81

После удачного испытания все вернулись во двор, довольные полученным результатом и все еще взволнованные после катания и стрельбы.

Ригг составил протокол, добавил все необходимые выписки, затем достал из специального набора четыре химические гравировки пятизначного номера и подал их Данлопу.

— Давай, коллега, поработай и ты, а то все на мне…

— Да не вопрос, — пожал тот плечами и аккуратно наклеил номера на заднюю часть основания, на корпус и обе опоры возле ходового узла. После этого Ригг поочередно подносил к каждой наклейке арбицидовый фонарик и включал пульсацию. Через полминуты наклейки задымились, краска под ними стала раскаляться и вспучиваться. А еще через пару минут «клеймение» было закончено, а номера внесены в протокол, так что отныне никто не мог продать оригинал машины, подсунув вместо него какую-нибудь рухлядь.

Пока шла установка номера, Джек смотрел на это, не скрывая интереса. Он научился у Ферлина многому, но такие манипуляции видел впервые.

— Распишитесь вот здесь и здесь, мистер Стентон, — обратился к нему Ригг, указывая на разложенные на чемоданчике документы.

Джек подошел и взял авторучку.

— Подписывая этот документ, вы соглашаетесь с результатами испытания. А вторая подпись подтверждает отсутствие или наличие у вас претензий к комиссии. Их, кстати, можно оставить вот тут — в отдельном окне.

— У нас претензий нет! — сказал Ферлин.

— Да, у нас претензий к комиссии нет, — повторил Джек и поставил свою подпись.

После этого Ригг поздравил всех с успешным завершением испытаний и собрался было ехать восвояси, но Ферлин пригласил гостей к столу и повел их в дом пообедать.

Когда все ушли и во дворе стало тихо, Джек подошел к своему роботу, дотронулся до его прохладного бока и снова ощутил поднимающийся снизу страх. Теперь уже ничто не защищало его от выбранной дороги, несколько листков с голограммами подтверждали его право получить контракт на службу в одной из частных армий.

Пока гости беседовали с Ферлином, Джек прогуливался по двору, выходил за ворота и снова возвращался. Мыслями он был то в далеком, заманчивом и одновременно пугающем будущем, то думал о матери, каково ей будет, когда узнает. Да, он давно говорил, что выбрал для себя именно такую жизнь, и они серьезно беседовали на эту тему. Тогда-то Джек и узнал, то его отцом был какой-то солдат, с которым мать встречалась одно время.

«Значит, ты в отца такой уродился, — сказала она ему тогда. — Тот только о войне своей и говорил, ему такая жизнь нравилась».

Наконец сытые гости вышли из дома и в сопровождении Ферлина направились к воротам.

— Выходит, то, что мы ели, — это черви, что ли? — спрашивал пораженный Данлоп.

— Да, инспектор, только очень большие. Вы слышали о плоских червях?

Они поговорили еще о чем-то, посмеялись, потом хлопнула дверца, и машина отъехала. Спустя минуту Ферлин вернулся во двор, закрыл ворота и направился к Джеку.

— Уехали? — спросил тот.

— Да, уехали. Я этому, главному, еще пятьдесят лир дал.

— Можно было больше…

— Так нормально. Он и этого брать не хотел, но я сказал, что это не взятка, ведь протокол уже подписан.

— Хорошие ребята, они мне понравились. А ты говорил, что у них там какой-то злыдень имеется.

— Он заболел.

Они постояли еще, но говорить было не о чем. Та длинная, изнурительная и в то же время интересная работа, которая спаяла их в один отлаженный механизм, закончилась, и вскоре им предстояло расстаться.

— Значит, теперь все, Ферлин?

— Практически, Джек. Завтра поедем к майору, покажем протокол, и ничто не помешает ему предоставить тебе право подписать контракт.

— А он не закочевряжется?

— Не закочевряжется. Он на нашей стороне.

— Правда?

— Правда.