68

Когда взошло солнце, ответственный за хозяйственную часть Леклерк спустился в трюм, чтобы разбудить пассажиров.

– Что такое? Опять мало камней? – спросонья спросил Мартин.

– Нет, господин Мартин, мы прибыли в порт назначения.

– В какой еще порт? – приподняв голову, спросил Бурраш.

– Змеебад, господин Бурраш.

– Невеселое известие, – прокомментировал со своей койки Ламтак, а Рони и вовсе промолчал, поскольку толком не проснулся.

Поднявшись на палубу, команда пассажиров, по сложившемуся обычаю, хотела умыться забортной водой, однако Леклерк отсоветовал брать воду из здешнего порта.

– Оставьте, господин Бурраш, – сказал он, забирая у орка ведро с веревкой. – Я лучше дам вам питьевой воды, запас у нас имеется, а здесь мы наберем новой.

– Да вроде вода там чистая, дно почти что видно, – заметил ему Рони, выглядывая за борт.

– Видно-то видно, господин Рони, но не обязательно видно все, что там имеется.

И, приблизившись к Рони, добавил:

– Ночью нам помогал нечеловеческий лоцман, видел в темноте пуще кошки. Неужто вы думаете, что и вода тут обыкновенная?

– Нет, не думаю, – покачал головой Рони. – Совсем не думаю, давайте нам пресной.

Умывание пресной водой не принесло ожидаемой свежести. Вид нависавшей над портом горы, утыканной ярусами кварталов, давил и портил приезжим аппетит.

– Мы не будем завтракать, – за всех ответил Мартин.

– Но как же так, господин Мартин? Кок сделал вам жареное мясо из размоченной солонины!..

– Извинитесь за нас.

– Да, извинитесь, – подтвердил Бурраш, пристраивая за поясом меч, а на плече – «горгону». – Что-то сегодня нет аппетита.

– Одна лишь тошнота, – подтвердил Ламтак и поморщился, представив себе тарелку с едой.

Предупредив капитана, Мартин с командой сошли на берег, продолжая удивленно глазеть на вздымавшийся уступами город. Они много слышали о Змеебаде, а Бурраш с Ламтаком даже бывали здесь недолго, но город поражал своей странной архитектурой.

Спускавшиеся к морю улицы были ступенчатыми, как лестница, и будь ты прямоходящий или какой-нибудь ишак, всем приходилось перебирать ногами из-за крутого спуска. Но если имелась телега или тяжелый воз – тоже не было никакой проблемы, поскольку по краям лестницы имелась колея для гужевой доставки.

На случай усталости лошадей или мулов каждая десятая ступенька имела отверстие, куда можно было вогнать ездовой тормоз – обычный кол, который никого ни разу не подводил.

Телега подвешивалась на этом тормозе, лошади переводили дух и, получив воды или немного щавеля, с новыми силами продолжали спуск или подъем, это зависело от номера улицы – по четным спускались, по нечетным поднимались.

– Здесь нам не рады, – заметил Бурраш, наблюдая за тем, как при их появлении из-за близлежащих складов начали появляться грузчики или какие-то бродяги, имевшие при себе по короткому мечу, как будто без оружия таскать в порту тяжести не было никакой возможности.

Они хмуро смотрели на новоприбывших, сутулились и по-звериному скалили зубы.

Их собиралось все больше, из города по ступеням спускалось еще множество подобных субъектов, которые тащили тесаки, мечи и веревочные арбалеты близкого боя. Вся эта «кавалерия» выстраивалась перед Мартином и его друзьями, готовая к немедленному наступлению.

– Вот уж не думал, что придется столкнуться с таким приемом, – признался Бурраш, вытаскивая меч.

– Мартин, они что же – убивать нас станут? – уточнил Рони, готовя к бою дубинку.

– Похоже так, приятель, – ответил Мартин. – Интересно, почему мы им не приглянулись и есть ли здесь городская стража?