103

Командир Генрих вошел в штабной шатер и застыл на месте, увидев Середу. Полковник Шорр и капитан Ардольт стояли у стены, вытянувшись в струнку, лицо госпожи было строгим.

– Прошу прощения, госпожа, я не ожидал увидеть вас… так рано.

– Я не рано, Генрих, я всегда вовремя. Что там случилось – куда это вы бегали? Мне уже доложили.

– Я выбегал к огню, госпожа.

– Зачем?

– Этот Мартин, он уже второй раз приходит, садится там, а сегодня даже кормил наш огонь.

– Ты говоришь, это случилось во второй раз?

– Да, госпожа.

– И ты не сообщил мне сразу?

– Первый раз… мне показалось, это случайно, но теперь…

Генрих замолчал, он догадывался, какая буря сейчас клокочет в его госпоже, и другие тоже это понимали. В такие минуты следовало молчать и пережидать.

– Что еще ты хотел сказать? – спросила Середа.

– Этот Мартин, он нам еще нужен, он и его группа. Если есть возможность оставить их, хотя бы до вечера…

– До вечера оставим. Пусть сражаются.

– А что потом? – спросил Шорр и тотчас опустил голову, поймав на себе неодобрительный взгляд госпожи.

– Переправить пантомиму мы можем и с матросами, ведь корабль все еще стоит в порту. Они купят у нас шкатулку – таков обряд передачи, и мы обойдемся без этой подозрительной четверки.

Волнение не отпускало Середу, она озадаченно покачала головой.

– Он кормил наш огонь… Кто же он на самом деле?

– Они могут быть лазутчиками веспов, – предположил полковник Шорр.

– У нас нет войны с веспами.

– Сейчас нет. Но мы же не знаем планов короля Нордика.

– Ладно, разберемся после, – сказала Середа, – а сейчас я выйду прогуляться – не ходите за мной.

Никто не осмелился ей перечить, только Ардольт подошел к опустившемуся за госпожой пологу и дотронулся до него, но выходить не решился. Его окружали те, кто желал стать госпоже ближе, и они с удовольствием доложили бы о том, как он пытался смотреть ей вслед.

Впрочем, даже если бы он и выглянул, своей госпожи уже не увидел бы. Она умела ходить так, что ее никто не видел, если она сама того не хотела.

Вокруг сновали солдаты, портные подгоняли амуницию, прибывшие новички расспрашивали бывалых – каково это быть на войне и сильны ли глостеры. Раненые сидели у лекарского сарая на камнях и раскачивались, чтобы унять боль. Из-за страданий они сильнее других возвращались чертами лица к форме морлингов.

Середа шла быстро, шелест ее платья и аромат цветочных масел были еле ощутимы, но солдаты оборачивались и – ничего не видели.

Подручные мечтали о внимании с ее стороны, но она стремилась увидеть того, кто видеться с ней никак не желал, хотя она и занимала его мысли.

– Привет, Мартин, давно не виделись.

– О, это вы? – искренне удивился Мартин и огляделся, как будто боясь, что его застанут за чем-то непристойным.

– Думал обо мне? – спросила Середа, делая шаг вперед, и Мартин вспомнил это дерзкое выражение глаз и интонацию.

– Я… – Мартин чувствовал, что все повторяется, как в том наваждении. С той лишь разницей, что теперь Середа была одета.

– Так думал или нет? – повторила она и, приблизившись, положила ему руку на плечо.

– Да, думал, – признался он, отводя глаза.

– А что думал? Хорошее или не очень? – не отставала она, сильнее надавливая на плечо.

– Я жалею, что вообще что-то про вас думал, госпожа Середа.

– Понятно, значит, думал что-то постыдное, да? Ревновал к мальчишке, я угадала? – спросила она торжествующим голосом и так сжала плечо Мартина, что его левая рука онемела.

– Вы делаете мне больно, госпожа Середа! – сказал он, кладя ладонь поверх ее напряженных пальцев.

– Кто ты, Мартин? Кто ты на самом деле?! – строго спросила Середа, намереваясь сжать его плечо так, чтобы треснула ключица, но вдруг вскрикнула сама и упала на дорожку.

– Как ты это сделал?.. Кто ты?.. – снова спросила она, отползая по пыльной щебенке.

– Да что вы заладили – кто да кто? – начал сердиться Мартин, который был совершенно сбит с толку. – Извините меня, мисс, я сожалею, что сделал вам больно, но вы первая начали. Что вообще происходит?

– Ничего-ничего, это я виновата, – сказала Середа, продолжая отползать, не сводя с Мартина глаз, на тот случай, если он попытается ее добить.

Наконец Середа взяла себя в руки, поднялась и отряхнула платье, снова став милой и доброжелательной, как в первый день приезда команды.

– Нет, это вы извините. Просто я слишком волнуюсь, ведь сегодня у нас генеральная битва, понимаете?

– Да, госпожа Середа, для меня это тоже очень важно.

– Давайте без «госпожи». Вы мне не слуга, мы просто союзники и почти друзья. Договорились?

– Договорились, – натянуто улыбнулся Мартин.

И она ушла, исчезнув так же неожиданно, как и появилась на пыльной дорожке. Мартин еще раз огляделся и поспешил к себе, солдаты уже начали подтягиваться на плац, чтобы строиться в колонну.