23

Подойдя к стальным воротам, Джек постучал в них кулаком, но они от такой малости даже не загудели. Тогда он огляделся и, подобрав небольшой булыжник, постучал так, что эхо унеслось к холмам и вернулось обратно.

— Кто там? — крикнул Ферлин, выходя на крыльцо. — Джек, ты, что ли?

— А ты кого-то еще ждал? — беззлобно огрызнулся младший компаньон.

Вскоре в воротах щелкнули тяжелые замки — и одна из створок приоткрылась.

— У тебя что, часы сломались? — с усмешкой поинтересовался Ферлин, пропуская Джека, а затем снова запирая ворота.

— Почему это? — спросил тот, с интересом осматриваясь во дворе.

— Сейчас только семь утра, а мы договорились встретиться в восемь…

— Час туда, час сюда, не так важно. Ты журнал нашел?

— Нашел.

— Неси.

— А в дом не пойдешь?

— Нет, я пока на твое железо посмотрю, вон сколько ты его натаскал, — заметил Джек и покачал головой. Здесь было несколько остовов бензиновых автомобилей, две пострадавшие в далеких войнах гусеничные машины, металлорежущие станки с обрезанными кабелями, несколько холодильных шкафов и еще много всяких вещей, о назначении некоторых Джек мог только догадываться.

Ферлин ушел в дом и вскоре вернулся с пластиковой папкой, в которой лежал долгожданный журнал.

— О, курица! — воскликнул Джек и, выхватив журнал из папки, начал его лихорадочно перелистывать, пока не наткнулся на птицу своей мечты. Она стояла с гордо поднятой головой, украшенной красным гребнем. Курица была белой, а значит, ее мясо, по мнению Джека, тоже было белым. Текста на картинке оказалось немного, только одна фраза: «Куриные супы „Глицерия“», но эта фраза прозвучала для Джека волшебной музыкой.

Но еще больше, чем упоминание о курице, его поразила обыденность этой ситуации, когда где-то кто-то вынужден был рекламировать супы из курицы, в то время как в Нуре, Джек был в этом уверен, за такими супами выстраивались бы километровые очереди.

Насмотревшись на курицу вдоволь, Джек пролистал журнал, но ничего сравнимого с курицей не обнаружил и пошел в дом, представлявший собой три подновленных сектора от корпуса большого десантного самолета.

Эти секторы мокли в болоте за деревней много лет, и никто не находил им применения, уж очень они были большие. Но вот вернулся с войны Ферлин. Он разобрал оставшуюся от родителей жестяную хибарку и нанял подъемный кран с тягачом. Те прибыли из самого Нура, вытащили секторы из болота и привезли к Ферлину на хутор. Потом поставили, состыковали и уехали, а Ферлин еще целых три месяца зашивал торцы, поскольку без них его дом был всего лишь куском огромной дюралевой трубы.

То, чего боялись другие — огромного размера секторов, которые нельзя было протопить, Ферлин обернул себе на пользу. После появления торцевых стен он поставил на столбы крепкий потолок и получил второй этаж, который не нужно было отапливать и в котором он устроил себе хранилище и огромную мастерскую.

— Может, съешь чего-нибудь? — спросил Ферлин, когда Джек оказался в доме.

— А что у тебя есть?

— Мясо…

— Фу! — Джек поморщился. — Я на это мясо уже смотреть не могу.

— Ну извини, курицы у меня нет, — развел руками Ферлин и встал из-за стола. — Пожалуй, надо собираться. Раз уж ты пришел, не будем тянуть время.

— Правильно. Пока дотопаем до деревни, пока телегу возьмем…

— Какую телегу?

— А ты до Нура пешком идти собрался или сам пони обзавелся?

— Мне нет нужды заводить пони, имеется кое-что получше… — с многозначительной интонацией произнес Ферлин и стал надевать куртку, но Джек не придал его словам значения.

— Ты постепенно такой забор отгрохал, что у тебя просто крепость какая-то образовалась, — заметил он, поглядывая в окно.

— Мой дом — моя крепость. К тому же железа кругом навалом, никто его не собирает и не перерабатывает.

— А как его перерабатывать?

— Обычно его собирают, плавят и делают разные полезные вещи.

— Наверное, у нас никому эти полезные вещи не нужны.

— Просто здесь запустение и никакой экономики… Вот и занимаемся мы натуральным хозяйством, — подвел итог Ферлин, взвешивая в руках мешок с дорогим трофеем.

— Как хоть эта штука называется? — спросил Джек.

— Фоноскоп.

— Фоноскоп, — повторил Джек и покачал головой. Слово было вполне себе солидное. — А зачем пистолет берешь?

— Это револьвер, а не пистолет, — сказал Ферлин, прокручивая барабан. — А беру потому, что вещь у нас с собой ценная, а как деньги получим, и подавно ушки на макушке держать нужно.

— Думаешь, украдут?

— Нет, дружок, это вряд ли, а вот ограбить могут. Ну, идем на воздух.