90
Противник действительно ушел, не тронув оставленный войском Середы лагерь. Шатры, кухня, даже беседка для офицеров со столами и скатертями остались нетронуты. О том, что здесь побывали чужаки, говорили следы от подошв в рубчик, а у здешнего войска подошвы были в косую полоску.
– Ух ты! Даже мой мешок не потрошили! – обрадовался Ламтак, выволакивая из-под койки свои пожитки.
Оказалось, что и остальные мешки также не были разграблены.
– Видно, быстро убегали… – предположил Мартин и, сняв сырой мундир, развесил его на сосновой ветке, которые здесь использовали вместо плечиков.
– Только мои болты уже никто не вернет, – заметил Рони, ставя в угол арбалет.
– Да наплюй! – посоветовал Бурраш. – Зато ты нас из такой дыры вытащил.
– Я? – удивился Рони.
– Ну, а кто еще? Не мы же с пеньком?..
Ламтак хотел было возразить, но, наткнувшись на красноречивую гримасу орка, тоже кивнул.
– Да, ты свалил тех здоровяков с офицером, и мы рванули в ручей. Если бы не ты… Короче, не доставай нас, Рони. Лучше сбегай и узнай, как там с обедом.
Обрадованный похвалой, Рони с готовностью побежал узнавать, а Мартин поправил овчину, сел на топчан и перевел дух. Что там этот морлинг говорил о госпоже Середе? На что намекал? Зная подлость морлингов, можно было предположить, что это провокация и желание поиздеваться над людьми, существами более высокого уровня, однако Мартину казалось, что Густав сказал правду. Мол, расскажу, кто она, и тебя стошнит.
Казалось бы – ну и пусть она будет кем угодно, у него в этих местах интерес короткий, схватить золотую пантомиму, ноги в руки и домой. Однако госпожа Середа Мартину нравилась, и ему досадно было узнать, что она нечто такое, от чего и стошнить может. Это было хуже осознания того, что Рони с ней ночевал. Впрочем, и с этим еще предстояло разобраться, уж больно крутил Рони со своим рассказом. Либо там ничего не было, либо… его стошнило?
– Ух ты, – выдохнул Мартин и поднялся с топчана, чтобы размять ноги и снять возникшее волнение.
Прибежал Рони с новыми сведениями.
– Говорят, после обеда пойдем в поход – нанесем ответный удар!.. – сообщил он.
– А на обед что дадут? – напомнил Ламтак.
– А, это самое… Сейчас узнаем, к нам служители вот-вот явятся.
Пришли служители и принесли какие-то бобы и с ними мясо неизвестного происхождения. Тут же появился командир Генрих.
– Они не успели испортить нам кухню, так что обед подаем вовремя! – сообщил он. – Готовьтесь, после обеда мы их атакуем в их же собственном лагере!
– Так у вас же все по договоренности, почему сейчас иначе? – удивился Мартин.
– Они нарушили правило один раз, и мы тоже можем его нарушить.
– Ну, хоть какое-то подобие войны, – пробурчал Ламтак, принимая у служителя глиняную плошку с едой.
Генрих ушел, служители тоже. Все принялись за еду, неизвестное мясо с бобами было очень вкусным – в меру жирным и хорошо проваренным.
– Должно, заяц какой-то, – предположил Бурраш.
– Скорее, большая ящерица, – возразил Ламтак. – Для зайца мясо слишком белое.
– Фу! – произнес Рони, отодвигая мясо и принимаясь за бобы.
– Чего фу? – не понял Ламтак.
– Можешь забрать мой кусок.
– Спасибо, бросай…
Рони поддел мясо ножом, и Ламтак ловко схватил рукой и сразу стал жевать.
– Никакая это не ящерица, – возразил Бурраш. – Зря ты пеньку мясо отдал.
– Если хочешь – возьми мое, – предложил Мартин и также перебросил свой кусок Буррашу. Тот поймал его и, закинув в рот, бросив на гнома победный взгляд.
