78
Это было как праздничный сюрприз, и у Роджера разбегались глаза при виде запыленных бутылок, невесть сколько лет простоявших в ящике вместе с инструментами.
– Сам-то я не любитель, но случалось, что-то перепадало, вот и складывал, – пояснил пилот, приканчивая одну сигаретку и доставая вторую.
– А закусить есть чего? – спросил Роджер, останавливая выбор на пузатой бутылке старого бренди.
– Ну, это… консервы мясные. Меня когда на жрачку пробивает, я всегда мяса хочу. Вот огурцов там или баклажана – никогда, а мяса мне подавай, и все тут. Причем с любого прихода – с накурки или с кислоты. Удивительно даже.
Слегка покачиваясь, но двигаясь вполне уверенно, как бывалый моряк в сильную качку, Энша снова нырнул в трюм и вернулся с полудюжиной банок и пакетом сухофруктов.
– Во, прикинь! Даже витамины нашлись!.. Я их как-то даже курить пробовал! Дружки посоветовали.
– Ну и как? – спросил Роджер, отпивая прямо из бутылки и удивляясь, как благородный напиток, не достигая желудка, полностью расходится теплом по пищеводу.
– А никак. Не тянутся они совсем, я их даже с металлической стружкой мешал, все равно не тянутся.
Когда половина бутылки бренди была выпита под сухофрукты, Роджер вспомнил про лекарства и, достав из кармана коробочку, закинул в рот две таблетки, запив их глотком спиртного.
– О, колеса, это по-нашему! – одобрительно закивал Энша, глаза которого уже смотрели в разные стороны, а по лицу струился пот. – Я сейчас тоже закинусь… У меня тут где-то было…
– А тебе не слишком будет? – спросил Роджер, чувствуя, что и его уже основательно поволокло.
– Все путем, мистер-твистер, Энша норму знает… Энша в космосе не новичок…
Пилот с трудом выдвинул ящичек в панели приборов и там, среди пыльных гаечек, болтиков и каких-то радиодеталей, отыскал несколько грязных пилюль, которые когда-то были розовыми.
– Я сейчас… Сейчас…
Энша забросил их в рот и снова сказал, что знает норму. Потом его глаза закатились, и он свалился, как старое дерево, потеряв бейсболку и радиогарнитуру.
Роджер подождал минуту, напряженно глядя на пилота, но за эту минуту тот не подал ни единого признака жизни. Тогда Роджер поднялся и, наклонившись над Эншей, похлопал его по бледным щекам. Никакого результата. Пациент не дышал, и у него не было пульса.
Что ж, передоз – дело нередкое, и теперь Роджеру следовало подумать, как и куда он поведет это судно, когда автопилот спросит его мнения на очередной навигационной точке.
Впрочем, выпивки еще было достаточно, и останавливаться Роджер не собирался, ведь, во-первых, он уже принял таблетки для укрепления печени, а во-вторых, сейчас был тот самый случай, когда ему никто не мешал напиться и посидеть в одиночестве, а не бежать куда-то срочно с пистолетом.
Где-то через полчаса пилот вдруг дернул ногой, потом сильно закашлялся и выплюнул горсть розовых таблеток, которые запрыгали по полу кабины.
Затем как ни в чем не бывало он поднялся и сказал:
– Похоже, это из-за таблеток. Они здесь давно лежат, видимо, испортились.
– Рад, что ты снова с нами, – сказал Роджер, поприветствовав его очередной открытой бутылкой.
– Что на это раз? – спросил Энша, поднимая с пола бейсболку.
– Виски.
– Фу, – вздрогнул Энша. – И как ты все это пьешь, оно же горькое!
– Терплю, парень. Горько не горько, а есть такое слово – надо. А еще есть слова – возьми и выпей, а также множество других слов. Например, весна, холм, песчаная подушка.
– Слушай, а что у тебя в чемодане? – задал Энша вопрос, который, похоже, мучил его с начала путешествия.
– Можешь посмотреть, – пожал плечами Роджер.
– Правда?
– Правда.
Казалось, пилот даже протрезвел от такого предложения. Он быстро открыл замки, откинул крышку и стал профессионально шнырять, быстро и аккуратно приподнимая вещи и возвращая на место. Весь просмотр занял секунд двадцать. После этого Энша закрыл чемодан, простукал его стенки и удивленно посмотрел на Роджера.
– И что, это все?
– Все.
– А что же ты тогда везешь?
– А должен?
– Ну, я так понял.
– Я себя везу, приятель, у меня на хвосте копы сидели. Вот и пришлось рвать когти.
Роджер снова отсалютовал пилоту бутылкой, уже третьей откупоренной.
– Что на этот раз? – спросил Энши.
– Водка. Под нее мясо нужно, открывай консерву.
– Одну минуту…
Энша выхватил из кармана раскладной нож, выдернул нужный инструмент и быстро вскрыл полукилограммовую банку.
– А это… – Роджер красноречиво пошевелил в воздухе пальцами.
– Вилку?
Метнувшись в угол, пилот выхватил из какого-то мусора пару гнутых вилок, вытер их о штаны и одну подал гостю.
– Спасибо, – поблагодарил Роджер и уже запрокинул было голову, чтобы сделать глоток, но вдруг опустил бутылку и сказал: – Эта на сегодня последняя. Веришь?
– Верю, мистер. Давай уж, кушай мясо, а то у меня отходняк пошел, я сейчас все сожру.
Роджер кивнул и стал пить, страдальчески морщась. Он выпил половину за раз, поставил бутылку на пол и вдруг, прослезившись, сказал:
– Никого не пей, Энша, никогда!.. Даже не начинай!..
– Не буду, мистер. Не буду.
Какое-то время они молча ели. Энша открыл вторую банку, и Роджер быстро насытился.
– А у тебя ствол есть? – спросил пилот.
– Имеется.
– Покажь…
– Вот, только он почти без патронов, – сказал Роджер. – А у тебя ствол есть?
– А как же – дробовик у меня. Нам без оружия никак нельзя, нужно быть ко всему готовым.
– Понятно, – кивнул Роджер. – А патроны к моей машинке у тебя найдутся?
– Должны найтись. У меня этих патронов хоть пруд пруди, я запасливый.
– Я это уже понял, камрад. Неси, посмотрим, что у тебя имеется.
Пилот снова поплелся в трюм, а Роджер поднял с пола бутылку, допил водку и, поставив пустую на пол, сказал:
– Никогда больше.
Потом прицелился из пистолета в стену и с удивлением обнаружил на ней множество мух. Это были сильные молодые мухи, которые располагались отдельными группами и коротали время, перебирая лапками, дожидаясь, когда все лягут спать, и они смогут вычистить в банках остатки тушенки.
Челнок подрагивал на гравитационных кочках, в ящиках позвякивали скопленные Эншей мелочи, но мухи сидели на месте и ничего не боялись.
– Привыкли, стало быть, – сказал Роджер, и в этот момент появился пилот – в паутине и отработанном масле, в которое угодил всей пятерней.
– Вот ведь зараза, пять лет назад переборку редукторов делал, масло слил, а выбросить забыл.
Поставив перед Роджером ящик, доверху засыпанный разнокалиберными патронами, Энша ушел за ветошью и скоро вернулся с дробовиком, который с гордостью продемонстрировал Роджеру.
– Во стволина, видал такой когда-нибудь?
– Это что, восьмой калибр?
– Я же говорю – знатная стволина! Я, правда, приклад ему отрезал, чтобы удобнее было в перестрелках, типа, ты чо, а ты чо! А потом я достаю из-под пиджака эту хренотень! Круто, да?
– Круто, – согласился Роджер. – Только тебе его почистить нужно, а то перекосит патрон в ответственный момент.
Сказав это, Роджер попробовал вспомнить, допил он водку или она все еще стоит рядом. Он, разумеется, мог посмотреть вниз, но это было не по правилам.
– А чем его чистят?
– Ты же вроде техч… технически оснащенный субъект, Энша, в масле пачкаешься, а про такие вещи не знаешь – нехорошо…
Роджер покачал головой и посмотрел вниз – бутылка оказалась пустой. Он даже не вспомнил, когда допил водку.
«Наверное, это старость», – подумал Роджер, а вслух произнес:
– Крупноват калибр для тебя, ты с него стрелял?
– А как же! Вон гляди на стенке – видишь отметины? Это я из него и садил!
– Значит, это не мухи? – задумчиво произнес Роджер.
– Какие мухи? – не понял Энша.
– А зачем в стену садил?
– Не помню уже. Курнул какой-то дряни, ну и пригрезилось чего-то. Но стрелял нормально, никакая отдача не помешала.
– Неудивительно, ведь тогда у него был приклад. Ты ведь недавно его отпилил?
– Недавно.
