Глава 16
Война и мир
Достигнув круизной скорости в 60 км/час, я вызвал Кэти. У меня имелись кое-какие подозрения, я хотел убедиться…
– Слушаю, мой капитан. Переговоры закончились?
– Да, все в порядке, крепость наша. Кэти, ты следишь за передвижениями живой силы противника?
Пауза.
– Так точно, мой капитан.
– Это правда, что войска Ежи столкнулись с армией Стампина?
Пауза.
– Да.
– Так почему ты мне раньше этого не сказала?! – заорал я. – Неужели не могла предупредить?!
– Могла, – созналась Кэти. – Но, понимаешь, ты никогда не спрашивал меня о дислокации войск противника, а я не особо рвалась тебе о ней сообщать.
– Какого хрена?
– Как какого? А спортивный интерес? Тебе разве интересно знать все наперед? Насколько я знаю человеческую психологию, никто не желает, скажем, читая детектив, знать с самого начала, кто убийца.
– Дура! – завопил я. – Какой на хрен спортивный интерес?! Какой на хрен убийца?!
– Не обзывайся. Сам дурак. Привык, чтобы тебе все на блюдечке с голубой каемочкой. Хочешь план крепости – пожалуйста, хочешь слабые места – да ради Бога. А вот ты попробуй, справься с элементом неожиданности! Чтобы подлить масла в огонь, сообщаю, что я знала о стягивании войск дракенгольдцев к Стримнидскому лесу еще два дня назад!
– И ничего не сказала!
– Да. Причины я тебе уже объяснила.
– Ты… Ты… Да я тя… Да ты…
– Ты заикаешься, дорогой.
Как ни странно, после этого замечания я немного успокоился.
– Ну и что теперь? Битва, блин?
– Возможно, – задумчиво произнесла Кэти. – Но я удивлена, что тебя это смущает. Ты же сам все порывался повоевать.
– Ну, порывался, не скрою. Но не повоевать, а посмотреть на сражение. Ты же знаешь, что я пацифист.
– Если судить по твоим высказываниям о «небольших войнах», пацифистом тебя назвать сложно.
– Да, но я же взял крепость путем переговоров?!
Кэти замолчала.
– Ты прав, этого у тебя не отнять. Взял. Ты действительно проявил чудеса дипломатии. Признаться, мой анализ ситуации оставлял тебе всего 10 процентов на успех. Как тебе это удалось, кстати?
– Волшебство помогло и немного везения.
– Волшебство?
– Да, волшебные слова и магические жесты. Ладно, теперь, когда я тебя прямо спрашиваю о дислокации войск противника, ты можешь мне обрисовать ситуацию?
– Конечно, – перед моими глазами появилась карта. – Как видишь, долина Куар прямо возле Стримнидского леса плавно переходит в холмы. Кстати, на этих примитивных средневековых картах они почему-то не отмечены. Так вот. На этих холмах две армии и встретились. Пока ты вел переговоры с защитниками крепости, я с интересом наблюдала за маневрами Чундарка и Стампина. Дракенгольдские войска заняли весьма удобную позицию, расположившись вот здесь, на вершине, – на карте появилась красная ломаная линия, обозначающая армию Стампина. – А ваша армия, увидев, что ее встречают, расположилась вот здесь, – теперь появилась черная линия на холме напротив. – Как видишь, сейчас обе армии стоят нос к носу, но активных действий не предпринимают. Так что сражения пока не было, но думаю, что оно начнется завтра с утра, в низине.
– Черт побери. Какие у нас шансы?
– Сложно сказать. У вас численное преимущество, но у дракенгольдцев было много времени, чтобы подготовиться к вашему появлению, поэтому чисто с тактической точки зрения, более выгодное положение все же у них. К тому же нельзя исключать влияния на исход битвы человеческого фактора, а он, как тебе известно, не поддается анализу.
– Вот ведь блин. Если бы я раньше обо всем этом знал…
– Тогда не было бы так интересно, правда, дорогой? – ласково проговорила Кэти.
– А-а, замолчи.
– Слушаю и повинуюсь.
Кэти отключила связь. Я бежал часа два и прибыл в лагерь Ежи, когда уже стемнело, и на небе появились первые звезды. Я не стал искать Альду, решив с ходу поговорить с Ежи. Я спросил сидящих у костра солдат, где королевский шатер и направился прямиком к нему.
Растолкав часовых у шатра, я ворвался внутрь и без церемоний заявил:
– Так, я все знаю. Какие у вас планы?
Ежи удивленно поднял голову. Он сидел за столом, заваленным картами, рядом с ним лежал меч в ножнах. Над столом, кроме него склонился еще и Кригнор. Видимо, они обсуждали предстоящие события, когда я так беспардонно вмешался в их беседу.
Кригнор выпрямился, сложил руки на груди и мельком глянул на Ежи, который при виде меня расплылся в слабой улыбке.
– Ваня, друг. Нам фигово.
– Я в курсе.
– Как там осада?
– Осады уже нет.
– То есть как? – удивился Ежи. – Я же велел Моргану осадить замок…
– Замок наш, – радостно сообщил я, с удовлетворением наблюдая изумление на лицах чародея и Ежи.
– Неужели Морган взял его с марша? Вот уж не подумал бы, что…
– Нет, это я взял замок, – без обиняков заявил я. – Путем тонких дипломатических переговоров. А еще я захватил в плен двух чародеев.
Я выразительно посмотрел на Кригнора, мол, «а ты боялась, дурочка». Чародей заломил бровь и направился к выходу.
– Я к Нуликридской крепости, – сказал он на ходу Ежи. – Мне необходимо допросить пленников.
С этими словами он покинул шатер, мы с Ежи остались наедине. Я выбрался из СИЧУПа и присел за стол. Ежи тут же налил вина и, подавая мне кубок, сказал:
– Значит, знаешь про наши проблемы? Неожиданно, верно? Лешие облажались. Хотя их винить грех, они же просто передали мне сведения, это я должен был эти самые сведения проанализировать…
– Да ладно, брось. Давай лучше думать, что делать. Завтра же сражение, мать его.
– Да. Поэтому давай выпьем, – Ежи поднял свой кубок, и мы чокнулись.
Я решил не говорить Ежи о том, что Кэти знала о предстоящей встрече с армией Стампина еще два дня назад и ничего мне не сказала. Мне не хотелось терять авторитет в глазах будущего императора.
Предложение выпить я воспринял с энтузиазмом, даже сам удивился насколько мне приятно стало от мысли, что сейчас с удовольствием нажрусь. Ведь, как об этом уже упоминалось, я не люблю пьянствовать. Равнодушен к алкоголю… Но в последнее время на меня, видимо, действует стресс. Его же надо как-то глушить, правильно? Почему бы не выпивкой, тем более, если ее предлагают на халяву.
Мы с Ежи «совещались» долго. Точно не помню, сколько… По-моему кувшинов пять. Проснулся я в канаве рядом с лагерем. Я был в комбинезоне (СИЧУП, наверное, остался в шатре у Ежи), валялся в грязи, и чувствовал себя хреново. Очевидно, покинув Ежи, я хотел найти шатер Альды, но заблудился и заснул.
Выбравшись из канавы, я огляделся. Вокруг тихо и спокойно, никто не бегал, никто не суетился. Солнце еще не встало, горизонт лишь слабо светился. Я отряхнулся и пошел к шатрам, намереваясь отыскать Альду. Спросив у первого попавшегося часового, где я могу ее найти, получил направление, и пошел, куда показали.
Чувствовал я себя неважно. Голова болела, во рту стоял привкус кислого вина и еще какой-то гадости. Мне хотелось одного – спать. Добравшись до шатра, я решительно откинул полог, дошел до ложа, где спала Альда, и, не раздеваясь, бухнулся рядом, свернувшись калачиком. Не успел я заснуть, как почувствовал на шее холод стали. Скосив глаза, я увидел, что к моему горлу приставлен кинжал.
– Слушай меня очень внимательно, – раздался над ухом спокойный, тихий и грозный голос Альды. – Ты сейчас медленно встанешь, выйдешь из шатра и отправишься на все четыре стороны, а мне не придется объяснять Его Величеству, почему я зарезала одного пьяного солдата из его войска. Понял?
– Альда, это я, – с трудом ответил я.
Альда мгновенно отдернула кинжал от моей шеи и воскликнула:
– Ваня! Это ты?! Что случилось? Почему ты выглядишь, как свинья?! Я тебя даже не узнала!
– Долго объяснять, – промямлил я. – Мы с королем вели Военный Совет. Вот. А потом я пришел сюда.
– Военный Совет? И вы пили?
– Да, дорогая, – пробормотал я. – Нас вынудила сложная политическая обстановка, которая сложилась в вашем крезанутом мире, а поэтому мы не могли поступить иначе… Нам нужно… было… снять стресс и успоко…
Больше я ничего не сказал, потому что заснул тяжелым сном.
* * *
Прямо передо мной стояли темные ряды воинов в кольчугах. Среди них возвышались верховые, в полном доспехе, с копьями, упертыми в стремена. Наконечники пик сверкали в лучах восходящего солнца, штандарты рвал крепкий ветер.
Я стоял на холме, разглядывая солдат, и было мне хреново. Чувство тревоги нарастало во мне, заставляя колени дрожать. СИЧУП меня защищал, и, казалось, мне ничего не грозит, но подсознательно я чувствовал опасность, и потому стремался.
Я не хотел воевать, не хотел столкнуться лицом к лицу с противником в рукопашной. Я вообще ненавидел насилие. Ну, дать кому-нибудь в морду – это святое, но только по веской причине. А у меня не было веских причин бить морду дракенгольдцам. Они же, в принципе, хорошие ребята. Валя, например. И Кральд, тот вообще душа-парень. Поэтому я лихорадочно соображал, как бы избежать битвы. Мне ужасно не хотелось воевать. Наверное, надо их слегка припугнуть.
Пулеметы выехали из моих предплечий. Я не намеревался их использовать, просто хотел продемонстрировать, что могу применить силу, если что не так. И как только я направил стволы своих пулеметов на ряды молчаливых воинов, из-за их спин вдруг взвилась ввысь маленькая точка.
Точка эта по восходящей дуге летела в воздухе с протяжным свистом и явно направлялась ко мне. Я следил за ней, позабыв обо всем на свете, и с ужасом понял, что это огромный валун, настоящий астероид, который мчится на меня со скоростью в 300 км/час.
Валун рос на глазах, я метнулся вправо-влево, пытаясь увернуться, но не знал, куда бежать, а потому остался на месте…
А потом был жесткий удар, вспышка и темнота… Все пропало, осталось только чувство обиды и горестное суждение о том, что этот мир невероятно несправедлив и жесток. Я, понимаешь, к дракенгольдцам со всей душой, пулеметы выставил только, чтоб их попугать, пошутить. А они мне в ответ – валуном в лоб…
Это же нечестно!
* * *
Я проснулся и сел в кровати, тяжело дыша. Блин, опять мне приснился кошмар. Какого фига, вообще. То на меня великан наступает, то валуном прибивают… Кстати, валун, по-моему, появился в моем сне после рассказов Кригнора. Вот ведь. Значит, все-таки подействовали на меня слова чародея, раз уж сны такие снятся.
Я огляделся и увидел Альду, которая сидела на табурете, натирая какой-то гадостью свои сапоги. Она поглядывала на меня, поскольку я своими метаниями, наверное, ее сильно обеспокоил. По крайней мере, лицо у нее приняло озабоченное выражение.
– Привет, – прохрипел я.
– Доброе утро.
Я свесил ноги с кровати, провел рукой по мокрым волосам, прислушался к себе и понял – мне очень-очень хреново.
– Дурной сон? – спросила меня Альда.
– Вроде того… Что это ты делаешь?
– Натираю сапоги, как видишь.
– Зачем?
– Чтобы они не намокали.
– А что, дождь идет?
Альда рассмеялась.
– Нет, глупенький. Я их натираю, потому что сегодня поеду верхом. А лошадь, знаешь ли, потеет. Пот очень едкий, поэтому кожу сапог нужно беречь. Вот я и натираю их салом.
– Сало надо есть, а не натирать им всякие дурацкие сапоги.
Альда удивленно на меня посмотрела, потом пожала плечами.
– Вообще-то, – небрежно заметила она, – сало очень дорого стоит. Обычно сапоги смазывают дегтем. Он стоит дешевле, да и практичнее. Но я могу себе позволить пользоваться салом. Его Величество щедро наградил меня за мои заслуги перед короной.
– Заплатил салом?
Альда опять рассмеялась.
– Грешно смеяться над больными людьми, – пробормотал я, пытаясь собраться с мыслями.
Взгляд мой упал на меч Альды, который стоял, прислоненный к балке шатра, рядом с сундуком, на котором лежал плащ и легкая кольчуга… И тут на меня внезапно обрушилась реальность.
Я вспомнил, что мы с Ежи вчера так ни хрена и не решили. Я вспомнил, что буквально в пятистах метрах от нашего лагеря стоит войско короля Стампина.
Я вспомнил, что вчера ночью, после пьянки с Ежи я выкрикивал в сторону дракенгольдцев всякие непристойности, за что чуть было не получил стрелой в лоб.
Я вспомнил, что после обстрела я побежал искать шатер Альды и свалился в канаву.
И я вспомнил, что скоро будет битва и мне предстоит в ней участвовать. Все это всплыло в моей голове разом.
Сразу же вспомнился ночной кошмар, и мне стало не по себе. Я посмотрел на Альду, которая закончила смазывать сапоги, и теперь надевала их. Мысли роились в моей голове, как пчелы, их было очень много, все они отличались значимостью и важностью, и я категорически не мог отловить ни одну. Видимо, похмелье мешало, черт бы его побрал. Как некстати!
– А куда это ты, собственно, собралась?
Альда выпрямилась, посмотрела на меня, и с нотками удивления ответила:
– На битву, конечно. Куда же еще?
– На какую еще битву?! – взвился я. – Забудь! Никуда ты не пойдешь! Ишь, выдумала тоже – битва!
Альда уперла руки в боки и нахмурилась.
– Ваня, что ты такое говоришь?!
– Я говорю, что ты никуда не поедешь! Ты что, с ума сошла? Там же убить могут!
– Ты вчера, по-моему, перебрал лишнего! Ты забыл, что я воин? Что я подданная Его Величества, короля Чундарка? Ты забыл, что я сражаюсь под его флагом уже много лет? Что я обязана ему всем? О чем ты говоришь? Я должна быть подле моего короля!
Я с трудом поднялся и тоже упер руки в боки.
– Вот что, милая. Заруби себе да носу, никакой твой король – не король! Он мой друг и приятель в одном лице. А потому ты никуда не пойдешь, а будешь сидеть себе тихо в шатре и ждать моего возвращения. Понятно?
– Нет, непонятно! – громко ответила Альда. – Я не намерена с тобой препираться относительно вещей, тебе неведомых! Ты не вассал, ты ничего не смыслишь в наших обычаях и традициях. Именно поэтому я тебя люблю. Но сейчас ты не просто не прав, ты оскорбляешь меня своими словами! Пойми, я никогда не оставлю своего короля!
– Да сдался тебе твой король! Ты что? Влюбилась в него что ли?
Альда нахмурилась еще больше.
– Не говори глупостей, – грозно произнесла она. – Я люблю тебя и только тебя. Но я готова отдать жизнь за короля! Понимаешь? И сегодня я буду скакать с ним стремя в стремя и стану биться рядом. И знаешь, почему? Не только потому, что он мой король и сюзерен. Не только потому, что он приютил бедную деревенскую девчонку, дав ей возможность служить ему верой и правдой. И не только потому, что он наградил меня замком за мои заслуги. Я буду сражаться за него, потому что он дарует всем свободу! Неужели ты не понимаешь, что он дает всем угнетенным существам, которые жили в изгнании то, чего они были лишены сотни лет?! Он дает им возможность жить, как все! Он освобождает их от чародейского презрения! И я буду сражаться за него, потому что он объединил раздробленные королевства и ведет их к лучшей жизни, под единой, справедливой властью! Он мудрый и добрый. Его жестоко обидели чародеи, отняв его летучий корабль! Он несет свободу не только гоблинам, вампирам и другим несчастным существам, он несет ее и людям Дракенгольда, а ему противостоят злобные чародеи, одурманившие умы простого люда. И потому никто не посмеет мне помешать сражаться сегодня подле Его Величества. И потому я горжусь этой великой честью!
Вообще, меня в кино очень часто раздражают все эти громкие речи о свободе, демократии, сброшенных оковах и битвах Добра со Злом (непременно с большой буквы). Но сейчас, признаться, я об этом и думать забыл, просто стоял, раскрыв рот от удивления. Вот ведь. Надо же. А я-то думал, что Альда – милая, деревенская девчушка, которая плачет, когда ей говорят, что ее не любят, и вообще сентиментальная до безобразия простушка. И что? Вот она, оказывается, какая!
Воительница, с горделивой осанкой. Амазонка. Как же я раньше-то этого не замечал? Ну, были, конечно, некоторые моменты, когда ее боевой характер проскальзывал в ее речи, взгляде, позе… Разбойников она здорово уделала…
Но я никогда не обращал на это особого внимания. А при выезде из Космиполя я еще хотел уговорить ее отправиться домой… Теперь можно об этом забыть. Такая назад не повернет. Такая и коня на скаку и… что там еще?
– Ты что, слишком много голливудских фильмов смотрела? – решил я спросить из принципа.
– Что? – не поняла она, но, не дожидаясь объяснений, резко махнула рукой. – В общем, оставь свои попытки отговорить меня! Я сама решу, как мне следует поступать!
Наверное, не смотрела. А раз не смотрела, то что ей ответить? Выходит, она и в самом деле верит в то, что говорит. Поэтому я решил промолчать. Просто постарался изобразить невозмутимость на лице и пожал плечами.
Тут мимо шатра забегали люди, раздались неразборчивые крики. Альда вышла посмотреть, в чем дело, а я опять сел на кровать, размышляя о том, что делать дальше. Отговорить Альду от участия в сражении мне не удалось, эти странные местные традиции и ее святая убежденность, что Ежи – пророк, несущий добро людям…
Не скажешь же ей, что у Ежи есть только две мечты в жизни – вернуть свой корабль и отгрохать империю? Альда же не только не поверит, но и в глаз засветит за якобы клевету…
Она такая, она может, поэтому лучше глазами не рисковать. Продолжать уговоры мне не хотелось… Интересно, чего это там суета такая?
Альда вернулась, глаза ее блестели, щеки налились румянцем.
– Они вышли! – объявила она.
– Кто?
– Дракенгольдцы.
– Куда?
– Дозорные сообщили, что из лагеря выходит войско и выстраивается на вершине соседнего холма. Значит, скоро битва!
Она побежала к сундуку и принялась надевать на себя кольчугу. Я же сообразил, что пора бежать в шатер Ежи за СИЧУПом.
– Жди меня здесь, – сказал я Альде, двинувшись на выход.
– Ты куда?
– Щасвирнус, – процитировал я Кристофера Робина.
Выйдя из шатра, я невольно зажмурился – солнце уже встало, его лучи жестоко били в мои бедные глаза, привыкшие к полумраку шатра. Как говорится, вокруг смешались люди, кони, гоблины. Все бегали туда-сюда, разбирали оружие, чистили коней. Какие-то люди, видимо лучники, натягивали тетиву на луки. Я заприметил, как несколько человек помогают какому-то рыцарю взгромоздиться на коня… Черт те что. Похоже на панику.
Где находится шатер Ежи, я вспомнил с трудом. Но все же я его нашел, хотя в шатре никого не оказалось – Ежи уже куда-то свалил. Главное, что СИЧУП стоял на месте, чему я несказанно обрадовался. Я тут же забрался внутрь, загерметизировался и тут же почувствовал себя намного увереннее.
Для начала я вызвал Кэти. Она отозвалась с ходу, облив меня потоком брани, потому что видела через видеокамеру наружного наблюдения СИЧУПа нашу попойку с Ежи и, естественно, не одобряла мое поведение.
– Как ты можешь, – гневно кричала она, – когда тысячи людей находятся на грани боевого столкновения, хлестать вино и петь непристойные песни?! Как ты можешь так себя вести, когда несешь ответственность за судьбы этих несчастных людей?!
– Стоп, стоп! Ты опять про ответственность, но теперь ты вообще не по адресу! С какого это перепою я должен заботиться обо всех этих примитивах? И вообще, это армия Ежи, вот пусть у него голова и болит. Более того, это именно он предложил выпить, а я… просто поддержал это славное начинание.
– Ты безответственный негодяй, который наплевательски относится к жизням невинных людей!
– Каких, на фиг, невинных? Они солдаты! Если уж на то пошло, то у них профессия такая – сражаться за короля и, если надо, умереть. Так что нечего читать мне лекции о нравственности, морали и ответственности! Лучше сообщи мне диспозицию!
– И не подумаю! Выкручивайся сам!
И она отключила связь. Ну, нормально? Мой компьютер взбунтовался! Пророчество Камерона сбылось! «И восстали машины из пепла…» и тому подобное. Ну, я ей устрою! Она у меня еще просить прощения будет! Всё! Развод и тапочки по почте! Разумеется, я ее вызывать не стану. Когда образумится, сама вызовет! Я заскрежетал зубами от злости и покинул палатку Ежи.
Быстро дошел до шатра Альды, откинул полог и не обнаружил свою любимую. Все-таки не дождалась меня и помчалась на построение. Я расстроенно чертыхнулся. Никто меня не слушает. Заметив на походном столике кувшин, я, не раздумывая, налил пенящееся содержимое в кубок. Оказалось, что это пиво. Опохмелиться не помешает. Я жадно, залпом осушил кубок и, таким простым образом немного успокоив свои нервы, вышел из шатра.
Солдаты Ежи бежали к вершине холма, я последовал за ними. Я уже видел ряды воинов, выстроившиеся на вершине. Флаги развевались над головами гоблинов и людей, мерная барабанная дробь сопровождала построение. Протолкавшись сквозь ряды солдат, я остановился, и моему взору открылась удручающая картина.
На вершинах двух холмов, прямо друг напротив друга, цепочкой выстроились армии. Над моей головой хлопал на ветру стяг с Черным Драконом, на противоположном холме я ясно видел флаги с изображениями Красных Драконов.
Но я не особо разглядывал противника, потому что хотел найти Ежи. Осмотревшись, я приметил справа группку верховых. Утренний ветер рвал плащи рыцарей и перья на их шлемах. Среди рыцарей я узнал Ежи, непокрытую голову которого венчала корона из тусклого золота. Не теряя времени даром, я пошел к приятелю.
По пути я заметил свою любовь, которая сидела в седле, недалеко от Ежи. Ее взгляд был устремлен на ряды дракенгольдцев, Альда криво усмехалась. По-моему, она совершенно забыла обо мне. Я расстроился окончательно. Приблизившись к Ежи, я встал слева от него, и, наконец, обратил пристальное внимание на армию Стампина…
Воины в темных кольчугах и красных туниках стояли в ряд, молча. Среди них возвышались несколько верховых, в полном доспехе, с копьями, упертыми в стремена. Наконечники пик сверкали в лучах восходящего солнца, штандарты развевались на ветру.
У меня начинали дрожать колени. Поскольку я внезапно испытал чувство дежа вю. Картинка, которую я видел перед собой, как две капли воды походила на мой кошмарный сон. Смятение мысли, вызванное видом войск дракенгольдцев, еще усугублялось тем, что я уже пережил это всё в кошмаре: нежелание воевать, боязнь встретится с противником лицом к лицу. Но теперь к этому еще и добавлялось ужасающее чувство какой-то обреченности.
Я смотрел на дракенгольдцев и ждал, что вот-вот из-за их спин полетит снаряд из катапульты – и мне кранты.
Уняв невольный трепет, я взглянул на Ежи. Тот хмурился, уставившись на дракенгольдцев и, казалось, не замечал меня. Но я ошибался.
– Ты где был? – спросил он.
– Тебя искал, – соврал я.
Ведь на самом деле я пил пиво. Ежи помолчал. Потом, не отрывая взгляда от армии противника, спросил:
– Какие-нибудь гениальные идеи есть?
– Ни одной.
– Очень плохо.
– Знаю. Голова не варит после вчерашнего.
– А твой компьютер ничего толкового подсказать не может?
– Она взбунтовалась.
Ежи, наконец, взглянул на меня.
– То есть как – взбунтовалась?
– Сказала, что помогать не будет, и что я должен выкручиваться сам.
– Ты серьезно?
– Абсолютно.
– А почему ты просто не прикажешь ей помочь?
– Вот еще. Унижаться?
– Ваня. Пойми одну простую вещь. Тут сейчас речь не об унижении, а о выживании. Мои лазутчики сообщили, что дракенгольдцы великолепно укрепили свои позиции. У них за спинами стоят четыре баллисты. Бог знает, на кой черт им осадные орудия, но если они их применят против моей армии, нам придется несладко. У них около пятисот лучников. Конница из трех тысяч всадников. А у меня? Конница – две тысячи. Лучников – триста. Пехоты, конечно, больше, и меченосцев, и пикинеров, и алебардщиков, но против лишней тысячи рыцарей мои пехотинцы – что твои муравьи под ногой у слона. Я никогда не участвовал в открытом бою с дракенгольдцами и понятия не имею, что они задумали. Сечешь? У меня проблемы, Ваня. И я тебя очень прошу – вызови свой компьютер и прикажи ему подчиниться.
Не знаю, стоило ли ему произносить такую речь, я и так прекрасно понимал, что мы не в лучшем положении. Однако мое врожденное упрямство одержало верх над благоразумием.
– Нет, – сказал я, выпятив подбородок. – Кэти я вызывать не буду. Давай лучше сами решим, что делать.
Ежи разочарованно вздохнул.
– Ох уж мне ваше русское упрямство…
– Умоляю, давай обойдемся без национальных характеристик.
Ежи замолчал, вновь вперив взгляд в ряды армии напротив.
– Мне хана, – сказал он через минуту. – Я не имею ни малейшего понятия, как с ними воевать.
– Может, устроим переговоры? Мне же, в конце концов, удалось убедить нуликридцев сдаться? Может, и здесь получится?
– Да что толку молоть языком? Они же прекрасно знают, что перевес на их стороне…
– Но попробовать-то можно. Кстати, у меня появилась идея. Погоди минуту.
Упомянув про Нуликридскую крепость, я вспомнил, что использовал СИЧУПовские возможности для подслушивания разговоров осажденных. И сейчас я решил применить тот же трюк на дракенгольдцах.
Я усилил визуальную и звуковую восприимчивость скафандра и смог разглядеть лица всех, кто стоял напротив нас. Я медленно осматривал каждого солдата, стремясь обнаружить тех, кто был мне нужен. Внезапно в поле моего зрения попали Валя и Кральд. Они почему-то стояли пешими, в кольчугах и с копьями в руках. Сказать, что лица у них мрачные, значит, ничего не сказать. Они являли собой воплощение плохого настроения. Я обрадовался, увидев их, потому что у меня появилась слабая надежда на то, что они смогут мне помочь.
Но я искал не их, поэтому стал дальше рассматривать дракенгольдцев. И через пять минут мое терпение было вознаграждено – я увидел группу всадников, среди которых узнал Алегронда, Стампина и того старика с бородавкой на щеке. Они о чем-то тихо беседовали, я усилил звукоприем и сразу услышал слова Алегронда:
– …и у них нет никаких шансов. Предлагаю немедленно нанести удар с фронта пехотой и напасть на фланги конницей. Они будут тут же разгромлены.
– Но у них перевес в силе, – возразил старик с бородавкой.
– Что с того? Конницы у нас больше, значит перевес на нашей стороне. Кроме того, они понятия не имеют о наших секретах. Когда настанет нужный момент, мы выведем из леса отряд рыцарей и раздавим армию Чундарка!
– Погодите, – вдруг сказал Стампин и указал рукой прямо на меня.
Я даже дернулся. Мне показалось – ребенок понял, что я их подслушиваю…
– Это не мессир Иван там, на холме, возле рыцарей?
Теперь все уставились на меня. Было неприятно.
– Проклятье, – процедил сквозь зубы Алегронд.
– Да, это он. Предатель, – сказал старик с бородавкой.
– Мессир Иван – великий воин, – заявил Стампин. – И он мне нравится. Я не желаю, чтобы он пострадал.
Я увидел, что Алегронд зло глянул на короля. Чародеи переглянулись, затем старик с бородавкой произнес:
– Но Ваше Величество, вы же должны понимать, что мессир Иван – предатель. Мало того, что он предатель, он еще и лицемер! Он сбежал от вас к королю Чундарку, к тому самому захватчику, которого сам предлагал разгромить. Сбежал от Вашего Величества, несмотря на то, что вы милостиво пощадили его и его друзей. Несмотря на то, что вы не повесили его за убийство Стульпи!
И тут ребенок поразил меня, твердо заявив:
– Болваны. Именно потому что он убил Стульпи, я опасаюсь его гнева. Вы представляете, что он сможет сделать с нашим войском при помощи своего чудо-оружия? Мне он выгоден как союзник, а не как враг.
Было удивительно слышать такие рассудительные слова из уст ребенка.
– Его чудо-оружие не сможет ему помочь, – спокойно возразил Алегронд. – И мы прекрасно понимаем ваше желание иметь союзника, сродни мессиру Ивану. Но в данных обстоятельствах, уверяю вас, нам не следует потакать чувствам. Не забывайте, Ваше Величество, о своем долге перед народом Дракенгольда. Они вышли сражаться за вас и готовы отдать свои жизни, лишь бы защитить ваш Чародейский Источник…
– Это ваш Чародейский Источник, – обиженно ответил ребенок. – Вы меня туда не пускаете.
– Всему свое время, Ваше Величество. Обещаю, что вы увидите чудеса Источника, когда вам исполнится пятнадцать лет. И вы же прекрасно понимаете, что Источник находится на вашей земле, значит, он ваш.
– Все равно, я не хочу, чтобы мессир Иван воевал против меня, – заупрямился Стампин. – Давайте поговорим с ним. А вдруг нам удастся опять подружиться?
Мда, ребенок не только рассудителен, но и своенравен до безобразия. Чародеи опять переглянулись.
– Боюсь, что это невозможно, – сказал Алегронд. – По нескольким причинам…
И тут произошло нечто, поразившее всех. Ребенок не стал выслушивать Алегронда, он вдруг пришпорил своего коня и рванул к нам. Опешившие на несколько мгновений чародеи бросились за ним вдогонку. В войске Стампина началась паника. Солдаты не могли понять – то ли король пошел в атаку, то ли сошел с ума. Ни приказов к наступлению, ни боевых рожков… Солдаты в шоке стояли на месте, растерянно оглядываясь по сторонам.
А Стампин тем временем несся через низину между холмами, направляясь к нам. Я услышал, как Ежи прошептал: «Какого черта? Что он делает?» и тут я внезапно понял, что мне нужно предпринять. Я побежал навстречу ребенку.
Чародеи, скакавшие за Стампином, закричали, я краем глаза заметил, что Алегронд делает странные жесты руками. Неужели хочет меня зажарить? Черт! Я стал вилять из стороны в сторону, наивно полагая, что против магии этот трюк сработает. Но я ошибался.
Из рук Алегронда вырвались фиолетовые молнии, стремительно полетевшие в мою сторону. Я мысленно попрощался с жизнью, но молнии, не долетев от меня, вдруг резко взмыли ввысь. Все это произошло очень быстро, мне некогда было разбираться, что к чему, поскольку я видел перед собой только одну цель – Стампина, на лице которого застыло выражение искренней детской радости.
Я находился от него в десяти метрах, ребенок уже радостно махал мне рукой. Чародеи вдруг резко затормозили, уставившись на что-то за моей спиной, развернули коней и бросились обратно, к дракенгольдцам. Как я уже сказал, мне некогда было оглядываться.
Стампин остановил коня и, кое-как спешившись (не привык пацан самостоятельно с коня слезать), направился ко мне, с довольной улыбкой на лице. Я, не сказав ни слова, схватил его в охапку и, развернувшись, побежал обратно, к армии Ежи. За моей спиной раздались приглушенные крики дракенгольдцев, которые, наконец, сообразили, что произошло. Я похитил их короля. Правда, король сам почему-то предоставил мне такую возможность. Это сбивало солдат клана Красных Драконов с толку.
Стампин, судя по всему, тоже ничего не понимал, он болтался у меня на боку и все пытался мне что-то сказать, но я торопился, и мне некогда было его слушать. Добежав до вершины нашего холма, я поставил Стампина на землю и, довольный собой, выпрямился. В то же мгновение армия Ежи разразилась приветственными криками, восхваляя мою смелость и хитроумие.
– Ура мессиру Ивану! – кричали тысячи солдат, и мне это очень льстило.
Я церемонно раскланялся, чем вызвал бурю еще большей радости. Ежи слез с коня и направился к нам со Стампином. Малолетний король стоял, хлопая глазами. Кажется, ребенок сообразил, что натворил.
Я же заметил, что рядом с Ежи сидели на конях чародеи, во главе с вернувшимся из Нуликридской крепости Кригнором. Ага, значит, это он отвел от меня молнии Алегронда, и это из-за его появления Алегронд и старик с бородавкой струсили и сбежали. Ай, Кригнор! Ай, молодца! Надо с ним выпить за его здоровье.
Ежи подошел к нам, коротко поклонился и торжественно произнес:
– Приветствую вас, Ваше Величество. Давненько мы не виделись.
Стампин надул губы и, нахмурившись, смотрел на Ежи. Тот, не скрывая своей радости, продолжал:
– Спешу сообщить вам, что вы являетесь моим пленником. Так же, смею вас заверить, что вам будут оказаны все почести, подобающие особе королевской крови. Не хотите ли обсудить сложившуюся ситуацию у меня в шатре?
Стампин продолжал дуться, исподлобья рассматривая Ежи и его солдат.
– Я сочту ваше молчание согласием, – Ежи повернулся и подал знак.
К нам тут же направились двое меченосцев в кольчугах. Они встали за спиной у Стампина и повели его к королевскому шатру. Ежи, сиявший торжествующей улыбкой, подмигнул мне и тихо сказал:
– Скажи дракенгольдцам, пусть ждут результатов переговоров, если дорожат своим королем… Ванька, ты умница. Ты, можно сказать, спас меня!
– О чем ты? – невозмутимо ответил я. – Это просто удачное стечение обстоятельств. Я передам дракенгольдцам твои слова, а потом приду к тебе в шатер. Ты со Стампином полегче, он прикольный пацан. Не обижай.
– Издеваешься, что ли? Конечно, не буду.
Ежи отправился прочь с холма, а я повернулся к дракенгольдцам, включил громкоговорители на полную мощность и заорал:
– Дракенгольдцы! Все вы видели, что король Стампин добровольно сдался нам в плен! Поэтому, если вам дорога жизнь вашего короля, стойте на месте и не делайте лишних движений! Мы сейчас с ним поговорим и потом сообщим вам его королевскую волю!
Я хотел еще обратиться к Вале и Кральду, но потом подумал, что тем самым могу их подставить – вдруг подумают, что они предатели? Вдруг повесят? Нет, я с ними поговорю потом.
Решив так, я развернулся и пошел за Ежи и его свитой. По пути меня догнала Альда. Она улыбалась, но я заметил тень разочарования у нее на лице. Кажется, она расстроилась, что битвы, судя по всему, не будет.
– Я горжусь тобой, – заявила она. – Ты смелый воин! Не побоялся чародеев, похитил короля Стампина…
– Плевое дело, – махнул я рукой.
– Я люблю тебя.
– Да? И, тем не менее, ты не дождалась меня в шатре и побежала на поле боя, – буркнул я.
Я обижался на Альду, хотя существенных причин, в общем-то, не было. Альда в ответ на мои слова расстроенно кивнула.
– Да, я не могла больше ждать. Его Величество послал за мной посыльного. А ты же знаешь, что королевская воля…
– Знаю, знаю. Только тебе нужно определиться – кто тебе важнее: король или я.
Альда остановила коня, я пошел дальше. Понятно. Ссора. Ну да ладно, потом разберемся. Сейчас меня больше занимали переговоры со Стампином.
