101

Пока войска занимались разъединением, сбором раненых и павших, для Мартина и его товарищей были подготовлены условия для отдыха – в сотне шагов от переднего края наскоро соорудили навес с тюками корпии, на которых можно было посидеть и перевести дух.

Здесь же имелись бурдюки с водой, стопки со свежими льняными полотенцами и шестеро служителей в придачу.

– О, как это хорошо, – сказал Мартин. – Как это вовремя.

Он все еще держал в руках кинжал и дубинку, но убрать их на пояс и в ножны пока не было сил.

Ламтак снял шлем и отдал служителю, и тот сейчас же принялся его отмывать, а гном пучками травы стал чистить оружие.

Рони и Бурраш также стали разоблачаться и мыться водой, которую им подносили. Ламтак получил обратно чистый шлем и снял жилет с накладками, который служитель тоже взялся почистить.

– Твой шлем весь в рубцах, – заметил Мартин и, бросив на землю кинжал и дубинку, снял собственный, чтобы сравнить. Но нет, его шлем оказался чистым и без уродливых рубцов, а значит, Ламтаку там внизу здорово доставалось, в то время как у Мартина лишь немного саднила спина.

– Давайте я заберу вашу кольчугу, господин, – предложил один из служителей.

– Да, – кивнул Мартин, не сразу понимая, что от него хотят. Но потом вытянул руки и нагнулся, чтобы было удобнее снять кольчугу и заодно мундир.

– Да она вся в дырках, Мартин! – воскликнул Рони, а служитель встряхнул кольчугу и поднял, чтобы были видны прорехи. Мундир тоже оказался весь посечен.

Пришлось снимать и рубаху, залитую чужой и собственной кровью. Оказалось, что спина Мартина в порезах, ему же казалось, что в схватке он получал только увесистые тычки, но на самом деле его рубили.

Принесли топленый жир с травами, и служитель промыл раны на спине Мартина жгучей розовой водой, а потом намазал салом и, вручив новую рубаху, велел пока посидеть.

Рони залепили разбитый подбородок, а у Бурраша нашлись лишь несколько порезов да царапина на штанах из бычьей кожи.

Мартин присел рядом с Ламтаком, который уже ел сухарь, осыпая крошками бороду. Мартин заметил, с каким трудом отмывают жилет Ламтака, и спросил:

– А тебе их было не жалко? Ты же их, наверное, покосил не один десяток.

– Чего мне их должно быть жалко? – удивился гном и перестал есть. – В войне с веспами они однажды перехватили обоз с нашими ранеными, а мы узнали об этом с запозданием. Пока бежали к месту, слышали, как орали раненые, когда эти твари грызли их живьем. Мы никого не смогли спасти, а глостеры просто ушли в землю на глубину, как в воду.

Гном стряхнул с бороды крошки и продолжил грызть сухарь.

– Так что мой расчет с ними еще не закончен, будет другая возможность – я еще посчитаюсь.

– Ты чего это, Мартин? – спросил Бурраш.

– Не знаю, должно быть, от мази развезло, – пожал плечами тот. – Наваждения все какие-то. Наваждения.