Глава 3
Ой, Степе было плохо. Ой, плохо. Каждый толчок узлового челнока, доставляющего пассажиров к готовому к отправке гала-люксу, отдавался в голове мутной болью. Челнок с драгоценным грузом богатых пассажиров, казалось, болтался из стороны в сторону, компенсаторы как будто вообще отсутствовали. Степа попробовал закрыть глаза и тут же распахнул их во всю ширь. Лишенный отвлекающей картинки мозг тут же сосредоточился на внутренних ощущениях. И они ему не понравились.
Отвальная вечеринка удалась на славу. Народ изо всех сил веселился, провожая Степу в захватывающее путешествие. Еще бы, путешествие на гала-люксе, совершенно кошмарные командировочные, миры Авангарда – когда на них еще побываешь. Не жизнь, а сказка. В конце концов Донкат и сам в это поверил. А раз так, то можно было и оторваться. Все равно ближайшие три дня, пока гала-люкс будет пробиваться сквозь захламленное пространство обжитого слоя, делать ему будет совершенно нечего. Вот он и оторвался напоследок. Всего лишь чуть-чуть не рассчитав дозу… А ведь накрепко запретил себе напиваться.
Что было под конец, Степа уже не помнил. Проснулся он один, крестом в кровати. Одетый, как ни странно. По пояс. А ниже – нет. Совсем. Что там было и кто, Степа вспомнить не смог. Попытался было, но как только голова попробовала заработать, включились и остальные рецепторы. И тут ему уже стало не до воспоминаний.
Из алкоголя дома остались только таблетки от головной боли и похмелья, услужливо подсунутые «домосферовской» аптечкой. НИ ХРЕНА ОНИ НЕ РАБОТАЛИ.
Честно пытаясь не стучаться о стены, он добрался до душа и короткую вечность отмокал под прохладными струями, пытаясь даже пить невкусную воду. Помогло ровно настолько, чтобы выбраться из душа, упереться руками в раковину, сфокусировать зрение и увидеть на зеркале небольшой рассказ, написанный чем-то красным. Уже понимая, что лучше не читать, Степа все же вгляделся в маячащие перед глазами строки. В рассказе коротко описывалась часть праздника, в которой он принимал участие уже бессознательно. Дочитав до конца, Степа на секунду даже забыл про похмелье. Вот это да-а-а… И тут сработал забытый будильник.
И все-таки Степа был хорошим торгашом. Ответственным. Его хватило даже на то, чтобы самостоятельно выбраться из такси на стыковой платформе гала-люкса, прижимая к себе собранную вчера (хвала КосмоБогу) сумку. В челнок грузил его и вещи уже «охранник».
Кстати, об охраннике. Степа чуть скосил глаза вправо. Хищный профиль космоштурма неподвижно смотрел вперед, но Донкат мог поклясться, что его новоявленный напарник и телохранитель видит все, что происходит вокруг. Точно. «Телохранитель» тут же почти услужливо повернулся, продолжая играть взятую на себя роль.
– Желаете что-нибудь?
«Сдохнуть», – захотелось признаться Степе, но он сдержался.
– Сколько нам еще лететь? – осипшее горло плохо справлялось со своими обязанностями.
Космоштурм даже не стал сверяться с часами.
– Три минуты.
– Всего-то?
И тут же, как будто в подтверждение его слов, в салон вошла хорошенькая стюардесса. Привилегия «люксов». Степа даже выпрямился в кресле: в условиях хронической нехватки человеческих ресурсов живой человек на борту, не участвующий в обеспечении жизненно важных функций, – это было сильно. До сих пор во всех его поездках на внутригалактических лайнерах с ним разговаривали только автоматы.
– Уважаемые дамы и господа…
Степа не столько слушал, что она говорит, сколько смотрел. Хорошеньких девчонок много, но чтобы одна из них лично предлагала оказать ему какую-то услугу (ночные развлечения не считаем), это было в новинку. Не безликий автомат, а живой человек… Здорово. Он даже на минуту забыл о своих страданиях. Вот это жизнь.
Сбоку шевельнулся космоштурм. Кхм… Да, собственно… «Люкс» он или не «люкс», в конце концов? С собственной охраной? Донкат полуприкрыл глаза, стараясь придать своему лицу значимое выражение. И тут же согнал его, глядя на налившиеся сдерживаемым смехом губы космоштурма. Не получилось. Бывает…
Челнок замер.
– Прошу на выход, – радостно улыбнулась стюардесса.
Похмелье там или не похмелье, а пройти просто так мимо симпатичной девчонки Степа не позволял себе никогда.
– Спасибо, красавица, нам было очень приятно.
– Пожалуйста, – радостно и открыто улыбнулась в ответ стюардесса.
В голове бултыхнулось вчерашнее питие: интересно, а в сервис «люксов» входит только искренняя улыбка или?.. Степа чуть скосил глаза назад. Космоштурм оч-чень жестко смотрел вперед, на выход. Кхм, простите. Степа шагнул в стыковой шлюз.
Привычно хлопнул рукой по пластине биодетектора. Стараясь двигаться как можно прямее, продефилировал через скан-камеру. Дождался разрешающего приветствия, означающего, что служба безопасности претензий к нему не имеет, и оказался внутри гала-люкса. Впервые в жизни.
В богато убранном широком коридоре поток пассажиров челнока перестал быть всеобъемлющим. Он начал дробиться на ручейки, доставляя людей к своим каютам. Степа брел за космоштурмом, изо всех сил стараясь выглядеть важной персоной, которую сопровождают в апартаменты. Очень хотелось лечь, вытянуть ноги и забыться. Остановка. Донкат поднял голову и столкнулся с двумя черными прицелами.
– Ваша каюта, – предупредительно указал на дверь «охранник».
– Ага, спасибо, – выдавил из себя Степа.
Космоштурм распахнул настоящую деревянную дверь.
– Моя каюта – следующая, – он помолчал, присматриваясь к состоянию «подопечного», а потом вдруг смилостивился, помягчев взглядом. – Лифт в середине коридора. Бар двумя этажами выше.
Короткая пауза.
– Бесплатный. Заказ напитков в номер за отдельную плату. Перед выходом соблаговолите поставить меня в известность.
Степу хватило только на благодарное рычание.
Йо-хо! Жизнь удалась! Огромная роскошная каюта, тихий вечер, никуда не надо бежать. Впереди три дня сладкого безделья на огромном лайнере, а потом работа. Привычная, интересная работа, в новом необычном мире. За которую заплатят по самой верхней планке. Что еще нужно для счастья? Ничего. Иди и наслаждайся. Нет, точно, жизнь удалась.
И цена этого настроения – всего-то пара рюмок водки в баре, куда Степа доковылял в неодобрительной компании «охраны», и четыре часа сна в огромной мягкой кровати с натуральными простынями. И все! Он снова нормальный человек.
Выбравшись из-под неимоверных размеров балдахина (куда там его новому «шикарному» дому на астероиде), Степа проверил самочувствие, удивленно констатировал норму и пошлепал в душ, чтобы окончательно избавиться от остатков вчерашней ночи. Интересно, а тот рассказ, который на зеркале был, это правда?
Донкат с удовольствием поплескался в душе, до хруста вытерся нашедшимся тут же полотенцем (надо же, никакого молекулярного сушителя, а что, необычные ощущения…) и гордо встал посреди каюты, осматриваясь в своих новых владениях. Жрать хотелось зверски. И не только жрать. Степа огляделся в поисках где-то потерянной по ходу засыпания одежды. Ага, штаны уже есть, теперь дело за остальным.
Пара минут веселых поисков, и Степа с удовольствием развалился в кресле, прикурил и выпустил в потолок струю дыма. Ну что, праздник продолжается? Тогда пора побеспокоить «охрану». Где там наш космоштурм?
Вообще-то у космоштурма имелось имя: Сергей Петрович Соловей, но за два дня бешеного изучения незнакомого мира и за утренними страданиями оно как-то выветрилось. Тем более что совершенно не факт, что это имя подлинное. Все-таки не на рядовые переговоры едут. Ладно, Соловей так Соловей, бывают и хуже фамилии…
Сигарета докурилась, и Степу в каюте не удерживало уже ничего. На выход. Степа нажал на антикварную витую ручку. Дверь открылась… одновременно со второй дверью. На пороге соседней каюты тут же показался Соловей. Он что, под дверью сидел, ждал? Космоштурм молча приблизился и замер возле Степы. Тот воззрился на неподвижное изваяние, а потом, через несколько секунд, осознал: он же вип-персона. С охраной. Донкат подбоченился и бросил косой взгляд на Соловья. В лице космоштурма не дрогнул ни один мускул, но изображать важную шишку Степе почему-то расхотелось. Чуть потоптавшись, он повернулся и направился по знакомому маршруту. В бар.
– В распоряжении пассажиров двенадцать бесплатных баров, восемь ресторанов и две террасы для отдыха с напитками, – раздался сзади негромкий ровный голос.
Степа развернулся.
– А платных?
– Два бара, шесть ресторанов и две обзорные террасы, – так же ровно сообщил Соловей и указал взглядом, не дожидаясь следующего вопроса. – Схема на стене. Зеленые бесплатные, коричневые платные. Галерея магазинов в центре. Спортивный уровень двумя этажами выше. Этаж развлечений – нижний. Но я не рекомендую.
– Почему? – Степа не был бы торгашом, если бы не поинтересовался. Почему не надо сваливаться в развлечения, он понимал. Ему было интересно, почему Соловей не рекомендует.
Но комментариев он не дождался. Космоштурм лишь чуть повел плечами и промолчал.
– Понятно, – Степа на пятках развернулся и направился к схеме. Соловей тенью последовал за ним, держась сзади и чуть левее.
Схема, мерцающая на стене, по исполнению превосходила многие из тех картин, которые Степа видел в своей жизни. На жемчужном прямоугольнике мерцали миниатюрные изображения интерьеров предлагаемых баров, ресторанов, террас. При пристальном взгляде изображение приближалось, становилось объемнее, ярче. Здорово. Донкат долго искал разницу между платными и бесплатными заведениями. Не нашел и повернулся к Соловью.
– А в чем разница между зелеными и коричневыми?
– В ценах, – невозмутимо сообщил космоштурм.
– Большие? – со знанием дела поинтересовался Степа.
– Очень.
– И все?
– Да.
– И за что платить такие деньги? – недоуменно поднял брови Донкат.
Соловей пожал плечами.
– За уединение.
– А что, так нельзя в уголке посидеть?
Соловей опять промолчал. Это начинало становиться привычным. Ну, не хочешь отвечать, не надо. Донкат опять повернулся к схеме. Так, в ближнем баре мы уже были, пойдем-ка в ресторан. Который повыше. Рядом с ним и баров много, и террасы рядом. Хотя, наверное, он не один такой умный, там народу-то шквал.
Ничего подобного. Ресторан щеголял пустотой и тишиной. Немногочисленные посетители рассредоточились по огромному залу, мягко освещенному приглушенным светом. Степа огляделся. Что, не время? Да вроде нет, все нормально. А где все пассажиры? Здесь что, всегда так? Тогда и вправду, а зачем идти в платные места? Он скосил глаза на Соловья, но перед рестораном космоштурм опять натянул маску служаки. Помощи не будет. По крайней мере, пока. Ну что ж, это хотя бы говорит о том, что он все делает правильно.
Решительно преодолев половину зала, Степа уселся за один из пустых столиков. Соловей зачем-то устроился за соседним. Обитое тканью сиденье приятно пружинило. Не подстраивалось под тело, обволакивая его и заставляя висеть над землей, как делало большинство современных кресел, а просто служило мягким местом, на котором сидят. Необычно. Степа пару раз подпрыгнул, проверяя новые ощущения, довольно улыбнулся… и поймал взгляд космоштурма. Прыгать резко расхотелось.
На стол мягко опустилась какая-то папка, и Степа чуть не вздрогнул от неожиданности.
– Меню, – негромко сообщил мужчина в ослепительно белой одежде странного покроя. И тоже из натуральной ткани, как и вся обивка вокруг.
– Кого? – не понял не сориентировавшийся Степа.
С соседнего столика донесся сдавленный кашель. Соловей старательно прочищал горло в кулак. Донкат поднял глаза на мужчину. Его лицо не выражало ничего. До такой степени ничего, что становилось понятно: где-то что-то Степа сотворил не то. Пора было брать паузу.
– Спасибо, – с достоинством, как он полагал, поблагодарил мужчину Донкат.
Незнакомец исчез так же неслышно, как и появился. А Степа перевел взгляд на «телохранителя». Эта постоянная полуиздевка начинала доставать. Донкат непреклонным жестом указал на стул напротив себя. Космоштурм неспешно поднялся и уселся на предложенное место.
– Как я записан в системе пассажиров? – сейчас Степе было море по колено. Если с самого начала отношения не выстроить, ничего путного из поездки не получится, а ему еще по планете Авангарда путешествовать. Пора было расставлять все по своим местам.
– Как торговый представитель «ВМН», – Соловей сбросил наконец издевательскую маску терпящего хозяйские выходки охранника и говорил, как нормальный человек. Ну, почти. – Донкат Степан Афанасьевич.
– А вы?
– Соловей Сергей Петрович. Представитель сервисной службы корпорации «ВМН», – космоштурм чуть наклонил голову в шутливом приветствии. – Техдепартамент. Прошу любить и жаловать.
– Не понял? – мотнул головой Степа.
– В Англо-Саксонском Союзе запрещена деятельность нелицензированных телохранителей.
– А как тогда охранять?
Соловей чуть улыбнулся.
– В пределах слоя оружие не требуется.
– А дальше? – в пределах слоя Степа и не переживал, его беспокоили как раз миры Авангарда.
– Разберемся.
– Точно? – не поверил Донкат.
Космоштурм посмотрел на него тяжелым взглядом, напоминая, кто из них кто. Степа решил перевести тему.
– Что это? – он ткнул пальцем в книжицу, лежащую на столе.
– Меню, – пожал плечами Соловей.
– Спасибо, – саркастично поблагодарил Степа. – А что такое «меню»?
– Список доступных блюд, – кротко сообщил Соловей.
– Пыль да космическая, – возмутился Степа. – А нельзя было сразу сказать, что это спидоб? И зачем его на бумаге тащить, на стол нельзя было вывести?
– Нельзя, – терпеливо вздохнул космоштурм. – Здесь нет спидоба. Здесь только меню. И приносится оно только в таком виде. Это земной гала-люкс, и по-другому здесь не бывает.
Донкат вздохнул поглубже, да так ничего и не сказал. Что тут скажешь? Большинство жителей галактики ни разу в жизни не путешествовало на гала-люксах. Он тоже был из этого числа. До этого момента.
– Ладно, – примирительно вздохнул он. – Давайте это мэню. Посмотрим, что там из доступного.
Содержание книжицы ясности не внесло. Степа перелистал тоненькую брошюрку из конца в конец, ни черта не понял и поднял глаза на Соловья, собираясь пройтись по поводу скудости выбора.
– Выбрали что-нибудь? – опять заставил его вздрогнуть появившийся белоснежный мужчина.
– Нет, – ошарашенно ответил Степа и, окончательно хороня так и не сложившийся имидж значимой шишки, поинтересовался у космоштурма: – Кто это?
– Официант, – Соловей, похоже, тоже решил больше не играть в иронию. – Здесь все блюда приносят люди. Автоматической доставки нет.
– А… – Степа хотел спросить, почему, но вспомнил стюардессу вместо автомата в челноке и переиграл на ходу. – …Теперь понятно.
– Чего изволите? – голос официанта веял легкой прохладой.
Холуй, обозлился Степа. Что, если нет бриллиантовой кредитки, теперь и говорить с человеком не надо? Он, между прочим, полноправный пассажир. И обозленно ткнул пальцем в первое попавшееся блюдо.
– Вот это!
– Колтош фонерол? – деловито уточнил официант, зачем-то наклонив голову.
Степа чутьем старого переговорщика ухватил издевку, усердно прячущуюся в голосе белоснежного, и тут же скосил глаза на Соловья. Тот с легкой усмешкой чуть качнул головой.
– Нет, – барственно поправил официанта Степа, – ниже. Кажется, Сишен сегес, так?
Короткий взгляд на космоштурма. Соловей прикрыл глаза, соглашаясь, и Степа расправил плечи. Угадал. Но расслабляться долго не пришлось.
– Гарнир предпочитаете фойин или гатилья? – с наслаждением продолжил экзекуцию официант.
Донкат опустил меню… Ну что ему ответить? Но тут неожиданно пришла помощь.
– Обычно на гала-люксах гатилья удается, – Соловью надоело наблюдать за избиением младенцев. Тем более своих. Он протянул руку через стол. – Вы позволите, Степан Афанасьевич?
От тона, которым были произнесены эти вежливости, белоснежный официант встал чуть ли не по стойке «смирно». Степа, никогда не считавший зазорным поучиться у мастеров, постарался запомнить стиль и тон высказывания. Хотя, скорее всего, не пригодится. В голосе Соловья отчетливо звякнул металл бронескафандра, помноженный на земной опыт общения со значимыми людьми. Это надо иметь за плечами, иначе не получится. Ты можешь сколько угодно делать сильное лицо на переговорах, но если внутри нет знания, что ты справишься с любым вопросом, успеха ждать придется долго. А такие вещи приходят только с опытом.
Степа злорадно передал космоштурму невесомую книжку. Тот, небрежно глянув на первые две страницы, перелистнул и поднял глаза на белую аллегорию почтения.
– Молодому человеку я порекомендую салат ашшудж. Сишен сегес соглашусь, но гарнир, я вижу, есть юсса? Как он?
– Да, – значимо подтвердил официант.
– Хорошо, и десерт, – удовлетворился Соловей. Короткая пауза. – Айтоди.
Он оторвался от меню и посмотрел на Донката.
– Вы не возражаете против моего выбора, Степан Афанасьевич?
– О нет, что вы, – светским тоном отозвался Степа. – Полностью с вами согласен.
Официант постарался тонко улыбнуться, показывая, что все позади, дело, мол, житейское, можно и пошутить. Но космоштурм не дал ему расслабиться.
– Мне тоже ашшудж, хорошо прожаренный ростбиф с гатилья и сок, – пауза. И тут же, коротко, как отдавая боевой приказ: – Томатный.
Официанта распрямило.
– Конечно, – выдавил он, хотя видно было, что очень хотелось ответить «так точно». Степа его понимал. Он сам сел попрямее на стуле. Уж больно убедителен был «бывший» космоштурм Соловей. Белая фигура исчезла.
Тишина ресторана стала обволакивающей. Приглушенные голоса за дальними столиками доносились как сквозь вату. Чтобы перебить паузу, Степа полез за сигаретами. Достал, поискал глазами пепельницу. Не нашел.
– Прикуривай, – посоветовал Соловей.
Дают – бери, бьют – беги. Степа решил последовать совету знающего человека. Чиркнула зажигалка, Донкат выпустил струю. Белоснежная рука справа неслышно поставила на стол сверкающую хрусталем пепельницу.
– Спасибо, – барственно поблагодарил Степа. Рука исчезла.
– Благодарить необязательно, – сообщил космоштурм.
– Спасибо, – автоматически отреагировал Донкат. Теперь уже в адрес Соловья.
– Меня тоже, – хмыкнул тот. – Давно куришь?
– Года три, – Степа выпустил кольцо дыма.
– Бросай, – посоветовал Соловей.
Он откинулся в кресле, поправив косичку, попавшую между спинкой стула.
– Зачем? – беспечно отмахнулся Донкат. – Раз в год рег-камера, и все в порядке. Входит в корпоративную страховку. Надоест курить, настройки камеры поменять, и все дела.
– Бывают ситуации, когда ре-ка не доступна, – спокойно отреагировал Соловей. – И сигареты кончаются.
Он чуть усмехнулся.
– Вот тогда веселье и начинается.
– Из опыта? – полюбопытствовал Степа.
Космоштурм кивнул.
– И из опыта, и из наблюдений. Да и вообще, травить организм не самое лучшее занятие.
Донкат пожал плечами. Ввязываться в дискуссию о вреде курения желания не было никакого. Тем более что обсуждать-то и нечего. Вредно? Понятно, вредно. И тем более Степа удивился, когда Соловей достал из нагрудного кармана пачку сигарет. И на вопросительный взгляд Степы в своей обычной манере не отреагировал никак. Донкат хмыкнул про себя. Ну да, что позволено космоштурму…
Сишен сегес оказался обыкновенными мясными шариками. Правда, невероятно воздушными, вкусными и почему-то вознесенными на тоненьких овощных палочках над мифическим гарниром, юссой. На вид обыкновенным пюре.
– И как это есть? – покосился на Соловья Степа.
Тот сделал неопределенный жест, как будто подхватывая ложкой что-то из воздуха. Степа добросовестно свалил один шарик в пюре. Космоштурм чуть покривился.
– Не мешай. Юсса должна смешиваться с сегесом во рту, иначе невкусно.
Донкат пожал плечами и попробовал упавший в пюре шарик. Ничего так себе. Очень даже ничего. Тем более на исстрадавшийся в похмелье желудок. Потом посмотрел на Соловья и решил все же попробовать, как тот советовал. М-м-м-м! Вкусно-то как! Неведомая юсса, соединяясь с небольшими шариками, превращалась во рту в нечто невообразимое. Степа мигом уплел оставшиеся тефтельки и напоследок закусил ножками сешена, торчащими из пюре. Фу, трава бумажная. Только вкус перебил. Неспешно доедающий свой кусок мяса Соловей откровенно забавлялся, глядя на его эксперименты.
– Еще?
Степа прислушался к ощущениям.
– Нет, пожалуй, хватит.
– А как тебе ашшудж?
– Нормально, – Степа неопределенно пожал плечами, вспоминая вкусный, но непонятно из чего сделанный салат, который он проглотил, почти не заметив. – Это вкуснее.
– Ну-ну, – ухмыльнулся космоштурм.
Степа задумался. Опять он что-то пропустил?
Белоснежное привидение невесомо опустило перед ним небольшую плошку с причудливо взбитой горкой какого-то крема. Очень маленькой горкой.
– Это и все? – пренебрежительно заглянул в плошку Степа.
Соловей как раз дожевывал кусок и поэтому не успел ничего сказать, прежде чем Степа отхватил крошечной ложкой приличный кусок кремовой горки, на ходу подосадовав о мелкой посуде.
– Ты… – распахнул глаза быстро сглотнувший космоштурм, но было поздно.
– А-а-а-о-о-о, – Степа разинул рот, пытаясь избавиться от маленькой бомбы, взорвавшейся у него внутри.
Степа и представить себе не мог, что в природе может быть ТАКАЯ сладость. И что какой-нибудь идиот может мешать ее с ТАКИМ количеством перца.
– У… а… у… а… а-а-ах, у-у-ух, ы-ы-ых, – Донкат дышал, как двигатель на продувке, но не помогало. Из глаз градом лились слезы, сквозь которые он разглядел, как Соловей подозвал официанта. Тот как будто заранее готовился к этой гадости, тут же поставил перед Степой небольшую чашку с темной жидкостью. В перерыве между хоть как-то охлаждающими рот шумными выдохами Донкат различил в жидкости кофе. Горячий.
– Выпей, – сочувственно улыбаясь, посоветовал космоштурм.
Степа замотал головой, показывая, что он не дурак и пить не будет. Горячий кофе на перец? Благодарим покорно.
– Пей, – из голоса Соловья напрочь исчезло веселье.
От командных интонаций, лязгнувших в приказе, Степина рука сама собой схватила чашку и поднесла ко рту. Глоток обжигающего напитка… Степа зажмурился. И ничего. Помогло. Отпустило! Не совсем, конечно, но значительно легче. Донкат одним махом опрокинул в себя остатки кофе и прополоскал ими рот.
Проморгался, вытер слезящиеся глаза и уставился на Соловья. Космоштурм сидел, собрав в кулак нижнюю часть лица. Видны были только глаза. Они… смеялись. Плечи Соловья вздрагивали от смеха.
– Что не так? – прошипел Степа. Официанта он не видел, но был на сто процентов уверен, что тот ржет где-нибудь в углу над очередной выходкой неумехи. Это добавляло злости.
– Это же айтоди, – Соловей, наконец, справился со смехом. Злость Степы его не волновала ни в коей мере. – Извини, я и предположить не мог…
– Что?
– Ты перед вылетом планетную пред-информацию читал?
Все, на что Донката хватило, это на натужный кивок. Нет, пыль космическая, не читал. Он так, два дня порнокомиксы в офисе рассматривал. Конечно, читал. Эту аналитическую сводку о Бойджере, мире Авангарда, куда они направлялись, он разве что себе в мозг напрямую не закачал через транс-порты уникомпа. И что?
– Что составляет основу экспорта на Бойджере?
– Продукция сельскохозяйственного сектора, – не очень понимая, куда клонит Соловей, ответил Степа.
– А точнее?
– Бойджа какая-то, – конкретизировал Степа. – Из-за нее мир так и назвали.
– А, черт, – досадливо скривился космоштурм. – Я и забыл совсем, что айтоди – это китайское название блюда. Они его придумали.
– То есть?
– Айтоди – это десерт, приготавливаемый из перетертой бойджи, – пояснил Соловей. – Которая, кстати, в диком виде встречается на нескольких планетах в обследованной части рукавов, достаточно далеко отстоящих друг от друга. Между прочим, одна из загадок. Бойджа – штука редкая и капризная. Растет долго. Урожайность низкая. Лететь за ней далеко. Потому и дорогая.
– Ну извините, – развел руками Степа. – Я по ресторанам, где такие десерты подают, не хожу. Я всего лишь продавец по направлению «основные проекты» в корпорации. Не по зарплате мне. И на гала-люксе в первый раз лечу.
Почему-то ему стало очень обидно за себя. Хоть плачь. Или это бойджа-айтоди до конца не выветрилась?
– Порыдай еще, – безжалостно заметил его состояние Соловей.
Степа вздернул голову.
– Айтоди едят совсем по чуть-чуть, – ушел от эмоций космоштурм. – Она сытная, и много ее в себя не впихнешь. Поэтому и порции маленькие, и ложки крошечные. Но вкусно. Попробуй.
– Нет, спасибо, – открестился Степа, даже отодвинувшись немного от стола. – Я уже попробовал. Мне хватит.
– Не дури, – посуровел Соловей. – Сказано: попробуй. На Бойджере эта штука на каждом углу и в каждом втором блюде. Никуда ты от нее не денешься. Ешь. Потом еще хвастаться будешь.
Донкат представил, что ему всю дорогу на планете придется питаться этой гадостью, и содрогнулся. Соловей нахмурился.
С обреченным видом Степа отковырял ложечкой (а вот теперь и очень хорошо, что она такая маленькая) еле видимый взглядом кусочек и, затаив дыхание, слизнул его. Еле удержался, чтобы не зажмуриться.
Взрыва нет. Нормально. Сладко. С какой-то особенной перчинкой. Вкусно. Степа перевел дух.
– Живой? – весело поинтересовался Соловей.
– Вроде бы.
– Хорошо, – космоштурм допил свой сок, аккуратно поставил стакан. – Ну что, теперь в бар?
Если бы он предложил захватить весь лайнер, Донкат, наверное, удивился бы не сильнее. Вид сурового космоштурма, пусть и в отставке (а в отставке ли?), никак не вязался с предложением пойти в бар.
– Ну да, – немного неуверенно согласился Степа.
А и правда, почему нет? Что он, не человек? Тоже, наверное, хочет отдохнуть. Соловей негромко рассмеялся.
– Ты меня неправильно понял.
Степа чуть сбился. А это как? Что можно неправильно понять из предложения пойти в бар? Или на гала-люксах бары тоже похожи на эти, как их… айтоди? Да нет вроде. Последнее посещение было, конечно, несколько смазанным, в силу объективных причин, но все же основные воспоминания остались. Бар как бар. И водка нормальная.
– Пошли, – Соловей поднялся, небрежно кивнув замершему официанту. – Покажу, почему бойджа такая ценная.
Степа последовал за ним. Но как он ни старался, кивок официанту безразличным не получился. Все, больше он сюда ни ногой.
