66
Ночью судно крепко трепало, но к утру погода наладилась, и когда Бурраш поднялся на палубу, чтобы прийти в себя после прерывистого тягучего сна, его встретила ясная погода, легкий ветерок и множество летучих рыб, которые выскакивали из воды и, блеснув чешуей, пролетали на крыльях-плавниках до тридцати ярдов, прежде чем снова падали в воду, но к тому времени в воздух взмывали десятки других рыб, и это не прекращалось ни на мгновение.
– Первый раз видите это? – спросил Бурраша Леклерк, который, похоже, вообще никогда не спал.
– Да. Я и в море первый раз, если не считать десантного перехода в Тарнау.
– Тарнау далеко отсюда, – качнул головой Леклерк.
– Ясное дело. Дальше Змеебада.
– Вот уж куда бы не хотел попасть ни за какие коврижки, – признался Леклерк.
– Ты серьезно?
– Все, что я слышал об этих краях, – ужас, ужас и ничего другого.
– Ну, а я там воевал, – сказал Бурраш.
– Правда, что ли?
– Правдивее некуда. Почти пять лет.
– Ну и каково там?
Задав этот вопрос, Леклерк даже немного сжался, ожидая услышать что-то особенно страшное.
– Ну, с одной стороны, ко всему можно привыкнуть, тем более солдату. Но ты прав, житье там никудышное – страшное житье.
Леклерк распрямился, помолчал немного и сказал:
– Я так и думал, ваша милость. А теперь пойдемте, я покажу вам, что случилось с доской.
– С доской? – не сразу понял Бурраш.
– Ну да, с той самой, где оставались ваши камни.
Они обошли мостик с невозмутимым рулевым и вышли к борту, с которого в море смотрел расщепленный огрызок доски – это было все, что осталось.
– А где остальное? – не удержался от вопроса Бурраш.
– Неизвестно, но вахтовый говорил, будто слышал удар, от которого содрогнулась вся шхуна.
– А я ничего не слышал.
– Это неудивительно, господин Бурраш, вы очень устали, к тому же новичку на борту все звуки кажутся шумом, и только мы их хорошо различаем.
– Понятное дело. Но тут придется новую доску доставать, у вас такая найдется?
– Найдется… Но это очень уж страшно, господин Бурраш, хотелось бы знать, отчего такое случилось?
– Говорить или нет – это не я решаю. У меня начальство имеется, – сказал Бурраш.
– Прошу меня простить, я лишь передаю волю капитана.
– Путь капитан придет к нам, и мы ему все объясним, а ты готовь новую доску, нам здесь не один день париться – досок потребуется много.
Бурраш уже собирался уходить, когда, зевая и потягиваясь, к ним вышел Мартин.
– Ох ты ж! – воскликнул он, заметив огрызок доски. – Вы это видели?
– Мы это как раз обсуждали, ваша милость, – ответил Леклерк, косясь на Бурраша.
– Ты смотри, опять сработало, я бы в жизни не поверил, что такое возможно!..
– А у тебя камней еще много осталось? – спросил Бурраш.
– Камней пропасть, я целый ящик насыпал – как чувствовал, – заверил Мартин и, подойдя ближе, осторожно коснулся разбитой доски.
– Ну, досок вроде у них тоже хватает, – подвел итог Бурраш, кивая на Леклерка.
Вдруг к ним подбежал Рони, его глаза были выпучены.
– Эй, где вы ходите? Там такое плавает и Мартина зовет!.. Мартин, ты видел?!
Мартин, а следом и остальные бросились к противоположному борту, удивив даже сонного рулевого.
Оказалось, что в зеленоватых водах за бортом, стараясь держаться на уровне хода корабля, плыл уже знакомый Мартину морлинг, который был очень обрадован тем, что Мартин, наконец, выглянул из-за борта.
– Густав, это ты? – спросил Мартин.
– А кто еще тут может плавать с битой головой, я тебя спрашиваю?
Морлинг ушел на глубину и вынырнул примерно через полминуты.
– Прошу прощения, это я ушибы охлаждаю. После вчерашнего все тело поломано – слов нет, как больно.
– А что было вчера? – спросил Мартин.
– Преследовал шхуну «Урман», которая от меня ненадолго оторвалась.
– И где она сейчас?
– Давай по порядку, хорошо? – недовольно произнес морлинг, переваливаясь с бока на бок и подныривая под накатывающие волны.
– Хорошо, давай по порядку, – согласился Мартин, все еще не веря, что вот так запросто можно общаться с морлингом.
– Этот корабль охраняется прицепами, они напуганы и идут прямым ходом в Змеебад.
– Ну, а дальше-то что? – спросил Мартин, но морлинг его не слышал, снова уйдя на глубину, где вода была холоднее. Он поднялся спустя пару минут, и к этому времени у борта собралось еще человек десять матросов, которых вскоре разогнал капитан, а сам даже вида не подал, что удивлен происходящим. Лишь коротко кивнул Мартину и прошел на мостик, давать рулевому новые указания.
– Там была битва морская, да такая, что и словами не передать, понимаешь меня?
– Не очень, Густав. Обрисуй подробнее!..
– «Урман» загружен по самую ватерлинию, как какой-нибудь грязный купчишко, а за ним вышел буканир!..
– Почему ты думаешь, что буканир?
– Потому, что от них буканирством на мили несет!
– Ну, хорошо, – согласился Мартин, не вполне понимая, как по запаху нужников морлинг мог отличать буканиров. Они что, едят что-то особенное?
– И вот сошлись они посреди моря!.. Буканир захватил «Урман» двумя крюками, а те стали колдовством отвечать, туч нагнали, молниями стали бить. Буканиры наверху легко отделались, а в пучине рыбы много побило, и вот меня так приложило, что едва двигаюсь… Ой, не могу больше…
И морлинг снова ушел на глубину, откуда не показывался минут пять, а когда появился, с ним пришли полдюжины дельфинов, которые стали прыгать вдоль корабля, предлагая с ними поиграть.
– Да пошли вы! – крикнул морлинг и шлепнул по воде. – Да знаю, я знаю!.. Густав всегда возвращает долги, так и передайте!..
После этих его слов дельфины исчезли, а Мартин подумал, что жизнь в океанских глубинах может быть в чем-то похожей на жизнь суши.
– В общем, колдунам с «Урмана» удалось отбиться, и теперь они уходят на Змеебад, но буканир за ними хвостом пристроился.
– И на что этот буканир надеется?
– Полагаю, желает их на стоянке подстеречь.
– А далеко ли до Змеебада?
– При таком ветре за четыре дня дойти можно.
– Так чем же этот «Урман» нагрузился, если ты говорил, что по ватерлинии шел?
– Так золотом же.
– Золотом? А как ты узнал?
– Я же говорил – за всяким судном особый запах тянется.
– А, понятно, – кивнул Мартин, однако опять не понял, как морлинг определил запах груза, ведь с нужником это ну никак не связано.
– Ты это, Мартин, скажи, чтобы мне за борт конец бросили, вам не сложно – пусть волочится, а мне иногда передохнуть надо.
– Не вопрос, бросим тебе конец, но ведь ты вроде подземными реками пользуешься, или я чего-то не знаю?
– Реки реками, а когда за шхуной наворачиваешь, хочется какого-то отдыха, чтобы было с какими силами до подземных рек добраться. Понимаешь?
– Ну конечно.
– Мы бросим ему полуторный канат, – пообещал стоявший неподалеку Леклерк. – А вообще кок просил идти на завтрак. Сегодня пшенная каша с кленовым сиропом. Просил не опаздывать – каша стынет быстро.