Глава 23
– Атака с орбиты. Космический корабль обстреливает Президентский дворец и прилегающие кварталы, – сообщил главный хранитель Ратра, как только Великий Учитель и Грабовский вышли из лифта. Его холодный, безжизненный голос словно был создан для того, чтобы сообщать дурные вести.
– Как Президентский дворец? А мы где? – Грабовский удивленно посмотрел на Николая.
– В здании департамента коммуникаций и связи.
– Но заходили-то мы в Президентский дворец? – Марк осмотрелся по сторонам, пытаясь найти знакомые интерьеры. Но тщетно, это здание ему было действительно незнакомо.
– Именно этого мы и добивались. Пусть все думают, что руководство сопротивлением действительно находится в Президентском дворце, а не за тридцать километров от него. – Строгов как бы между прочим указал на только что закрывшийся у них за спиной лифт. – Сеть сверхскоростных антигравитационных кабин позволила осуществить этот замысел легко и максимально скрытно.
Конечно! Марк по достоинству оценил как существование секретного штаба, так и удачный трюк со скоростными лифтами. Единственное, что его раздосадовало, – это собственная близорукость. Как он мог не заметить, что вид на город из жилища Великого Учителя слегка отличается от дворцовых окрестностей. А впрочем, как тут заметишь? Иссиня-черный полумрак и типовые архитектурные изыски столицы могли обмануть даже харририан, не то что его – жителя далекой солнечной Земли.
Мысли Грабовского прервал очередной взрыв. Или заряд оказался помощней, или рванул он где-то совсем рядом. Согласившись с разведчиком, стены здания вздрогнули, как напуганная окриком собака. Точно так же по-собачьи жалобно заскулили стальные рамы и двери.
– Вы эвакуировали персонал дворца? – Взрыв подтолкнул Великого Учителя к немедленным действиям.
– Харририане уходят по глубинным транспортным магистралям.
Лицо Ратры, как и прежде, ничего не выражало. Морунги не имеют эмоций, их интересуют только голые факты. Понимая это, Строгов задал предельно четкий и сухой вопрос:
– Каков процент разрушений?
– Шестьдесят процентов дворца уничтожено. Держатся пока только нижние уровни. Но корабль все время увеличивает мощность аннигилирующих зарядов.
– Почему вы не включите противометеоритную защиту? – Грабовский вмешался в разговор. – «Невада» сотрет в порошок весь Ульф и нас вместе с ним.
– Мы не обладаем необходимым количеством энергии, – вместо Николая ответил хранитель Ратра. – Мстители продолжают удерживать Колыбель солнца.
Конечно, Колыбель солнца! Марк вспомнил. Огромная энергетическая станция в трехстах километрах от Ульфа. Она снабжала энергией большую часть горнодобывающих комплексов вдоль гряды Лаил. От нее же питался и город в тот злополучный день, когда майор Жерес повел «головорезов» на штурм.
Воспоминания больно полоснули по самолюбию Грабовского. Он всегда считал себя большим и гордым человеком, способным решать любые, даже самые неразрешимые проблемы. А тут… Марк впервые в жизни не знал, как поступить. Бежать, спасаться? Как, куда, а самое главное, с какой целью? Атаковать?.. Вопросы, вопросы… Лейтенант запутался. Где свои, где чужие? Кто прав, кто виноват?
«Корабль уничтожает город», – Великий Учитель попытался помочь другу разобраться в мыслях и чувствах.
«Значит, они зло? – Марк взглянул в глаза Николая. – Ты это хочешь сказать?»
«Значит, мы имеем право защищаться».
«Но там же люди, такие же, как мы?»
«Всего год назад ты не задавал таких вопросов и преспокойно стрелял в людей, таких же, как мы. Если бы это не сделал ты, то сделали бы они. Это горькая правда, и хватит делить мир на людей и нелюдей. Плохими могут быть не только морунги».
Марку нечего было возразить. Обдумывая слова Николая, он чисто автоматически следовал туда, куда вели его Строгов с Ратрой. Лейтенант очнулся, лишь когда на одном из подземных перекрестков они повстречали беженцев из дворца. Небольшая группа, по всей видимости, ожидала их появления. Пятеро «головорезов», два верховных хранителя и несколько старших инженеров. Такую компанию редко можно увидеть вместе. Все это, должно быть, неспроста. Догадку Грабовского подтвердил Великий Учитель. Он с ходу обратился к хранителю Фахру:
– Вы выполнили мое распоряжение?
– Мы сделали все возможное. Установка будет готова к нашему прибытию.
– А как с группой захвата? – Вопрос адресовался уже Ратре.
– Мои братья выполнят приказ, хотя он и противоречит их программе.
– Хорошо, тогда в путь. – Учитель двинулся по направлению к станции городской подземки.
– Ты можешь мне объяснить, что происходит? – Улучив момент, когда Великий Учитель перестал раздавать приказы, Марк схватил его за локоть.
– Нам позарез необходим звездолет. Разве ты забыл?
– Здесь есть хоть один уцелевший звездолет? – Грабовский удивленно обвел глазами бесконечное стартовое поле космодрома.
Тысячи акров оплавленного стеклобетона, на котором, словно смятые стрелковые мишени, светились гигантские люминесцирующие окружности взлетно-посадочных площадок. Но тир уже давным-давно закрыт. Большинство мишеней поражено. Как будто рваные дырки от разрывных пуль внутри километровых концентрических колец, лежали обгоревшие остовы десятков космических кораблей. Флот Восточной республики Агавы умер прямо здесь, на земле, сделав харририан беспомощными пленниками как своей собственной планеты, так и ужасной бесконечной войны.
Еще на борту «Трокстера» главный хранитель Ратра поведал Марку эту страшную историю. Сражения не было. Морунгам, правда, удалось беспрепятственно проникнуть на корабли. Да и неудивительно, ведь для машин они были своими. Однако на этом везение повстанцев и закончилось. Эгионы звездолетов восприняли попытку отладки как смертельную угрозу Великому Пророчеству. Храня верность своему единственному идолу, перепрограммированию они предпочли смерть. Ратра вспоминал, как от исполинских костров в Ульфе стало светло, словно днем. Стеклобетон тек, подобно воде, а раскаленные смерчи вылизали столицу чище, чем миллионы роботов-уборщиков.
Но погиб не только флот. В ядерном крематории сгорели сотни морунгов – невидимки и звезды – большая часть той армии, которую сумел создать освобожденный Лабиринт. Это был страшный удар! Великому Учителю пришлось начинать все сначала. Забаррикадировавшись в Ульфе, он вновь по крупицам собирал силы.
Рассказ главного хранителя сам собой всплыл в голове Грабовского. То, что Марк видел здесь, вполне соответствовало его представлению о масштабе трагедии. На первый взгляд не уцелело ничего. Вокруг только бесполезный металлолом – каша из обшивки, аппаратуры, кабелей и нехитрой утвари жилых кают. Тем непонятней казались действия нескольких десятков техников, копошащихся в развороченном брюхе одного из поверженных межзвездных рейдеров. Корабль лежал на боку. Его нижняя часть, включая посадочные опоры, двигатели, резервуары с топливом и еще тридцать технических палуб, бесследно исчезла, испарившись в ядерном горниле. Хотя энергия взрыва и обладала чудовищной силой, она не смогла отбросить огромную, как гора, носовую часть звездолета. Рухнув вниз, стальной небоскреб смялся и дал многометровые трещины, которые раскромсали его, словно удары гигантской сабли. Именно в эти разломы харририанские инженеры, усиленные группой нэйджалов, и прокладывали силовые линии, идущие от полевых генераторов. Источники энергии доставили сюда с борта израненного «Трокстера». Тремя железнодорожными цистернами, поставленными на гусеничную тягу, они один за другим выстроились вдоль борта погибшего корабля.
– Ты правильно заметил, здесь нет ни одного уцелевшего звездолета. – Строгов дал Марку время осмотреться. – Единственный исправный корабль болтается сейчас у нас над головой. – Николай уставился в небо, словно хотел там что-то разглядеть.
– Ты говоришь о «Новой Неваде»? – Марк не поверил своим ушам.
– О ней, родимой, – согласно кивнул Николай.
– Но как?
– Есть один вариант. – Строгов двинулся к поверженному кораблю. – Правда, не ожидал, что придется применить его так скоро, без проверки и подготовки… Ну, да ладно, вдруг сработает.
– Что за вариант? – Грабовский шагал рядом, не сводя глаз с черных порезов на теле звездолета.
– Этот корабль не приписан к Агаве. Чужак, пополнивший флот морунгов неизвестно где и когда. Именно поэтому он и заинтересовал разведчиков, которых я послал на космодром сразу после того, как здесь стало возможно ходить.
– Откуда корабль, выяснили?
– Нет. Ни названия, ни принадлежности.
– Не может быть! – не согласился разведчик с выводами друга. – Всегда есть какие-нибудь надписи, документы, личные вещи, наконец. Просто плохо искали.
– На этом звездолете полно надписей. Какие хотите, со всей Галактики, даже на английском языке.
– Там есть оружие! – Грабовский сразу уловил главное. – Потрошители из проекта «Архангел» установили на нем боевые системы. Вот на чем вы обнаружили английскую маркировку! Вот к чему твои подчиненные сейчас тянут кабели! Вы хотите зарядить орудийные батареи!
– Почти угадал. Только на этом корабле нет орудий в нашем привычном понимании.
– Объясни. – Марка заинтриговала головоломка Николая.
– Вспомни, как захватили «Фантерскрипт». Откуда взялись невидимки? Они что, плавали между звезд, словно облака космической пыли? А корабль совершенно случайно на них напоролся?
– Думаю, что нет.
– Правильно думаешь. Невидимки не нуждаются в воздухе для дыхания и обладают довольно значительной массой тела. Вспомни, ведь газ тоже имеет вес. А каждая невидимка – это очень много газа, целых полтонны. Все это делает медуз более или менее сносными живыми снарядами для поражения удаленных целей. Необходимо лишь придать их затвердевшим телам достаточное ускорение.
– Ими стреляют, что ли? – в очередной раз удивился Марк.
– Вот именно. Эту самую пушку и нашли разведчики. Здесь, вот на этом самом корабле.
– Кто же мог создать такую штуку, как не наши с тобой братья по крови? – Грабовский горестно вздохнул.
– Они же испытают это изобретение на собственной шкуре.
Великий Учитель не упивался предстоящей схваткой и не смаковал отчаяние поверженных врагов. Наоборот, он с болью в сердце осознавал горькую правду. «Головорезам» объявили войну. Неизвестно за что и почему. Как и сто, двести, триста лет назад наемники оказались крайними. Они очутились не в том месте и не в то время, а это смертный приговор. Выход один. Чтобы выжить, корсиканцы снова должны убивать. Причем убивать им придется своих же собратьев.
– Невидимки прикончат всех? – Мысли о смерти словно передались Грабовскому. – Я имею в виду экипаж «Новой Невады».
– Только тех, кто окажет сопротивление. – Николай знал, что хочет спросить друг. – Надеюсь, что твой дядя разумный человек. Он знает возможности невидимок и не станет вступать с ними в бой.
Дай боже, чтобы все было именно так. Лейтенант мысленно начал креститься. Однако уже на середине крестного знамения лейтенант понял – этому не бывать. Марк слишком хорошо знал своего дядю. Полковник Грабовский скорее умрет, чем сдастся.
Мрачные мысли стали темнее космоса, когда разведчик увидел группу захвата. Жестоким красным морем медузы колыхались внутри одной из палуб разрушенного звездолета. Полные сил и энергии, они готовы были нести смерть. Вплотную приблизившись к разлому, Марк видел их всех. Никак не меньше полусотни. Зачем же так много? Лейтенант вспомнил сокрушительную силу невидимых солдат. Десятка невидимок вполне хватило бы. Николай явно перестраховался.
– Скорее всего, далеко не все из морунгов прорвутся на борт «Новой Невады», – прочел Строгов мысли друга. – Нам придется стрелять через атмосферу на дистанцию около трехсот километров, а это совсем не то, на что рассчитана установка.
«Совсем не то…» – мягко сказано. Грабовский думал об этом с той самой секунды, когда узнал о существовании катапульты. Одно дело – стрелять в пустоте межзвездного пространства при нулевой гравитации, и совсем другое – пытаться с поверхности планеты поразить летящий по орбите космический дредноут. Пусть даже стрельбой и управляют самые сверхсовременные компьютеры, пусть математическая модель вопит о высокой вероятности попадания, но практика есть практика, и она, как упрямо доказывает житейский опыт, очень часто значительно расходится с теорией. А в их случае это значит, что большая часть невидимок погибнет.
– Они идут на это сознательно, – продолжением мысли Марка стали слова Великого Учителя.
– Они понимают, что погибнут?
– Это долг морунгов перед своей планетой. Мы поступаем точно так же. Разве я не прав? – Николай горько усмехнулся. – Только невидимкам чуток полегче. Они не ведают страха и сомнений, им неизвестна боль.
Универсальные солдаты! Впервые по отношению к морунгам Марк ощутил чувство, близкое к уважению. Прежде чем перешагнуть через лохмотья обшивки, Грабовский взглянул на звездное небо. Он словно искал там крохотную звезду с именем «Новая Невада». Лейтенанту вдруг очень захотелось, чтобы произошло чудо. Пусть корабль оставит Агаву в покое и уберется прочь. Да, конечно, тогда Марк надолго застрянет в этом проклятом мире. Ну и ладно! По крайней мере, все останутся живы! Но чуда не произошло. Над Ульфом, как и прежде, бушевала аннигиляционная гроза.
Космическая катапульта выглядела примерно так, как Марк ее себе и представлял. Толстенная труба, на которую, как на вертел, нанизались кольца сверхмощных электромагнитов. Всю установку оплела сеть бесчисленных силовых кабелей, отчего конструкция стала похожа на ствол гигантского гинкго, попавшего в плен назойливых лиан-паразитов. Катапульта находилась в огромном сводчатом туннеле, конец которого выходил прямо за борт. Сейчас запирающий блистер был сорван, и в правильном круглом проеме сияли призрачные узоры неведомых созвездий. Так как звездолет лежал на борту, то и туннелю пришлось изменить свою обычную ориентацию. Вместо горизонтального расположения сейчас он имел шестидесятиградусный наклон и смотрел в северо-восточном направлении, прямиком туда, где совсем недавно возвышался шпиль диспетчерского центра космопорта.
Оказавшись рядом с орудием, лейтенант сразу стал искать систему наведения. Принцип работы установки был предельно ясен – разгон противоположно заряженного снаряда высоконапряженным электромагнитным полем. Но вот как идеально точно навестись на цель?
– При неподвижно лежащем на земле корабле мы сможем вести огонь лишь в узком секторе. Максимальное отклонение всего десять градусов. – Великий Учитель ухитрялся не только разговаривать с харририанскими инженерами, но и следить, чтобы «головорезы» не совались в опасную зону.
– Как же добиться того, чтобы «Новая Невада» попала именно в этот сектор? – Стоящий рядом с Марком капрал Рутов задал вопрос, который уже был готов сорваться с языка Грабовского.
– Как-как? Конечно, заманить! – Пери ответил раньше Учителя.
– Заманить? – Рутов сморщил лоб, соображая, как это можно осуществить.
– Правильно мыслишь, капрал! – Строгов похвалил Пери. – Именно так мы и поступим.
– Рад стараться, господин лейтенант!
Жорж Пери произнес это чисто автоматически. Заученный ответ на похвалу командира. Однако для Строгова слова капрала несли еще и другой, сокровенный смысл. В глазах своих солдат Николай снова становился человеком. Корсиканцы перестали замечать его исковерканное Лабиринтом тело. Страшные мутации командира единодушно были причислены к разряду боевых ран, а от ранений, как известно, не застрахован никто. Марк почувствовал, что у Николая больно и в то же время сладко защемило сердце. Какой-то миг он даже не мог говорить. Натолкнувшись на взгляд Пери, Великий Учитель лишь благодарно кивнул.
Возникшую паузу прервал один из харририанских техников. Подбежав к Великому Учителю, он сообщил, что «Сахай» вышел на связь. На что Строгов кивнул и молча двинулся к развернутому переносному голопроектору лазерной коммуникационной системы.
Что? «Сахай»? Грабовского словно током ударила страшная догадка. Подгоняемый стремлением узнать правду, лейтенант бросился вслед за другом.
– Хочешь сделать из «Сахая» приманку? – Марк догнал Строгова у самого коммуникационного устройства. – Это же смертельный риск!
– Ты знаешь другой способ заманить сюда корабль? – Лицо Великого Учителя несло печать суровой решимости.
– Но орудия «Новой Невады» одним залпом накрывают не менее пяти квадратных километров. Даже «Сахаю» с его скоростью не уйти.
– Придется рискнуть.
Густой бас заставил Грабовского глянуть на экран голопроектора.
– Сержант, ты? – Марк с болью в сердце узнал усатую физиономию Дюваля.
– А кто же еще? – Симон подмигнул своему взводному командиру. – Я не мог никому доверить такое дело. Не сомневайся, старый сержант выполнит свой долг.
Будь проклято это безумие! Кто дерется? За что дерется? Ни черта не понятно! Все говорят о долге и чести, а в результате вокруг растут груды трупов.
– Дюваль, ты пополнил запас ракет?
Сквозь пелену злости до Марка стали доходить переговоры Строгова с Дювалем.
– Так точно. Мы набили брюхо «61-го» до отказа.
– Тогда выходи на позицию и готовься. При первой же возможности мы передадим тебе векторы огня.
Экран мигнул и переключился на новый режим. На нем вместо Дюваля уже демонстрировалось совсем другое кино. «Сахай-47», петляя между сгоревшими остовами звездолетов, двигался в направлении руин космопорта. Его серый силуэт оставался единственным движущимся объектом в застывшем океане мертвого металла, которым наградила это место безжалостная космическая война.
Проводив шагоход взглядом, разведчик осмотрелся по сторонам. Работа на импровизированном огневом рубеже закипела не на шутку. Харририанские техники активировали катапульту, и теперь, сияя сотнями контрольных огней, она выла не хуже, чем турбина авиалайнера. Ящеры под личным руководством командора Хризика, задействовав корабельные радары, прощупывали орбитальное пространство над Ульфом. Программисты снова и снова прогоняли программу стрельбы через протонные мозги сверхмощных слитов. Гул аппаратуры, какофония голосов, мозаика сигналов. Для непосвященного – пугающий хаос и полная неразбериха. Для профессионала – штатная работа боевого центра.
Однако нельзя было сказать, что вокруг царило обычное спокойствие. В воздухе, словно электричество, висело напряжение и нервозность. У повстанцев будет всего несколько выстрелов – два, может, три, но не больше. На корабле рано или поздно засекут источник мощного энергетического всплеска. Без сомнения, особо разбираться не станут. Недолго думая, влепят залп по аномальному квадрату, и тогда…
Грабовский не стал углубляться в «радужные» перспективы. То ли не хотел накаркивать беду, то ли просто слепо полагался на судьбу, а может, третье – его отвлекло зрелище, наблюдать которое доводилось лишь особо проверенным, избранным лицам проекта «Архангел». Погрузка морунгов в катапульту. Нет. Марк сам себе покачал головой. Это не назовешь погрузкой, или посадкой, или даже зарядкой. Такая процедура больше всего напоминала засасывание мусора гигантским сверхмощным пылесосом. Невидимки подползали к основанию космической мортиры, сворачивались в шарообразные клубки и тут же, словно поддатые резким пинком, скрывались в черном чреве. Сколько газообразных, но уже затвердевших, как сталь, тел сможет выстрелить катапульта за раз? Судя по размерам установки – много. Но и вес невидимок немалый.
– Внутрь влезает одиннадцать штук, – прозвучал голос Нангисена в трансляторах лейтенанта.
– Откуда ты знаешь? – Грабовский понял, что не он один считает медуз. – Тебе известна мощность установки?
– Нет. – Анри отрицательно покачал головой. – Просто, проходя мимо пушки, прочитал предупреждение. Прямо на казенной части, на чистейшем английском: «Не более одиннадцати штук».
Рядовой оказался прав. Как только одиннадцатую невидимку засосало внутрь, над приемным устройством загорелась красная надпись STOP. Готово. Пушка заряжена. Настал черед Хризика.
– Цель на геостационарной орбите. Сто тридцать градусов к юго-востоку. Высота двести тридцать километров. Удаление двести шестьдесят. – Речевой адаптер прославленного командора оповестил о том, что вторая часть задачи также выполнена.
– Теперь вся надежда на Дюваля. – Жорж Пери произнес это как заклинание. – Ну, старик, не подкачай.
Кулаки за старого сержанта держали все вместе. Сбившись в тесную кучу, «головорезы» угрюмо наблюдали за тем, как Великий Учитель передает данные на «Сахай». Затем, считая секунды, ожидали, пока протонный мозг боевой машины закончит наведение. Когда же первые ракеты взвились в черное небо, тела бывалых солдат сотряс нервный озноб. Стоять, бездействовать и, словно в кино, наблюдать, как твои друзья рискуют жизнью, – это настоящая пытка. Единственное спасение – молить Бога о помощи и поддержке.
– Недолет! – Хризик прокомментировал результат пусков. – Ракеты самоуничтожились, не долетев до цели восемьдесят шесть километров.
– Много. – Строгов прирос взглядом к экрану радара. – На корабле могли не заметить взрывов, приняв их за отблески городских пожаров.
– Что поделать? – Командор совсем по-человечески развел лапами. – Дальность этих ракет очень мала. Они не предназначены для борьбы с объектами на орбите.
Замечание Хризика вызвало замешательство у персонала. Слова кто понял, кто не понял, однако безысходность, звучавшая в голосе нэйджала, передалась всем и каждому. Уж в чем в чем, а по части эмоций харририанам нет равных.
Провал был полный. Все усилия зря.
Вероятно, Марку, как и всем остальным, тоже полагалось испытывать разочарование и досаду, однако он почему-то ничего такого не чувствовал. Люди на «Неваде», дядя Джон, каким бы плохим он ни был, Дюваль вместе со своим бортмехаником, невидимки и все остальные участники этой страшной корриды останутся живы. А что до Ульфа… Ульф ведь и так уже мертв.
– Командир! – возглас капрала Пери заставил Грабовского обернуться.
– Говори. – По возбужденному лицу Жоржа Строгов понял, что тот хочет сказать что-то очень важное.
У Пери хватило ума не вопить издалека и тем самым сохранить инкогнито Великого Учителя. Подойдя к офицерам вплотную, он заговорщицки зашептал:
– Вспомните Берег Слоновой Кости. «Стингеры» не доставали до бомбивших нас самолетов. Тогда мы…
– Хватит Жорж, я все вспомнил! – Николай круто развернулся к системе связи.
Марк тоже все вспомнил. Слепящее солнце Африки сверкнуло в его памяти. Это было словно вчера. Дребезжащая от взрывов бомб земля, скрип песка на зубах и сбитые в кровь пальцы, которыми он разбирал маленькую зенитную ракету, превращая ее в безмозглый, но дальнобойный снаряд. Николай торопил его. Кричал, что «Фантомы» заходят снова… Вот и сейчас он командует и опять кричит:
– Симон, дезактивируй систему самонаведения ракет. Оставь лишь контактный взрыватель и наводись в соответствии с данными центрального слита «Сахая».
– Все равно не добьет, – на скорую руку прикинул шансы сержант. – Выиграем еще километров сорок, а там…
– А там ракета пойдет по инерции. – Великий Учитель моментально сообразил то, что ускользнуло от старого солдата. – Дальше уже космос: вакуум, невесомость и все такое прочее.
– Выполняю. – Краткость Дюваля говорила о том, что сержант испытал неловкость за свою недальновидность, а может, он просто был очень занят, а может, и то и другое вместе. Но, как бы то ни было, уже через несколько минут ракеты были готовы.
– Залп! – И Дюваль, и Хризик оповестили о старте практически одновременно.
Сразу после этих слов мир для Грабовского сузился до размеров радарного экрана. Затаив дыхание, лейтенант смотрел, как в трехмерном пространстве две маленькие красные точки оттолкнулись от полусферы Агавы и устремились к желтому тыквенному семечку, недвижимо висящему в самом углу голографического макета.
– До цели двести километров. Сто шестьдесят. – Хризик комментировал все перипетии происходящего. – Сто тридцать. Восемьдесят. Сорок. Двигатели заглохли. Дистанция сокращается. Двадцать километров…
Вдруг красные точки вспыхнули, словно искры, раздутые порывом ветра. Точно так же, как искры, они и погасли, мгновенно, без следа, словно их и не было никогда.
– Они не должны были взорваться. – Хризик, растопырив шейный гребень, выразил крайнее удивление.
– Ракеты не взорвались. Их сбили. – Великий Учитель оценивающе оглядел свою разномастную армию. – Приманку заметили. Теперь готовьтесь, сейчас начнется.
Двигаясь на предельной скорости, «Сахай» умудрялся петлять, словно заяц. Воистину, хочешь жить – умей вертеться. И Дюваль вертелся изо всех сил. Увернувшись от трех аннигилирующих ударов, он сумел покинуть зону, заваленную обломками погибших звездолетов. Теперь у сержанта было два пути. Он мог либо продолжать нарезать петли по многокилометровому взлетному полю, либо, круто приняв вправо, ворваться в городские кварталы. Первый вариант давал возможность маневра, зато второй сулил прикрытие в виде бетонных джунглей гигантского мегаполиса.
«Хотя какое там прикрытие! – Марк скрипнул зубами. – Заряд антивещества, выпущенный из корабельного излучателя, за доли секунды превратит в пыль двадцатиэтажный дом и полностью разрушит еще десяток таких же домов, стоящих по соседству. Нет, в город Симону никак нельзя!»
Но и под открытым небом «61-й» не чувствовал себя в безопасности. Взрывы ложились все ближе и ближе, заставляя Дюваля прокладывать себе путь в лабиринте между глубоких дымящихся котлованов. Грабовский представил, как нелегко сейчас приходится старому сержанту и его бортмеханику. Ударные волны то и дело швыряют машину на разогретый стеклобетон, каменная картечь колотит в люки, а огненные вихри проверяют на прочность броню и человеческие сердца.
Ну, когда же?! Лейтенант оторвал взгляд от голографического проектора и устремил его в сторону космической катапульты.
Третья группа невидимок заканчивала спешную погрузку в брюхо ненасытной машины. Уже третья! Первая команда пролетела в пяти километрах от цели. Вторая угодила под залп бортовых батарей. Все они погибли. Может, посчастливится хоть этим? Ища поддержку своей надежде, Марк посмотрел на Строгова.
Но Николай не видел его взгляда. Положив руку на разъем биоконтактора, он каменной статуей замер возле наводящего слита. Сейчас вместо Великого Учителя в зале находилась лишь его неподвижная телесная оболочка. Дух же великого освободителя морунгов, объединившись с протонным мозгом сверхмощной машины, парил высоко над планетой. Вместе они, как матерые охотники, искали заветную жертву, надеясь натравить на нее свою безжалостную гончую стаю.
Летели секунды. Грохот канонады и мерзкое дребезжание металлических стен говорили о том, что Дюваль все еще жив. Надолго ли? И сколько протянут они сами, когда, разделавшись с назойливым шагоходом, «Новая Невада» примется искать других обидчиков?
Вдруг душераздирающий крик заставил лейтенанта вздрогнуть. Эфир звучал всего лишь мгновение, короткое, как удар хлыста, и безжалостное, как лязг гильотины. Услышав его, душа сама собой кинулась в пятки. Не помня себя от тревоги за Симона, Грабовский глянул на коммуникационный экран. Так и есть. Самые худшие страхи подтвердились. «61-й» исчез. Вместо него голографическая проекция демонстрировала глубокий обожженный котлован, из которого, словно из кратера вулкана, подымались клубы белесого дыма.
Смерть на войне – это не только потеря, это еще и предостережение. Погибая, товарищ всегда заботится о тебе. Он как бы предупреждает: «Берегись, здесь опасно». Грабовский ничуть не желал, чтобы его испепелили зловещие излучатели «Новой Невады». Поэтому он тут же кинулся к Николаю:
– Или стреляй, или немедленно бежим!
Строгов вздрогнул, но по-прежнему безмолвно продолжал наводить установку.
– Учитель, сейчас они возьмутся за нас! – Грабовский не мог совладать с чувством самосохранения.
– Установка еще не аккумулировала достаточно энергии. – Строгов говорил бесцветным отсутствующим голосом, ибо большая часть его сознания была все еще связана с протонным интеллектом слита. – Уходи! Забирай всех и уходи. Я сам…
То, что хотел сказать Великий Учитель, Грабовский понял даже по этим отрывистым односложным фразам. С минуты на минуту все здесь взлетит на воздух. Глупо губить столько жизней, причем лучших жизней. Все они нужны сопротивлению, нужны Агаве.
– Пери, Рутов и остальные, чего стоите? Живо за дело! Гоните всех отсюда! – Взгляд Грабовского заметался по лицам, пока не остановился на чешуйчатой морде самого старшего по званию паникера. – Хризик, забирай своих ящеров и бегом с корабля! Наружу! Все врассыпную!
Корсиканцам дополнительных объяснений не потребовалось. Они с криками принялись выпихивать из зала ошарашенных харририан, следя, чтобы те не оказались на пути бешено скачущих нэйджалов. Единственным, кого не коснулась суматоха, оставался Николай. Словно не замечая всеобщей истерии, он по-прежнему стоял возле главного компьютера и продолжал удерживать в прицеле постоянно маневрирующий корабль.
«Он не должен здесь оставаться! Я его не брошу!» – Марк не успел даже приблизиться к другу. Здоровенный зеленый ящер врезался в Грабовского, как таран, увлекая его за собой в один из раскуроченных коридоров, в конце которого поблескивал оплавленный стеклобетон взлетного поля.
– Хризик, ты чего? – Лейтенант даже задохнулся от неожиданности и возмущения.
– Мне приказано. – Командора словно заклинило на этой фразе. Он повторял ее все время, пока не дотащил Грабовского до выхода. Лишь оказавшись под чистым звездным небом, Хризик ослабил хватку. – Великий Учитель приказал спасти тебя. – Нэйджал то ли оправдывался, то ли защищался.
– Болван, он же там остался один! Он же погибнет! – Марк плечом отпихнул двухсоткилограммовую тушу и вновь рванулся к звездолету.
Грабовский не успел сделать и шага. Бело-голубая звезда, сорвавшись с ночного небосклона, понеслась к земле. На мгновение, разогнав вечный мрак Агавы, она осветила кладбище погибших кораблей, а затем, словно опьянев от созерцания смерти, сама решила добавить к нему свой роковой штрих. Выпущенный с орбиты заряд лег у самого борта корабля. Аннигилирующая вспышка высвободила океан энергии, которой с головой хватило для того, чтобы уцелевшая носовая часть межзвездного колосса покатилась по израненной взлетной полосе, как будто сорванная ветром шляпа.
Марку повезло. Вместе с Хризиком его швырнуло в одну из старых, спекшихся воронок. Скрежещущая махина прогромыхала над ними, будто космический каток, ровняющий ландшафты целых планет. Разогретая обшивка на мгновение коснулась шлема лейтенанта. Не в силах сдержать первобытный животный страх, он орал до хрипоты. Однако ужас миновал. Их могила открылась. Как только стальная крышка гроба откатилась в сторону, Марк снова увидел звезды. Безмолвным и равнодушным, им не было дела до того, сколько живых душ сегодня распрощалось с жизнью. Они словно насмехались над бесполезной суетой никчемных микроскопических живых песчинок, которые, существуя лишь мгновение, тратили все свои силы и энергию на жалкое барахтанье, именуемое ими борьбой.
Борьба! Это слово занозой засело в голове Грабовского. Даже сейчас, лежа на твердых колючих камнях, он думал лишь об одном. Действительно ли за мгновение до взрыва он слышал хриплый свист стреляющей катапульты, а может, трансляторы боевого шлема переполнял обычный скрежет статического электричества?
