35

Отвязав еще не расседланного коня, капитан фон Крисп вскочил в седло и поехал рысью обратно в город, сопровождаемый взглядами вздыхающих девиц.

Не доехав до городской заставы полмили, капитан взял правее, чтобы въехать в город с севера и миновать площадь — ему совсем не хотелось повстречаться с кем-нибудь из приятелей или неприятелей. Дорога с северной стороны оказалась разбитой и щедро удобренной навозом, этому было свое объяснение — по ней часто проезжали гарнизонные части, возвращаясь в свои казармы, именно туда и держал путь капитан фон Крисп.

Возле дешевой харчевни какой-то пьяница отсалютовал ему мятой шляпой. Уличная девка, покачивая бедрами, пересекла дорогу, надеясь на выгодное предложение, но, прочитав на лице офицера равнодушие, обиженно надула губы.

Подъехав к каменной ограде, капитан накинул поводья на вершину кривого деревца и перемахнул через забор, игнорируя главные ворота, — он по-прежнему избегал лишних глаз.

Впрочем, их здесь и так хватало. Пересекая учебное поле, фон Крисп спугнул солдат, менявшихся и торговавших на пятачке под императорским штандартом всем, что имело ценность в казармах. Те, кто поиздержался, продавали фланелевые поддевки, обмотки, шпоры и витые плети. Другие меняли амуницию, давая за старый мундир пару ношеных башмаков. Хорошим спросом в преддверии войны пользовались амулеты от стрелы и меча, а также от огня «сернаго и древеснаго».

Солдаты спрятали под полы свои богатства, но, как только офицер прошел, возобновили торг.

Капитана интересовала казарма арбалетчиков, серое трехэтажное здание под черепичной крышей. Местами черепица покололась, и крыша была залатана промазанными смолой тряпками.

У входа на каменной завалинке грелись несколько солдат, не по форме одетые: они меньше всего ожидали увидеть здесь офицера. Кто-то штопал обмундирование, кто-то ловил на белье блох, другие просто бездельничали, шаркая в пыли ногами.

Завидев капитана, солдаты испуганно вскочили, однако поняв, что перед ними пехотный, а не гвардейский офицер, немного успокоились. Те всегда норовили довести дело до розог или карцера, пехотные же относились к солдатам снисходительнее.

— Здорово, братцы!

— Здравия желаем, господин капитан, сэр, — ответил солдат в исподней рубахе, пришивавший к мундиру пуговицу.

— Кто знает Ханса?

— Все знаем, господин капитан. Он вам нужен?

— Да, нужен.

— Так мы его сейчас моментально позовем. Зиммель, дуй за Хансом!

Голый по пояс Зиммель в стоптанных башмаках умчался в казарму. Тем временем другой солдат вынес для офицера табурет. Капитан сел.

Не прошло и полминуты, как Зиммель выскочил обратно.

— Идет, господин капитан!

Появился Ханс с заспанной физиономией. Он на ходу застегивал ремень и приглаживал волосы.

— Здравия желаю, господин капитан.

Он знал фон Криспа.

— Давай отойдем.

И капитан направился в сторону учебного поля. Ханс поспешил за ним.

— Как твои дела, охотник?

— Дела хороши, господин капитан, деньги давно пропиты, новых не платят... Вот так и живем.

— Насколько мне известно, в этом загаженном гарнизоне так живут все.

Капитан остановился и огляделся. В дальнем конце учебного поля молодые солдаты с алебардами наперевес атаковали подвешенные на цепях бревна.

— Ты как, стрелять еще не разучился?

— Мастерство не пропьешь, господин капитан.

— Это смотря как пить. О чем разговор пойдет, догадываешься?

— Что вы, господин капитан, откуда? — Ханс дурашливо развел руками.

— Работенка есть для тебя.

— Какая работенка?

— Обычная — стрельнуть надо.

— Стрельнуть, конечно, можно, только из своей машинки я не буду.

— Это для меня не новость — знаю о таком капризе.

— Не каприз это, господин капитан.

— И об этом знаю. У тебя все тот же «единорог»?

— Так точно, восемь лет уже.

— Хорошая машинка, но «единорог» здесь достать трудно.

— Я знаю, господин капитан. Но можно стрельнуть из монцевского арбалета или из машинки с севера — там гномы хорошие делают.

— У гномов товар отменный, только эти коротышки цены заламывают. Ну ладно, что-нибудь придумаем, подыщу тебе машинку.

— Подыщете машинку — стрельну.

Капитан снова огляделся, пора было заканчивать разговор, и так его здесь много кто увидел.

— Почему не спрашиваешь в кого?

— А мне без разницы. — Ханс зевнул и почесал живот.

— Есть один человечек.

— Из благородных?

— Я бы не сказал. Он карсамат.

— Карсамат? — удивился стрелок. — Наверное, не простой карсамат?

— С простым я бы не связался.

— Сколько заплатите?

— Четыре золотых.

— Четыре золотых — деньги хорошие, но чтоб вернее попасть, нужно бы удвоить.

— Хорошо, получишь восемь, — легко согласился капитан и улыбнулся: он не собирался платить Хансу ни гроша.

— Когда надо будет все сделать?

— Я должен договориться о встрече, чтобы подвести его к тебе получше. Думаю, на неделе все и произойдет.

— Хорошо бы авансик, господин капитан.

— Вперед не плачу, разве что один рилли — как знак моей доброй воли.

Сунув монету Хансу в кулак, фон Крисп, не оборачиваясь, пошел прочь. Снова миновал торговый пятачок, вызвав у менял минутное замешательство, придерживая ножны, взобрался на стену и с нее — прямо в седло.