5
После завтрака в сопровождении Рудвара и Нимана Питер с дядей отправились в город пешком — требовалось набрать еще десять охранников, поскольку переход от Индзора к Пешехару мог оказаться более опасным.
Город производил странное впечатление: с одной стороны, побеленные стены домов, оранжевая черепица крыш и красные шаровары здешних жителей создавали впечатление праздника, однако Питер ловил себя на желании поежиться, словно откуда-то вдруг возникал пробирающий до костей сквозняк.
Нагруженные арбы, сосредоточенные на дороге ослики и неторопливые прохожие — Питер смотрел на все это как сквозь сон, впечатлений было много, и они дурманили. Лишь усмешка черноглазой девушки заставила его встряхнуться и оглянуться на нее, чтобы оценить фигуру.
Девушка тоже оглянулась и показала Питеру язык.
— Питер, сейчас не время! — не оборачиваясь, позвал дядя. Казалось, и на затылке у него есть глаза.
«Это Рудвар ему сказал», — догадался Питер, догоняя остальных.
Вскоре они остановились возле одного из заведений в самом центре города. У коновязи скучали с полдюжины лошадей и работник сметал в сторону свежий навоз. «Сторожевой кот» — значилось на вывеске, и вырезанный из жести силуэт кота в шляпе салютовал посетителям пивной кружкой.
У двери стояли двое мужчин, они были при оружии, одеты небрежно и довольно богато. Видно было, что деньги у них водятся, но долго не задерживаются. Дядя о чем-то их спросил, они указали на дверь «Сторожевого кота». Нух Земанис, его охранник и Питер вошли внутрь.
В просторном зале находилось человек двадцать мужчин, они вяло переговаривались, глядя на пивную пену в своих кружках. Со всей очевидностью они здесь только убивали время.
Нух Земанис вышел на середину и объявил:
— Мне нужны десять человек для охраны обоза до Пешехара!
Воцарилась тишина, завсегдатаи заведения стали придирчиво рассматривать купца в дорогом синем бархате и малиновой шапочке с брошью в виде золотой птички.
— А большой ли обоз? — спросил один из них.
— Сорок возов!
— Десять человек на сорок возов — мало.
— У меня уже есть своих двадцать.
— А почем заплатишь, хозяин? — отозвался из дальнего угла широкоплечий бородач.
— Пять серебряных рилли, да еще кулеш с мясом.
Снова воцарилась тишина, каждый прикидывал, не маловата ли цена, но по всему выходило, что цена хорошая.
— Если карсаматы налетят — не отобьемся... — заметил кто-то, но его не поддержали.
— Я пойду! — поднялся со своего места бородач.
— И я!
— И меня бери, купец!
Вскоре отряд был собран, Нух записал в свою книгу имена и прозвища новых охранников и сказал им, чтобы шли к постоялому двору. Когда те ушли, спросил Рудвара:
— Ну, как они тебе?
— Жулики, конечно, но ведь они нам нужны для количества — чтобы возможный неприятель испугался.
— Вот именно.
Сделав эти необходимые приготовления, Нух предложил прогуляться по городу.
— Питеру это будет интересно, а мы походим рядом, — пояснил он Рудвару.
Питеру действительно было интересно: в Индзоре помимо нужных всем и каждому ремесленников — столяров, сапожников и портных — имелось множество людей, занимавшихся, по мнению Питера, никчемным ремеслом. Они чеканили серебряную и медную посуду, лепили и раскрашивали глиняные фигурки — без всего этого можно было обойтись, но как же интересно разглядывать все это в лавках!
Особенно Питеру понравился дровосек, державший в руках крохотный топор, и еще рыбак в лодке, но на предложение дяди купить безделушки он, вздохнув, отмахнулся:
— Баловство это, дядя, я ведь уже не ребенок.
— Ну-ну, — усмехнулся Нух Земанис. Его племяннику пошел семнадцатый год.
Немного проголодавшись, они перекусили в небольшой чистенькой таверне, потом зашли в старый город. Улицы здесь оказались уже, а окна домов — меньше. Прохожие попадались редко, а звуки шагов множило громкое эхо.
В какой-то момент Питер отстал от дяди и, заглядевшись на вырезанные в камне узоры, едва не споткнулся о сидевшего у стены нищего.
— Помоги несчастному, мальчик... — проскрипел тот неприятным голосом и протянул руку. Питер попятился.
— Что вам нужно?
— Дай монетку на хлебушек — у тебя ведь есть.
— Есть, — кивнул Питер, не отводя от протянутой руки брезгливого взгляда.
— Ну так поделись, а я тебе про жизнь твою расскажу...
— Я про себя и так все знаю.
— Знаешь, да не все.
— Возьмите просто так. — Питер осторожно вложил в ладонь нищего несколько медных монет.
— Нет, — замотал тот головой. — Просто так не возьму — давай скажу будущее! Задай вопрос, который тебя мучает.
— Но что же меня мучает?
Питер оглянулся на дядю, тот с охранниками уходил все дальше.
«Чего же я хочу, о чем мечтаю? Ну, это просто — я хочу свободы. Свободы от назойливой опеки дяди, свободы от учебы в малкуде».
Он хотел бы стать свободным как птица и путешествовать, самому беспокоясь о пропитании и находя ночлег на обочинах дорог.
— Скажи, это когда-нибудь сбудется — то, о чем я мечтаю? — спросил Питер.
— Быстрее, чем ты думаешь, мальчик.
Нищий улыбнулся беззубым ртом и ссыпал монеты в кожаный мешочек, а Питер развернулся и побежал догонять дядю, подальше от ужасного нищего. Лишь оказавшись рядом с Рудваром, Питер осмелился обернуться, но нищего у стены уже не было, он исчез.
— Вас кто-то напугал, ваша милость? — спросил начальник охраны.
Только тут Питер заметил, что вцепился в пояс Рудвара.
— Нет, это я так... Споткнулся.
— А мы сейчас покажем тебе еще одну достопримечательность города, — произнес дядя, который даже не заметил отсутствия племянника.
