118
Как и большинство пилотов своей роты, Джек решил начать со столовой. Горячих блюда там действительно не оказалось, к тому же по-прежнему пахло сырым бетоном, однако на подносах были целые штабеля бутербродов.
Джека привлекли те из них, в которых помимо мяса, сыра или масла была зелень — салат, лук, капуста и даже щавель. Он взял себе пять бутербродов и два вида напитков — сладкий черный чай и какао, которое он улучшил дополнительной порцией сливок.
Стараясь пока не думать о возможном исходе боя, в тактике которого мало чего понимал, Джек прихлебывал то чай, то какао, и бутерброды, один за другим, исчезали с тарелки. Когда осталась половинка последнего — с чесночным сыром и листом салата, к нему вдруг подошел лейтенант Кирш.
— Эй, Стентон, а где ты брал бутерброд с курицей?
— Что? — переспросил Джек, ему показалось, что он ослышался.
— У тебя на тарелке был бутерброд с курицей. Я спрашиваю, где ты его брал? Тут на столах нигде нету…
И лейтенант стал оглядываться на чужие тарелки в поисках нужного бутерброда.
— Извините, сэр, но я даже не заметил, что это за бутерброд, съел и все, — сказал Джек и, поднявшись из-за стола, отправился в казарму спать. К этому располагали и сытный ранний завтрак, и неожиданная встреча с курицей, о которой Джек столько думал в прежние времена. Он посчитал это хорошим знаком и, выяснив, где находится его койка, разулся и сразу уснул.
Джек спал крепко, как никогда за последнее время. Возможно, сказалось переутомление от ночных потрясений, а может, под толщей земли и бетона он чувствовал себя по-настоящему в безопасности.
Наконец кто-то решил его разбудить, но это ему удалось не сразу, Джек отбрыкивался, переворачивался на другой бок, однако лейтенант Кирш был неумолим.
— Вставай, Стентон, есть важное дело, — сказал он. Джек тотчас открыл глаза, затем сел на кровати и произнес:
— Слушаю вас, сэр.
— Нет, ты обувайся и пойдем в парк, там тебя и Хольмер дожидается.
Джек сейчас же обулся, подхватил с кровати смятое кепи и поспешил за Киршем.
На воздухе было очень хорошо, пахло травами и сырым грунтом. Облака на небе клубились белыми барашками, а солнце клонилось к горизонту.
— А который сейчас час?
— Половина седьмого. Поспал ты хорошо, — сказал Кирш.
— Да. Может, этот из-за бетонного запаха?
— Скорее всего, — пряча улыбку, ответил лейтенант.
Метрах в ста от балки, ближе к позициям «Машинерии», в землю вкапывалась батарея самоходных гаубиц.
— Далеко они стреляют? — спросил Джек.
— С этой возвышенности на пятьдесят километров — легко.
— А почему бы им не обстрелять арконов на подходе?
— Нельзя. Засекут баллистику и сразу накроют.
— Какой тогда в них смысл?
— В последнем шансе. Если мы не устоим, тогда им придется стрелять.
В техпарке, размещенном под высоким маскировочным шатром, царила деловая суета. Вокруг расставленных машин сновали механики и помощники из числа пехотинцев, а также техническая обслуга с «Машинерии». Кто-то занимался восстановлением обгоревших машин, другие проверяли «здоровые» машины, отлаживая регулировку и пополняя арсеналы.
Рядом с «таргаром» Джека тоже кто-то колдовал. Присмотревшись, Джек узнал капитана Хольмера.
— Видал? Командир роты лично выхаживает твою машину. Ну и кто после этого не любимчик?
Джек уже было вскинулся, чтобы дать лейтенанту отповедь, но, увидев, что тот улыбается, заулыбался тоже.
Они подошли к машине, и Джек увидел, что капитан прилаживает к тыльной части ее корпуса какую-то снасть из металлических лент.
— А, Джек! — обрадовался Хольмер. — А мы уж хотели угнать твой «таргар» покататься, пока ты там дрыхнешь. Вот, видишь эту штуку?
— А чего это? — не понял Джек.
— А вот чего…
Капитан поднял с земли пустую тубу от гранатомета и вставил в петлю.
— Тут еще один входит, будет у тебя два.
— А зачем они мне, сэр?
— Затем, что во встречном бою с большими дядями шансов уцелеть у тебя мало. Не то чтобы тебя целенаправленно сожгут, пока есть большие цели — это вряд ли, но шрапнель будет сеять очень часто, как дождик летом. И в основном «пять единиц», то есть граненые куски по восемьдесят грамм. Ты будешь держаться позади «грея» лейтенанта Кирша, метрах в пятидесяти позади него. А если твою машину повредят, положишь ее на бок, снимешь пару гранатометов и в воронку. Их там к этому моменту много будет.
— А почему тогда гранатомет? Может, чего помощнее, чтобы как врезать, так сразу «гасса» с ног долой?
— Это не получится, ракету перехватит «пэ-эр-зе». А гранатомет стреляет недалеко — на пятьдесят метров, и граната летит медленно, тут чистая баллистика. А медленную баллистику «пэ-эр-зе» не ловит.
— У второй роты так уже двое на «таргарах» сработали, — добавил Кирш. — Повредили «грея». Очень неплохо для двух легконожек.
— А заряд у него сильный? — спросил Джек и, вытащив из петли тубу, стал ее внимательно изучать.
— Заряд что надо. Попадешь «грею» в корпус, оставишь его без навесной брони, попадешь в опору — он завалится. С «гассом» как повезет, но если попадешь в манипулятор с основным орудием, честь тебе и хвала.
— Вы сейчас с лейтенантом возьмите три полные трубки и сходите за гору, пострелять. Ты парень в стрельбе ученый, ты с трех раз научишься, — добавил капитан.
— Хорошо, сэр. Я готов пойти потренироваться. Только давайте сначала из балки поднимемся и посмотрим с нашей позиции туда, откуда арконы наступать будут.
— Конечно, пойдем и посмотрим, — согласился капитан и переглянулся с лейтенантом.
Пройдя шатер насквозь, все трое вышли из других ворот и, добравшись до места, где склон было положе, выбрались из балки на позицию.
— Ух ты, красиво как! — не сдержался Джек, глядя на долину.
— Да, красиво, — согласился капитан. — А наступать они будут оттуда или даже оттуда.
И он указал направление рукой.
— А вон та полоска кустиков и роща, это такая же балка? — спросил Джек, глядя в долину из-под ладони.
— Нет, — сказал Кирш. — Там канавка полметра — практически ничего, а роща растет из низинки примерно полтора метра ниже основного уровня.
— Но наступающий робот там не спрячется, если ты об этом, — добавил капитан.
— А если получит повреждение или просто потрясение, сгодится и эта рощица, так?
— Так, — кивнул капитан и снова посмотрел на лейтенанта. Он не понимал, к чему клонит молодой пилот.
— Сэр, что, если нам натаскать в эту рощицу не два, а десять гранатометов, да еще мое бронебойное ружье и сотню патронов к нему?
— И что потом?
— Когда они будут проходить мимо, я буду стрелять в них из гранатомета, а когда не достану гранатой, будут стрелять из ружья. А уж когда повернутся ко мне тылом, буду бить по вентиляторам, ракетным блокам и прочим слабым местам.
— А твоя машина?
— А на «таргаре» я туда прибуду, отрою окопчик и буду ждать. Если же меня прижмут, прыгну в кабину и ускачу. И машина будет целой, и урон я врагу нанесу куда больший, чем в наступлении. Сколько до этой рощицы?
— Чуть больше двух тысяч, — сказал лейтенант.
— А с какого расстояния перестрелка начнется?
— Ракеты пойдут с четырех-пяти тысяч метров. С трех тысяч начинается активный огневой обмен. То есть с применением орудий.
— Значит, к тому времени, когда они будут проходить мимо меня, некоторые получат повреждения и будут вести ответный огонь. Шуму будет много, и на меня не обратят внимания.
— Это так, — согласился капитан. — А не испугаешься? Там ведь жутко будет. Не струхнешь, когда к тебе в рощу какой-нибудь «гасс» ломанется?
— Это, конечно, страшно, — сказал Джек и вздохнул. — Но я уже видел «большого сато», поэтому, думаю, страх будет, но уже без этого шока, от которого становишься пустым, как пластиковая бутылка.
— Хорошее сравнение, — заметил лейтенант. Ему уже случалось бывать в таком состоянии, особенно в начале карьеры.
— Ну что, тогда я пойду выводить «таргара»? — спросил Джек.
— Выводи, — кивнул капитан. — А мы с лейтенантом Киршем возьмем в парке танкетку и загрузим туда десяток гранатометов и бронебойные патроны для твоего ружья. Сто штук. А ружье ты сам потащишь?
— Да, ружье я отвезу сам. Не могу я такую ценную вещь в землю закапывать. Вдруг мы туда потом не вернемся?
И Джек убежал вниз по склону, чтобы выводить робота и отправляться на разведку в рощицу, а капитан посмотрел ему вслед и сказал:
— Выходит, Кирш, мы с тобой тупые, а пацан — умница.
— Нет, просто он молодой. И потом, мы не ожидали от него такой прыти, ведь он только-только к нам прибыл. Другие по три месяца обкатываются, а этот…
— А этот на второй день попал на «большого сато». Но я с тобой согласен, не такие уж мы с тобой тупые, просто у парня были хорошие учителя, которые сделали за нас часть работы.
— Вот! — согласился Кирш, поднимая кверху указательный палец. — Вот они, правильные слова. А то — «тупые»…
— Ладно, идем грузить гранатометы, нам еще к этой рощице присмотреться надо, — сказал капитан и посмотрел за рощицу и до самого едва заметного в голубоватой дымке неровного горизонта. Туда, откуда он ожидал наступления врага. И уже очень скоро.
