На четыре часа в день взвод разбивался на группы из трех-четырех человек – начались индивидуальные занятия по освоению будущих специальностей. Сергей окончательно выбрал свою специализацию – он готовился стать оператором КОПа. За ним закрепили постоянного железного напарника. Часами Сергей под руководством лейтенанта Симпсона отрабатывал вводные. Его КОП отсекал огнем пехоту, стрелял по закопченным остовам старых танков, смешно переваливаясь, быстро менял позицию, снова бил, окутываясь дымом и пламенем выхлопа ракет. Весь мокрый от пота, Сергей едва успевал вставлять тяжелые зарядные картриджи. КОП поедал боеприпасы с огромной скоростью. Одновременно робот привыкал к Сергею, учился узнавать его голос, подстраивался под его стиль управления. Его квазиживой мозг, повинуясь программе, воспринимал своего оператора как хозяина, стараясь всячески угодить ему и радуясь редким похвалам.

– Заноза, если ты будешь так стрелять в бою, ты останешься безоружным через пять минут. Ты что, решил, что за тобой будет ездить грузовик с боекомплектом? – В отличие от сержантов, лейтенант Симпсон никогда не кричал, говорил негромко и доброжелательно. Это было непривычно настолько, что действовало на Сергея сильнее любого окрика.

– Так точно, сэр! Я стараюсь, сэр!

– Пойми, Заноза, КОП чувствует твою злость, твою растерянность, даже твою усталость. Если, давая команду, ты не определишь ему интенсивность огня, то он, защищая тебя, выпалит весь картридж до железки. И что тогда будешь делать? Старайся контролировать эмоции, определяй задачи четко, КОП любит уверенность в голосе.

– Я понял, сэр! Триста двадцатый, атака условного противника! – Сергей старался говорить спокойно. – Пехота с левого фланга, отметки с триста первой по триста пятнадцатую. Сдерживающий огонь. Огонь короткими очередями. Приступай.

– Я КОП-320. Цель вижу. Условный противник с левого фланга. Сдерживающий огонь. Приступаю.

Робот присел, раскручивая ротор пулемета. Через секунду из-за его плеча короткими фонтанами брызнули стреляные гильзы.

– Хорошо, Заноза, почти хорошо.

– Спасибо, сэр! Триста двадцатый, прекратить огонь.

КОП замер, поводя стволом.

Вечером в оружейной, разбирая и смазывая узлы робота, Сергей неспешно беседовал с ним на отвлеченные темы.

– Понимаешь, Триста двадцатый, человек – очень несовершенная машина, – говорил он, протирая стволы разобранного пулемета. – Он быстро стареет, его мотивация неясна. Всю свою жизнь он мечется, не понимая, для чего появился на свет. То ли дело ты. Ты вечен. Если один из твоих узлов выйдет из строя, я его заменю. Тебе не надо задумываться, для чего ты живешь. Все решено за тебя. Вся твоя жизнь – служение человеку. Человек доволен, ты счастлив. Все просто и логично.

– Человек Заноза доволен, – гудел неподвижный, как истукан, КОП.

– Вот скажи, ты знаешь, в чем смысл твоей жизни?

– Смысл жизни КОП-320 в защите человека Заноза. Человек Заноза доволен, КОП-320 тоже доволен.

– Доволен, доволен твой человек Заноза, – смеялся Сергей, вставляя на место тяжелый узел. – Давай открывай механизм подачи.

Из головы не выходили замечания Симпсона о перерасходе боеприпасов.

– Человек Заноза доволен. КОП-320 тоже доволен, – казалось, если бы у него были губы, бронированный монстр ухмылялся бы во весь рот.

На спине робота, щелкнув, приоткрылся отсек для зарядных картриджей. Сергей воткнул в разъемы отсека кабели тестера, повернулся к дисплею.

– Так, давай посмотрим, что у тебя с управлением огнем. Триста двадцатый, запусти тест системы наведения пулемета.

Сергей погрузился в изучение калейдоскопа быстро меняющихся разноцветных диаграмм, тихонько бормоча себе под нос. Присев на сложенные шарниры-колени, КОП покорно ждал, держа на весу обе «руки», увешанные оружием.

– Триста двадцатый, как думаешь, что будет, если запретить тебе стрелять по пехоте очередями больше трех-четырех патронов? – задумчиво спросил Сергей. – Судя по твоим настройкам, ты не имеешь привычки экономить и по умолчанию лупишь длинными. А это неправильно. А? Что скажешь?

– КОП-320 запрещено думать. КОП-320 действует, согласно программе. Отклонения от программы запрещены, – сообщил робот.

– А, ну да, конечно. Я помню, – рассеянно ответил Сергей. – Триста двадцатый, передай мне программу стрельбы по пехоте.

– Выполнено.

Сергей погрузился в изучение мнемокода программы. Разбираться в его хитросплетениях было непросто. Как и код программы стрельбы по вертолетам, ранее модифицированной Сергеем, этот тоже явно создавался при помощи системы автоматического программирования, что делало его еще более трудным для понимания. Достоинством программ, произведенных таким путем, были скорость и дешевизна создания. Недостатком – слабая оптимизация и избыточность кода. Для относительно простых модулей, находящихся в комплекте КОПа, эти недостатки не играли большой роли, но Сергея не оставляло ощущение, что возможности робота при этом используются далеко не полностью.

Наконец, найдя нужный участок, Сергей застучал по клавишам. За час до отбоя он повернулся к своему подопечному.

– Радуйся, Триста двадцатый, теперь у тебя новая программа огня по пехоте. По команде «Сдерживающий огонь» по умолчанию ты будешь выдавать серии по четыре патрона. По команде «Отсекающий огонь» стреляешь очередями по десять. Понятно?

– КОП-320 действует согласно программе. Человек Заноза доволен. КОП-320 тоже доволен…

Сергей засмеялся, выдергивая провода из разъемов.

– Как думаешь, лейтенант Симпсон заметит, что ты стреляешь не по штатной программе?

– КОП-320 запрещено думать.

– Зануда, – улыбнулся Сергей.

Ворочаясь после отбоя в тесной койке, он вдруг поймал себя на мысли о том, что воспринимает робота не как механизм, а, скорее, как верную, умную собаку, готовую прийти ему на помощь и умереть, защищая его жизнь. Мысль была настолько неожиданной, что он проворочался без сна как минимум еще полчаса.