Это был бред, полный бред. Поверить в то, что великий маг Тавор из древней легенды ее предок еще как-то было можно, но не в то, что сам Лекс знал его лично, – это просто не укладывалось в ее голове. А уж история о другом мире, из которого его призвал неведомо для чего какой-то непонятный бог или не бог… Гая коротко хохотнула. Бредятина. В подобное поверить было просто невозможно. Это лишь в легендах обычные смертные говорили с богами и даже выполняли их поручения, но то были просто старые сказки.

– Просто сказки, – пробормотала она вслух, переворачиваясь на спину. – Старые, старые сказки …

Несколько минут она лежала неподвижно, морща лоб и пытаясь припомнить то, что знала о великом маге Таворе, но получалось не очень, хотя в свое время ей приходилось читать эту легенду. Там было что-то о борьбе с великим злом, для победы над которым пришлось призвать великого воина, который вместе со своими друзьями помогал магу в этой битве. И вроде там еще упоминалась женщина-оборотень. В общем, сказка как сказка, из разряда детских историй о могучих героях, побеждающих злодеев одной левой. С другой стороны, великий маг Тавор был вполне себе исторической личностью, а его исследования заложили основу многих современных магических техник. Так что, возможно, она все не так поняла, разговор-то получился довольно скомканным. Хорошо еще, что Лекс не отказал ей в помощи, хотя его «подумаю» согласием тоже не назовешь.

Гая тяжело вздохнула и, вытянув руку перед собой, принялась разглядывать свою растопыренную пятерню, украшенную черными когтями. Да уж, насчет бреда и странностей ей явно жаловаться не стоит – она сейчас сама сплошная ходячая странность, и, похоже, это навсегда. О том, что за магия изменила ее тело, можно было только догадываться, однако раньше ни о чем подобном ей слышать не приходилось. Впрочем, удивляться тут особо было нечему, ибо все ее знания в этой области ограничивались базовым академическим курсом по трансмагии, да и рассказывали о ней немного. На данном этапе развития трансформационная магия относилась больше к разделу теоретических наук, и практикой в этой области занимались единицы, да и те работали под неустанным надзором имперских инквизиторов. Церковь, как никто другой, боялась создания «богопротивных химер» и упорно не спускала руку с пульса исследований в области трансмагии, что, естественно, тормозило ее развитие. Конечно, помимо трансмагов были еще и оборотни, но их способности трудно было отнести к магии трансформации, скорей уж это была врожденная физиологическая особенность с магической составляющей. Как бы там ни было, навряд ли кто сможет ей помочь вернуться к своему привычному облику, да и надо ли?

Гая криво усмехнулась, представив выпученные глаза академических светил, заявись она на заседание магического совета академии.

– Интересно, меня химерой посчитали бы или нет? Хотя подобных глупостей явно делать не стоит. Святые отцы у нас без чувства юмора. Церемониться не будут, быстро на кусочки для опытов порежут, причем на меленькие.

Она коротко хохотнула, чувствуя, как напряжение прошедшего дня медленно отступает. В конце концов, все прошло не так уж и плохо: Лекс ее не прибил, а даже пообещал подумать насчет помощи, да и Ортис с работой не обманул. Опять волки, причем стая довольно крупная, но и дают за них порядочно, остается найти напарников, или…

Девушка прищурилась, обдумывая пришедшую в голову идею, и, в конце концов решив, что она не так уж и плоха, резко села на кровати. За окном уже окончательно стемнело, и опустившуюся ночную мглу разрежал лишь покачивающийся на ветру фонарь, от которого на плохо задернутых шторах плясали причудливые тени. Бросив быстрый взгляд на часы, магичка разочарованно вздохнула и тут же вновь растянулась на кровати. Время подбиралось к полуночи, и неизвестно, как воспримет столь поздний визит ее новый знакомый. Лучше уж с утра.

Придя к такому решению, она повернулась на бок и, завернувшись в одеяло, закрыла глаза.

Сон никак не шел: то подушка сбилась комком и неудобно давила на шею, то одеяло вдруг начинало казаться страшно колючим, отчего все тело начинало чесаться. Однако окончательно добил меня какой-то пьяный тип, которому посреди ночи вздумалось устроить концерт для своей любимой девушки. Мужику медведь явно на ухо наступил, причем раза этак четыре, что, впрочем, никак не сказалось на его могучем басе и любовном энтузиазме. Он с полчаса горланил разнообразные песни, порой сбиваясь на маловразумительный бубнеж и так и не допев ни одну из них до конца. В конце концов мое терпение лопнуло, однако подоспевший патруль избавил дружескую встречу моего кулака с его физиономией. Тем не менее Морфей явно окончательно на меня разобиделся и, махнув рукой, удалился по своим ночным делам. Я же остался сидеть на широком подоконнике своей комнаты, закрыв глаза и неторопливо перебирая в памяти события минувшего дня в тщетной попытке понять, в какую же очередную авантюру меня пытаются втравить.

Наша встреча с Гаей явно была не случайна, вот только кто за этим стоял: Наблюдатель, Арагорн, кто-то еще из их божественной братии или же действительно Райзен? Неужели он предвидел, что я вернусь в этот мир еще раз и как раз в тот момент, когда у его прапраправнучки возникнут определенные проблемы? Бред, причем полный, скорее просто совпадение. Да и был ли тот призрак духом Тавора? Что-то сильно сомневаюсь, хотя, опять же, все может быть, вспомнить хотя бы мое видение. Черт, черт…

Я пару раз долбанулся затылком о стену и, проведя рукой по лицу, рассеянно оглядел пустую улицу. Пьяного ловеласа уже увели, и теперь о его ночном концерте напоминал лишь выроненный им помятый букетик цветов, который он явно хотел подарить объекту своих воздыханий. Не повезло мужику, девушка так и не вышла, а вот на ночь в местном клоповнике он как пить дать напел. Тоже мне, Шаляпин, мать твою за ногу.

Я криво усмехнулся, а мои мысли вновь вернулись к разговору с Гаей.

Девчонка, конечно, попала в неприятную ситуацию, но если честно, то даже не представляю, как ей помочь. Один раз с магами крови я дело уже имел, и воспоминания об этом моменте у меня не самые лучшие, справиться удалось лишь каким-то чудом, второй раз так может не повезти. Однако и отказать Гае напрямую я не смог, язык просто не повернулся, слишком уж много Тавор для меня сделал, а то, что она его потомок, даже и сомнений не возникает, стоит взглянуть в глаза. Есть что-то в них общее с глазами Райзена, и даже не цвет, а какие-то едва заметные искорки, словно в их бездонной глубине таится невероятная сила и мудрость. В любом случае сперва мой путь лежит к развалинам Рамиона, ибо чую, что именно там я найду кой-какие нужные мне ответы – все на это указывает. Разберусь с этим чертовым метрономом в голове, а уж потом можно будет заняться этим самым Варком. Хорошо еще, девчонка со мной согласилась и, как понял, намылилась топать следом. Ну и ладно, отговаривать не буду, маг в подобном мероприятии штука полезная, да и не так скучно будет. Главное, чтобы по утрам не будила, а то спросонок, да увидеть ее физиономию… Я коротко хохотнул.

Толчок, нет, какая-то дрожь пространства почти на грани ощущений. Я нервно дернул щекой, автоматически переключаясь на инозрение, но, заметив в переплетении потоков энергии знакомый силуэт с неизменной трубкой во рту, расслабился.

– Надеюсь, не помешал.

Наблюдатель «протаял из ниоткуда» прямо посреди комнаты, причем вместе с креслом и небольшим столиком, на котором стояла початая бутылка шампанского и пара фужеров на тонких ножках. Я скосил на него глаза и, коротко пожав плечами, вернулся к бездумному созерцанию пустынной улицы, отрешенно подумав, что мои возможности явно расширились. Раньше появление «божественной личности» проходило абсолютно незаметно.

Несколько минут мы молчали. Я смотрел в окно, а Наблюдатель сосредоточенно курил трубку, изредка пуская в мою сторону разноцветные колечки. Аромат от его дыма, кстати, был весьма странный, такое впечатление, что он не табак курил, а смесь каких-то экзотических фруктов, впрочем, неприятным этот запах назвать было нельзя. Чувствовалась в нем какая-то бодрящая свежесть, причем настолько бодрящая, что из моей головы сбежал даже малейший намек на сон.

– Я так понимаю, ты сюда не просто за компанию посидеть зашел, – наконец не выдержал я, спрыгивая с подоконника.

Наблюдатель коротко хмыкнул и, щелчком пальцев сотворив напротив себя еще одно кресло, указал на него приглашающим жестом.

– Что ж, на этот раз ты прав, – сказал он, едва я уселся на предложенное место. – Хотел тебя попросить об одной услуге, причем в ответ готов выполнить практически любое твое желание, даже вернуть домой.

О как! Я на мгновение опешил, переваривая услышанное. Зная Наблюдателя, можно сказать, что он не из тех людей (или кто он там), которые просто так бросаются обещаниями, а значит, все серьезно. Но домой. Я прикрыл глаза, вспоминая свою полупустую двушку с вечно пыльными подоконниками, и, криво усмехнувшись, буркнул:

– Спасибо, пока не надо. К тому же ты вроде сам говорил, что я тут не просто так объявился.

– Это верно, – согласно качнул головой Наблюдатель. – Рад, что теперь ты это и сам понимаешь.

– Не понимаю, скорее ощущаю. А еще этот вечный метроном в башке.

– Метроном? – Брови моего собеседника удивленно взметнулись вверх.

– Угу, такое впечатление, что у меня в голове идет обратный отчет, и когда он закончится… – Я на секунду замолчал, колеблясь и пытаясь подобрать слова. – Ну, даже не знаю, но случится что-то очень плохое, и только я могу этому помешать.

– Вот даже как. – На этот раз брови моего собеседника устремились к переносице, а взгляд на какое-то время стал абсолютно отрешенным. – Что ж, – сказал он через некоторое время, – если учитывать вероятностные линии развития, то, скорей всего, ты в своих ощущениях не ошибаешься.

– И что…

Решительный жест Наблюдателя буквально заставил меня умолкнуть.

– Извини, Лекс, но это не те вопросы, на которые я буду отвечать. Твоя судьба – это твоя судьба, и эту дорогу ты должен пройти сам, а я лишь кое-где могу тебе в этом помочь. Грубо говоря, если ты тащишь груз в гору, я могу дать тебе лошадь, но телегу ты должен будешь добыть сам, да и выбор дороги будет за тобой.

– Бредовая аллегория, – буркнул я.

– Зато верная.

– Ладно, не буду спорить, сам разберусь. Лучше скажи, что за просьба? Надеюсь, в очередной раз мир спасать не придется.

В глазах Наблюдателя замерцали искорки насмешки. Он вынул изо рта давно погасшую трубку и, повернув голову, взглянул на меня глазами, в которых пылало белоснежное пламя:

– Зря надеешься, друг мой, ох, зря.

Сагер пробирался сквозь кустарник вслед за эльфийкой, мысленно кляня себя на чем свет стоит и одновременно завидуя проворству девушки, умудрявшейся практически бесшумно скользить сквозь переплетения ветвей. Пару раз он останавливался, чтобы перевести дыхание, но следующий за ним черный волк тут же начинал утробно ворчать, отчего молодой ученый невольно ускорял свой шаг. Бояться он не боялся, но все же не хотел провоцировать зверя, так как нутром чувствовал, что тот не испытывает радости от его присутствия. К счастью, от прямой агрессии волчара все же воздерживался, лишь изредка позволяя себе беззвучно оскалить зубы, дабы продемонстрировать Сагеру свои желтоватые клыки длиной с указательный палец археолога. Это было неприятно, но не более. Второй волк (отличавшийся от первого более светлым, почти серым окрасом) вел себя более спокойно и практически никак не реагировал на присутствие Сагера, да к тому же постоянно держался несколько в стороне. Вот и сейчас он шел чуть поодаль от их группы, изредка останавливаясь и задирая свой нос вверх, чтобы понюхать воздух. Несколько раз он неожиданно уносился вперед, но возвращался буквально через пару минут, видимо, давая таким образом понять, что дальнейший путь по-прежнему безопасен. К радости молодого ученого, идти действительно пришлось недалеко. Они спустились вниз по ручью и, преодолев небольшой овраг, остановились рядом с поваленным деревом, чей уже порядком изгнивший ствол покрывал толстый ковер мха. Девушка на мгновение замерла, растерянно теребя пальцами свою довольно длинную челку, затем скосила глаза на стоявшего позади Сагера волка. Тот совсем по-человечески вздохнул и, обогнув несколько запыхавшегося археолога, направился к лежащей неподалеку куче листьев. Ткнув в нее носом, он обернулся и с укором посмотрел на девушку, словно говоря: «Ну вот же, тут. Как ты могла забыть-то?» В ответ на этот взгляд «Голос» виновато улыбнулась и, подойдя к зверю, обняла его за шею, на миг зарывшись лицом в мех, затем повернулась к Адрии и призывно махнула рукой. Сагер послушно подошел ближе и, бросив беглый взгляд на кучу, с удивлением вскинул брови. То, что издали казалось грудой пожухлой листвы, на самом деле было облаченным в изодранные лохмотья трупом неизвестного ему существа – очень странного, надо сказать, существа. Нечто подобное Адрии довелось видеть в одном бродячем цирке, где хозяин выставлял напоказ чучело мифической каменной горгульи. Народ валил валом на просмотр страшилища, хотя любой здравомыслящий человек прекрасно видел, что это подделка, сделанная из останков гигантской летучей мыши, собаки и терганского крокодила. Слеплено было все настолько грубо, что швы в местах соединения шкур были видны невооруженным глазом. Здесь было нечто подобное. Голова пантеры, туловище горной обезьяны, одна нога явно человеческая, другая больше похожа на лапу какой-то рептилии, странные трехпалые руки с длинными тонкими пальцами. Создавалось такое впечатление, что какой-то неведомый шутник сложил мозаику из кусков различных существ, скрепив их грубыми стежками из потемневших от крови ниток и попытавшись придать этой странной химере человеческие формы.

Адрия несколько минут молча рассматривал распростертое на земле тело, затем повернулся к стоявшей рядом эльфийке.

– Госпожа, надеюсь это не какая-то шутка. Хотите сказать, что это существо нападало на нас?

– Не я, – мотнула головой та. – Расрак. Он убил это создание.

– Бред, – невольно вырвалось у Сагера. – Как это вообще могло как-то жить и двигаться.

– Я не знаю, – пожала плечами «Голос». – Видимо, какая-то неизвестная нам магия. Я, например, слышала, что у вас в Тании любят создавать различных химер, сращивая части умерших существ.

– Сказки, – отмахнулся Адрия, извлекая из поясных ножен нож и присаживаясь на корточки рядом с трупом. – Хотя, признаюсь, попытки были, однако практически все неудачны. Части тел постоянно отторгали друг друга, и без непрерывной подпитки магией такое создание не могло прожить и пары дней. Сейчас этим никто не занимается, если только какие-нибудь сумасшедшие. К тому же, насколько мне известно, те химеры двигались с большим трудом, а те, кто нападал на нас, были очень шустрыми.

«Даже чересчур».

Раздавшийся в голове хриплый голос заставил Адрию вздрогнуть и начать озираться в поисках его источника.

«Расрак, рад знакомству, господин Сагер».

«Серый», стоявший, как всегда, чуть в стороне от их «дружной» тройки, быстро кивнул, словно приветствуя, затем поднялся на лапы и, подойдя ближе, уселся рядом.

«Это создание трудно было почуять, странный запах, не живое. – Голос в голове звучал с каким-то натягом, словно подручному эльфийки приходилось прикладывать недюжие усилия для мысленного разговора. – Я даже сперва не понял. Потом долго следил. Двое. Двигались быстро, но я быстрее. Первое долго не умирало, пока не откусил голову. Противное мясо. С этим аккуратнее, повредил не сильно, хотел показать своей нелюрнане».

– Понятно.

Сагер, вновь повернулся к телу и со всего размаху вогнал нож тому в ногу.

– Если это действительно жило, то у него должна быть кровь или нечто подобное, – пояснил он удивленной эльфийке, делая небольшой разрез. – Времени прошло немного, так что… – Он замолчал, с интересом разглядывая выступившую из раны темно-зеленую жижу. – Хм, интересно…

– Что интересно? – поинтересовалась «Голос».

– Пока не знаю, я все же не маг, но, похоже, твой подручный говорил правду, и кому-то действительно удалось создать химер не умирающих через десяток минут после оживления.

Эльфийка возмущенно фыркнула:

– А ты думал, мы просто решили над тобой пошутить?

– Знаешь, любой, видя перед собой подобное, стал бы сомневаться, – буркнул Сагер, втыкая несколько раз нож в землю и пряча его обратно в ножны. – И все-таки о чем-то подобном я читал или слышал, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Вот только не могу вспомнить где, в голове вертится…

– Значит, все же это дело рук ваших магов.

Сагер поморщился:

– Извините, госпожа «Голос».

– Неллара.

– Неллара?

– Да, – кивнула девушка. – Мое имя Неллара, но если хочешь называть меня официально, то элнатир третьей ступени подразделения гласа ее высочества великой правительницы эльфий…

– Слишком длинно, – невольно улыбнулся Адрия, прерывая эльфийку, – лучше уж Нелларой.

«А еще лучше просто Нел. – В голосе Расрака явственно звучала плохо скрываемая насмешка. – А ты ей нравишься, господин ученый, обычно наша девочка более нелюдима».

Сагер скосил глаза на сидящего рядом волка и лишь саркастически хмыкнул.

– Я это уже заметил.

– Что заметил? – Эльфийка непонимающе посмотрела на археолога.

– Да это я с вашим подручным разговариваю, – пояснил он, кивая в сторону Расрака. – Он мне рассказывает, как ловил эту химеру. Кстати, думаю, нам про нее надо рассказать в лагере. Во-первых, все будут знать, кто наш противник, во-вторых, может, кто-то уже что-то подобное видел, особенно следопыты.

– Незачем говорить, сами справимся, нет надежды на глупцов. – Гавкающий голос «черного», которым он говорил отнюдь не мысленно, был довольно неприятным. – Твой таллан слишком много думает, боится, царица сказала «быстрее», а он медлит, нет ему веры, мы…

– Мой брат просто заботится о своих людях, – резко оборвала Наскра эльфийка, – и не тебе его судить.

– Ты ее голос, а потворствуешь. Должна вести ты, мы, не ждать, будешь виновата. Ты «Голос».

– Вот именно я «Голос», ее «Голос», – в глазах Неллары сверкнули огоньки злости, – и мне решать, как поступать, и мне нести перед ней ответ.

– Глупо, возимся, не согласен. – «Черный» громко рыкнул, явно выказывая этим свое недовольство и, развернувшись, одним прыжком исчез в зарослях кустарника, оставив на ветвях клочки черной шерсти.

Эльфика проводила его взглядом, тяжело вздохнула и, повернувшись к Сагеру, который с некоторым удивлением слушал этот диалог, явно являющийся продолжением давнего спора, бросила:

– Идем назад.

Туман, опять этот хренов туман, не хватает только пробивающегося сквозь него бледного пятна далекого костра. Я огляделся. Нет, все-таки отличия есть, там была каменистая равнина, здесь скорее склон горы, камней, конечно, вокруг хватает, но кое-где видны островки странной синевато-оранжевой травы, к тому же если посмотреть вверх, то сквозь прорехи в этом «молоке» видно не менее странное зеленое небо. Остается только гадать, куда меня забросило на этот раз, хотя стоит ли? По словам Наблюдателя, это так называемый отработанный континуум – остаток тупиковой ветки развития, буферная зона между миром и междумирьем. Место вполне безопасное, к тому же в случае чего моя временная темпоральная привязка позволит сделать сброс критических парадоксов в данный «мертвяк». Не знаю, что сие значит, и, если честно, разбираться в этих тонкостях у меня нет ни малейшего желания, и так после последнего разговора голова кругом.

Я вздохнул, подхватил врученную мне Наблюдателем небольшую спортивную сумку и, перекинув ее через плечо, направился вверх по склону. Можно конечно, было остаться здесь, но надо было как-то убить время, пока мой божественный компаньон все подготовит, так почему бы не посмотреть на местные достопримечательности, если, конечно, таковые здесь имеются. Зря надеялся. Выше по склону исчезла даже трава, зато камни стали крупнее и острее, так что приходилось смотреть, куда наступаю. Впрочем, мое восхождение продолжалось недолго, и вскоре я оказался на каменистой площадке, которая оканчивалась отвесным обрывом. Осторожно приблизившись к краю, я заглянул вниз и удивленно присвистнул. Внизу клубилось нечто… блин, даже тучами это трудно назвать, что-то темно-синее, похожее на густой кисель, то и дело испускающее из себя вереницы синеватых разрядов. Завораживает, надо сказать, и жути нагоняет тоже, пару раз мне даже показалось, что эта бездна глянула на меня разумным взглядом, оценила и, к моей радости, решила, что я не представляю для нее интереса. Бррр. Я медленно отступил назад и, оглядевшись, уселся на лежавший неподалеку массивный валун. Кольцо на пальце было все еще темным, а значит, оставалось только ждать. Почему-то вспомнились Гувер и Баркин с компанией, а затем мысли невольно перекинулись на разговор с Наблюдателем.

– Понимаешь, этих кресел, этого столика, этой комнаты и даже нас с тобой, да что нас с тобой – этого мира, всего этого мира пока просто не существует. Все это мираж, сон Создателя, его мимолетная фантазия. Говоря по-научному, этот мир всего лишь один из возможных инвариантов развития и на данный момент его существование все еще под большим вопросом.

– В смысле?

– В прямом. Эта реальность возникла в результате одной очень странной встречи, и если ее не произойдет, то… пффф. – Он театрально раскрыл ладонь правой руки, и над ней возник миниатюрный взрыв. – Все исчезнет, все. Впрочем, тебе беспокоиться особо не о чем, ты просто окажешься дома и ничего не будешь помнить о случившемся. Для тебя всего этого просто не произойдет.

Я нахмурился:

– И когда это случится?

Наблюдатель равнодушно пожал плечами:

– Может, и никогда, а может, через мгновение, кто знает. В любом случае я хочу просто подстраховаться, сделать эту линию реальности основной.

– Почему?

– Потому что другие варианты куда хуже, впрочем, гляди сам.

Он театрально щелкнул пальцами, и в моей голове словно взорвалась маленькая бомбочка, начиненная разноцветными калейдоскопами, которые тут же стали складываться в причудливые картинки. Пустыня, безбрежная пустыня, покрытая странным серым песком, в котором иногда вспыхивают золотистые искорки. Невидимая камера несется над поверхностью, иногда останавливаясь, чтобы показать затянутые барханами развалины или очередной скелет какого-то существа. Новая вспышка. Странный мир, похожий на бескрайнее болото, в котором ползают огромные слизни с человеческими лицами, поедая какие-то бледно-зеленые водоросли. Картинка была настолько противной, что меня аж всего передернуло, и неведомый киномеханик тут же поспешил сменить кадр. На этот раз мне показали войну. Камера парила над полем боя, выхватывая, словно в замедленной съемке, некоторые особые смачные, по ее мнению, моменты. Вот один из солдат срубает голову противника своим мечом, вот эльф исчезает во вспышке магического огня, его кожа лопается от жара, глаза вытекают, но он все еще жив, а его распахнутый рот замер в беззвучном крике, вот какой-то маг, получив клинком в живот, воздел светящиеся руки над своей раной, пытаясь запихнуть обратно вываливающиеся кишки. Мерзко, конечно, но привычно, в конце концов, на поле боя я побывал.

– Эта война длится почти три столетия, когда-нибудь маги хаоса решатся применить одно могущественное заклятие, и этот мир сгорит в огне. Не останется никого.

Голос Наблюдателя на секунду отвлек меня от разворачивающейся внизу баталии, а затем картинка вновь сменилась. Один за другим «слайды» миров мелькали в моей голове, сливаясь в бесконечную череду войн, разрушений, скопищ каких-то мутантов, иногда выдавая особо причудливые картинки типа мира разноцветных разумных туманов, которые мой мозг просто отказывался принять за действительность. Наконец все это кончилось, и я обессиленно откинулся в своем кресле – голова гудела словно пустой барабан.

– Ну как тебе? – поинтересовался Наблюдатель, привычным жестом поднося горящий палец к своей трубке и раскуривая ее. – Интересный экскурс?

– Бред какой-то, – бросил я, вытирая струящийся с висков пот. – Неужели все эти миры существуют.

– И да и нет, пока они такие же призраки, как и этот. Какой-то более вероятен, какой-то менее, но все они могут реализоваться, ветвление реальности происходит в каждый квант времени.

– Черт, я-то думал, все кончилось и все эти игры богов остались в прошлом.

– Они и остались. Для этого мира все давно закончилось, и мне хочется, чтобы все так и было.

– Не понимаю.

– Просто мысли многомерно.

– Легко тебе сказать. – Я криво усмехнулся.

– Ну тогда, как там у вас там говорится… – Его лоб на мгновение избороздили горизонтальные морщины. – Ах да, не заморачивайся, и все, просто поверь мне на слово. Я хочу, чтобы эта реальность продолжила существовать, и для этого мне нужна твоя помощь.

– Почему моя?

Наблюдатель пожал плечами.

– Потому что тебе нравится этот мир, потому что он для тебя родной, потому что он выбрал тебя и вновь призвал на помощь, потому что мне некогда, да и неохота искать других кандидатов. Хватит причин, или еще десяток придумать? Или, может, хочешь аллегорию, так пожалуйста: тоннель в муравейнике должен чинить муравей, человек, может, это и сделает, но риск разрушить весь муравейник очень велик.

В ответ я только хмыкнул, но промолчал. Помнится, нечто подобное мне говорил и Арагорн, объясняя, почему я должен ему помогать. Впрочем, наверное, они оба правы, вмешательство подобных им созданий в обычную жизнь может привести к не очень хорошим последствиям, а их самые добрые намерения могут обернуться катастрофой для тысяч, а то и миллионов живых существ. Проблема будет примерно та же, что у великана в стране лилипутов: захотел спасти деревню от наводнения, поспешил на помощь, а в результате раздавил десяток спасавшихся, разрушил несколько попавшихся на пути домов, случайно задев их при беге, ну и так далее и тому подобное. Слон в посудной лавке, но с самыми добрыми намерениями.

Мы некоторое время помолчали, затем я спросил:

– Ну и кто победил – Порядок или Хаос?

– А никто, – буркнул тот, затягиваясь, и, сделав паузу, добавил: – И одновременно все.

– Это как? – удивился я.

– А вот так. – Наблюдатель пожевал мундштук трубки, словно раздумывая, что мне ответить. – Просто Хаос и Порядок слились воедино, стали одним целым, – пояснил он наконец.

– Ничего не понимаю, – мотнул я головой. – Как это – слились?

– Да очень просто. Хаос ведь это по сути что? Первород, утробная жидкость, плацента, этакая субстанция законов и констант, которые по каким-либо причинам не реализовались в спирали миров. Вся его агрессия на самом деле обычный природный процесс медленной выкристаллизации истинной структуры семени. Любопытство Арагорна, его самоуверенность вкупе с эгоцентризмом и настырностью Артаса просто ускорили этот процесс, что едва и не привело к катастрофе. Тут как с некоторыми химическими реакциями, пока в них не лезешь, они протекают спокойно, но стоит вмешаться, рвануть может дай бог.

– Я что-то совсем запутался. – Я растерянно потер переносицу. – Значит, теперь Порядок и Хаос вместе, одно целое.

Наблюдатель кивнул.

– Но почему я не замечаю никаких изменений?

– А ты и не мог бы заметить, – усмехнулся он. – Просто теперь этот мир таков, каков он есть… и все.

– А Арагорн с Артасом, как же они?

– А что они? – Наблюдатель приподнял брови и, повернув голову, посмотрел на меня насмешливым взглядом. – Они две стороны одной монеты, альфа и омега одной личности, думаю, уж как-нибудь договорятся.

– Дела…

– И не говори. – Он вздохнул и выпустил в потолок очередную струйку дыма, которая приняла облик небольшого самолетика, сделавшего над нами круг и умчавшегося в распахнутое окно. – К тому же семя дало росток.

– Какое семя? – Я скосил глаза на своего собеседника.

– Обычное, – ответил тот, загоняя мундштук трубки в угол рта. – Семя, из которого должно вырасти древо мира.

Мы снова замолчали, я ждал, когда тот пояснит свои слова насчет семени, но Наблюдатель молчал.

– Так, значит, все в порядке? – спросил я, не выдержав затянувшейся паузы.

– Ну не совсем, – ответил тот. – Дело в том, что в мирах осталось много частей как так называемого «чистого Порядка», так и «чистого Хаоса», и эти куски законов абсолютно чужды данному миру. Вот они-то и представляют определенную проблему.

– «Плывуны»?

Наблюдатель кивнул.

– И они тоже.

– Ну если все так хорошо, то что я-то должен сделать?

– Подтолкнуть Арагорна и Артаса к верному решению их разногласий, а для этого организовать одну встречу, которая могла и не случиться.

– Так если уже все закончилось, то… – Я пристально посмотрел на Наблюдателя, не решаясь высказать вслух пришедшую в голову догадку.

– О временных парадоксах можешь не беспокоиться, – расплылся в довольной улыбке тот. – Время куда более гибкая и многогранная штука, чем ты можешь подумать, уж поверь.

Кольцо на пальце неожиданно потеплело, заставив меня вынырнуть из омута раздумий. Я посмотрел на металлический кружок, пылающий белоснежным огнем, и неторопливо поднялся. Итак, сумку пока оставлю здесь, все, что нужно, давно уже рассовано по карманам. Ну, поехали потихоньку. Кодовая фраза, и предо мной раскрывается сияющее око портала. Что ж, здравствуй дивный новый мир.