– Десять секунд на перезарядку – это бесконечно много! Тьюри уже несколько раз впустую нажимал на гашетку, требуя от излучателя невозможного. Выстрела не было, и сержанту оставалось лишь с ненавистью смотреть на атакующих морунгов.

«Они ни черта не понимают в тактике, но их слишком много!» – Мишель с болью вспомнил гибель «Стража-3». Группа капрала Дантона не смогла обеспечить необходимую плотность огня. Три «Сахая», шесть излучателей… Конечно, Дантон не мог устоять. Парни стреляли не переставая, но их все равно захлестнула бесчисленная армия.

Зарядка! Индикатор из голубого стал желтым. Выстрел! Мишель не целился. Промахнуться было невозможно. Везде, куда ни глянь, клокотала бесформенная газообразная масса, которую слит угрожающе окрашивал в кроваво-красные тона. Морунгов были миллионы. Они появлялись словно из ниоткуда, а затем накатывались на позиции «Головорезов» бесконечными алыми волнами. Их убивали, но на место одного сожженного врага вставали трое новых, которые с еще большей яростью рвались вперед.

Казалось, атака длится вечно. Мишель уже не помнил, когда она началась. Должно быть, часов шесть или семь назад, а возможно, и больше. Единственное, что сержант знал наверняка, это то, что последний час они дерутся в полном окружении. Окружение – что может быть хуже? Однако Тьюри не смел никого винить. Лафорт с Фельтоном не могли сделать большего. Они не пустили противника за спину. Рота выдержала натиск тварей, пришедших с «Райдхана», и даже перешла в наступление, но потом… Мишель поежился, вспоминая жуткие минуты. Потом невидимки хлынули со всех сторон. И было их слишком много.

Зарядка! Как будто мстя за упущенную победу, сержант выстрелил. Сгусток антивещества пропахал широченную борозду в газообразных телах слева от «Сахая» под номером 41.

– Спасибо, Мишель! – прокричал Киуро, которому по наследству досталась командирская машина Строгова.

– Чем могу… – пробубнил Мишель, представляя, как несладко сейчас первой линии.

Зарядка! Следующий удар Тьюри нанес по красным медузам, теснившим Манзони.

«Хорошо, что удалось пробиться к этой высотке, – подумал он. – Образовались как бы две линии обороны. Теперь «Сахаи» получили нашу огневую поддержку. Да уж, поддержку так поддержку!»

Мишель горько усмехнулся своим мыслям. Вторая линия! Разве можно назвать второй линией кучку недоразвитых железяк, которые в смятении сгрудились на вершине холма. Два модернизированных эктонских шагохода да три транспортника «ММ» со своими никчемными лазерными установками. Вот и вся вторая линия! Оставшиеся пять транспортников Тьюри не считал. В них укрылись бесполезные с военной точки зрения эктоны, перепуганные нэйджалы да раненые десантники. Только сержант подумал об этом, как сидевший в пилотском кресле Леонард Руаньяк удивленно завопил:

– Мишель, смотри, эктоны покидают машины!

В первое мгновение Тьюри не сразу понял, что происходит. Сотня сутулых угловатых фигур в серых металлизированных комбинезонах суетилась невдалеке от настежь распахнутых шагоходов. Они таскали камни, сооружая из них невысокие подковообразные валы. Вокруг все гремело и сверкало. Над их головами проносились лазерные трассы и аннигилирующие шквалы, но эктоны, хотя и вздрагивали при каждом новом взрыве, все же упрямо продолжали свою работу.

– Они строят укрепления, – первым догадался Руаньяк.

– Откуда эктонам знать, что такое укрепления?

– У них есть хороший учитель, – Леонард указал на высокого широкоплечего десантника, рука которого была замотана в регенерирующую повязку. – Это Филипп Делантре.

Капрал не только руководил строительством. Он, как видно, принял на себя командование инопланетной пехотой. Подчиняясь его приказам, люди и эктоны, здоровые и раненые, вместе готовились дорого продать свои жизни.

– Безумцы, – с тревогой в голосе произнес Мишель. – Они могут выпустить все пули и все ракеты, которые у них есть, но этого вряд ли хватит для того, чтобы испарить хотя бы десяток невидимок.

– Лучше уж так, чем безропотно сдохнуть внутри этих железных гробов! – Леонард с гневом ударил по панели управления. – Сидим здесь, как приговоренные, и ждем решения своей судьбы.

– Ну мы тоже кое-что можем… – Мишель снова разрядил излучатель в противников Манзони.

Положение Риккардо ухудшалось с каждой минутой. Он уже не успевал сжигать всех морунгов, которые осаждали его сектор. Медузы подползали все ближе, оставляя сержанту все меньше времени на перезарядку и наведение.

– Дьявол, дела у Манзони совсем плохи! – выругался Мишель. – Лео, передай Лафорту предупреждение.

Тьюри слышал диалог Руаньяка с капитаном и всем сердцем надеялся, что меры последуют незамедлительно. Сам сержант делал, что мог. Он уже распылил два оборзевших кодла, которые рискнули вбить клин между машиной Манзони и его правым соседом, шагоходом номер 53. На очереди была группа морунгов, которая взобралась на одну из скал и в любой момент грозила сигануть внутрь кольца обороны.

«Давай, давай, родимый! – Мишель с нетерпением считал секунды перезарядки излучателя. – Вот сейчас…»

Сержант не успел выстрелить. Четыре медузы сорвались с каменного трамплина и прыгнули прямо на грудь 51-му.

– Нет! – Мишель с криком разнес каменную глыбу вместе с полусотней красных монстров. – Риккардо, сбей их манипуляторами! Они уже твердые!

То, что газообразные тела действительно стали не такими уж и газообразными, Манзони понял и сам. Морунги видоизменились. Их щупальца обзавелись длинными, как клинки, когтями и стали тверже алмаза. Сержант не успел даже ойкнуть, как невидимые хищники начали рвать кожух его правого излучателя.

– Риккардо, быстрее! – Тьюри стало страшно при мысли, что морунги доберутся до накопителя антивещества.

Крик Мишеля как будто разбудил итальянца. Его «Сахай» взмахнул своими гигантскими ручищами и стряхнул одну из невидимок. Другая повисла на жерле излучателя и стала первой клиенткой следующего выстрела. Но еще две медузы продолжали неистово рвать броню. Манзони наверняка справился бы с ними, если бы не новая остервенелая атака. Почувствовав слабину в обороне землян, морунги с новыми силами ринулись вперед. Они ослабили натиск на других направлениях и бросили все силы против Риккардо. Теперь сержанту ничего не оставалось, как положиться на броню своего шагохода и, позабыв о прилипалах, сосредоточиться на истреблении их бесчисленных собратьев.

Тьюри прикрывал, но его излучателя не хватало. Бах! Слева от Манзони полыхнула новая вспышка антивещества. Она поджарила более сотни красных чудовищ и позволила Риккардо перезарядиться.

– Кто это? – У Мишеля не было времени глазеть по сторонам.

– Должно быть, Савар, шагоход номер 15! – перекрикивая грохот, прокричал Руаньяк. – Лафорт перебросил его с восточного направления!

Близнец 17-го, транспортник, на котором установили второй излучатель с разобранного «Сахая» Кадиса, действительно появился в поле видимости. Он вышел из-за спины командирской машины и занял позицию в пятидесяти метрах от нее.

– Отлично! Теперь Риккардо сможет разобраться со своими пробле…

Мишель перевел взгляд на 51-го, его язык сразу стал деревянным и неповоротливым. Подмога запоздала. Манзони не сумел удержать оборону, и его «Сахай» буквально тонул в красном бушующем водовороте. Сержант погибал, ему срочно требовалась помощь. И она неожиданно пришла. Пехотинцы бежали к месту схватки. Люди и эктоны тащили на себе три гранатомета «Апилас-3» и были настроены весьма решительно.

– Делантре, куда вас черт несет? – прокричал Тьюри в эфир.

– Мишель, прикройте нас, – вместо разъяснений капрал поставил перед сержантом задачу. – Ты бей справа от Манзони, а 15-й – слева. А мы попытаемся очистить корпус «Сахая».

Делантре открыл огонь. Первые ракеты взорвались прямо перед грудью 51-го. Они натолкнулись на невидимые тела и с грохотом соорудили перед шагоходом пылающую огненную стену. В раскаленном пекле было невозможно что-либо разглядеть. Компьютер не делал различия между языками пламени и телами морунгов. И те, и другие, извиваясь, сияли алым светом.

Только сейчас Тьюри понял замысел Филиппа Делантре. Невидимки, накинувшиеся на Манзони, сами подписали себе смертный приговор. Затвердев, они стали уязвимы для обычного оружия! Ракеты не страшны для бронированной шкуры «Сахая-47», но зато способны испепелить газообразных уродов!

С бешено колотящимся сердцем Тьюри ждал, когда огонь спадет. Как дела у Манзони? Много ли морунгов погибло и сколько еще осталось?

– Порядок! – крик Риккардо позволил Мишелю облегченно вздохнуть. – Делантре, ты просто молодец! Моих назойливых приятелей как не бывало. – Манзони сделал паузу, во время которой он остервенело разрядил в толпу ошарашенных морунгов сразу два излучателя. – Филипп, теперь займись теми, что у меня за спиной. Только быстро, пока эти твари еще не очухались.

В то время как жерла 112-миллиметровых гранатометов принимали новые заряды, автоматчики открыли ураганный огонь. Сержант еще никогда не видел таких диковинных попаданий. Трассирующие пули с яркими вспышками ударяли в невидимые тела, а затем как будто погружались в плотную тягучую смолу. Они постепенно теряли свою скорость. Когда движение прекращалось, пули остывали и повисали в воздухе стаями диких колибри.

Сперва Мишелю показалось, что вся эта пальба совершенно бесполезна. Морунги, даже получив ранение, продолжали с прежним упорством осаждать 51-го. Но пехотинцы не жалели патронов, и удача улыбнулась им. Несколько невидимок, чьи потроха особенно плотно нашпиговались железным горохом, лопнули и тотчас же осели на землю, словно утренний туман.

– Хая! Хая! – эфир наполнился криками эктонов, которые спустя тысячи лет наконец вспомнили свой древний боевой клич.

– Хая! – Делантре с энтузиазмом разделил их ликование. – Только нужна одна жирная решающая точка. А вот и она! – Капрал послал ракету за спину «Сахая» Манзони.

Взрыв расшвырял уцелевших морунгов, оставив 51-го одного среди пустой выжженной прогалины.

– Манзони, здесь Лафорт, – несмотря на горячку боя, капитан старался говорить спокойно. – Приказываю вам отойти назад. Вместе с машинами 53 и 65 вы должны выровнять линию обороны. Тьюри и Савар поддержат вас огнем.

– Вас понял, выполняю приказ. – Шагоход Риккардо начал медленно пятиться. – Делантре, ты тоже сваливай. Спасибо за помощь, но сейчас твоя пехота рискует оказаться у меня под ногами.

Капрал не успел выполнить распоряжение сержанта. Земля под ногами его солдат содрогнулась, растрескалась и провалилась в бездну. Грохот обвала смешался с воплями людей и эктонов, которые в ужасе пытались ухватиться за низвергающиеся камни. Стоны солдат еще не успели затихнуть, а им на смену уже пришли новые звуки. Господи, Тьюри знал эти звуки! Визг сервомоторов, его нельзя было спутать ни с чем. Но что-то уж очень громко. И вдруг Мишель понял: из темноты провала поднималась целая механическая армия.

Медлить было нельзя. Тьюри не имел понятия, выжил ли кто-нибудь из команды Делантре или нет. Лучше бы нет. В этом случае сержанта не будут терзать призраки убитых им товарищей. Мишель перекрестился:

– Простите, мужики… – И он нажал на спуск.

Агава вмиг проглотила здоровенный сгусток антивещества, отрыгнув его фонтаном базальтовых глыб вперемешку с кусками оплавленного металла. Каменистая поверхность вспучилась, а через мгновение провалилась вниз, образовав глубокий кратер.

«Получили, сволочи! – Тьюри был полностью уверен, что наглухо закупорил подземный лаз. – Охотникам ни за что не откопать его в ближайшие часы!»

– Внимание, зарегистрированы новые сейсмические волны, – голос Фельтона не оставил от уверенности разведчика и следа. – Источники сигналов разрознены и быстро приближаются к поверхности.

– Да что же это такое? – вскипел Мишель. Он продолжал поддерживать Манзони огнем, но глаза сержанта неустанно шарили по черным камням.

– Западный сектор, шестьдесят метров позади машины 62! – прокричал оператор.

– Это наш участок! – Руаньяк круто развернул машину. – Стреляй, Мишель! Стреляй!

– Куда стрелять? – Сержант нервно шарил прицелом.

Сразу три провала всколыхнули землю, повалив 17-го на металлическое брюхо. Они возникли совсем близко, моментально превратив склон холма в гигантский изрытый муравейник. Муравейник, конечно же, муравейник! Мишель с ужасом представил тех, кто появится из темных глубоких нор.

– Леонард, вставай! Вставай сейчас же!

Не получив ответа, Тьюри попытался навести излучатель. У него ничего не вышло. В прицеле виднелось лишь звездное небо, разбавленное силуэтом соседнего горного пика.

– Рядовой Руаньяк, приказываю поднять машину! – Сержант не услышал голос приятеля. Где-то внизу, глубоко в чреве его машины, звучали стенания и проклятия, но это был не он. Руаньяк молчал. – Что за дьявол? – Мишель выглянул из-за станины излучателя. – О боже!

Леонард неподвижно висел на привязных ремнях своего пилотского кресла. Его глаза были закрыты, а с виска на пол стекала тоненькая струйка крови.

Первым желанием Мишеля было рвануться на помощь другу. Сержант уже принялся расстегивать непослушные пряжки, как вдруг его взгляд угодил в окно. Сраженный ужасом, Тьюри так и остался сидеть в кресле. Он парализованно глядел в красные горящие глаза исполинской ржавой машины, которая занесла над ним свой острый безжалостный резец.

Миры Сара никогда не знали войны. Вернее, война велась постоянно, но только в качестве противника сарийцам досталось их собственное солнце. Желтый гигант стремился испепелить любое, самое мельчайшее проявление жизни, которое только рискнуло бы появиться на поверхности его двух спутников. Однако жизнь не остановить. Приспосабливаясь к окружающему миру, она всеми силами старается сохранить свои ростки, используя для этого порой самые необыкновенные и причудливые уловки. Именно так произошло на Саре. Жизнь ушла глубоко под землю, превратив остывшие недра планет в нескончаемый лабиринт исполинских туннелей, где возникли поселения, а затем и города.

Но сражение с солнцем оказалось безобидной детской забавой по сравнению с новой смертельной угрозой. Спустя миллионы лет на Сар пришли морунги. То, что было не под силу природной стихии, они сделали всего за несколько дней. Сарийцы погибли, даровав своим завоевателям безграничную власть над подземным миром. Их мысли, их достижения, их технологии стали смертельным оружием в руках хладнокровных убийц.

Сарийский робот не стал колебаться. Одним ударом он раскрошил хлипкое металлостекло и вонзил свое страшное оружие в мягкое человеческое тело.

«Убивать! – только этот приказ помнила машина. – Как велит Великое Пророчество, все живое должно быть уничтожено. Право на существование имеем только мы!»

Это было последнее, о чем довелось подумать роботу. Умирающий человек, теряя силы, дотянулся до гашетки аннигилирующего излучателя и холодеющими пальцами сдавил ее. Вспышка антивещества поглотила сарийского землекопа, а вместе с ним и несколько десятков его собратьев, которые, закончив прокладку туннеля, выбрались на поверхность. Но их смерть уже ничего не решала. Из темных глубин Агавы хлынули сотни таких же машин. Их гнала вперед неутолимая жажда крови.

Река не течет в гору, нить рвется в самом тонком месте, первым погибает слабейший. В мире все катится по пути наименьшего сопротивления, даже на войне, даже на Агаве. Творения сарийцев на собственной шкуре испытали мощь аннигилирующих излучателей. Получив отпор, землекопы обратили свой хищный взор к куда более легкой добыче.

Группа неуклюжих кривоногих шагоходов боязливо сгрудилась на самой вершине холма. Они прятались за спинами трех пузатых бронированных транспортов, которые без устали поливали нападавших лазерным огнем. К лазерным залпам время от времени добавлялись автоматные очереди и пуски небольших ракет.

Это то самое! Это им по силам! Роботы ринулись в атаку. Землекопы не умели воевать, их тела не защищала броня, а мощные ноги двигались медленно и неуклюже. Но они не считали потерь и не ведали страха.

Переползая через мертвых, механические муравьи упрямо наступали на позиции своих смертельных врагов.

Когда армия машин достигла линии обороны землян, она уже не казалась столь грозной и непобедимой. Ее ряды значительно поредели. Большинство уцелевших землекопов несли на себе отметины прямых попаданий и едва-едва перебирали изувеченными конечностями. Силы ржавых обитателей подземного мира были на исходе. Их едва хватило бы для расправы с остервенело обороняющимися «головорезами». Атака вот-вот должна была захлебнуться, но, о ужас!.. К роботам подоспело подкрепление… Охотники! Пройдя по костям своих компаньонов, свирепые детища морунгов завершили их дело. Этих тварей невозможно было назвать тупыми или нерасторопными, медлительными или неповоротливыми. Они были созданы для убийств и, в отличие от землекопов, прекрасно знали свое дело.

Тысячи полумеханических тварей облепили беспомощные шагоходы и тотчас же кинулись крушить мягкие дюралевые борта. Они охотились за очумевшими от страха экипажами, выколупывая их из осколков погибших машин, словно говядину из консервных банок. Человек ли, эктон, или нэйджал, – всех ждала смерть. И хорошо, если она приходила моментально. Если же нет, то, прежде чем умереть, корсиканцам доводилось пройти через все муки ада. Солдаты были еще живы, когда их кости пережевывали, мозги выпивали, а кишки втаптывали в скользкие от крови камни. Раздавленных, разорванных, обглоданных тел становилось все больше. Все реже слышались крики и выстрелы.

Последними очагами сопротивления стали транспорты «ММ». Боевые машины дольше всех не признавали своего поражения и еще целый час сотрясали воздух взрывами гранат и стрекотом автоматных очередей. Но вскоре смолкли и они. Сражение продолжалось только у подножия холма. На его вершине воцарилась тишина, прерываемая лишь ревом пирующих хищников.

Кровавое мясо недолго занимало охотников. Подвластные приказам морунгов, они скатились с холма, чтобы, ревя от злобы, броситься на спины серым двуногим великанам.

– Сержант, прикрой меня с тыла! – тяжело дыша, прокричал Эдмонд Тордье.

– Я не могу! – Симон Дюваль стрелял, не переставая. – Если я отойду, мы не сможем держать линию.

– Какая к черту линия! Ты что, ослеп?! – Эдмонду приходилось туго. – Больше нет никакой линии! Оборона лопнула! Теперь каждый за себя!

Дюваль виртуальным зрением окинул поле боя. Старому солдату стало не по себе. Каменная пустыня кишела газообразными тварями. Невидимки быстро ползли по изрытой выстрелами земле. Они то скрывались в глубине огромных воронок, то, будто ошпаренные, выпрыгивали на поверхность. От этого нападающая армия казалась бесконечным кипящим морем, в котором бушевали кровавые волны. Среди алых бурунов двумя неприступными башнями возвышались машины Эдмонда Тордье и Жака Фурье. Других «Сахаев» сержант не увидел. Они либо погибли, либо были оттеснены на соседние склоны.

Багровые тени мелькнули совсем близко, на что обостренная компьютером реакция сержанта сразу же ответила залпом. Не успел Симон перезарядить излучатели, как какая-то тварь прыгнула ему на спину. Что это? Через мгновение Дюваль знал ответ. Охотники! Сержант чувствовал отвращение при одном воспоминании об этих мерзких клонах. Грязные выродки пришли с вершины холма. Значит, в живых там уже не осталось никого. Хотите полакомиться мертвечинкой и здесь? Что ж, посмотрим, как это у вас выйдет! Боевым манипулятором Симон перерубил атаковавшего его зверя. Извиваясь, тот рухнул под ноги «Сахая» и тут же был затоптан.

– Все, кто меня слышит, говорит сержант Дюваль! Атака охотников с тыла! Перестроиться. Образовать группы по три-четыре машины. Стать в круг. Защищайте друг другу спины.

– Черт, я потерял один манипулятор. Эти гады перебили привод сервомотора… – 45-й пятился в направлении машины Жака Фурье.

– В круг, быстрей в круг! – заорал Фурье, переводя огонь на армаду охотников.

– Я уже здесь! – «Сахай» Дюваля без потерь добрался до Жака.

– Очень рад! – Развернувшись, Фурье развеял по ветру первую волну охотников. – Теперь нужно помочь Эдмонду, его обложили.

45-й машине действительно нельзя было позавидовать. Последний из ее соседей – шагоход под номером 63 погиб. «Сахай» Тордье остался один на четыре сектора обороны. Как ни хорош был Эдмонд, но долго так не могло продолжаться. Невидимки взяли его в клещи и теперь загоняли прямо в лапы наступающих охотников.

– Рядовой, держись! – Сержант двумя сгустками снес группировку, теснившую Тордье справа. Выстрелы оказались очень удачными. Антивещество не врезалось в камни, а полетело вдоль склона холма, оставляя за собой гектары земли, начисто вычищенные от морунгов.

– Хорошо сработал, старина! – Эдмонд воспрянул духом. – А я уж и не надеялся…

– Хватит болтать! – отрезал Дюваль. – Живей сюда, иначе охотники перекроют тебе путь!

Симон, что называется, накаркал. Орда охотников изменила направление своего удара и ринулась наперерез 45-му. И Дюваль, и Фурье видели этот рывок, беспокоились за Эдмонда, но больше не имели возможности его прикрывать. На их участке началось настоящее светопреставление. Медузы и охотники организовали штурм, подобного которому корсиканцы не видели с самого начала сражения. Морунги явно хотели поскорее разделаться с Тордье. Они связали боем его товарищей, в надежде, что у Эдмонда не хватит сил для прорыва.

Но 45-й огорчил своих врагов. Он применил совершенно новую тактику и доселе незнакомое морунгам оружие. Двумя залпами Тордье отсек авангард охотников от основной массы нападающих. Затем активировал плазменный резак и на полной скорости ринулся сквозь оставшихся без поддержки передовиков. Наверняка вид стального гиганта, размахивающего трехметровым пылающим мечом, не испугал бы машины, но на охотников он произвел ошеломляющее впечатление. Огонь – везде огонь. И твари, по жилам которых течет горячая кровь, знают, что это такое. Инстинкт самосохранения не смогли вытравить из их кровожадных мозгов, и охотники дрогнули.

– А вот и я, сволочи! – Тордье с воплями влетел в образовавшийся коридор. – Давно не виделись!

Рядовой выставил плазменный резак параллельно земле и как гигантская газонокосилка кинулся по направлению к своим товарищам. Его почти не атаковали. Сто семьдесят тонн огнедышащего металла, летящего со скоростью двести километров в час, невозможно просто так задержать. Для этого нужно нечто покруче, чем клыки или когти. Когда Тордье подлетел к «Сахаям» сержантов, его машина была залита кровью. Густые капли стекали с брони 45-го сплошным алым водопадом.

– Рембо, ты вовремя! Помогай! – У Фурье не было времени восхищаться подвигом коллеги. – Без твоих излучателей нам крышка!

– Начали! – Эдмонд с ходу вступил в бой. – Давайте покажем этим выродкам!

Шесть излучателей, сконцентрированные на небольшом участке фронта, – это сила! Плотность огня достигла семидесяти процентов. Вполне достаточно, чтобы некоторое время держать оборону. Но что дальше?

– Необходимо позаботиться о позиции, после чего займемся концентрацией сил, – многоопытный Дюваль указал единственно возможный путь. – Вырваться из котла можно, только удвоив нашу огневую мощь.

– В восточном секторе есть что-то вроде расщелины или глубокого оврага, – вспомнил Тордье. – Киуро с Майером окопались там, и они еще живы.

– Вот это дело! Пока не поздно, мы должны объединиться. – Дюваль развернул свой шагоход. – За мной галопом!

Охотники едва опомнились от встречи с Тордье, а на них уже снова неслись боевые шагоходы. На этот раз «Сахаев» было уже трое, и каждый из них размахивал огромным сияющим тесаком. Как ни напуганы были охотники, но на этот раз они повели себя совсем по-другому. Сгрудившись тесной толпой, звери образовали на пути шагоходов настоящую баррикаду, прошибить которую не смогла бы даже рота «Сахаев».

– Замечательная идея! – кровожадно захохотал Фурье, наводя на стену охотников свои излучатели. – Тому, кто командует этим сбродом, можно сказать огромное спасибо!

Аннигилирующие вспышки окатили «Сахаи» ураганом раскаленного газа. Черные камни еще светились от разогрева, а по ним уже неслись три серые тени. Еще каких-то двести метров, и из-за склона холма появились два бронированных гиганта. Командирская машина Строгова, которую сейчас пилотировал его японский ученик, была серьезно повреждена. Ее левая нога оказалась раздробленной, словно ударом молота. «Сахай» полусидел на земле, всей своей громадой привалившись к небольшой скале. Позади базальтовой глыбы расположился шагоход под номером 52. Его излучатели торчали прямо над головой машины Киуро и уничтожали всю живность, которую не смог прикончить израненный собрат. Десантники построили оборону по принципу башен военного крейсера, что позволяло резко повысить плотность огня.

– Киуро, Майер, здесь Дюваль. Мы идем к вам.

– Спасибо, господин сержант, а то мы думали, что нам каюк, – в голосе японца послышалось облегчение. Понимая бедственное состояние своей машины, рядовой уже попрощался с жизнью.

– Держитесь, сейчас полегчает!

Не сговариваясь, все три наступающих «Сахая» дали залп. Группа медуз, особенно досаждавших Киуро и Майеру, превратилась в пыль, а на их месте образовалась глубокая борозда.

– Глядите, мы можем построить ров! – восхитился Тордье.

– Э, ты что, решил здесь обосноваться надолго?

– Не бузи, Жак, – Симон понял идею Эдмонда, – укрепления еще никогда никому не мешали.

Несмотря на то что невидимки приближались, Дюваль истратил свои заряды на расширение воронки. Еще один выстрел, и сержант соединил ее с природным каньоном.

– Готово! Теперь занимаем позиции.

Пять «Сахаев» встали плечом к плечу. С двух сторон защищенные рвом, они превратились в настоящую крепость. Это поняли и морунги. Их атаки стали вялыми и проводились, скорее всего, с целью разведки. Глядишь, где-нибудь и отыщется слабое место. Основные силы невидимой армии ринулись на юг, туда, где, не переставая, гремела канонада.

– Нужно немедленно выяснить, кто еще жив. – Дюваль перешел на общий канал. – 61-й вызывает все машины. Срочно доложите о вашем положении.

Секунды ожидания показались бесконечными. Симон уже готовился к худшему, когда из трансляторов донесся хриплый голос:

– На связи 44-й. Дюваль, ты меня слышишь? Это я, Шеннон.

– Слышу нормально. – Сердце старого солдата взволнованно заколотилось. – Артур, доложи обстановку.

– Хуже не бывает. Со мной 34-й и 42-й, Фалько и Боянэ. Деремся в полном окружении… – Капрал тяжело дышал. – Медуз становится все больше и больше. Они вырастают словно из-под земли. А, дьявол!.. Они прорвались! Они свалили Фалько! – Голос Артура Шеннона превратился в крик.

– Чего мы стоим?! – вскричал Тордье. – Они же там погибают! – Машина Эдмонда без приказа ринулась вперед.

– Рядовой, назад! Стоять! – прокричал Симон, хотя прекрасно понимал, что Тордье ему уже не остановить.

– Без паники, старина, я поддержу его. Мы вытянем наших парней! – Фурье кинулся вслед за 45-м.

– Ты-то куда? Не будь идиотом, Жак!

Симон не знал, что ему предпринять. Они не могли просто так взять и оставить выгодную позицию. Но в ушах сержанта звенели истошные крики погибающих солдат. Шеннону больше не на кого было надеяться, только на них. Пусть идут. Дюваль воспаленным взглядом проследил за машинами Жака и Эдмонда. Только бы держались вместе!

Шагоходы неслись на предельной скорости. 45-й значительно опережал машину Фурье. Он уже не успевал расстреливать всех попадающихся на пути невидимок и поэтому был вынужден прокладывать себе дорогу плазменным лучом. Бо€льшая часть невидимок испарялась, но некоторые все же оставались на пути «Сахая». Бронированные ноги проходили сквозь газообразные тела, разметая их, словно лопастями пропеллера.

– Вот оно! Я нашел! – с радостью вскричал Тордье. – При большой скорости невидимки не успевают затвердевать, они остаются мягкими и неповоротливыми. Мы спасены! Мы проскочим сквозь них и скроемся в пустыне.

Поддавшись эйфории, Эдмонд врезался в стену газообразных тел и, не встречая сопротивления, пропорол их метров на пятьдесят.

– Ага, я же говорил! – «Сахай» прекратил огонь и помчался по пояс погруженный в красную жижу.

– Что ты делаешь?! – ужаснулся Фурье. Он резко затормозил, не рискнув последовать примеру рядового.

– Я прорвусь… А-а-а!!! – Голос Тордье сменился криком ужаса.

Медузы больше не были мягкими. В одно мгновение ноги машины оказались скованными невидимыми сверхпрочными путами. Они словно вросли в землю. Чудовищная инерция многотонной машины бросила ее на землю.

– Эдмонд! – в страхе закричал Фурье. – Эдмонд, вставай!

Ответа не последовало. Эфир наполнял лишь скрежет сминаемого металла да жалобное повизгивание сервомоторов.

– Жак, быстрей назад! – приказал Симон. – Тордье конец. Сейчас медузы возьмутся за тебя.

– Они еще живы! Я смогу помочь…

– Стой, – хриплый голос Тордье пришел словно из преисподней. – Сержант, не суйся. Нам конец. Прощайте.

Взрыв ядерного реактора оповестил о том, что сработал самоликвидатор. 45-й исчез в атомном пекле, унося с собой тысячи врагов. Ударная волна сотрясла землю и разметала по ветру оставшихся в живых тварей.

– Жак, возвращайся!

– Нет, – голос Фурье дрожал от злобы. – Я пойду дальше. Эдмонд расчистил дорогу. У меня есть шанс.

– Тогда быстрей! – Дюваль вдруг понял, что никто из них не выберется с этой проклятой высоты. Но умереть они должны, как подобает людям. Пусть те, кто бросает товарищей, попадут в ад! – Жак, я иду с тобой.

Силы морунгов лишь казались бесконечными. На самом деле они понесли ощутимые потери и теперь вынуждены были более расчетливо использовать свои ресурсы. Но и врагов оставалось все меньше и меньше. Только пять грозных двуногих машин продолжали вести бой. Искушение прикончить их пересиливало разум.

Кого выбрать первого? Две машины землян только что отбили израненный шагоход номер 44. Они значительно удалились от своих товарищей и сами загнали себя в ловушку. Теперь, чтобы вернуться, им предстояло вновь пробиваться сквозь ряды охотников и полчища невидимок. Но их трое!.. Куда привлекательней выглядели два оставшихся «Сахая». Оба окружены, оба недвижимы, словно камни. Один – из-за своей растерзанной ноги, а другой – потому что связан с калекой каким-то глупым бессмысленным обязательством, которое примитивные земляне называют товариществом. Он скорей умрет, чем бросит своего неполноценного собрата. Вздор! Живые так сентиментальны. Они склонны все усложнять. Поддаются чувствам там, где все решает одна лишь целесообразность.

Холодный разум каменной звезды сделал выбор. Первыми погибнут слабейшие. Две недвижимые машины более уязвимы, чем три подвижные. Лобовой штурм займет около часа. Будет утрачено от восьми до десяти тысяч голов… Много! Они не могут быть столь расточительными. Лабиринт не скоро восполнит такие потери. Морунг пытался найти другое решение. Главная проблема – это горный разлом. Его нельзя переползти, нельзя разрушить, а что, если…

Сбитые с толку «головорезы» не могли понять, что происходит. «Сахаи» поводили турелями излучателей, опасливо провожая сошедших с ума невидимок. Медузы перестали атаковать. Они раскололись на два алых потока и ринулись в обход позиции землян. Их поступок было сложно объяснить. Морунги забыли о «Сахаях», найдя себе новых врагов. И эти незримые противники прятались не где-нибудь, а на дне глубокой расщелины, прямо за спинами двух шагоходов. Багровые потоки низвергались вниз словно воды Ниагарского водопада. Казалось, медузы совершают акт массового самоубийства. Еще час-другой, и их дохлыми телами будет завалено все дно разлома. Но этого не могло быть. Медузы не были живыми существами. Их можно убить, но только не таким способом.

Заподозрив неладное, «Сахай» под номером 52 осторожно подобрался к краю расщелины. Он выдвинул видеосенсоры и заглянул вглубь. Багровое море до краев заполнило горный провал и с секунды на секунду грозило выплеснуться на скалистые берега. «Сахай» послал в эфир трехэтажные проклятья и открыл остервенелый огонь. Но было поздно. Кровавое море оказалось тверже камня. Сгустки антивещества лишь прожигали в нем глубокие колодцы, но уже не могли сбить неумолимо растущий уровень.

Когда первые медузы показались на поверхности, шагоход начал отступать. Яростно отстреливаясь, он приблизился к своему изувеченному товарищу и встал ему за спину. Их было всего двое! Две машины, четыре человека, а против них – бесчисленная армия разъяренных врагов. В этом мрачном месте все было против людей. Каждый сантиметр черной планеты-звезды грозил гибелью и предвещал страшные муки. И солдаты готовились умереть. Они прекратили стрелять, угрюмо наблюдая, как вокруг сгущаются необъятные багровые тучи.

Невидимок становилось все больше, они все туже сжимали кольцо окружения. Морунги медленно подползали, не веря своей удаче. Их перестали расстреливать, это было очень странно и подозрительно. Но Великое Пророчество велело – убей! Это – приказ. Его невозможно ослушаться. Когда до неподвижных серых машин оставалось не более полусотни метров, медузы ринулись вперед. Последняя атака была яростной и стремительной. Алые волны ударили в борта «Сахаев», взметнув к небу фонтан газообразных извивающихся тел. Они так и не успели упасть на скалистую твердь. Мгновение спустя подножие холма сотрясли два ядерных взрыва. Испепелив все вокруг, они обломили край горного разлома. Миллионы тонн породы рухнули вниз, заключая в вечную могилу тысячи копошащихся там морунгов.

– Машины Киуро и Майера погибли! Нас осталось только трое.

– Упокой Господь их душу… – Дюваль мысленно перекрестился.

– Аминь, – словно салют по погибшим товарищам прозвучали выстрелы излучателей Фурье.

– Эта же участь ждет и нас, – еле слышно произнес Артур Шеннон. – Все было напрасно.

– Никто не ведает, что напрасно, а что нет, – голос Дюваля стал неожиданно сильным и громким. – Даже если мы и умрем, то умрем солдатами, защищавшими свою родину. Каждый выстрел уменьшает число наших врагов. Кто знает, может, именно сейчас мы оттягиваем на себя противника, давая возможность Строгову выполнить его задание. Ни одна смерть не была напрасной! Вы поняли меня?!

Симон не услышал ответа, но подсознательно почувствовал, как в душах его товарищей закипел гнев. Шагоходы приняли атакующие стойки, а в трансляторах послышался зловещий скрежет зубов.

– Так в чем же дело, господа корсиканцы?! – слова Фурье отвечали всеобщему настроению. – Почему мы до сих пор теряем время?!

– В атаку! – сержант Дюваль отдал свой последний приказ. – Слава и честь!

Три машины активировали все свое оружие и кинулись в самую гущу врагов. Они испепеляли, давили, резали. «Головорезы» больше не думали о жизни, отныне они служили одной лишь смерти. Только она была их предназначением и их богом.