– Дэя, ты… – Николай осекся. – То есть вы уверены, что наши костюмы не выдержат прямого контакта с химическими отходами?

– Проникновение агрессивной среды внутрь весьма вероятно. Униформа недостаточно герметична, так как предназначалась для планет с кислородосодержащей атмосферой. Кстати, – Дэя протянула руки Николаю и Сержу, – предлагаю перейти на «ты». Кажется, эта форма обращения принята между друзьями на Земле?

– Согласен. – Строгов с готовностью принял рукопожатие.

– Польщен. – Наклонившись, Риньон поднес руку лурийки к своему шлему. Поцелую помешало защитное металлостекло, но все же благодарную почтительность капитану передать удалось.

– Формальности в порядке. Можем снова вернуться к нашим баранам. – Николай перевел взгляд на Ульф.

– Не понимаю, где там бараны? – Доктор посмотрела в том же направлении.

– Не там, а тут. Их целых шестнадцать, и они понятия не имеют, как перебраться за городскую стену. Но сделать это необходимо как можно скорее, покуда морунги не хватились своего патруля, – Николай продолжал рассуждать вслух: – Химический отстойник, как я понял, отпадает. Какие мнения будут по поводу реактора?

– Реактор заглушен много лет назад. Уровень радиации уже не тот, что прежде. – Серж поморщился. – Но все же я не испытываю особого желания туда соваться.

– Нас интересует не активная зона, а туннели циркуляции.

– Да, но это туннели первого контура! По ним не так давно тек дейтерий, светящийся от радиоактивности!

Слова капитана словно окатили всех холодной водой. Представив разъедаемое радиацией тело, Строгов поежился.

– Разрешите, господин лейтенант? – Эжен Фогюс поднялся со своего камня и быстро зашагал к офицерам.

То, что капрал решил принять участие в их небольшом военном совете, не стало неожиданностью для Николая. Он умышленно не выключил общий канал связи. Люди должны знать, на что идут, и понимать, что другого выхода нет.

В походке капрала угадывался строевой шаг, плечи расправлены, голова гордо приподнята. Хотя Николай и не видел лица Эжена, но был уверен, что оно полно достоинства и решимости. Для Фогюса слово «солдат» не было простым звуком. Впитав в себя лучшие традиции французской армии, он весьма щепетильно относился к понятиям «воинская честь», «долг» и «ответственность перед Родиной». Строгов мог с уверенностью сказать, что капрал принял бы участие в экспедиции даже без вознаграждения.

– Господа офицеры, – Фогюс остановился между Николаем и Риньоном, – по сравнению с той ответственной миссией, которая легла нам на плечи, наши жизни не стоят ровным счетом ничего. В этом городе есть звездолеты. Если добраться до них можно только через этот чертов реактор, то я готов. Смерть от радиации не мгновенна. Мы успеем захватить корабль и перегнать его в пустыню Ядо. Ребята ждут там. Они завершат наше дело. А что касается жизни… – Эжен горько хмыкнул. – Жизнь – штука хлипкая. Мы здесь и так, считай, все покойники.

– Оратор! Аж слеза прошибла. – Строгов дружески потрепал Фогюса по плечу. – Готовь людей к броску. Но только к броску, а не к похоронам. Довожу до твоего сведения, что мы собираемся выжить.

Николай осторожно подобрался к краю скалы и просканировал местность. Чисто! Некоторая активность на юго-западе, но дальномер показывал значительное удаление – более двенадцати километров.

– Должны проскочить. – Шлем Фогюса не замедлил появиться рядом с командирским. – А? Что скажете, господин лейтенант?

– Мы подобрались к самому логову врага. Здесь нельзя ни в чем быть уверенным. – Строгов посмотрел на капрала. – Мы с тобой все учли?

– Все, что в наших силах. – Фогюс пожал плечами.

– Кому ты поручил присматривать за Дэей?

– За это дело взялся капитан Риньон. Ему на подмогу я отправил Легардера.

– Хорошо, – Николай одобрительно кивнул. – Как дела с сывороткой? Ребята нормально перенесли тройную дозу?

– Жалоб не поступало. – Эжен отвратно зачмокал губами. – Что за дрянь такая? У меня во рту вкус металла, как будто я сгрыз целую сковородку.

– Терпи. Эта штука поможет крови остаться такой же красной, как и раньше, в тот «замечательный» момент, когда ее начнут песочить радиоактивные лучи.

– А я что? Я ничего. Терплю, что еще остается?

– Ладно, хватит болтать. – Строгов перешел на общий канал: – Всем приготовиться. Действуем строго по плану. Движение с максимальной скоростью. Направление – отдельно стоящие накопители. Основная цель – дальняя емкость с символом в виде наклоненной восьмерки. С богом, господа! – Николай закрыл глаза, мысленно перекрестился и скомандовал: – Вперед!

Городская стена приближалась очень медленно. Она словно издевалась над землянами, которые, не жалея ног, мчались навстречу ее холодным камням. Солдатские ботинки глухо стучали по ровной, будто асфальт, спекшейся базальтовой мостовой. С каждой секундой выбиваемая ими чечетка становилась все неистовей. Бывалые бойцы чувствовали себя здесь голыми. Ничто не служило им прикрытием: снизу камень, сверху звездное небо.

До стены осталось совсем немного. Вынырнув из темноты, «головорезы» оказались в царстве голубого света, исходящего от противометеоритного экрана. Свечение казалось нежным и теплым. Оно напоминало о высоких небесах родной Земли, ее бескрайних морях и хрустальных водопадах. Но это был обман. Каждого, кто рискнул бы прикоснуться к источнику этой благодати, ждала смерть. Защитный купол продолжал работать, вставая непреодолимой преградой на пути всех непрошеных гостей Ульфа.

Ну что ж, посмотрим, кто кого! Николай с ненавистью поглядел на уходящую в небо завесу. Хватит с тебя Марка, меня ты ни за что не получишь! Клятва подстегнула Строгова. Он неистово рванулся вперед, заставляя солдат сделать последнее усилие.

Вот она, стена! Лейтенант врезался в каменную кладку. Замер на мгновение, прислушался, обернулся. С колотящимся сердцем Николай оценил обстановку. Большая часть корсиканцев стояла рядом с ним.

Припав к прицелам своих винтовок, они прикрывали отставших гранатометчиков, Дэю, Риньона и Легардера.

Слава богу, все спокойно! Теперь пятьсот метров вдоль стены, миновать поворот, и все, мы у цели. Николай уже видел громаду первого накопителя, который выглядывал из-за изгиба стены.

– Все! Мы прибыли! – Риньон буквально налетел на Строгова. Серж и Легардер тяжело дышали. Забег, в котором джентльменам пришлось взвалить на себя обессиленное дамское тело, дался им нелегко.

– Дальше идти сможете? – Николай сочувственно поглядел на коллег.

– Идти да, бежать нет.

– Понятно. – Строгов поискал фигуру Фогюса. – Капрал, на связь! Эжен, возьми с собой трех человек и быстро отправляйся вперед. К нашему подходу вы заминируете дальнюю емкость. Смотрите, не перепутайте. По нашим данным, только этот резервуар должен быть пуст.

– Будет сделано!

Капрал тут же прервал прямую связь. Краем уха Строгов услышал его хриплый бас на общем канале. Сыпля крепкими выражениями и раздавая ворох приказов, Эжен подбирал себе людей.

– Внимание! – лейтенант заглушил голос Фогюса. – Все вперед! Колонной вдоль стены. Дистанция десять метров. Шагом марш!

Люди были измотаны. Николай чувствовал это по каждому их шагу, по каждому движению. Последние двадцать часов стали одинаково тяжелыми для всех. И хотя стимуляторы постоянно подстегивали их силы, подобная гонка не могла продолжаться вечно. Строгов решил подбодрить свою армию:

– Говорит командир. Мы сделали уже бо€льшую часть работы. Осталось лишь пробиться сквозь стену. Как только попадем в Ульф, обещаю большой привал.

– Или большую стрельбу, – Серж вышел на Николая по личному каналу.

– Надеюсь, что этого не произойдет. Нас здесь не ждут.

– Посмотрим, что будет, когда грохнет дейтериевая цистерна. Думаю, что сигнал тревоги поставит на ноги всю Агаву.

– Радостное известие.

– У меня есть еще одно, в этом же духе. Учитывая остаточную радиоактивность туннеля, наши костюмы и принятые медикаменты, компьютер просчитал граничное время пребывания в опасной зоне.

– И сколько получилось? – Николай бессознательно затаил дыхание.

– Двенадцать минут сорок две с половиной секунды. После этого срока из туннеля можно уже не вылезать.

В голове Строгова помутилось. Время, за которое он надеялся преодолеть городскую стену, значительно превосходило расчеты Риньона.

– Серж, а ты ничего не напутал? Откуда ты взял данные по радиоактивности среды?

– В этом-то и заключалась основная проблема. Мой слит запарился моделировать харририанский реактор. Уж больно мало данных. Если бы не помощь Легардера…

– Ошибка в вычислениях исключена? – Николай не дослушал.

– Рассчитывали тремя методами.

– И каждый раз получалось одно и то же?

– Нет, первый и третий способы дали одиннадцать тридцать пять и двенадцать ноль девять.

Строгов умолк. О возвращении назад не могло быть и речи. Оставалось лишь одно – перехитрить смерть. Лейтенант вызвал Дэю:

– Доктор, сколько стимулятора еще могут выдержать наши организмы?

– Это шутка? Полчаса назад мы получили инъекцию.

– Судя по походке моих парней, этого не скажешь.

– Медикаменты не всесильны.

– А надо, чтобы они стали таковыми! Поколдуй, у тебя есть пара минут.

– Но…

– Никаких «но». Нам срочно необходимо лошадиное пойло, после которого в заднице заработает реактивный двигатель. – Лейтенант прервал связь.

Дэя справится. Дэя молодец! Строгов подумал о том, каким полезным оказалось участие доктора в разработке боевых костюмов. Аптечка, которой она их оснастила, безошибочно диагностировала организм, а также самостоятельно стряпала широчайший спектр препаратов. Возможности аптечки значительно расширялись, если контроль над ней осуществлял опытный медик… Ох, черт! Почувствовав укол инъектора, лейтенант подскочил. Поигрывая ужаленной лопаткой, Николай принялся оценивать каждый новый шаг. Транквилизатор наверняка был хорош, но даже он не мог совладать с безграничной усталостью. Хотя шум в голове исчез, однако ноги, как и раньше, подкашивались, словно ватные.

Спасибо и на этом! Строгов не стал требовать от Дэи большего. Он с тревогой посмотрел на приближающиеся кубы накопителей. Теперь самое время подумать о другом. Нужно что-то решать с маршрутом. Николаю не потребовалось обращаться к протонной памяти слита. Он наизусть помнил каждую деталь в схеме охлаждающей системы.

«Накопитель находится в ста двадцати метрах от стены. Циркуляционный канал от него проложен в город. Сначала он тянется вдоль ограды метров на двести пятьдесят, и только затем его запускают в Ульф. Дальше идет что-то вроде насосной станции с целым лабиринтом фильтрующих систем. Заслонки, конечно, придется взрывать. – Строгов прикинул время. – Пять минут, а то и больше. Однако тут ничего не поделаешь, путь не сократишь и углы не срежешь. Идем дальше. Насосная станция. Отпадает! Выхода наружу в ней нет. Полностью автоматизированная система, наглухо вмурованная в фундамент стены. Гарантийный срок службы 1,2 миллиона лет. Ремонту не подлежит. Легче разрушить каменную кладку, чем пробиться сквозь кубометры сплавленного стеклобетона. Ладно, проехали. Что потом? – Лейтенант сосредоточился. – А потом у нас спринтерская прямая, причем по колено в воде. Почти километр сквозь ретардер из теплоприемников, аж до самой зоны энергоблоков. Там есть ремонтные шлюзы. Именно через них можно выбраться на волю. Но Серж… Если Серж прав, то до шлюзов мы доплывем уже вверх пузом. Надо что-то придумать!»

Решение должно было находиться именно на участке между насосной станцией и энергоблоками. Первое, что пришло в голову, это взорвать сам туннель и пробиться наружу. Понятно, будет много шума, но у них есть шанс скрыться раньше, чем появятся охотники. Строгов запросил у слита дополнительную информацию.

«Черт, ничего не выйдет! – выругался Николай. – Над туннелем семнадцать метров скальной породы. Мы похороним себя, если попробуем все это взорвать! – Следующая идея была еще более смелой. – А что, если продырявить дейтериевую емкость и просто подождать? Как только откроется проход в защитном поле… Нет, не то! Гостей может быть слишком много».

Должно быть что-то еще. Интуиция подсказывала Строгову, что ответ существует. Он видел его где-то в далеком прошлом. Прошлое! Конечно, прошлое! Не теряя ни секунды, Николай вызвал древний план города. Лейтенант сразу узнал знакомые очертания. Промышленная зона в целом осталась без изменений. Энергетические установки, обогатительные центры и монтажные корпуса. Все было на своих местах. Все, кроме туннелей циркуляции. Их просто не существовало. Древний реактор имел другой принцип работы и не нуждался в столь мощной системе охлаждения. Что ж за невезуха такая! Строгов уже хотел свернуть схему, как вдруг ему на глаза попался тонкий пунктир. Он петлял вдоль крупнейших объектов пограничной зоны. Исключение не составлял и каскад теплоприемников.

«Что это?» – осведомился Николай у компьютера.

«Дренажная система. Эксплуатация прекращена 1437 лет назад», – ответ машины был предельно лаконичен.

Строгов сопоставил положение двух подземелий. Ух ты! Это была настоящая удача! Заброшенная дренажная система лежала уровнем ниже и пересекала туннель-охладитель. Точка их встречи находилась всего в двухстах метрах от внутренней части стены.

– Серж, я нашел! – Николай закричал от радости.

– Какого черта, Ник! – Риньон прикрутил фонтан ликования. – У меня чуть барабанные перепонки не полопались.

– Я нашел, как можно успеть за двенадцать минут! – Капитан, не перебивая, выслушал рассказ Строгова, после чего надолго задумался. Николай не торопил его с ответом, но когда перед ними встали громады накопителей, он все же был вынужден возобновить связь.

– Каково твое мнение, Серж? Ты что, онемел?

– Я думаю.

– Уже поздно думать. Фогюс вот-вот рванет эту бочку.

– На кой хрен здесь нужна дренажная система? На Агаве воды меньше, чем в унитазе. А уж чтобы ее отводить…

– Это ты к чему?

– Не попадем ли мы из огня да в полымя? И второе. Ты уверен, что дренажные линии не перерезаны, не засорены или попросту не ликвидированы?

– У нас нет выбора, – напомнил Николай.

– Я понимаю. – Риньон тяжело вздохнул. – Ладно, была не была!

Оставив в стороне первую емкость, отряд подобрался к заветному накопителю. Такого колоссального сооружения Николай раньше никогда не видел. В брюхо этого параллелепипеда можно было легко запихнуть Эйфелеву башню, да так, что места еще с лихвой хватило бы на Лувр и добрую половину Версаля. Благодаря своей идеальной геометрической форме конструкция выглядела абсолютно нереальной. Разум землян не мог представить столь правильные линии и безупречно гладкие поверхности, доведенные до размеров горных пиков. Строгов попытался обнаружить хотя бы один дефект, одну царапинку, одну выщерблину или червоточину. Тщетно! Презрев все его потуги, рукотворные зеркала гордо отражали холодный блеск звезд.

– Знаешь, Серж, гляжу я на все это и чувствую себя жалким тараканом, – вырвалось у Николая.

– Сейчас ты почувствуешь себя еще и радиоактивным тараканом. Гляди, вон твой капрал уже несется с радостной вестью.

– Господин лейтенант, все готово, – отрапортовал Фогюс. – Мы выбрали участок, ближайший к городской стене. Этим мы хоть как-то сократим пребывание в радиоактивной зоне.

– Молодец, соображаешь. – Николай беглым взглядом оценил работу взрывников. – Я надеюсь, заряды точечные? Накопитель не обрушится прямо нам на головы?

– Обижаете, шеф! Все сделано на самом высшем уровне. Дверца получится красивей, чем в президентских апартаментах.

«Хотелось бы верить! – обнадежил себя лейтенант. – Прошлый раз в Париже Фогюс говорил то же самое. Но кухни в испанской резиденции как не бывало. А здесь, увы, не Париж!»

Николай огляделся по сторонам. Последние минут десять он не мог отделаться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает. Это чувство возникло, как только они подобрались к Ульфу. А сейчас оно усилилось и окрепло, превратившись в настоящую уверенность. Взгляд без сомнения исходил со стены и был осязаем, словно прикосновение холодной руки. Строгов передернул плечами. Ему вдруг ужасно захотелось побыстрее скрыться с открытой местности, пусть даже и в прорву радиоактивного подземелья.

– Ладно, взрывайте! Всем в укрытие!

Взрывы прорезали в зеркале стены узкий неправильный портал, обломки которого вмиг утратили свою прежнюю твердость. Потеряв связь со стеной, они превратились в искрящуюся жидкость, очень похожую на ртуть. Два кубометра былой тверди хлынули вниз, образовав у ног землян глубокую серебристую лужу.

Возможно, Строгова и заинтересовал бы этот диковинный строительный материал, если бы не одно «но». От раскатов двух тревожных сигналов сердце ушло в пятки. Они звучали хором. Первый предупреждал о том, что организм угодил в зону сильного радиоактивного излучения. Второй намекал на более материальную угрозу.

– Командир, приближение из сектора 26-3! Объекты нестабильны, растут как на дрожжах и постоянно увеличивают скорость.

– Это невидимки! – вскричал Риньон. – Они нас все-таки засекли!

Ситуация продиктовала Николаю лишь одно возможное решение:

– Все внутрь, быстро! Серж, помоги Дэе! Легардер, Нангисен, Шредер, ко мне! Остаемся прикрывать.

Невидимок было очень много, сотня или даже две. Они неслись вдоль городской стены и уже через несколько минут могли достигнуть первого накопителя. От изобилия красных амеб у Николая зарябило в глазах. Проявив заботу о своем владельце, медицинский датчик дал команду на отключение поискового режима «RQ-14». В следующее мгновение все исчезло. Перед лейтенантом, как и прежде, лежал пустынный пейзаж, подсвеченный голубым сиянием защитного купола.

«Восстановить прежний режим! – Николай ненавидел тупую машину. – Немедленно!»

Не успел Строгов подумать, как перед его взглядом снова прыгали алые тени.

– Легардер, испробуй свою пушку. Может, вирус подействует и на медуз.

Короткая толстая труба, напоминающая небольшой телескоп, тут же навелась на цель. Виктору оставалось лишь нажать на спуск.

– Огонь!

Информационный шквал ударил в самый центр надвигающейся армады. Строгов понял это по той каше, которая образовалась в ее первых рядах. Авангард морунгов словно налетел на невидимую преграду, столкнулся с ней и как подкошенный грохнулся оземь. Не успев затормозить, на него навалились задние шеренги. Возникшая куча-мала своими размерами могла спокойно посоперничать с городской стеной.

– Неужели действует? – задохнулся от восхищения Шредер.

– Они оглушены. – Легардер пристально следил за копошащимся кодлом. – Но целы и невредимы.

Николай с ужасом понял, что Виктор прав. Невидимки поднимались вновь.

– Назад! Все уходим! Живо!

Десантники, как заправские обезьяны, вскарабкались к пролому. На площадке, предваряющей черноту, Николай вдруг резко тормознул Шредера:

– Георг, стой! Давай сюда гранатомет.

– Для чего? – Рядовой торопливо снял с плеча пусковую установку «Апилас-3».

– Что значит «для чего»? Как разговариваешь с командиром? Совсем распустились, бездельники!

Строгов подключил свой шлем к протонному прицелу и пробежался взглядом по возродившейся армии. Полностью оправившись от неожиданного удара, невидимки уже ворвались в зону накопителей. Спокойно! Лейтенант постарался унять дрожь в руках. Он медленно перевел крестик прицела на необъятное зеркало соседней емкости.

– Адиос, милашки! – Губы Строгова скривила кровожадная улыбка. – Счастливого плавания!

– Что у вас там происходит? – взволнованный голос Риньона тонул в гуле радиоактивного фона.

– Делаем шипучку! – прокричал Николай, болтаясь на конце страховочного линя. – Газированные морунги у нас были, водички в соседнем бочонке тоже хоть отбавляй. Оставалось только все это хорошенько перемешать. Ух!

Последнее восклицание означало прибытие на дно рукотворного океана. Ноги Строгова по колена ушли в холодную колючую жидкость, от которой леденело не только тело, но и душа.

– Ник, вы что, взорвали второй накопитель?

– Угадал. И нам лучше не узнавать, доберется сюда дейтерий или нет. – Строгов прислушался к реву воды над головой. – Серж, где вы?

– По моим расчетам, уже прошли под стеной.

– Ищите дренажный канал. Мы идем к вам! – Лейтенант посмотрел на часы. В опасной зоне они находились около двух минут. Непростительная, чудовищная задержка! Где же Шредер?

Последний из группы прикрытия свалился прямо на голову Николая. Став на ноги, Шредер начал сматывать стальную нить.

– Отставить! Георг, брось ее. У нас нет времени! – Чтобы быстрее преодолеть нерешительность хозяйственного баварца, Строгов схватил его за плечо и с силой толкнул в темноту. – Вперед! Бегом марш, если хочешь жить!

– Куда вперед? Здесь везде вперед! Куда ни глянь, одно и то же! – Шредер растерянно поворачивался то в одну, то в другую сторону.

Три минуты! Николай лихорадочно вспоминал схему системы охлаждения. Пару секунд ушло на ориентацию.

– Туда! – Строгов первый кинулся вперед.

– Командир, там же пустота! Даже стен не видно! – Шредер слегка притормозил.

– Идиоты! Это и есть туннель! За мной, как тени!

Подземелье оказалось воистину необъятным. Наверное, именно так выглядит метрополитен в городе великанов. Николай не видел стен и не слышал плеска воды под ногами. Все звуки исчезали в бездне, словно их засасывал гигантский акустический пылесос. Ориентируясь только по показаниям радаров, корсиканцы бежали вперед.

Пять минут! Время взбесилось. Оно явно вошло в сговор с врагом и теперь стремилось похоронить людей в темной радиоактивной могиле.

– Риньон, как дела?

– Плохо. Добрались до места, но дренажную канаву найти не можем.

– Пробуйте снова и снова! Не останавливайтесь ни на секунду! У вас осталось всего шесть минут!

Строгов взревел, как разъяренный бык. Более глупой и бессмысленной смерти нельзя было себе представить. Залезть в мышеловку и самому захлопнуть за собой дверцу. Осознавать это было хуже любой пытки.

Без паники! Невероятным усилием воли лейтенант взял себя в руки. У нас еще есть время! У нас вагон времени! Начнем все заново.

– Метраж… Черт, положившись на Сержа, я не засек метраж! – оглушенный страшной мыслью, Строгов прошептал эти слова вслух.

– Я засек, – голос Легардера вернул его к жизни.

– Хорошо! Будешь вести отсчет. Когда щелкнет семьсот восемьдесят метров, мы приехали.

«Сужение туннеля. Возможен затор», – боевой слит предупредил лейтенанта тревожной надписью.

– Виктор, сколько?

– Пятьсот двадцать метров.

Эта насосная – главное препятствие на нашем пути, сплошной каскад шлюзовых заслонок и инерционных турбин. Однако, что за страхи? Серж прошел здесь раньше нас. Он уже справился с этой проблемой. Догадка подтвердилась. Из темноты вынырнули первые ворота. Николай поразился их конструкции. Он сотни раз видел этот дизайн на страницах научно-популярных и медицинских журналов. Сердечный клапан! Именно так называлась эта штука на Земле. Никогда еще вид простреленного сердца не радовал лейтенанта так, как сейчас. Рваное «пулевое» отверстие зияло на самом краю гигантского бионического механизма.

Семь минут! Боже, мы не успеваем! Ребята впереди, наверное, уже не держатся на ногах!

– Быстрее!

Строгов прыгнул в темный пролом. Ожидание полета обмануло Николая. Он с размаху грохнулся на сухую твердую поверхность, которая крутой дугой уходила вверх. Сухая! Это была удача! Тут нет дейтерия! Счетчики радиоактивности подтвердили замечательную новость. Словно глотнув успокоительного, они заметно утихомирили свое истерическое визжание.

– Командир, куда дальше? Здесь полно ответвлений. – Легардер, Шредер и Нангисен в недоумении оглядывали множество зарешеченных проемов.

– Вверх, по главному руслу! Рано или поздно все лабиринты сойдутся в один, но основной проток – это кратчайшая дорога.

Кратчайшая дорога оказалась далеко не самой гладкой. Спустя полсотни шагов путь преградил внушительного вида поршень. Своей стальной грудью он перекрыл практически весь туннель, оставив лишь крохотную лазейку у одной из стен.

– Наши прошли здесь, – Нангисен указал на бледный отпечаток ботинка возле самого лаза.

– Сомневаюсь, если, конечно, они не похудели до размеров кошки. – Легардер попробовал просунуть плечо в отверстие. – Ничего не выйдет.

В этот момент где-то вдалеке прогремело несколько взрывов. Строгов почувствовал, как пошатнулись стены, а поршень вздрогнул и продвинулся вперед.

– Проклятье, он закрывается! – вскричал Николай. – Всем держать!

Четверо мужчин, побросав на пол свое оружие, вцепились в ржавый металл. Напрягаясь изо всех сил, они приостановили медленное сползание огромной плиты.

– Нужно чем-то подпереть! – прохрипел Шредер.

– Бесполезно! Это нам ничего не даст, – в голове Николая созрело другое решение. – Попробуем оттолкнуть поршень взрывом.

Строгов дотянулся до пояса Нангисена и сорвал с него гранату. Чтобы вырвать чеку, пришлось ослабить упор. Почувствовав слабину, коварная плита перешла в наступление и выиграла у людей еще несколько сантиметров.

– Держите! Нельзя, чтобы эта махина раздавила гранату до взрыва! – Николай едва впихнул взрывное устройство в узкую щель. – Пять, четыре, три, два! Все назад!

Оттолкнувшись от стены, Строгов прыгнул. Взрыв застал его в полете. Развернув лейтенанта вверх тормашками, ударная волна отправила его беспомощное тело прямо в объятия Шредера. Баварцу не оставалось ничего иного, как ойкнуть и мужественно принять удар командирского шлема прямо в живот.

Первое, что увидел Николай, после того как открыл глаза, были часы. Неумолимо отсчитывая время, они показывали девять с половиной минут радиоактивного ада.

– Шеф, получилось! – радостно завопил Легардер.

Поршень действительно сдал свои позиции. Провернувшись на полтакта, он открыл метровый коридор, в котором клубились облака сизого дыма. Виктор заглянул внутрь и поделился еще одной хорошей новостью:

– Вторые ворота открыты. Можно идти.

– Не идти, а бежать! – Николай сорвал с себя оцепенение. – Мы здесь почти десять минут, а все остальные и того больше.

«Двести шестьдесят метров сухого ровного туннеля. Только двести шестьдесят метров! – твердил про себя лейтенант, задыхаясь от нечеловеческой гонки. – Излучение меньше, чем мы ожидали. У нас есть шанс!»

– Метраж!

– Шестьсот семьдесят девять метров! Впереди что-то опять грохнуло.

– Риньон! – заорал Строгов в коммуникатор. – Вы нашли?

– Мы взрываем все пустоты, которые только находит сканер. Разворотили уже половину туннеля, но, увы, все тщетно. У ребят уже нет сил. Начались боли и рвота.

Голос капитана заставил сердце Николая съежиться от отчаяния. В нем не было жизни, только уныние и безысходность.

– Держитесь, мы идем!

Николай сам не знал, для чего прокричал эту фразу. Что даст их приход? Несколько слов поддержки плюс горькое право умереть всем вместе. Утешение слабое. Ну, нет! Николая взбесило собственное малодушие. Мы должны совершить невозможное! Стоп! Хватит скулить! Думай, лейтенант, думай очень быстро! Где ошибка? Строгов принялся перебирать все возможные варианты. Первый – дренажная система ликвидирована. Но в этом случае Серж уже наверняка натолкнулся бы на ее остатки. Вариант номер два – погрешность в схеме города. Маловероятно! Планы выполнялись скрупулезными роботами уже после строительства. Что еще?

Туннель плавно повернул вправо. Чтобы не врезаться в стену, Николаю пришлось рукой оттолкнуться от ее гладкой стеклоподобной поверхности. Это касание словно током пронзило лейтенанта.

Метраж! Ошибка в отсчете! Эта гипотеза могла стать спасительной. Но где, когда и на сколько? Строгов вспомнил каждый метр их пути. Ответ пришел как прозрение к слепому. Насосная станция! Без учета осталось искривление туннеля в границах шлюзовых клапанов. Они считали путь, а не перемещение! Истинное расстояние должно быть больше того, на которое рассчитывали первоначально! На сколько? Точного ответа не существовало. Можно было лишь интуитивно прикинуть погрешность.

«Пятьдесят-шестьдесят метров», – решил для себя Строгов.

Система раннего обнаружения не позволила ему придумать что-нибудь получше. «Группа объектов на линии движения», – замигала она красной надписью в самом уголке глаза. Через секунду алые буквы заменила зеленая строка: «Цель опознана. Свои».

Солдаты сидели, прислонившись к стенам, или, скорчившись, лежали прямо на полу. Что свалило их: радиация, усталость или горькое отчаяние? Этого Николай не знал. Он понял лишь одно: они прекратили борьбу и готовились к смерти. Нет, никогда! Он не даст им умереть! Он вытянет всех отсюда, даже если для этого потребуется разнести половину Ульфа!

Строгов, не останавливаясь, пронесся мимо своих людей. Он перепрыгивал через их тела и как обезумевший твердил лишь одно:

– Держитесь, держитесь, держитесь…

– Ник, ты куда? – Риньон еле ворочал языком.

– Спасать ваши сраные задницы! – Самообладание Строгова оказалось не железным. – Капитан, хватит валяться! Поднимай людей!

Серо-черные комбинезоны остались позади. Николай с разбегу прыгнул в мир хаоса и разрушений. Риньон покутил на славу! Эскадрилья бомбардировщиков не управилась бы с этим заданием так, как сделали это «головорезы» под его руководством. Вывороченные глыбы, воронки и горы битого стеклощебня перегородили проход множеством баррикад и ловушек. Попав в одну из них, Строгов кубарем покатился по острым камням. Жгучая боль пронзила ногу лейтенанта. Взвыв, он двумя руками схватился за колено.

– Командир, вы целы? – Легардер склонился над Николаем.

– Нога! Помоги встать!

Рядовой забросил FAMAS за спину и подхватил командира под руки. Обняв друг друга крепче, чем братья, десантники выкарабкались на ровный пол.

– Сколько ты насчитал? – превозмогая боль, проскрипел зубами лейтенант.

– Семьсот девяносто.

– Планы меняются. Тормозим на отметке восемьсот сорок!

– Понял. – Виктор не стал задавать лишних вопросов. Он просто взвалил на себя лейтенанта и поплелся вперед, вслух считая метры: – Восемьсот десять, восемьсот семнадцать, восемьсот двадцать два…

– Стоп! – Николай осмотрелся по сторонам.

– Еще примерно двадцать метров!

– Нет, это здесь.

Чутье советского мальчишки, выросшего в котлованах московских новостроек, не могло обмануть лейтенанта. Горбатый пол, битый щебень, просматривающийся сквозь прозрачный стеклобетон, и полное отсутствие сульфатных наплывов говорили об отличии этого участка.

– Командир, сканер молчит, – предупредил Легардер.

– Ставь мину.

Николай, затаив дыхание, следил за тем, как солдат взвел гранату и включил силовой щит. Голубой купол накрыл фугас с силой двадцати шести тонн, придавив его к полу. …Восемь, девять, десять, взрыв!

Толчок выбил землю из-под ног лейтенанта. Если бы не поддержка Легардера, он наверняка полетел бы на пол. Но Николай словно не заметил этого. Он смотрел туда, где только что полыхнул огненный всплеск. Не было ни осколков, ни пыли, ни дыма. Пол просто встал на дыбы, как будто из него выбрался исполинский червь. Доковыляв до воронки, они заглянули внутрь.

– Ничего.

– Еще один заряд! Нет, два!

Легардер нерешительно посмотрел на лейтенанта.

– Живо, Виктор! – Николай подтолкнул рядового к самому краю.

– Как дела, Ник? – Риньон в сопровождении передовой группы и двух запыхавшихся гранатометчиков перебрался через завал.

– Стойте! Не приближайтесь! Мы готовим новый взрыв.

– Порядок! – Шлем Легардера появился над вывороченными камнями.

– Вылезай быстрее!

Превозмогая боль в раздробленном колене, Николай наклонился и схватил солдата за шиворот. И как раз вовремя! Растерзанный вибрационным ударом базальт перестал служить надежной опорой. Под ногами Виктора он рассыпался в песок, превращая воронку в зыбучую ловушку.

– Ну же, что ты копаешься? Осталось несколько секунд!

Строгов понял, что жизнь Легардера сейчас зависит только от него. Упершись здоровой ногой и собрав последние остатки сил, он рванул барахтающееся тело вверх. Они покатились по изуродованному стеклобетону, смачно матеря все Галактическое сообщество вместе взятое и «замечательную» планету Агаву в отдельности. Виктор затормозил первым. Поменявшись с Николаем ролями, он потянул лейтенанта в глубь туннеля.

Далеко уйти им не удалось. Фугасы сдетонировали один за другим, точно сымитировав двенадцатибалльное землетрясение. К землетрясению тут же добавился горный обвал и извержение вулкана. Именно так показалось Николаю. Пол начал трескаться под ногами. Он лопался на крошечные фрагменты, которые один за другим устремлялись в бездонную горящую пропасть. Бездна возникла на месте взрыва и теперь с чудовищной быстротой расширялась. Она кинулась в погоню за людьми, рассчитывая поживиться их обессиленными телами.

– Помогай мне, лейтенант! Один я тебя не утащу! – Легардер стонал от натуги.

– Не тяни! Дай мне встать!

Обвал нагнал свои жертвы.

– А-а-а!!! – заорали они в один голос.

Стихия остановилась так же стремительно, как разразилась. Она сбросила с обрыва последние камни и, обессилев, затормозила прямо под задом у лейтенанта. Вцепившись в Легардера, он так и замер, полувися над пропастью.

– Что это было? – простонал Николай, когда его вытянули наверх.

– Это твой дренажный канал, господин археолог. – Риньон наклонился над краем провала.

– А что это там горит внизу?

– Газ. Оказывается, на Агаве дренажные системы отводят не воду, а газ, который мы, кстати, и подожгли.

– Господи, что за дерьмо! Кажется, все несчастья мира собрались здесь, чтобы навечно закопать нас в этом подземелье! Позади вода и медные трубы, теперь очередь огня. Сумеют ли наши костюмы выдержать его?

– Придется бросить оружие, – слова Сержа прозвучали как приговор. – Патроны, гранаты и ракеты не выдержат длительного пребывания в огне.

– Это вы серьезно, господин капитан? – Мысль о расставании с винтовкой была для Фогюса страшнее смерти. – Оказаться в Ульфе, и без оружия?!

– Абсолютно серьезно, Эжен, – Строгов ответил за капитана. – Или ты предпочитаешь остаться здесь?

Наступило томительное молчание, в котором лейтенант всем своим существом чувствовал, как летят секунды. Они напоминали капли дождя. Промелькнув перед глазами, навечно уносились в прошлое, заодно захватив с собой частички их жизней. Дальнейшие колебания не сулили ничего хорошего. Оставаться в туннеле было немыслимо, ну а в городе все-таки имелся шанс отыскать уцелевших харририан. Если, конечно, очень повезет.

– Включить терморежим обмундирования. Полная мощность! – Следующая команда далась Николаю с невероятным трудом. – Снять и выбросить все вооружение! Все, что может взорваться от температуры, долой! Разрешаю только ножи.

– А пистолеты? – с надеждой в голосе переспросил Фогюс.

– Пистолеты? – Строгов взял грех на душу. – Пистолеты можно спрятать под униформу. Возможно, они не рванут прямо у нас в трусах.

Николай тупо уставился в спину ковылявшего впереди рядового Альберта Жене. Он старался сохранять хладнокровие, убеждая себя, что все нормально, что заплата на его колене выдержит, а тот жар, который он ощущал под ней, это не что иное, как боль поврежденного сустава. Уговоры действовали, но ровно до тех пор, пока взгляд не соскальзывал в сторону. Ревущая плазма обступала лейтенанта со всех сторон, заставляя поверить в реальность Страшного суда. Это не был привычный огонь. Языки пламени остались высоко над головой, а люди оказались на самом дне раскаленного багрового океана.

– Ник, – капитан с трудом перекрикивал гудящее пламя, – я, конечно, доверяю нашим костюмам, но все же предпочел бы поскорее отсюда смыться.

– Осталось сто, может, сто двадцать метров. Под хранилищем металлоконструкций должна находиться шахта обслуживания. По крайней мере, на плане она обозначена.

– Сто двадцать метров! Это же еще черт знает сколько времени!

– Возьми себя в руки, Серж! – Николай властно подавил попытку паники. – У нас под ногами битые трубы, прутья, камни и прочая дрянь. Один неверный шаг – и твой костюм превратится в решето. А это смерть.

Не успел Строгов произнести эти слова, как эфир взорвался истошным человеческим воплем. Лейтенанту не нужно было объяснять, что происходит. Бессильный чем-либо помочь, он просто стоял и слушал. Его руки тряслись. Николай шарил ими, как маньяк в поисках жертвы. Он должен отомстить! Но как и кому? Себе, за то что потянул ребят в это огненное пекло? Морунгам – за их ненависть ко всему живому? Или всей Галактике за то, что они оказались здесь, на безжалостной звезде Агава? Когда стоны оборвались, Строгов едва мог говорить.

– Кто это был? – прохрипел он.

– Нэвелью из взвода управления и поддержки. – Строгов узнал голос Ришона. – Он шел впереди меня. У парня сдали нервы. Побежал и напоролся на какую-то железяку. Сгорел дотла.

– Будь осторожен, солдат. Смотри, не повтори его ошибку. – Лейтенант повысил голос: – Уменьшить скорость движения! Идти очень осторожно! Огонь нам не страшен! Охладитель будет держать еще минимум полчаса. У нас полно времени!

В последнем Николай сильно сомневался. В каком состоянии шахта? Что с люком? Сумеют ли они открыть его без взрывчатки? Вопросы, вопросы, вопросы… ответить на них можно будет только на месте. А чему быть, того не миновать! Сейчас главное – довести людей до этого самого места.

Погруженный в свои мысли, Строгов едва увернулся от здоровенного разогретого камня, кометой пролетевшего возле самой его головы. Рухнув в двух шагах от лейтенанта, он поднял целый сноп ослепительных искр, которые тут же унеслись к высоким сводам катакомб. Дренажный туннель не выдерживал нагрева. Его облицовка начала крошиться, сбрасывая на дно десятки горящих бомб.

«Мы не должны бежать! – приказал себе Николай. – Спешка принесет больше смертей, чем даже самый сильный камнепад».

– Всем спокойно! Держать скорость и дистанцию! Включить систему обнаружения и предупреждения! Сосредоточить поиск на верхнем секторе! И не забывайте смотреть под ноги!

Николай споткнулся. Чтобы удержать равновесие и не рухнуть на груду искореженного железа, пришлось пожертвовать больной ногой. На мгновение боль застлала глаза. Строгов покачнулся и руками вцепился в огнедышащую стену. Непроизвольный стон вырвался из его груди.

– Что с тобой, лейтенант? – Голос Дэи дрожал от страха, но она старалась этого не показывать.

– Колено. Мне иногда кажется, что я больше не могу сделать и шага.

– Эй, кто там идет позади лейтенанта? Помогите командиру. Живо! – Риньон взял инициативу в свои руки.

– Господин лейтенант, я уже здесь. – Шредер подставил Строгову широкое плечо. – Держитесь. Вместе как-нибудь дохромаем.

– Спасибо, Георг.

Николай вдруг вспомнил, что не он один нуждается в помощи. Он включил закрытый канал.

– Дэя, как состояние наших ребят? Какую дозу радиации они подхватили?

– Около трехсот семидесяти ритов.

– Мне это ничего не говорит.

– Намного больше, чем они могут перенести.

Строгов содрогнулся при этих словах. Он словно увидел всех своих солдат. Усталые и смертельно больные, они, поддерживая друг друга, бредут сейчас по огненному пеклу. Впереди их не ждет ничего хорошего. Не будет отдыха и лазарета, голубого неба и свежего ветра. Только мрак, кровь и смерть.

– Дэя, что можно сделать?

– Я уже делаю. – Доктор изнеможенно вздохнула. – Мне удалось приостановить процесс разрушения белковых молекул, подстегнуть обмен веществ, а также избежать радиоактивных ожогов.

– Этого достаточно?

– Достаточно, чтобы прожить несколько дней, но дальше… – Лурийка запнулась. – Такие проблемы не решаются в полевых условиях.

– Понятно. – Строгов не стал говорить женщине о том, что несколько дней – это предел мечтаний, на который они едва ли могут рассчитывать. Он предпочел изменить тему. – Что у меня с ногой, доктор?

– Твой медицинский датчик указывает на повреждение костной ткани. Наверняка перелом.

– Ни фига себе! Как же я еще шкандыбаю?

– Опорную функцию принял на себя костюм. Это одна из систем боевого обмундирования.

Черт, неужели все так скверно! Николай изогнулся, чтобы посмотреть на охваченную болью ногу. Он протянул руку, рассчитывая пощупать колено, но не успел. Удар по шлему заставил Строгова со всей силой вцепиться в Шредера. Ошарашенный лейтенант поднял глаза. На уровне его головы, прямо из багрового марева, выступала старая грубая скоба. Вторая такая же раскаленная загогулина виднелась метром выше. А над ней еще одна, еще и еще…

– Мы, кажется, пришли! – Николай включил радар. – Так и есть, отверстие в потолке. Уходит высоко вверх.

– Пошлем кого-нибудь в разведку, – предложил Риньон. – Пока подтянутся остальные, ситуация уже прояснится.

– Согласен. – Строгов повернулся к Шредеру: – Давай, Георг. Надеюсь, сил у тебя осталось больше, чем у других.

– Что ж, попробую. – С легкостью, неожиданной для такого рослого человека, баварец забросил свое тело на первую скобу, подтянулся и полез вверх.

– Не так быстро, Георг! Рассчитывай каждое движение, проверяй скобы. Им все-таки не одна тысяча лет.

Шредер скрылся в вышине. Проводив его взглядом, лейтенант опустил глаза на трех солдат, стоявших рядом с ним. Жене и Легардер, третьего он не узнал. Это был кто-то из четвертого взвода, нашивка на рукаве говорила, что перед ним пилот «Сахая».

– Ну, как настроение? – поинтересовался Строгов.

– Живы, с божьей помощью. – Русская речь всколыхнула душу Николая.

– А, это ты, Алексей?

– Кто же еще, товарищ лейтенант?

– Оставь свои советские остроты. Той армии, в которой когда-то служил капитан Рутов, уже нет и больше никогда не будет.

– А жаль. Мы бы эту паршивую планетенку живо на уши поставили! Эх, мне бы мою вертушку!

– Русская мафия! И здесь от нее нет покоя! – Худощавая фигура Риньона показалась из огненного шквала. – Наверняка строите свои коварные планы?

– Капрал Рутов предлагает разбомбить люк с помощью авианалета.

– Прекрасная идея! Сейчас позвоню в Париж. Пусть высылают «Миражи». – Серж посмотрел ввысь. – Что там у Шредера?

– Георг, чем порадуешь? – Николай вызвал баварца.

– Добрался до верха. Здесь нет никакого люка. Просто плита, обычная железная плита.

– Можешь открыть?

Вместо ответа трансляторы передали надрывное кряхтение, подкрепляемое немецкой бранью.

– Тяжелая! Килограммов двести. Шевелится сволочь, но не идет.

– Оставь ее. – Зная упрямство Шредера, Строгов не мог позволить ему надорваться. – Жди там. Сейчас я пришлю помощь.

– Кто пойдет? – Серж тут же занялся подбором кандидатов. – Есть добровольцы?

– Отставить! – Николай не мог без содрогания смотреть на своих солдат. – Пойду я и Нангисен.

– Ник, но у тебя же нога!

– Во-первых, нога, не рука же. А во-вторых, я не харкаю кровью, как большинство из вас. Так что дискуссия закрыта. – Строгов взялся за светящийся от разогрева поручень. – Анри, подсади!

Это выглядело как запуск ракеты подземного базирования. Когда крышка отлетела в сторону, из шахты вырвался сноп яркого пламени. Полыхнув исполинским факелом, оно на секунду осветило уродливые металлические конструкции, которые в невообразимом беспорядке были свалены вдоль стен старого ангара. Как только огонь угас, подземелье изрыгнуло трех странных диковинных существ. Светясь багровыми переливами, они, словно огненные саламандры, расползлись в разные стороны, спеша найти укрытие в самых темных, потаенных уголках заброшенного склада.

– Поздравляю, вот мы и в Ульфе! – Николай сглотнул кровавую слюну. – Все спокойно. Можете подниматься.

Строгов притаился за обрезком толстой изогнутой трубы. Непослушными пальцами он пытался извлечь из-за пазухи пистолет. Наконец ему это удалось, и рифленая рукоятка «Беретты» легла точно в руку. Ощутив ее заветную тяжесть, лейтенант почувствовал себя более уверенно.

– Шредер, ты где?

– Я здесь. – Баварец посигналил маяком из-за штабеля гофрированных плит.

– Подберись к двери и займись наблюдением.

– Все понял, только вот костюмчик у меня не подходящий.

– Адаптивный камуфляж замаскировал нас под цвет огня. – Николай посмотрел на свой комбинезон. – Ну ничего, думаю, через пять-десять минут униформа приспособится к окружающему фону. Снова будем чернее ночи. Ну а пока не очень-то высовывайся.

В ожидании прибытия арьергарда лейтенант принялся строить планы. «Вояки мы сейчас никакие. Пятнадцать калек и пять пистолетов. Это не тянет даже на акт самопожертвования. Жертв будет хоть отбавляй, а смысла никакого. Нет, нужно залечь, затаиться хотя бы на несколько дней. Может, за это время Дэя сумеет подлатать наши тела, или, как планировалось с самого начала, удастся связаться с харририанским подпольем».

– Командир, здесь какие-то машины. – Нангисен выполз из своего укрытия и отправился в глубь склада.

– Что за машины?

– Двухместные. Вроде мотоциклов.

Собрав остатки сил, Строгов поднялся. Он с трудом переставлял опухшую ногу, но все же смог доковылять до двух транспортных аппаратов. Машины выглядели, словно комические игрушки, которыми забавляли себя земные изобретатели. Два стеклянных диска, поставленных на ребро. Сиденья находились одно за другим и были втиснуты внутрь двухметрового обруча, по внешней поверхности которого бежала широкая резиновая гусеница. Несмотря на одну-единственную точку опоры, дискоходы стояли абсолютно ровно, словно опираясь на невидимые подпорки. Нангисен попробовал толкнуть один аппарат. Тот заколыхался, но вновь уверенно принял вертикальное положение.

– Всего четыре места и полная невозможность скрытного передвижения. Нет, это нам не подходит.

– Согласен. – Рядовой разочарованно вздохнул.

– Ничего, Анри, нам бы только юркнуть в канализацию, а там мы, считай, в полной безопасности. – Николай краем глаза заметил появление группы Риньона. – Отправляйся помогать нашим парням. Им сейчас гораздо хуже, чем нам с тобой. – Лейтенант вдруг почувствовал, что его оставляют силы.

Нангисен ушел, а Строгов, привалившись к одной из машин, принялся отстегивать перчатку. Когда оковы магнитной застежки спали, он закатал рукав и посмотрел на тонкий металлический обруч. Бесценный дар Дадека тускло поблескивал множеством полированных граней. Лейтенант горько усмехнулся и набрал код замка. Щелчок, и браслет свалился с запястья. Подхватив его, Николай поискал глазами Риньона. Серж выполз на поверхность последним. Грузно перевалившись через край люка, он несколько секунд изнеможденно лежал среди таких же полуживых мертвецов.

– Капитан, подойди. – Невероятными усилиями Николай заставил свои глаза пробить красную завесу, которая все плотнее и плотнее окутывала весь окружающий мир.

– Я здесь. – Серж поднялся и, покачиваясь, подошел к товарищу.

– На, держи, – Строгов протянул ему браслет. – Это ключ Дадека. Как пользоваться, ты знаешь.

– Зачем? – Риньон замотал головой.

– Я сдулся. Дальше людей поведешь ты, капитан.

– Но как же…

– Не перебивай! Входы в сеть главного коллектора есть в каждом квартале. Ближайший вон за тем ремонтным блоком. – Собрав последние силы, Николай указал на угрюмую серую громаду, которая виднелась сквозь дверной проем. Она заслоняла собой полнеба. – Бегите, пока здесь не появились охотники. Морунги наверняка уже сопоставили шум за стеной и пожар в дренажной системе.

– Ты хочешь, чтобы мы бросили тебя здесь? Хрена лысого! – Риньон обернулся к солдатам: – Легардер, Нангисен, сюда! Понесете своего, раненного в голову командира. Будет вырываться, двиньте ему как следует. Только не сломайте вторую ногу.

Неожиданный крик Шредера оборвал приказ:

– Тревога! Два охотника. Удаление пятьсот метров. Идут медленно. Скорей всего, прочесывают местность.

– Серж, хватай ключ и пистолет! – Строгов с силой сунул в руку капитана свои единственные сокровища. – Готовь людей к обороне. Сейчас командуешь ты.

– Оставайся здесь. Нет, лучше спрячься. Мы сейчас, мы что-нибудь придумаем! – Серж бросился поднимать солдат.

– Беги, капитан… – Строгов с тоской посмотрел вслед Риньону.

Оставшись один, Николай запросил информацию о дискоходах. Управление оказалось элементарным. Биоконтактный разъем в левой рукоятке работал в паре с джойстиком в правой. Вся индикация выводилась на табло, вмонтированное во внутреннюю часть несущего обруча.

– Для ног работы не предвидится, – простонал лейтенант, забираясь на пилотское сиденье. – Вот и прекрасно, а то они у меня сегодня не в лучшей форме.

Вперед! Строгов до предела вывернул рукоятку контроля. Машина рванулась с такой скоростью, что у него сперло дыхание. Визжа паленой резиной и поднимая облака дыма, она помчалась к выходу из склада.

– Николай, что ты делаешь? – В голосе Сержа звучал неподдельный ужас.

– Я уведу их за собой! Воспользуйтесь этим. Бегите к коллектору! – Лейтенант вылетел из ворот ангара. – Прощайте, не поминайте лихом!

Сквозь стекло кабины Николай видел охотников. Ошарашенные наглостью своего неожиданного противника, они замерли в ступоре. Их паралич обрадовал Строгова. У него не было другого пути. Он должен был прорваться сквозь эту живую стену. Собрав всю свою волю, лейтенант направил машину прямо на механических зверолюдей. Но замешательство охотников не могло длиться вечно. Опомнившись, они сами кинулись в атаку. Переполненные ненавистью, противники неслись навстречу друг другу. Казалось, столкновение неизбежно. Однако Николай решил по-другому. В последний момент он отключил гироскоп и сорвал свою машину в головокружительное падение. Дискоход упал набок и, окутавшись фонтаном искр, полетел прямо под брюхо одному из охотников. Проскользнув под ним, стеклянный диск вновь принял вертикальное положение. Трюк, позаимствованный из киношного боевика, оказался столь стремительным и успешным, что сбил с толку преследователей. Они попытались схватить ускользающую добычу, но врезались друг в друга и грохнулись на мостовую.

Время, выигранное этим инцидентом, очень пригодилось Строгову. Он восстановил контроль над дискоходом и вновь запустил заглохший двигатель. Оторвавшись метров на сто, Николай вдруг резко затормозил.

«Дурак, что ты делаешь! Нельзя, чтобы они потеряли тебя из виду! Ну идите сюда, милашки…»

Николай осекся. Какая-то темная тень мелькнула на крыше соседнего энергоприемника.

«Что это? Еще один охотник? Тогда почему не нападает? А может, привидение, плод воспаленного мозга? Мои глаза сами не знают, что видят, а голова, как в тумане».

Но через мгновение Строгов уже позабыл свое видение. Приглашение, адресованное его «старым приятелям», было принято. Две грязно-серые твари, совершая гигантские скачки, неслись вслед за ним.

Выбор маршрута не отличался особым разнообразием. Можно было мчаться по прямому как стрела хайвею или свернуть налево в узкий и извилистый проезд. На плане проезд вел к складской зоне С-6. Первый вариант Николай отмел сразу. Риньону, как ни крути, придется пересекать этот проспект. Все может случиться. Вдруг охотникам взбредет в голову обернуться… Оставалось искать счастья на складах Ульфа. Ни секунды не колеблясь, Строгов свернул налево.

Решение было ошибочным. Лейтенант понял это после первого же поворота. В узких захламленных лабиринтах С-6 от пилота требовалось истинно цирковое мастерство, которым, увы, Николай не обладал. Увернувшись от штабеля биоконтейнеров, он не смог избежать встречи с многоруким погрузчиком. Покинутый заржавевший робот оказался прямо на пути у Строгова.

Удар был страшным. Опорный обруч дискохода превратился в безобразную восьмерку, а остекление кабины лопнуло, подобно перегретому стакану. Двигатель еще несколько секунд продолжал истошно завывать, но затем и он захлебнулся на полувздохе. На Строгова обрушилась звенящая тишина. Нет, тишина была неполной! Уже совсем рядом земля гудела от лязга стальных лап. У Николая больше не осталось сил. Все, что он мог сделать, это разорвать объятия аварийных ремней и оттолкнуть растрескавшееся металлостекло. Умирающий землянин последний раз хотел взглянуть на звезды.

Вдруг неведомая сила выдернула Строгова из его стеклянной скорлупы и бесцеремонно швырнула в черноту ближайшего стенного пролома. Свалившись на каменный пол, он застонал и инстинктивно попытался отползти в сторону. Но не тут-то было! Какая-то лохматая тварь грохнулась на него сверху и сжала руки в жестком захвате.

– Не рыпайся, лейтенант, – прошипело чудовище на чистейшем французском, – а то тебя видно за километр. Светишься круче, чем Елисейские Поля в рождественскую ночь.