Боевой транспорт «ММ» прекратил падение в считаных метрах от защитного купола. Ощущая мелкую вибрацию, порожденную слоями воздуха, Мишель поежился. Информация, которую он почерпнул из лекции Фалека, не давала покоя воображению сержанта. Видения перетираемых в пыль скал неотступно преследовали его. Атмосфера под их челноком больше не была животворной и мягкой. Повинуясь воздействию мощнейших силовых полей, она превратилась в гигантский многослойный наждак, грозящий гибелью всему, что попадет в его безжалостные объятия. Трагедия двух впереди идущих транспортов послужила наглядным примером. Никакая сверхпрочная броня не могла устоять перед беспощадными челюстями антиметеоритной защиты класса «А». Понимая это, Тьюри с надеждой посмотрел на Риньона.

– Кажется, пронесло, – промычал тот. – Нам повезло, что удалось проскочить вершину купола. Теперь, опираясь на двигатели, будем падать по параболе вдоль всего экрана.

– А мы не можем отойти чуток подальше?

– Это исключено. Пытаясь избежать столкновения с куполом, мы израсходовали практически все топливо. Нужно молиться, чтобы горючего хватило на посадку.

– Ладно, пусть будет так.

Тьюри с ненавистью смотрел на мерцавшую поверхность защитного экрана, проносившуюся перед его взором. Все-таки Феликс был прав! Жерес не должен был руководить посадкой! Состояние аффекта сгубило не одну жизнь, и сегодня это стало причиной гибели полусотни ребят. И каких ребят! Мишель вспомнил погибших товарищей. Половина взвода разведки ушла вместе со своим командиром. Бувиль, Мартинес, Грандье и еще два десятка разведчиков превратились в пыль всего из-за одной ошибки!

– Приготовились! – Риньон вернул сержанта в реальный мир. – Садимся! Предупреждаю, приземление будет жестким.

Тьюри не успел моргнуть глазом, как свечение смертоносного купола затмили всплески желтого огня. Посадочные двигатели сработали безупречно, что в сочетании с мастерством пилота сделало посадку более или менее терпимой. Машину хорошенько тряхнуло, достаточно сильно, чтобы получить пару синяков, но никак не размозжить головы. Как только рев двигателей стих, на смену ему пришел трубный голос сержанта:

– Все наружу! Рассыпаться в цепь! Луари на правом фланге, я на левом! Вездеход обеспечивает огневую поддержку всей группе. Вперед! Живо!

Мишель стукнул кулаком по кнопке разблокирования штормтрапов. В ту же секунду свет внутри транспорта померк, а оба борта боевой машины двумя подъемными мостами вывалились наружу. Показывая личный пример, Тьюри первым сиганул в непроглядную ночь. Оттолкнувшись от аппарели, он с ходу плюхнулся в вязкую скользкую кашу, которую трудно было назвать почвой. Ботинки сержанта по щиколотку утонули в ней, затрудняя каждый шаг.

Что за черт! Мишель непонимающе огляделся по сторонам. Откуда здесь эта дрянь? Ульф стоит на каменистом плато, поэтому ничего похожего на болото здесь быть не должно. Услышав ритмичное чавканье у себя на спиной, Тьюри обернулся. Его люди образовали небольшой тупой клин, на острие которого находился он сам. В призрачном свете защитного поля Мишель видел их силуэты и слышал их возбужденное дыхание.

– Командир, здесь все движется! – Рядовой Миляр, стоявший в нескольких шагах от сержанта, судорожно поводил из стороны в сторону стволом своего ГАМАВа. – И чем ближе к городской стене, тем сильнее!

– Перестань, парень! Это только твои нервы!

– Нет, господин сержант, я вижу это совершенно ясно.

Заинтригованный словами Миляра, Тьюри попробовал изменить поисковый режим своего шлема. Серия переключений дала желаемый результат. Режим ночного видения, подкрепленный функцией цветораспознавания, превратил непроглядную тьму в солнечный день. На Мишеля обрушился шквал неестественно ярких красок, которые, по мнению компьютера, соответствовали реальным цветам окружающего мира. Получив возможность видеть, сержант устремил свой взгляд к массивной каменной стене, которая опоясывала весь город. Рядовой был прав, что-то действительно колыхалось вдоль необъятного защитного сооружения. Мишель приблизил изображение.

Картина, представшая перед глазами сержанта, сковала его объятиями ужаса, затмив на мгновение разум и волю. Загадочное движение оказалось не чем иным, как водопадом трупов, который низвергался сквозь круглые отверстия мусоросбросов. Это были скелеты и тела, находящиеся на последней стадии разложения. Они нескончаемым потоком лились со стен, образуя под ними горы гниющей плоти, которая медленно сползала вниз по склонам холмов.

Когда Тьюри вновь обрел способность соображать, его глаза помимо воли опустились вниз. То, что он первоначально принял за болото, было первым предвестником волны надвигающихся останков. Наиболее жидкие составляющие, не имея возможности впитаться в каменистый грунт, зловонным морем растеклись на многие километры.

Мишель отступил назад. Его тело трясло в нервном ознобе. Превозмогая желание броситься бежать, сержант обернулся к своим людям. Стать свидетелем невиданной мистерии смерти оказалось под силу далеко не всем. Лишь трое солдат продолжали сжимать свое оружие, готовые добавить к океану смерти пару новых штрихов. Остальные же еле держались на ногах. Они, как пьяные, пытались сохранить равновесие. Двоих солдат рвало.

– Отставить! – Тьюри что есть духу бросился им на помощь. – Безмозглые придурки! Немедленно надеть кислородные маски! Жить надоело?!

Добежав до первого из солдат, он быстрым движением стер следы блевотины, запрокинул назад безвольную голову своего подчиненного и прижал к его лицу эластичную воронку.

– Дыши, сынок, дыши глубже, – уговаривал он рядового. – Не хватало, чтобы ты задохнулся здесь, как котенок под выхлопной трубой…

Сержант не договорил. Сверхчувствительные сенсоры боевого шлема донесли до его слуха плеск болотной жижи. Звук шел откуда-то издалека. Детектор движения молчал, но Мишель был уверен, что со стороны города что-то или кто-то приближается.

– К бою!

Тьюри заорал так, как не орал никогда в жизни. Он не представлял, что может ждать их в следующее мгновение, однако совершенно точно знал: чем больше стволов встанет рядом с ним, тем реальней шанс дожить до рассвета. Господи, какой рассвет! В этом мире нет и никогда не было рассвета! Кромешная тьма будет окружать их до самой смерти… Смерть! Это слово лезвием резануло сознание сержанта. Ну уж нет! Мы еще посмотрим, кто кого! Прижав к плечу приклад винтовки, он сделал шаг вперед.

– Ну давай! Где вы там? – Тьюри был готов сразиться с ордами ненавистных врагов.

Он ждал, напряженно вслушиваясь в звуки смерти. Время шло, но все оставалось без изменения. Лишь неуклонно растущая гора трупов и тихий всплеск где-то уже совсем рядом.

– Миляр, – тихим шепотом позвал Тьюри. – Ты его слышишь?

– Кого?

– Плеск, черт побери!

– Плеск? – удивился рядовой.

– Ты что, глухой? – вспылил Мишель.

– Я слышу, – в разговор вмешался Иф Редон. – И не только слышу, а даже успел засечь азимут.

– Давай выкладывай! – Тьюри не стал выяснять, с помощью какого режима Редон добился таких успехов. – Только без своих ученых штучек!

Иф сразу смекнул, чего от него ждут.

– Вон там, – он махнул рукой в сторону небольшой скалы, которая находилась к северо-востоку от их группы, – двести восемьдесят метров, если дальномер не врет.

Мишель проследил за рукой рядового. Повинуясь мысленному приказу, шлем превратил зрение сержанта в совершеннейшее средство дальнего наблюдения. В мгновение ока Тьюри получил отвратительную возможность окунуться в мир мертвых. Его взгляд медленно блуждал по грудам костей в тщетной попытке найти источник непонятного звука.

– Ничего не вижу, – наконец прошипел он. – Иф, ты верно засек направление?

– Конечно верно, – Редон тут же подключился к поиску. – Или с нами играют в прятки, или…

Детектор движения своими невидимыми руками дотянулся до объекта. Красная точка вспыхнула перед глазами каждого десантника, указывая точные координаты противника. Дополнительной команды не потребовалось. Двенадцать стволов устремили свои взгляды в заданном направлении, готовые извергнуть шквал смертоносного огня. Мишель чувствовал нетерпение своих парней. Их до предела напряженные нервы искали малейший повод для сброса негативной энергии. Любой шорох, любая тень могли стать поводом для пальбы.

– Без команды не стрелять! – Тьюри был разведчиком и, в отличие от штурмовиков, составлявших бо€льшую часть его группы, предпочитал информацию грудам стальных гильз и облакам порохового дыма. – Будем ждать.

Цель проступила из темноты неопределенным бурым пятном на поверхности смрадной жижи. По мере наведения прицела изображение становилось все четче и четче, пока наконец не превратилось в идеальную картинку, расчерченную мелкой сеткой прицельных линий.

В первое мгновение Мишель не поверил своим глазам. Зрелище окружающей их смерти настолько захватило сознание, что вид живого существа представлялся ему чем-то немыслимым и невероятным. Однако это было правдой. Восставший из мертвых обитатель погибшего города барахтался прямо перед глазами сержанта. Пытаясь не захлебнуться в зловонном месиве, он медленно полз, волоча за собой безвольные ноги.

– Четверо за мной! – кинувшись вперед, Тьюри думал только о погибающем харририанине. – Остальным прикрывать!

Совершая огромные скачки, Мишель несся по гниющему болоту. Спасение чужой жизни стало его единственной целью. И дело было даже не в том, что речь шла о ценнейшем свидетеле. Просто он более не мог переносить ужасы вселенской катастрофы! Сержант пытался вырвать из костлявых лап смерти хотя бы одну живую душу. Сострадание и милосердие переполняли человеческое сердце, делая несущественными все опасности, грозящие самому Тьюри. Сколько времени длился этот забег, сержант сказать не мог. Лишь мгновения, если говорить об ощущениях сильного, здорового человека, и целую вечность, если учитывать шанс на выживание, дарованный несчастному обитателю Ульфа. Но Мишель успел. Он подхватил обессиленное тело в тот самый момент, когда харририанин уже готовился прекратить борьбу. Тьюри почувствовал это по неожиданно обмякшему телу. Абориген повис у него на руках. Хотя житель мрачной планеты не отличался округлостью форм, сержант еле удерживал его вес.

– Ко мне, живо! – Мишель поторопил группу поддержки.

Редон, Миляр и еще трое штурмовиков из взвода Строгова вынырнули из темноты, подобно ночным привидениям.

– Сержант, быстрей! – Голос Ифа был крайне взволнован. – Забираем его и даем деру!

– Что случилось? – Передавая харририанина под опеку солдат, Тьюри искоса поглядел на разведчика.

– На стене кто-то есть. Капитан Риньон передал предупреждение.

Иф Редон неотрывно смотрел вверх, подкрепляя свое зрение протонным прицелом автоматической винтовки. Мишель поглядел туда же. Огромная мрачная стена была по-прежнему холодна и безжизненна.

– Сам-то ты кого-нибудь видел?

– Нет, – Иф отрицательно покачал головой, – но я думаю, что это не жители города. Харририане сейчас находятся совсем в другом месте. – Рядовой красноречиво ткнул стволом FAMASа в сторону трупов.

– Согласен. – Сержанту пришла в голову эта же мысль. – Уходим! Только аккуратней с этим типом. Вероятнее всего, при падении он переломал себе ноги.

Четверо солдат, сгибаясь под тяжестью рослого харририанина, двинулись в обратный путь. Мишель вместе с Редоном замыкали процессию, пятясь, словно пара ракообразных. Их взгляды зорко шныряли по вершине двадцатиметровой стены. Для корсиканцев весь мир сузился в узкую полоску черного неба, окаймляющую каменную кладку.

– Я вижу! – Тьюри выдохнул этот крик, еще смутно соображая, что улавливают его глаза. – Там, сто метров левее башни силового поля!

Темная тень заслонила собой несколько ярких звезд, низко висящих над городской стеной. Она появилась так быстро, что Мишелю показалось, будто фигура сконцентрировалась из удушливого воздуха мрачной планеты-звезды. Тьюри не мог разглядеть облик этого существа, но мог оценить его размеры.

«Не иначе слон, – прикинул Мишель, – а то и побольше!»

Память моментально прокрутила калейдоскоп обитателей Агавы. Результат этих поисков оказался весьма прогнозируемым: Тьюри с силой нажал курок. Грохот его винтовки стал первым звуком войны, который услышала древняя планета. Стая плазменных пуль врезалась в край каменной кладки, откалывая от нее внушительные обломки. Однако силу оружия испытал на себе не только бессловесный базальт. Часть огненных трасс нашла более уязвимую цель. Неизвестное существо взревело от боли. Оно дико подпрыгнуло и бросилось вниз.

Тьюри застыл от неожиданности. Ни одна живая тварь не могла вынести удара, который предвещал прыжок с такой высоты. Подобное испытание было под силу лишь машине. Догадку сержанта подтвердил визг амортизаторов, последовавший за глухим ударом падения. Огромная туша грохнулась на груду истлевших останков, взметнув в воздух шквал костей, черепов и других разложившихся осколков бывшей жизни.

Не обращая внимания на омерзительную шрапнель, Мишель продолжал неотрывно смотреть туда, куда только что приземлилось зловещее существо. Сержанту показалось, что зашевелившиеся на голове волосы вот-вот сорвут с него намертво пристегнутый шлем. То, что увидел Тьюри, казалось бредом душевнобольного на самом пике белой горячки. Сержант хотел завопить, но глотка напрочь отказалась повиноваться. В этот момент Мишель мог лишь недвижимо стоять и смотреть, как в полусотне метров от него из груды мертвечины поднимается закованный в железо монстр. Это была помесь машины с живым существом. Никаких сомнений. Тьюри абсолютно ясно видел металлические кости, торчащие из серой живой плоти. Зверочеловек походил на безволосого Кинг-Конга, руки и нижнюю часть тела которого заменили жилистыми стальными протезами. Кто бы ни создал этот инструмент для убийств, он потрудился на славу. Длинные острые когти и огромная, истекающая тягучей слюной пасть не оставляли шансов на спасение обитателям планеты.

Сбросить оцепенение сержанту помогло само чудовище. Присев на кривых механических ногах, оно готовилось к решающему броску.

– Огонь!

Тьма взорвалась сотнями белых вспышек, превративших ее в гигантское стробоскопическое шоу. Треск автоматных очередей, подкрепленный свистом трассирующих пуль, зазвучал для Мишеля слаще самой чарующей музыки. Каждый заряд, выпущенный в ужасного великана, действовал на сержанта сильнее допинга. Пули безжалостно дырявили тело монстра. Проходя навылет, они расплескивали фонтаны алой крови, подсвеченные искрами от попаданий по стальному скелету.

Тьюри не отпускал спусковой крючок до тех пор, пока магазин его винтовки не опустел. Одновременно с ним захлебнулись и другие стволы. Сколько времени нужно на перезарядку? Несколько секунд. Всего несколько секунд длилось затишье, однако этого времени оказалось достаточно для того, чтобы монстр опомнился. Малочувствительный к боли, он был запрограммирован только на убийство. Гонимый жаждой крови, человекоподобный великан ринулся в атаку.

Наверняка Мишель и вся его спасательная экспедиция были бы мертвы, если бы не одна из тех случайностей, которые весьма кстати случаются на войне. Один из стрелков кучно вкатил свои плазменные заряды в левую ногу монстра. Не выдержав мощного толчка, стальная конечность подломилась. Визжащая тварь с размаху грохнулась в зловонное болото.

Потеря конечности едва ли остановит злобного Франкенштейна! Понимая это, Тьюри закричал:

– Отступаем, быстро! – Сержант одной рукой вцепился в плечо харририанина, а другой – в шиворот нерасторопного рядового. – У нас всего несколько секунд!

Стрельба за спиной у Мишеля показала, что несколько секунд – это непозволительная роскошь. Редон с Миляром длинными очередями встречали быстро ползущего зверя.

– Тьюри, в сторону! – Голос Риньона загромыхал в ушах сержанта. – Убирайтесь к чертовой матери с линии огня! Я не могу стрелять!

Только сейчас Мишель вспомнил о двух грозных лазерных установках, торчащих из башен транспорта «ММ». Их мощности с лихвой хватит, чтобы насквозь пропороть океанский лайнер, не то что справиться с грудой искусственного мяса. Но время было упущено. Эта самая груда неуклонно вырастала над головами корсиканцев, и остановить ее не было сил.

– Ложись! – В голову сержанта пришел единственно возможный план. – Лейтенант, стреляй! Нам не уйти!

Тьюри в прыжке повалил Миляра в вонючее месиво. Он был уверен, что остальные последуют их примеру. Жизнь дорога всем, и возможность искупаться в трупной жиже – далеко не самая высокая плата за ее сохранение. Мишель молил бога лишь об одном: только бы Риньон не промазал! Ошибка в один градус в доли секунды вскипятит это болото, а суп из «Головорезов» был явно не по вкусу разведчику.

Тьюри еще не успел обдумать эту мысль, как небо над ним расцвело молниями лазерных выстрелов. Их жар опалил спину Мишеля, заставляя его с головой погрузиться в омерзительное месиво.

Добравшись до свободного кресла, Мишель грохнулся в него как подкошенный. Вылазка, длившаяся менее часа, показалась ему вечностью. Такое количество острых ощущений в столь короткий промежуток времени сержант не испытывал никогда. И самое хреновое то, что их не назовешь приятными. Вот и сейчас разведчика ждало новое испытание: необходимость снять дыхательную маску. Тьюри поморщился. В брюхо транспортера «ММ» набились вывалянные в гниющем месиве солдатские тела. Следы мутной серой жижи можно было обнаружить повсюду, даже на потолке поблескивал отпечаток чьей-то вонючей пятерни. Опасения сержанта подтверждало надрывно визжащее сигнальное табло, на котором мигала «радостная» надпись «Биологическое загрязнение».

– Капрал, выруби эту штуку! И так тошно! – Мишель обратился к Луари, который последним втиснулся в десантный отсек.

Капрал выполнил приказ, и Тьюри почувствовал себя немного лучше. К нему возвращалась ясность мышления, вместе с которой пришла тревога за жизнь особо важного свидетеля. Сержант быстро опустил взгляд на харририанина.

За время их полета к Агаве Мишель сотни раз прокручивал кадры архивных видеозаписей. Ему казалось, что он знает все об этой удивительной расе, однако первая встреча с ее представителем перевернула вверх тормашками все представления разведчика. Чем пристальнее Тьюри вглядывался в существо, скорчившееся у его ног, тем больше он ужасался разительным переменам, которые произошли в облике харририан. Дети высокоразвитой цивилизации, изнеженные ее достижениями, превратились в жалких загнанных зверьков, влачащих свое существование на уровне первобытного человека.

Дальнейшая их судьба была предрешена. Регресс налицо. Проигрывая войну, они рано или поздно должны были исчезнуть с лица планеты.

Пока Мишель занимался своими наблюдениями, с гостем начало твориться что-то неладное. Первое, что бросилось в глаза, было дыхание. Бессознательное тело конвульсивно подергивалось, совершая частые короткие вдохи. При этом дыхательные щели на горле гуманоида раздувались сильнее, чем ноздри загнанной лошади.

Проклятье! Мишель с ужасом глянул на датчики системы жизнеобеспечения. Следуя заложенной программе, автоматика стремительно приводила воздух внутри вездехода к земным нормам. Уровень кислорода неумолимо рос, в то время как гелий и сера безвозвратно изгонялись из атмосферы транспортника.

Сержанта как ветром сдуло с облюбованного места. Он, словно футбольный голкипер, совершил стремительный прыжок к кнопке сброса штормтрапов.

– А-а-а! – Стена за спиной Луари исчезла, и он чуть не вылетел наружу. Не вцепись Феликс в одного из солдат, для него все могло закончиться еще одной малоприятной процедурой. – Куда? Что опять? – опешив, проревел капрал.

– Заткнись и заползай поглубже внутрь! – Мишель грубо прервал возмущение компаньона. – Нам нужно проветрить помещение. Чьи-то вонючие носки забивают дыхание нашему гостю.

– Что у вас там происходит? – из селектора послышался взволнованный голос Риньона. – Срочно сваливаем! Сенсоры фиксируют новые источники движения на городской стене. Не думаю, что это наши фаны.

– Мы только что чуть не удушили аборигена. Земная атмосфера не катит для его изнеженных легких. Немедленно отключите подачу воздуха в десантный отсек и напрямую свяжите нас с атмосферой планеты.

– А как же вы?

– Мы? – Мишель обвел взглядом своих солдат. – Мы еще немного потерпим в масках, тем более, что я не вижу ни одного добровольца, желающего с ней расстаться.

– Как знаете. – Из пилотской кабины Риньону многие вещи казались непонятными. – Я закрываю люки и начинаю движение.

Многотонная махина быстро катилась по каменистому склону. Восемь огромных колес, оснащенных совершенной системой магнитной подвески, делали ее движение плавным и безболезненным. Это было весьма кстати. Сержант Тьюри, не теряя ни минуты, взялся за спасение жизни харририанина. Само собой, Мишель начал с внешних повреждений, ведь о врачевании внутренних он не имел ни малейшего представления.

– Миляр, возьми нож и срежь с него эти лохмотья… – Мишель добыл из бардачка полевую аптечку и стерильные салфетки.

– Всю одежду?

– Нет, галстук можешь оставить! – огрызнулся сержант. – С каких это пор ты стал таким щепетильным?

– Ладно-ладно. – Миляр пожал плечами и сунул отточенное лезвие под штанину распластавшегося на полу обитателя Агавы.

Треск разрезаемых волокон дополнил тихий гортанный стон.

– Осторожно! – Мишель пришел на помощь солдату.

Когда грязная ткань открыла худые многосуставные конечности, Мишель поежился при виде рваных ран, из которых торчали осколки сломанных костей. Левая нога была раздроблена в двух местах. Правая, возможно, и уцелела, но как-то неестественно изогнулась в одном из трех суставов.

– Дело дрянь, – высказал всеобщее мнение Луари. – Учитывая то, в каком дерьме он только что выкупался, у парня легко может начаться заражение крови.

– Точно. Какой-нибудь антибиотик плюс порция обезболивающего ему бы не помешали, – подтвердил Миляр.

– Согласен. – Мишель с подозрением посмотрел на содержимое аптечки. – Вопрос только в том, можно ли ему колоть наши препараты. Попробуем разобраться. – Тьюри включил внутренний селектор и вызвал Риньона. – Господин капитан, харририанин нуждается в срочной медицинской помощи. У него открытые переломы ног, ушибы по всему телу и полная отключка. Если мы немедленно что-нибудь не придумаем, наш единственный свидетель долго не протянет.

– Я просчитал точку посадки основной группы. До них еще полчаса пути. Может, там…

– Очень долго! Он может окочуриться.

– Что ты предлагаешь?

– Попробуйте пошарить в бортовом слите. Необходимо выяснить, какие медикаменты подходят для харририан. Глядишь, что-нибудь из нашей аптечки и сгодится.

– Хорошо. – Капитан без лишних разговоров взялся за дело.

В ожидании ответа Мишель перевел взгляд на инопланетянина. Его тело все так же безжизненно лежало посреди десантного отсека. Миляр вместе с солдатом из второго взвода пытались очистить раны харририанина. Тампоны, свернутые из стерильных салфеток, впитывали в себя кровь вперемешку с грязью. Груда этих перепачканных тряпок росла и росла с каждой минутой.

– Сержант, – вызов переключил внимание Тьюри. – Ничего утешительного. Все препараты отличны от наших. Единственное знакомое название я встретил в списке противошоковых средств – это алкоголь.

– Да ну! – присвистнул за спиной сержанта Луари. – Сейчас и я бы не отказался от такого вливания!

– Дозировка? – В голове Тьюри пронеслась шальная мысль. Подчиняясь ей, он бессознательно потянулся к своей фляге.

– Шесть миллилитров для взрослого гуманоида. Это ударная доза.

– Должно хватить! – Мишель стремглав бросился к аптечке. Добыв оттуда походный инъектор, он начал свинчивать крышку приемного баллончика.

– Оставь эту затею, сержант, – голос Риньона снова зазвучал из трансляторов.

Ни слова не говоря, Тьюри вопросительно посмотрел в объектив камеры.

– Нужна инъекция в сердце, – пояснил капитан. – Подкожное впрыскивание ничего не даст.

– Как в сердце? Я никогда не делал уколы в сердце!

Мишель стер холодный пот, мелкой росой выступивший у него на лбу. Вогнать лезвие ножа в брюхо врагу, да так, чтобы у того кишки полезли, – это одно, но тут дело совсем другое – тонкое и деликатное. В поисках поддержки Тьюри огляделся по сторонам. Два десятка перепачканных лиц угрюмо смотрели на него. По их глазам Мишель понял, что помощи ждать неоткуда.

– Ладно, семь бед – один ответ. – Мишель запустил руку в аптечку. – Феликс, будешь мне помогать.

Когда стальной шприц наполнился золотистой ароматной жидкостью, Мишель устало вздохнул и слил последние капли великолепного шотландского виски себе в глотку. Отшвырнув бесполезную флягу, он занес десятисантиметровую иглу над безжизненным телом.

– Куда?

– С правой стороны между четвертым и пятым ребром, – просуфлировал Риньон.

– Сверху или снизу?

– Сверху, болван! – разозлился капитан. – Коли быстрей, я остановил машину.

С тихим чавканьем игла вошла в грудь харририанина. Мишелю показалось, что шприц забился у него в руках, подчиняясь ритмичным ударам живого сердца, насаженного на тонкое острие. Сейчас! Приказав сам себе, разведчик выдавил содержимое цилиндра в грудь раненому.

Чуда не произошло. Харририанин не проронил ни звука. Ни одна мышца не дрогнула на его теле. Он продолжал недвижимо лежать на стальном гофрированном настиле, глядя вверх своими лишенными век большими черными глазами.

– Будем ждать. – Мишель поднялся с колен. – Господин капитан, можете двигать дальше.

Транспортер набирал скорость, унося их все дальше от стен Ульфа. Город смерти остался за спиной, но мысли сержанта всякий раз возвращались к нему, словно прикованные прочной невидимой цепью. Сорок семь миллионов харририан, составлявших население мегаполиса, погибли. Их останки Мишель видел собственными глазами. От этого факта невозможно было отмахнуться. Что погубило их? Что стало причиной смерти цивилизации высокоразвитых существ? Неужели всему виной это полумеханическое пугало, которое Риньон поджарил одним залпом? Нет, не может быть! Все слишком просто. Даже если на городских улицах и появились тысячи этих тварей, они все равно не в состоянии одолеть целый город. Эти монстры имеют только клыки да когти. Они скорее охотники, предназначенные для травли уцелевших жителей Ульфа. Они – падальщики, выпущенные в город для окончательной зачистки его кварталов. Но было ясно и другое: за всем этим стоит что-то более страшное и могущественное. То, чья сила намного больше, чем можно себе представить, и чьи коварство и жестокость граничат с безумием.

Мишелю не терпелось получить ответы. Не в силах сдержать свое любопытство, сержант принялся осматривать лохмотья аборигена. Старое тряпье лет десять назад представляло собой довольно недурной форменный костюм. Перебирая его, Тьюри заглядывал в каждый карман, прощупывал каждый лоскуток. Трофеев оказалось немного.

– Начатая пачка с брикетами ПЧП, – принялся вслух перечислять Мишель.

– С чем? – осторожно осведомился Миляр.

– С пищей чрезвычайного положения, салага! – Луари небрежно похлопал солдата по плечу. – Одной капсулы хватает на сутки безголодного существования. Ты что, никогда не заглядывал в свой ранец? У тебя их там полным-полно.

– Заглядывал, конечно, – смутился рядовой. – Только у нас они маленькие и квадратные, как шоколад, а тут, словно горох.

– Специфика другой расы, – пояснил Мишель. – Думаю, отличие состоит не только в размере и форме, но и в содержании. Пожалуй, от этой стряпни любой из нас окажется на больничной койке, а им ничего. Видишь, сколько лет протянули!

– Да-а-а, – задумчиво промычал Редон, – житуха у них, прямо сказать, не сахар.

– Еще бы! А это что такое? – Тьюри повертел в руке новую находку.

Маленький квадратный кусочек пластика был полностью испещрен неизвестными символами. В центре красовался красный плоский кристалл с вживленными в него золотыми усиками контактов. Искусственный камень слабо светился и чуть заметно пульсировал. Что-то знакомое показалось Мишелю в этом биении. Один всплеск в две секунды…

– Черт меня подери! – Тьюри прижал руку к холодной груди харририанина. – Так и есть, это сердце!

– Хочешь сказать, что у тебя на ладони что-то вроде медицинского датчика? – высказал предположение Иф Редон.

– Не угадал. Это идентификационный жетон. В нем заложены все параметры организма владельца. Его невозможно подделать или подменить. Это стопроцентная гарантия при проверке личности.

– Откуда ты это знаешь? – Луари выдернул из рук сержанта карточку.

– В отличие от некоторых, я иногда посещал архив «Интеги». И готовился к высадке на Агаву не только в спортивном зале. – Мишель вернул себе жетон. – Эти штуки не выдавались кому попало. Обладателем такого документа может быть только харририанин, занимающий ответственный пост.

– Получается, нам здорово повезло! – Миляр потер ладони.

– Повезло-то повезло, но если он окочурится до встречи с настоящим врачом, все наши старания пойдут коту под хвост.

– Да нет, вроде бы дышит… – Миляр наклонился над раненым. – О, а это у него что?

Рядовой поднял руку аборигена, показывая всем тонкий металлический обруч, охватывающий запястье.

– Должно быть, украшение. – Находка не вызвала никакого интереса у скептически настроенного Феликса Луари.

– А ну дай посмотреть. – В отличие от капрала, Тьюри не привык так легкомысленно относиться к уликам. – Интересная штука.

– Чем же она интересна?

– Например, тем, что имеет два компьютерных контактора и довольно хитрую кодированную застежку.

Мишель во все стороны вертел руку безжизненного харририанина, стараясь получше рассмотреть конструкцию браслета. В своем рвении он мог запросто устроить обитателю Агавы новый перелом. Гимнастика привела к совершенно неожиданному результату. Тьюри почувствовал, как в обмякшее тело возвращается жизнь. Осознание этого факта пришло к сержанту вместе с цепкой хваткой трехпалой руки, железным обручем сдавившей его горло. Мишель задыхался. Чтобы не потерять сознание, он был вынужден защищаться. Первый контакт с харририанской расой был ознаменован мощным апперкотом, которым Тьюри ответил на любезность гостя.

Удар оглушил обитателя темной планеты. Было сразу заметно, что с подобным стилем общения он еще не знаком. Разжав свои крючковатые пальцы, абориген грохнулся на пол, на то самое место, с которого секунду назад он приподнялся, нацелившись на шею сержанта.

– Тьфу ты черт! – Мишель тяжело дышал. – Спасай его после этого!

– При следующей встрече будешь колоть ему не спиртное, а слабительное, – заржал Луари за спиной Мишеля.

Эхом словам капрала послужил хохот остальных десантников. Перепуганный непонятными звуками харририанин ошалело озирался. Неизвестные существа окружали его со всех сторон. Пытаясь вырваться из их плена, обитатель Агавы рванулся в сторону входного люка. Возможно, он смог бы добраться до заветной двери, если бы не перебитые ноги. Резкое движение вызвало страшную боль, от которой абориген рухнул как подкошенный. Понимая, что ему не уйти, что он всецело находится во власти своих пленителей, харририанин гордо поднял голову.

«Странный он какой-то, – подумал Тьюри, – пялится мне в живот. Интересно, что он там нашел?» Проследив за направлением осоловелого взгляда их гостя, Мишель коснулся своего комбинезона. Золотая звезда в сочетании с галактической спиралью тускло поблескивала на серо-черных разводах камуфлированной ткани.

– Бэнта хара мига! Бэнта хара мига! – пробулькал беззубым ртом абориген.

По мере того как он находил все новые и новые эмблемы Галактического Союза, возбуждение бедолаги росло.

– Бэнта хара мига! – почти кричал он заветные слова.

– Точно-точно. – Мишель присел на корточки и приложил правую руку к своей груди. – Успокойся ради бога, не хватало еще откачивать тебя от сердечного приступа. Наши запасы виски уже закончились.

Межпланетный знак дружелюбия возымел свое действие. Харририанин затих. Громкие возгласы сменило тихое печальное попискивание. Тьюри первый раз в жизни слышал эти звуки, но тем не менее он понял. Харририанин плакал.

Слова утешения, да еще сказанные на французском языке, были бы абсолютно бесполезны, поэтому разведчик оставил гостя наедине с его чувствами. Мишель подошел к селектору и вызвал пилота:

– Господин капитан, у нас хорошее известие. Наш трофей пришел в себя и даже уже успел заработать оплеуху.

– Ну что ж, я рад, что взаимоотношения между нашими расами успешно развиваются, – голос Риньона был неопределенно задумчив. – У меня тоже есть новости. Удалось связаться с нашей группой. За исключением Жереса и Грабовского сели все. Даже есть пополнение. Неизвестно откуда взялся «Сахай» под номером 55.

– Это Франк Кадис, капрал из взвода Манзони! А где же сам сержант? Где Строгов, Дюваль? Где все остальные «Сахаи»?

– Пилот 55-го утверждает, что все они погибли.