28

Ночь выдалась неудачной, капитану фон Криспу не везло в игре, поначалу он выигрывал, но затем фортуна отвернулась, и кости стали падать не так. Он пытался их менять, использовал известные ему заговоры на удачную игру, но ничего не помогало.

Сначала проиграл жалованье, потом деньги, полученные от разбойника Теллира, а затем, не сумев сдержаться, поставил своего чудо-коня вместе с дорогой упряжью — всего за семь золотых, хотя сам платил двадцать пять.

Лошадь забрали сразу, предложив для смеху дать на время осла. Это была попытка затеять драку, однако странное дело — драться фон Криспу не хотелось, хотя он и слыл дуэлянтом.

— Нет, господа, благодарю покорно за осла, пройдусь лучше пешком, на свежем воздухе лучше думается, — криво улыбнувшись, ответил фон Крисп.

— Ну как знаете, капитан, может, все же дать вам хотя бы провожатых, на случай если столкнетесь с пьяными крестьянами?

Это говорил Гамбридж — жалкий насмешник — и с ним трое дружков, о дуэли речь не шла, они хотели напасть разом и убить не по правилам. Эта кучка мелкопоместных дворян с запада усердно распространяла слух, что фон Крисп не дворянин и всего лишь подделал фамильные бумаги.

— Благодарю за помощь, но я обойдусь.

— Ну как знаете, капитан.

Покинув компанию неприятелей, фон Крисп пешим отправился на другой конец слободы, где снимал в доме две просторные комнаты.

Разумеется, никакие крестьяне или даже сельские разбойники на него не напали, собаки и те держались подальше от озлобленного проигрышем дворянина.

Едва не выбив ногой дверь, он швырнул ножны с мечом о стену и закричал на слугу, чтобы тот поднимался и шёл среди ночи в гарнизон — взял для него казенную лошадь.

— Вставай, скотина, утром я должен быть у графа Штейнбера!

— А где же ваша лошадка, ваше благородие? — забылся со сна слуга и тут же получил по морде. Не хватало еще, чтобы фон Крисп отчитывался перед каким-то лакеем!

Слуга быстро оделся, взял широкий нож и старый арбалет и отправился в город, а фон Крисп попытался самостоятельно снять ботфорты. Это оказалось не так просто, пара была тесной, шитой больше для форсу, чем для удобства. Фон Крисп довел себя до бешенства и едва не повыдергивал собственные ноги, пока ему удалось разуться.

Измучившись, капитан повалился на кровать и сразу заснул.

Довольно скоро его разбудил петушиный крик и голос слуги, тот расталкивал хозяина, приговаривая:

— Ваше благородие, пора вставать, вам к графу следует явиться. Ваше благородие...

— Все, я проснулся.

Слуга отошел.

Фон Крисп спустил ноги на пол и растер лицо руками. Вот и все, опять нет денег и снова нужно искать этого мерзавца Теллира: капитан давно на него работал.

В его обязанности входило уводить с важных торговых дорог охрану, заслон из императорских солдат. Ненадолго, иногда двух-трех дней хватало, чтобы Теллир со своими головорезами захватил один, а то и два обоза. Людей, тех, кого не зарезали, продавали на невольничьих рынках, а товар — в городах, куда обозы направлялись изначально.

Дело было опасное, если бы все открылось, капитан мог получить не просто смерть, а четвертование, однако пока ни свидетелей, ни обвинителей не находилось. Да и куш того стоил: иногда доля капитана доходила до тридцати золотых, ради этого стоило рискнуть.

Для офицера его ранга деньги были огромные, однако они развращали и не задерживались, уходя словно в песок. То он заказывал дорогое оружие с изумрудами на ножнах, доспехи с полировкой и воронением, шляпы с плюмажем и лошадей породы эрдхорц, потом проигрывался и начинал распродавать свои богатства, вскоре оказываясь неспособным заплатить за обед в харчевне.

Вот и сейчас он оказался при казенном наборе, правда, ботфорты с серебряными шпорами еще остались, но на них требовалось найти дурака, чтобы купил, а потом терпел и ходил с улыбочкой в этих пыточных колодках.

Снова нужно было идти на поклон к Теллиру — эрмаю Теллиру, как называли его кочевники. Он не был похож на своих земляков ни внешне, ни повадками и, по мнению фон Криспа, был смешанных кровей. Капитан подозревал, что и в других краях у Теллира имелись подобные помощники на дорогах, именно предводитель карсаматов был тем свидетелем, который мог довести капитана до рук палача. Смерти фон Крисп не боялся, но суд, позор — нет, этого допустить было нельзя, а потому следовало подумать о том, как заставить Теллира замолчать навсегда.

Задача была не из легких, угостить такого кинжалом — дорогого стоило. Теллир якшался с колдунами и даже купил у одного из них существо из сумрачного мира — эртадонта. Предводитель разбойников уверял, что отдал за него то ли пятнадцать, то ли двадцать девственниц, этот сутулый урод всегда слонялся недалеко от хозяина и пугал лошадь фон Криспа, когда тот встречался с Теллиром.

Капитан был не из пугливых, но при виде этого существа и у него по спине бегали мурашки.

— Ваше благородие, вам сегодня ехать куда-то! — напомнил слуга, и капитан вынырнул из череды невеселых мыслей.

— Лошадь привел?

— Привел, вон во дворе стоит — мардиганской породы.

— Мардиганской породы... много ты понимаешь, дурак. Неси умываться.

Слуга поставил таз и встал с кувшином наготове.

Капитан умылся, промокнул лицо и шею полотенцем, после водной процедуры в его голове стало проясняться. Пригладив волосы, он выглянул в окно — во дворе действительно стоял строевой конь уже под седлом.

Снова подумалось о Теллире, с ним требовалось что-то решать, фон Крисп никогда не оставлял свидетелей, это касалось всех его дополнительных приработков — помощи в похищении или даже прямых убийствах за деньги. За большие деньги!

«Просто так кинжалом его не угостишь, — сказал себе фон Крисп. — А тогда как? Надо думать, надо крепко думать».

Одевшись, он вышел во двор.

— Опять перетянул, дурак! — обругал он слугу, делая вид, что перетягивает подпругу заново. Знакомый с повадками хозяина, тот ничего не ответил — если накануне капитан проигрался, наутро все у него будут виноваты.