112
Путешествие по длинному коридору было монотонным. Если снаружи даже в сумерках и темноте можно было дышать полной грудью и ощущать расходящийся простор, то в каменном туннеле путники невольно горбились, будто чувствуя на себе гигантскую тяжесть каменной толщи, которая висела над их головами.
Уже через час путешествия по лабиринту всем потребовался отдых, и путники расселись вдоль стен, чтобы выпить немного воды. Разговоры затихали, едва начавшись, а Птюц, как показалось Мартину, был слишком напряжен и не мог расслабиться. Его походка теперь стала какой-то подпрыгивающей, и если снаружи он изредка посматривал на Мартина и его бойцов, то теперь старательно глядел только под ноги.
На привале он сделал вид, что дремлет, но, словно спохватываясь, то и дело касался рукояти меча, как будто опасаясь, что потеряет его.
После очередного такого привала группа двинулась дальше, но Мартин неожиданно споткнулся, а затем почувствовал, что в башмак попал острый камешек.
– Ты чего? – спросил Бурраш, останавливаясь рядом.
– Камешек ногу трет, сейчас переобуюсь.
Группа остановилась, поджидая отставшего. Уже освободившись от камешка, Мартин заметил, что рядом кто-то стоит. Сначала он подумал, что это Бурраш, но тот стоял чуть дальше, а здесь, на пределе досягаемости света от факелов, был кто-то еще.
Затаив дыхание, Мартин распрямился и различил черты лица, будто подсвеченного угольком. Еще не успев окончательно испугаться, Мартин узнал его.
«Мессир Дик, как же вы меня напугали!» – воскликнул Мартин, но беззвучно, про себя, поскольку Дик успел приставить палец к своим губам, тем самым заглушая голос Мартина.
«Что вы здесь делаете?»
«Через тридцать шагов будет отворот налево, ты должен настоять, чтобы вы свернули туда и обошли опасное место. Не спрашивай, просто сделай это. Перед вами будет глубокая расщелина в три локтя, вы должны миновать ее без потерь, иначе пропадете все».
– Ну, что там? – спросил Бурраш.
– Я в порядке! – отозвался Мартин, выходя на освещенный участок, а потом и обгоняя остальных.
– Куда разбежался? – спросил его Рони.
– А вот куда! – ответил Мартин, останавливаясь возле поворота. – Эй, господин Птюц, мы должны свернуть сюда!
– Почему это? – не согласился Птюц, хватаясь за рукоять меча.
– Мы пойдем в обход опасного места.
– Туда нельзя идти, никто не знает, куда приведет этот рукав!
– Этот рукав выведет нас на триста шагов вперед.
– О… откуда вы знаете?! – взвизгнул Птюц.
– Ты что-то знаешь? – негромко спросил Бурраш, останавливаясь рядом.
– Теперь знаю.
– Значит, поворачиваем в этот рукав! – объявил орк, вытаскивая из ножен меч. Сержанты с факелами переглянулись и пошли в указанном направлении, за ними засеменил помощник Птюц. Перечить орку он не решился.
– Осторожно, там впереди расщелина! – предупредил Мартин, и вскоре ее заметили сержанты и стали перепрыгивать. За ними последовали Птюц и остальные. Стук и топот стали разноситься по всему подземелью, но когда вся группа уже миновала расщелину, топот и шум не смолкли, а даже напротив – становились все громче. К ним присоединился лязг железа – по боковому рукаву кто-то бежал.
Бурраш скинул с плеча заряженную «горгону», а Ламтак выхватил у одного из сержантов факел и швырнул в темный рукав. Полыхнувшее пламя осветило бежавших преследователей, которых было не менее десятка.
Мощная пружина выбросила булыжник, и тот врезался в кирасу первого преследователя. Удар был настолько силен, что первые несколько человек повалились один на другого, а еще несколько сорвались в бездонную расщелину, истошно вопя.
– Уходим! – скомандовал Мартин. – Жгите запасные факелы!..
Группа скорым шагом двинулась дальше, и теперь все обнажили оружие. Преследователи не появлялись, ответ Бурраша их охладил.
Вскоре боковой рукав вывел группу на основной, более просторный туннель, и только тут все стали понемногу успокаиваться. А Птюц демонстративно вложил меч в ножны и сказал:
– Коварные прицепы, они никак не хотят мириться со своим поражением!
– Скорее всего, – ответил Мартин и вздохнул. По всему выходило, что это были еще не все сюрпризы, которые их ожидали.
