часть подвижных кораблей, не позволяющих противнику приблизиться на дистанцию ближнего боя, как мощные, но неповоротливые станции лишатся преимущества. Тогда, с большой долей вероятности бой будет проигран и в Рэнде, и в Таксисе в течение ближайших десяти-двенадцати часов. Они, — Его Высочество улыбнулся в сторону командного мостика с выражением родителя, безмятежно наблюдающего за игрой резвящихся отпрысков, — никогда не пойдут на такой риск. Сейчас рассматривается единственный не совсем очевидный вариант перегруппировки, на которую вы намекали — перебросить в Таксис «Ямагучи» (я догадался, что так называется флагманский дредноут). Но хотя их превосходные компьютеры все еще шевелят своими электронными мозгами с неподдающейся исчислению скоростью, я могу вам сказать, что ответ будет отрицательный — переход «Ямагучи» принципиально ничего не изменит. Не приведет нас ни к поражению в Рэнде, ни к победе в Таксисе. Они лично погибнут, только и всего… Пока он давал разъяснения, я нашел еще один маленький дисплей, показывавший схематичное изображение апертуры п-в-туннеля со стороны Таксиса, убедился, что там крупных синих кружков нет, и поинтересовался:

— А куда делись рэндовские станции в Таксисе? Они ведь там были, не так ли?

— Безусловно. Меньше, чем со стороны главной системы — всего две, — но были. Сдаваться они не захотели, а наш главнокомандующий счел, что расстрелять их будет экономичнее, чем захватить. Разумеется, это было непредусмотрительно.

— Вы были против?

Вопрос был отчасти провокационный — мне хотелось все же установить, какой реальной властью обладает здесь Принц, но он лишь не упустил случая посмеяться над столь неуклюжей попыткой…

— О да! — решительно заявил он, а потом изящно изогнул руку. — Про себя.

Казалось, Его Высочество ожидает углубления и развития темы, какого-нибудь очередного нетривиального намека с моей стороны вроде «да что вы тут вообще делаете?!». Однако я повел себя по-другому — у меня вдруг зародилось неожиданное предположение, вызванное странным диссонансом между сегодняшним пристрастием Принца к пространным отступлениям и его нормальной манерой говорить только то, что по-настоящему необходимо.

— Хорошо, я понял: передислокацию войск Империя проводить не будет. Что тогда? Эскадрам в Таксисе скомандуют отступление и соберут все силы в Рэнде, дабы занять последний рубеж обороны вокруг этого конца п-в-туннеля?

Впервые в выражении лица Принца проскользнуло нечто, отличное от градаций спокойной уверенности. Но лишь на мгновение…

— Вы совершенно правы, герцог. Это позволит избежать катастрофы в ближайшие часы и создаст положение стабильное, но в то же время абсолютно бесперспективное для Империи. На первый взгляд… — Его Высочество подождал вопроса, и хотя такового не последовало, опять пустился в пояснения:

— Все станции и «Ямагучи» будут переориентированы прямо на горловину п-в-туннеля; любой корабль неминуемо подвергнется разрушению в точке перехода, и поэтому основные силы противника, сконцентрированные в Таксисе, окажутся заблокированными. Естественно, до тех пор, пока мощи остального нашего флота будет достаточно для сдерживания кораблей противника в Рэнде… По моим оценкам, ее должно хватить даже в том случае, если граф Таллисто бросит в бой обширный резерв, покуда охраняющий саму искусственную планету. И таким образом, завтра должно наступить некое статическое равновесие — Рэнд не будет иметь возможности пробить нашу круговую оборону, а мы не сможем пошевелиться. Если выразить это в привычных нам некогда категориях, мы подвергнемся осаде в неприступной крепости…

— Едва ли эта крепость так уж неприступна, — мимоходом заметил я. — Иначе я бы здесь не находился, верно?

Весьма недвусмысленный призыв вернуться в главное русло вновь не вызвал у Его Высочества восторга, но он все-таки не хотел перегибать палку:

— Да, герцог, — обращение было подчеркнуто, указывая на мое собственное пренебрежение условностями — несомненно, излишне панибратское, — у командования противника будет очевидная возможность покончить с нами, которой они обязательно воспользуются. Им всего-то и надо в свою очередь перегруппировать силы… Так сказать, для реализации метода молота и наковальни. Сначала они высчитают, сколько наиболее мощных кораблей придется оставить в Таксисе, дабы заткнуть п-в-переход так же, как мы это сделаем в Рэнде — на глазок я бы оценил, что на это уйдет треть их флота. И это будет наковальня. Затем высвободившиеся корабли кружным путем — по пиратским территориям — перебросят в Рэнд, где они присоединятся к уже находящимся там. И это образует молот, который нас пусть с большими потерями, но расплющит… Перевод кораблей кратчайшим путем — насколько я помню конфигурацию сети п-в-переходов с учетом пиратских — займет дней пять, в течение которых моим друзьям останется только без суеты подготовиться к встрече неминуемого конца. Вы согласны, герцог?

Здесь явно требовалось уточнить, с чем именно я должен соглашаться: с предложенным развитием сюжета в целом или с его безысходностью для Цина в завершающей фазе. Неточность, мягко говоря, нехарактерная для Его Высочества… И она окончательно убедила меня в том, что я правильно разгадал замысел Принца. Пока не весь, конечно, но часть, относящуюся к происходящему на «Ямагучи» разговору, — определенно. Это был своеобразный психологический прием, основанный на том, чтобы обрушить на меня как можно больше самой разнообразной информации, заставить меня вникать в детали, строить свои собственные гипотезы и отстаивать их… Тогда с большой вероятностью я, чрезвычайно занятый обсасыванием мелочей, могу — прямо как в анекдоте — слона-то и не приметить. В сущности, хороший расчет, учитывая общекерторианскую склонность к выискиванию глубоко замаскированных фокусов. А ведь блуждая в дебрях своего и чужого сознания, очень легко не заметить нечто, похожее на два плюс два… Вот только я с какого-то момента перестал поддаваться на эту уловку и намеревался поступать также впредь, поэтому, ничуть не задумываясь, сказал с учтивым поклоном:

— Да, Ваше Высочество, я с вами полностью согласен.

К сожалению, моя сговорчивость получилась не вполне естественной, и мы оба, похоже, это почувствовали. Ладно, я постарался сгладить углы:

— Видите ли, спорить все равно бесполезно. Да, я мог бы спросить, почему вы считаете, что на помощь этому флоту не придут другие, которых у Империи в достатке. Или неужели под угрозой жесточайшего поражения Император не предпримет попытки уладить конфликт дипломатическим путем, пусть для этого и будет вынужден пойти на серьезные уступки… Но ответы меня мало интересуют только потому, что они у вас есть. Ведь есть?

Так вышло значительно лучше — Принц версию принял, сдержанно кивнул и чуть сощурился, как будто разглядывая нечто очень далекое. На самом деле, по моему предположению, он пытался срочно приспособиться к изменившейся обстановке и придумать новое ухищрение для запудривания мозгов. Соответственно не стоило давать ему возможность перевести дыхание…

— Итак, мы подошли к ключевому моменту вашего плана, не так ли? Войска Империи в осаде, а в это время изрядная часть кораблей противника путешествует по другим звездным системам — сложно не догадаться, что наступает самый подходящий момент для прихода помощи извне. Помощи, надо понимать, в моем лице… Так что же я должен сделать — вот ответ, который хотелось бы услышать!

На мгновение у Принца на лице возникло любезно-ироничное выражение, будто он собирался отвесить галантный комплимент моей сообразительности, а затем предложить об остальном догадаться самому. Но, видимо, он смирился с относительной неудачей и изложил суть дела в нормальном режиме — тремя фразами, одна из которых была к тому же вопросом:

— Я намерен уничтожить эскадру Рэнда, блокирующую апертуру п-в-туннеля со стороны Таксиса, и тем самым дать возможность флоту Империи выскользнуть из ловушки. Учитывая, что корабли противника окажутся в статическом положении, а все их орудия будут сосредоточены на точке п-в-перехода, для почти мгновенного уничтожения врага достаточно неожиданного появления в его тылу одного-единственного корабля высокой огневой мощи и маневренности. Надо ли мне произносить название корабля, который я подразумеваю?

— «Прометей».

— Да, «Прометей». Как вы догадываетесь, я собираюсь привести его сюда через портал, ведь размер арки может быть сколь угодно большим — это зависит исключительно от мастерства открывающего и количества энергии в его распоряжении. Для такого мощного выброса мне, правда, понадобится максимальный уровень готовности, которого я могу достичь только через три дня, но по срокам это нас вполне устраивает.

Ну да, если я в критический момент открыл портал для флаера, то Его Высочество был в состоянии пробить в пространстве-времени дыру, куда мог пролезть «Прометей» — разница даже меньше, чем в тысячу раз, что удивляться… Я и не удивлялся минут пять, а когда переваривание подошло к концу, решился уточнить:

— Давайте проверим, правильно ли я все понял. Моя задача кажется довольно простой — я должен уговорить герцога Венелоа выступить в этой войне на вашей стороне, не так ли?.. Нет, попробуем чуть подробнее. Значит, сейчас я отправляюсь на «Прометей», в течение трех дней утрясаю дело с герцогом, затем открываю портал для вас, чтобы вы попали на корабль, а в завершающей стадии Ваше Высочество проведет в систему Таксиса сам дредноут. Правильно?

— Да, все так.

Итак, я слона заметил. А вы?.. Если нет, то вас может подтолкнуть на правильный путь проблема, которую мне спешно пришлось решать перед тем, как дать какой-либо ответ…

Собственно, она была не нова, и не так давно мы с Гаэлью обсуждали ее весьма подробно, а именно: не является ли Принц тем злым гением, с которым мы боремся? Гаэль настаивала, что нет, и сильнейшим ее аргументом было то, что Принцу нет смысла развязывать галактическую войну с целью захвата «Бантама», поскольку он мог бы скопировать станцию, ничем не ограниченный во времени. Но мне еще тогда показалось, будто существует очень сильное возражение… Совершенно справедливо, в общем-то, показалось. И была это моя собственная фраза, брошенная на последнем Совете и отчетливо вспомнившаяся теперь, на «Ямагучи»: «Ваш друг Император Цина — уже глубокий старик!» — сказал я тогда… И если данное обстоятельство впрямь волновало Его Высочество, могло являться стимулом для его действий, то выходило, что никакого люфта во времени у него нет! Технология бессмертия и станция «Бантам» были нужны ему немедленно: вынь да положь!.. Как только я осознал этот нюанс, все прежние подозрения нахлынули на меня с новой силой, ведь что ни говори, а по уму и характеру Принц оставался самой перспективной кандидатурой. Более того, в свете вскрывшихся фактов относительно происхождения Га-эли Его Высочество выглядел особенно подходяще. Выглядел — в прямом смысле… То есть в чертах лица у них ничего общего не прослеживалось, но оба они были смуглые, черноволосые, невысокие, худощавые… Тьфу! Я почувствовал, что захожу слишком далеко по пути, конца которому заведомо не было. Ну, не мог я чистой дедукцией вывести заключение о виновности или невиновности Принца, и даже тужиться было бесполезно… Следовало довериться интуиции или хотя бы выбрать вариант, который больше нравится. К счастью, в обоих случаях ответ оказывался одним и тем же, поэтому я отринул дальнейшие колебания и без излишней экспрессии заявил:

— О'кей.

Это английское словцо, которым я подвел черту под разговором, вполне могло бы претендовать на приз «Единственному слову, когда-либо ошеломившему Его Высочество». Во всяком случае, Принц был настолько поражен, что не сумел промолчать, и растерянно выдавил:

— И все?

— Полагаю, да. Хотя я не отказался бы послушать, как складывались взаимоотношения Империи и пиратов — это может пригодиться при ведении переговоров с герцогом Венелоа, — но необязательно. Я и без того с охотой последую вашему плану.

Очень приятно было видеть, что Его Высочество всерьез озадачен и не может молниеносно просчитать ситуацию. Нет, он ни в коей мере не собирался меня упрашивать и — уж тем более — не верил в мой возможный отказ, но все же какая-то дискуссия, встречные требования с моей стороны выглядели совершенно естественными и даже необходимыми… И пусть себе голову ломает, растекается мыслию по древу. Пусть, ведь и тут тоже правда была проста как апельсин: меня действительно полностью устраивала предложенная программа действий. В том случае, если я не ошибался относительно роли Принца. Если же ошибался, то оказывался дураком, а это ничем не лечится…

На восстановление душевного равновесия Его Высочество затратил минуты две, после чего с прежней невозмутимостью вернулся к насущному:

— Ваше пожелание, герцог, удовлетворить нетрудно, поскольку это та самая высочайшей степени секретности информация, о которой в Галактике болтают за стойкой бара в любом космопорту. Вообще при нынешних методах ведения войны, а я уже позволил себе их покритиковать, исход той или иной операции главным образом зависит от противостояния спецслужб: разведок, контрразведок и тому подобных организаций. Спецслужбы Империи при всем их отменном техническом обеспечении и практически неограниченных финансовых ресурсах в Галактике никогда не котировались. В связи с фатальным отсутствием воображения — это мое личное мнение… Вот и в данной конкретной войне, как раньше в Гонтцоле и других, менее прославившихся ситуациях, ведомства Цина оказались не на высоте, хотя еще вчера их действия характеризовались в донесениях Императору не иначе как блестящие, — эти слова Принц сопроводил едва заметным кивком в сторону парочки средних лет офицеров, подпиравших стену в противоположном конце зала. Но это как раз была неважная иллюстрация: если они и были представителями органов, о которых шла речь, то головы на плечах у них отнюдь не подпрыгивали (впрочем, сами утверждения Его Высочества тоже не показались мне убедительными)… — Произошло же следующее. Давно уже не секрет, что в распоряжении военной организации, возглавляемой герцогом Венелоа и для краткости называемой пиратами, находится сеть п-в-переходов, по протяженности немногим уступающая общедоступной. До недавнего времени ни выяснить ее конфигурацию, ни тем паче попытаться как-то ею воспользоваться ни одному государству не удавалось — несмотря на большую численность, пираты с завидным постоянством обезвреживали шпионов любого сорта. Но вот последняя группа агентов Цина как будто смогла закрепиться в пиратском флоте и даже подобраться вплотную к его руководящей верхушке — по тому, к чему это привело, нельзя исключать, что их не трогали намеренно… Так или иначе, но именно данное обстоятельство дало возможность Императору всерьез задуматься над проведением операции, финал которой мы сейчас с вами наблюдаем. Воспользовавшись отсутствием вождя — застрявшего у станции «Бантам» Венелоа, — мы через своих агентов провели переговоры с его ближайшими заместителями и весьма банально купили у них право на проведение трех наших флотов по сети пиратских п-в-туннелей. Сумма, правда, им была выплачена астрономическая, но не стоит считать деньги в чужом кармане, не так ли, герцог? Пираты выполнили свою часть обязательств неукоснительно, к ним формальных претензий и быть не может, только вот господа из наших спецслужб ни на одно мгновение не заподозрили, что не они одни столь удачливы. Не берусь судить, чем прельстил пиратов Рэнд — тоже деньгами или как-то более изощренно, — но ему предоставили те же льготы. Располагая ими и в отличие от нас точными сведениями о планах неприятеля, графу Таллисто и его штабу не составило большого труда разработать и провести контрудар, поставивший Империю на грань краха. Все, пожалуй. Конечно, есть еще вопрос: является ли такое течение войны до некоторой степени совпадением, или это спланированная кем-то акция — но он остается открытым и оставляет большое поле для творчества. Поможет вам такая информация, герцог?

— Вполне вероятно, — честно ответил я, изо всех сил перебарывая желание сообщить Принцу, что вопрос о мистических совпадениях для меня закрыт, даже наглухо задраен. «Была ли эта акция спланирована еще кем-то?» — в таком виде он мог иметь право на существование. Вернее, я очень хотел думать, что мог…

А вот в смысле грядущей встречи с герцогом Венелоа история Принца мне и впрямь понравилась. Хотя наши отношения с Реналдо можно было охарактеризовать как неопределенно-враждебные, я сразу оценил исход предстоящих переговоров весьма оптимистично. Его Высочество предоставлял мне сильнейший аргумент — выполнив его «просьбу», Реналдо вместе с «Прометеем» получал возможность убраться ко всем чертям из системы Вольфара, где в противном случае мог торчать до скончания веков. То же, что Цин и Рэнд заключили с пиратами соглашения через голову Реналдо, и вовсе было прекрасно. При безмерно властном характере герцога не возникало сомнений — это будет воспринято как бунт, требующий самого жестокого подавления, а саму ситуацию, возникшую из-за этой возни за его спиной, очень приятно перевернуть с ног на голову — так, чтоб знали!.. Имея такие рычаги воздействия, я чувствовал себя очень уверенно. За исключением разве что момента появления на «Прометее» — не хотелось бы очутиться посреди драки раньше, чем подействуют доводы сознания…

Однако поколебаться вдоволь насчет того, в какую точку «Прометея» лучше будет открыть портал, у меня не получилось, ибо Принц вдруг заявил с ноткой торжества:

— Как видите, все идет прямо по намеченному. Расчеты закончены, группировку в Таксисе спасти от разгрома невозможно, и сейчас главнокомандующий отдаст единственно разумный приказ. Таким образом, вы еще успеете полюбоваться картиной тотального отступления через п-в-переход — это любопытное зрелище… Пикантность предлагаемого блюда была ясна: из-за необходимости выключать силовые поля при запуске прыжкового двигателя немалая часть имперского флота — в особенности последние корабли, прикрывающие отход остальных, — была обречена на гибель, но «любоваться картиной» с комментариями Его Высочества мне почему-то было совсем не любопытно… Так что я поскорее договорился с Принцем насчет точного дня и времени, когда мне предстояло вернуться за ним на «Ямагучи», и принялся восстанавливать в памяти обстановку личной каюты герцога Венелоа на борту «Прометея». Много времени на это не потребовалось, но когда все уже было готово, я бросил последний взгляд на мониторы и вдруг вспомнил про один маленький момент, который уже довольно долго хотел уточнить у Его Высочества… Дабы не проделывать работу по мысленному рисованию заново, я подал перстню сигнал на включение и без всякой задней мысли поинтересовался:

— Ваше Высочество, а каким цветом на схемах обозначают объекты ВКС Земной Конфедерации?

Портал включился, в арке замаячили контуры невысокого столика, за которым мы с Реналдо некогда распивали бутылочку, а между тем от Принца последовала пауза, вовсе неадекватная сложности вопроса…

— Герцог, здесь нет войск Земной Конфедерации! — сказал наконец Его Высочество с такой интонацией, что я поспешил обернуться к нему, воскликнув:

— Вот как! Это странно…

Принц посмотрел на меня так, будто я только что отпустил сальную шутку про его батюшку, затем каменным голосом отчеканил:

— Да, герцог, это и в самом деле странно! — и указал мне рукой на выход.

Ну что ж, я шмыгнул в портал. Но, думаю, именно эта совершенно непонятная вспышка ярости Принца позволила мне с ангельским спокойствием воспринять то, что открылось моим глазам на «Прометее»…

Наверное, начать лучше со столика. Он стоял точно так, как и прежде, и вновь нес на себе парочку бутылок и бокалов. Новым же предметом на его поверхности была богато украшенная и громоздкая шахматная доска, за которой друг против друга сидели Реналдо Венелоа и Джек Уилкинс. В момент моего появления игравший белыми майор грозно заносил руку с ладьей над позицией черных…