79

Генрих не соврал, время по эту сторону горы действительно запаздывало, и восход застал группу в пути. Они поднимались по каменистым тропам, и по мере того как всходило солнце, первые его лучи выхватывали из темных ущелий природные балконы, полочки с деревцами и небольшими лужками, полными сочной травы, но не доступными никому, кроме птиц.

Кое-где на склонах дремали целые клумбы горных пионов, которые не раскрывались раньше полудня, и только смелые ромашки первыми поворачивались навстречу солнцу и были вознаграждены вниманием путников.

После длинного четырехчасового перехода, когда стало заметно припекать, Генрих объявил привал в рощице из двух дюжин фиговых деревьев, плохо приживавшихся в горном климате. Плоды на ветках были немногочисленны и еще не успели созреть, тени деревья тоже давали немного, но больше, чем от жары, путники страдали от голода. Точнее, отряд Мартина, а Генрих и его помощник Птюц на голод не жаловались.

– Мы знаем, что вы должны есть мясо, – сказал Генрих.

– Да ладно, мы можем потерпеть, – отмахнулся Мартин, понимая, что в их положении лучше не напрягать принимающую сторону излишними требованиями. Однако Генрих был иного мнения.

– Нет-нет, Мартин, вы хорошо дышите на высоте и любите мясо. Мы это очень хорошо понимаем. Нет мяса – нет работы на высоте. И вот – извольте.

Он царственным жестом указал на Птюца, который вдруг вытащил из неприметного тайника большие круги колбасы из овечьих кишок – хватило бы для целой роты.

– Огромное спасибо за такой подарок! – воскликнул Бурраш, вскакивая с мягкой подстилки из горной травы.

Выхватив у Птюца колбасу длиной в локоть, он отломил кусок и, попробовав, кивнул:

– Попахивает, конечно, но вполне съедобна.

– Она лежала здесь восемь дней, так что, возможно, слегка испортилась, – доложил Генрих, и Мартин с Буррашом обменялись взглядами.

– Эй, да они о нас знают больше, чем мы сами! – высказался Ламтак, но его не поддержали.

– Хватит болтать, братцы, – сказал Мартин. – Жуем колбасу и радуемся, а всякие обстоятельства потом выяснять будем. Все равно нам сейчас никто ничего не объяснит.

– Я немного объясню, – поднял руку Птюц. – Двадцать дней назад я получил приказание и побежал вниз к пастухам в долину, потому что они едят колбасу и их овцы самые тучные. Денег за мясо отдали изрядно, госпожа Середа приказала не скупиться.

– Сплошное колдовство, – сказал Рони и, подойдя к Буррашу, получил свой кусок колбасы, крепко просоленной и сдобренной специями.

– Хорошо бы к этой штуке хлеба свежего, – начал мечтать Ламтак.

– Скажи еще – сливочного соуса, – предложил тему Мартин и, закрыв глаза, зажмурился, вспомнив, как сотни раз представлял этот соус в своих тюремных снах.

– Сами мы мясо не едим, потому пришлось спускаться к пастухам, – снова пояснил Герман.

– А рыбу едите?

– Рыбу – да, но колбасы из рыбы не сделаешь.

– Это точно.

– Ну чего, может, пойдем уже? Где ваше войско?

– Мы уже идем к нему, – заверил Генрих. – И осталось совсем немного. Подняться и спуститься.