ГЛАВА ВТОРАЯ
Когда им было четырнадцать…
— Да ладно, — сказал Тейн. Он сидел напротив, скрестив ноги, в глубине Крепости. — Ты это знаешь. — Разве?
— Этот парень начал войну.
У Сиены голова шла кругом. Они пересматривали галактическую историю уже целых три часа.
— Хорошо. Преступные банды, мешавшие соблюдению закона на Джеонозисе и спровоцировавшие Войну клонов, которую вел… вел… — Она закрыла глаза, поморщилась и произнесла: — Мейс Винду?
Она вновь открыла глаза и увидела улыбку на лице Тейна.
— Видишь? Ты все это знаешь.
Рядом с ними одобрительно захрипел дроид С2-1:
— Ваше понимание истории отличное, мисс Ри. На мой взгляд, вам стоит гораздо больше беспокоиться об исчислениях.
Девушка перестала улыбаться. Тейн взглянул на С2-1: — Давно собирался произвести обновление тактичности.
— Что толку от такта, если он не позволяет вам обучаться? — С2-1 подгреб ближе, его древним суставам уже непросто давалось передвижение. — Когда вы впервые пронесли меня в краулер, чтобы проводить здесь учебные сессии, то сказали, что я должен вас обоих подготовить к экзаменам. Я не могу сделать это, притворяясь, что вы понимаете определенные предметы, если на самом деле это не так.
Сиена не смогла сдержать стон отчаяния. Это были даже не вступительные экзамены в Академию. Они дадут ей возможность только претендовать на подготовительные курсы Академии.
— Если эти тесты укладывают меня на обе лопатки, как я смогу пройти настоящие?
Она попыталась перевести все в шутку, но ее голос дрогнул.
Тейн это услышал.
— Эй, — позвал он, наклоняясь ближе. — Ты достаточно умна. И достаточно сильна. Ты сможешь летать на любом одноместном корабле в Имперском Флоте, и я уверен, что ты справилась бы даже со звездным разрушителем, подвернись тебе такая возможность.
Она рассмеялась, но невесело:
— Я в этом сомневаюсь.
— Зато я не сомневаюсь. — Его слова звучали увереннее, сильнее. — Я не сомневаюсь в тебе. Так что перестань сомневаться в себе, ладно? Мы сможем это сделать.
Сиена повторила его слова, чтобы поверить:
— Мы сможем.
Когда им было пятнадцать…
— Кайрелл!
Тренер по В&Л — Выносливости и Ловкости — возвышался над тяжело дышащим Тейном, лежащим на земле:
— Вставай или выметайся!
Каждый месяц на подготовительном маршруте они должны были бежать разные полосы препятствий. Постепенно задачи становились все сложнее, даже опаснее. Если будущие курсанты ломали себе что-нибудь или ранились, это было просто доказательством их неспособности занимать первые места.
Провал курса не приводил к автоматическому исключению, но делал вероятным скорую отправку домой.
Но его спина и плечи так болели…
— Эй. — Сиена опустилась на колени рядом с ним. — Давай же. Вставай.
Тейн покачал головой. Его мышцы дрожали от изнеможения. Под свободной формой В&Л ушибы и ссадины горели при каждом движении. Он спал меньше двух часов. Каждый мускул ныл; собственные кости казались тяжелее карбонита.
— Не могу.
— Еще как можешь.
Он оторвал голову от красного резинового покрытия в зале В&Л и увидел ее, стоящую на коленях рядом с ним. В первый же момент, когда их глаза встретились, Тейн понял, что не сможет скрыть от нее правду.
— Вчера вечером мой отец…
Как правило, Орис Кайрелл читал сыновьям нотации. Часто бил их палкой, но ограничивался обычно парой ударов. Тем не менее в прошлую ночь его обуял такой гнев, что парой ударов дело не обошлось. Когда Тейн понял, что нужно дать отпор, он был уже слишком изранен. Избиение не прекратилось до тех пор, пока парень не рухнул на пол весь в крови. Ни отец, ни мать не помогли ему и не обратили внимания на его раны утром. Очевидно, они собирались сделать вид, будто ничего не произошло.
Весь в синяках и кровоподтеках, мучимый болью, Тейн молчал, пока глаза Сиены становились все шире от осознания случившегося.
— Ты все равно можешь это сделать, — прошептала она. — Ты ведь уже зашел так далеко.
— Постараюсь, — выдавил он, глотая воздух. — Но ты должна вернуться на тропу. Ты теряешь время.
— Я лучшая в списке В&Л, помнишь? И могу позволить себе потерять несколько минут. И клянусь тебе прямо сейчас, Тейн Кайрелл, — если мне придется тащить тебя до финиша, я это сделаю.
— Я ценю предложение, но не думаю, что такое зачтется.
Другие студенты пробежали мимо них, перепрыгнув через следующий высокий барьер. Лишь пара стонов и охов донеслась от тех, кто коснулся острых краев. Это были аутсайдеры. Сиена доберется последней, а Тейн вообще не надеялся дойти до конца.
Он перевернулся, чтобы посмотреть ей в лицо и убедить:
— Иди.
Девушка наклонилась ближе:
— Тейн, не позволяй своему отцу победить.
Ненависть сделала то, что не смогла надежда. Питаемый чистой злобой, Тейн смог подняться на колени, а затем встать. Он пошатнулся, но сумел удержаться.
— Готов бежать? — Сиена балансировала на пятках, почти срываясь с места.
— Да. — Тейн сделал глубокий вдох. — Готов.
Каким-то образом он перебросился через барьер. И хотя Тейн занял последнее место, главное, что он дошел до финиша.
Позже, в пустой раздевалке, он сел на скамейку и осторожно снял рубашку, позволив Сиене увидеть худшее. От стыда его лицо пылало. Хоть он и знал, что стыдиться нужно было не ему… вот он здесь, показывает Сиене, как позволил себя избить, пока не лопнула кожа на спине.
Если бы она пожалела его или сказала, что жалеет, Тейн бы сбежал.
Но Сиена ничего не сказала. Она молча открыла аптечку и принялась наносить лечебный бальзам, обрабатывая раны одну за другой, и Тейн наконец почувствовал себя лучше.
Когда им было шестнадцать…
Только горстка детей со всего Джелукана смогла попасть в одну из Имперских Академий. В то время как миры Внутреннего Кольца порой выставляли тысячи кандидатов, количество мест для студентов из некогда сепаратистских миров было сильно ограничено. Инструкторы Академии сами сортировали студентов. Если соискатели проходили отбор, то узнавали, в какой школе будет проходить обучение и на какой планете.
Сиене было не важно, в какую Академию поступать. Любая подойдет. Главное — стать имперским кадетом.
Утром будут объявлены результаты, весь их класс соберется во дворе школы. Родителей не пустят на территорию — будут только студенты и имперские чиновники, — а семьи останутся ждать снаружи. После будет время ликования или утешения. Пока что Сиена, Тейн и другие претенденты оставались в обществе друг друга.
— Я не могла уснуть, — призналась она Тейну, пока они стояли рядом в левой части двора, уставившись на двери, откуда должен был прийти проктор со списком. — Совсем.
— Я тоже. — Тейн натянуто улыбнулся. — И потому успел обдумать пару запасных планов для нас.
Сиена протестующе подняла руки. Она отказалась даже рассматривать альтернативные пути, считая это дурной приметой.
Тейн фыркнул:
— Да ладно тебе, Сиена. Мы же уже прошли тесты. Все уже сделано! Мы больше не сможем себя сглазить.
Это была правда. Более того, по тону Тейна Сиена поняла, что «планы» не были серьезными.
— Ладно, хорошо. Выкладывай.
— Первый. Мы станем знаменитыми акробатами.
— Акробатами?
— Знаменитыми акробатами. Нет ничего славного в том, чтобы быть посредственными, неизвестными акробатами. Если мы выберем этот вариант, то должны сделать всё правильно.
Проктор появится в любую секунду. Гул толпы становился все громче, все напряженнее. Сердце Сиены забилось, но она постаралась поддержать игривый тон Тейна:
— Я пас. Какие еще будут гениальные идеи для нашего будущего? Ты сказал, что это только первый план.
— Второй. Мы путешествуем по Галактике в качестве барабанщика и экзотической танцовщицы.
Она подняла брови:
— Прости, но я не стану экзотической танцовщицей.
— А кто говорил о тебе? Танцевать буду я. Ты получишь барабан.
На этот раз ее смех был подлинным.
— Только если я буду создавать костюм.
— Хм. Может быть, мне стоит перейти к третьему плану…
Тут Тейн выпрямился, широко распахнув глаза, поскольку открылась дверь и вышел проктор. Казалось, его черная форма поглощает солнечный свет. Сиена сжалась, но, как и все другие студенты, сразу же встала по стойке смирно, храня молчание.
Дроиды-усилители зависли рядом, ловя голос проктора:
— Вот список всех успешных учеников школы, зачисленных в различные Имперские Академии. В Имперскую Академию на Арканисе…
Сиена едва не застонала. Они собрались перечислять все школы по алфавиту? Студенты не могли узнать результаты, пока не дослушают весь список до конца. Она уже чувствовала, стоя там и внимательно слушая, как с каждой утекающей минутой все ближе становится крах ее надежд.
Тогда ей придется принять поражение. Отказ не равнялся бесчестью, но именно его она ощущала в данный момент.
Через несколько минут церемонии — казалось, она будет длиться вечно — проктор стал еще прямее:
— В Имперскую Академию на Корусанте…
Ни одна школа в целой Галактике не была столь престижной. Ни одна другая не подводила ближе к превосходной карьере в Имперском Звездном Флоте.
Сиена мечтала попасть туда, вот почему ей почудилось, что проктор назвал ее имя.
Но нет. Он действительно сказал «Тейн Кайрелл и Сиена Ри». Они оба, вместе!
Она осталась внешне спокойной, но покосилась на Тей-на. Если он услышал то же самое, значит это все происходит на самом деле. Конечно, он улыбался, но улыбка вышла усталой, как тогда, когда он перебрался через последний барьер на В&Л. Тейн закрыл глаза и прошептал, скорее самому себе:
— Я выбрался отсюда. Выбрался.
Сиена знала, почему ее друг стремится покинуть эту планету. Ее саму ничто не гнало отсюда. Она любила суровую красоту Джелукана, родство жителей долины. Все это казалось ей прекрасным. Тем не менее она без сожаления оставит родной мир.
Она ни от чего не убегает. Она преследует мечту стать имперским пилотом, радостно бросившись в космос.
* * *
День, когда Тейн покинул Джелукан, казался… идеальным. Словно он ничего не нарушил, словно все созвездия наконец выстроились, чтобы вести его. Родители попрощались с ним дома и не позаботились подбросить до космопорта. Да и прекрасно.
Посадка на корабль до Корусанта была еще лучше, потому что там была Сиена, хотя она так долго обнимала родителей у трапа, что капитан пригрозил ее оставить. Они с Тейном стали командой, чтобы поступить в Академию; и было правильно, что они должны прибыть туда вместе. Лучше всех был момент, когда корабль вошел в гиперпространство — их первый опыт скорости света — и они оба с восторгом улыбнулись друг другу.
Затем они прибыли на Корусант, и тот ошарашил их, как оплеуха.
Тейн всегда знал, что Джелукан был окраиной мира. Голограммы рассказали ему, что Галактика много больше и сложнее всего, что он мог видеть ранее. Поэтому он думал, что подготовлен. Но, сойдя с корабля и увидев Корусант в первый раз…
Здания по высоте спорили с горами Джелукана. Хотя солнечный свет проходил через различные стеклянные конструкции, общий эффект порождал клаустрофобию. Земля была невероятно далеко внизу, а небо словно нарезано на тонкие ленточки. Сотни небольших кораблей летели или зависали между небоскребами в беспосадочном гуле голосов и двигателей. Каждый человек направлялся по делам, чувствуя себя как дома в этой огромной металлической клетке, этом городе, проглотившем целый мир. Тейн, однако, старался больше не смотреть в окна, потому что вид оттуда только подчеркивал его крошечность.
Сначала он подумал, что Сиена будет чувствовать себя еще более подавленной. Ее детство прошло в открытых долинах, в домах чуть менее примитивных, чем палатка. Конечно, это было слишком для нее.
Но девушка пришла в восторг.
— Вот где все происходит! — выдохнула она, когда они шли по коридорам космопорта, а дроиды-маркеры плыли впереди, как маяки, ведя их к челноку Академии. — Это как электричество, невероятная энергия вокруг. Чувствуешь?
— Определенно, — отозвался Тейн. — Совершенно электрическая.
Сиена посмотрела на него:
— Эй, ты в порядке?
Но тут они дошли до челнока вместе с группкой новых курсантов и окунулись в водоворот деятельности, назначенной на первый день: собирали чипы со всей необходимой информацией, узнали о назначенном на тот же день сборе для всех курсантов, знакомились с курсантами из других миров. Имперские офицеры, прямые и строгие в своей униформе, сопровождали их. Когда корабль влился в головокружительный поток воздушного транспорта Корусанта, Тейну пришлось сдерживаться, чтобы не вздрагивать каждый раз, когда другой борт приближался почти вплотную. Но на этой планете-метрополии пилоты явно привыкли к таким опасным сближениям.
Напряжение лишь усилилось, когда они добрались до самой Академии. Когда новые курсанты вышли из челнока, Тейн понял, что сюда прибыли уже сотни людей. Еще сотни, казалось, вылились из других челноков, стоявших рядом. Все время он чувствовал себя так, словно потерялся. Когда он посмотрел в сторону Сиены, то увидел, что она улыбалась еще ярче. Вскоре толчея людей, пытавшихся сориентироваться, разделила их.
Чип данных Тейна сообщил ему расположение его комнаты в общежитии и информацию о двух его соседях. «Они не могут оказаться хуже Дальвена», — подумал он, решив выжать все лучшее из ситуации.
Тем не менее, поднимая руку, чтобы позвонить в дверь, Тейн чувствовал себя невероятно маленьким.
Дверь со свистом открылась, представляя стройного черноволосого парня с узким лицом и прямой осанкой — настолько правильной, что Тейну потребовалось мгновение, чтобы понять, что в комнате не было куратора-офицера и это его сосед.
— Ты с этого, как его, Джелукана?
Когда Тейн кивнул, парень фыркнул:
— Зачем звонить в собственную комнату? Это нелепо.
— Очаровательно, не так ли? — сказал другой парень, самый высокий из троих, худой, с узким лицом, длинными каштановыми волосами, узлом собранными на затылке. У него был аристократичный выговор и заразительная улыбка. — Мистер Личность здесь Вед Фосло, уроженец Корусанта…
— Конечно, — встрял Вед, вздернув подбородок. — Мой отец, генерал Фосло, работает в центральной разведке.
— …который умудряется первому встречному рассказать о папе-разведчике в первую же минуту.
Вед нахмурился, а высокий парень подошел ближе, протягивая руку Тейну:
— А я Нэш Виндрайдер с Алдераана. Мой отец — ковроткач. Все еще впечатлен?
— Очень. — Тейн понял, что улыбается. — В шахтах грешат двойной бухгалтерией.
— Полезный навык, — сказал Нэш. — Никогда не знаешь, когда потребуется подделать записи. Заходи и чувствуй себя как дома — ну, насколько это возможно на нижней койке. Две лучшие мы уже заняли.
Нэш, как оказалось, посетил уже больше дюжины миров и несколько раз был на Корусанте. Он даже не спросил Тейна, испугался ли тот сперва; он предполагал, что в первый раз такое происходит со всеми.
— Стоило бы выдавать на космодроме респираторы, — сказал Нэш, когда они коротали время, растянувшись на кроватях в ожидании церемонии и ужина тем же вечером. — Или транквилизаторы. Что-то, чтобы помогло бы людям справиться.
— Не понимаю, что такого странного на Корусанте. — Вед оставался все таким же напряженным, но в целом это было, похоже, не так уж и плохо. — Разве ты действительно никогда раньше не бывал в настоящем городе? Или вообще на других планетах Ядра?
Тейн уже знал, что лучше всего отвечать честно.
— Нет. — Он растянулся на койке под Ведом, пытаясь привыкнуть к жесткому матрасу. — Не был даже в городе крупнее родной Валентии. Полагаю, все население Валентии заполнит примерно семь уровней этого здания.
Нэш заложил руки за голову:
— Ты привыкнешь к нему, Тейн. Вскоре мы все будем имперскими офицерами, ты будешь путешествовать по сотням миров и, когда вернешься домой, станешь таким же пресыщенным, как сын мистера Генерала.
Вед одарил Нэша грозным взглядом, но Тейн не смог удержаться от смеха.
* * *
Сиена верила, что ей понравятся новые соседи и прием, ведь до сих пор день превосходил все ее лучшие ожидания. Она стояла перед зеркалом, поражаясь своему отражению в форме курсанта. Черные ботинки, темные брюки, темная куртка — все это походило на видение из сна.
— Ненавижу эти ботинки, — сказала ее соседка по комнате Кенди Идель, хмуро разглядывая свою обувь. — Вообще ненавижу обувь, и точка. Когда вырастаешь в тропическом мире, больше всего любишь ходить босиком.
— Ты скоро привыкнешь к ним, — пообещала третья соседка по комнате Джуд Эдивон. В отличие от миниатюрной Кенди она была высокой и бледнокожей, Кенди была темнокожей, как и Сиена. — Босые ноги прекрасны на Илохе, но на Корусанте? Твои ноги будут быстро пачкаться. Плюс царапины, порезы и высокая вероятность подхватить инфекцию. Не то чтобы уровень гигиены здесь оставлял желать лучшего, но сам размер поселения предполагает…
— Опять собираешься сыпать статистикой? — застонала Кенди.
— Быть фанатом науки нормально, — сказала Сиена. — Говори о статистике, сколько тебе нравится, Джуд. Мы с Кенди в конце концов к ней привыкнем.
Веснушчатое лицо Джуд озарилось улыбкой.
— Мы, кажется, вполне совместимы как личности. Думаю, что мы с тобой очень хорошо поладим.
— И мы тоже, — пообещала Кенди. — Не обращай внимания, когда я сварливая. Это все перелет, усталость и попытки заплести эти проклятые косы.
Сиена заплетала волосы в тугие косы в течение многих лет, с тех пор как узнала, что это обязательно для всех длинноволосых курсантов.
— Позволь мне. — Темно-зеленые волосы Кенди были прямыми и шелковистыми в отличие от жестких кудрей Сиены, но она решила, что коса и есть коса. — Ты действительно никогда их не заплетала?
— Ни разу. Я думала, что это будет легко! — вздохнула Кенди. — Спасибо, кстати.
— Нет проблем.
Джуд наклонилась ближе:
— Ты можешь просто обрезать волосы, как я. Это обеспечит оптимальную эффективность.
Кенди скорчила гримасу:
— На Илохе только маленькие дети носят короткие волосы. Длинные волосы означают, что ты действительно взрослый. Я их ни за что не обрежу.
— Ты скоро научишься плести косы, — пообещала Сиена. — Тебе придется, потому что я не буду заплетать твои волосы каждое утро.
— Даже если я пообещаю заправлять твою кровать до проверки?
— Нет.
Каким-то образом они успели на церемонию вовремя, и униформа их была в идеальном состоянии. В классе Сиены оказалось больше восьми тысяч студентов — ошеломляющее для нее количество народу. Но больше всего поразило осознание, что все они носят имперскую форму, связаны общей целью, общей мечтой. Все эти курсанты прилетели сюда из сотен миров, чтобы стать офицерами. Они пришли сюда, чтобы служить Империи, сделать всю Галактику лучше. Сердце Сиены переполнял такой восторг, что она прижала руки к груди.
Лучше ли сейчас Тейну? Должно быть. Она поискала его в толпе, но из-за униформы было трудно узнавать людей.
Она вознамерилась найти его, как только выдастся свободная минутка, но сейчас началась речь президента Академии.
— Вы здесь не только для того, чтобы овладеть военной тактикой и обучиться полетам на истребителях, — произнес президент Динларк, чеканя каждое слово. — Это, конечно, важные навыки. Но мы требуем от вас большего. Наши студенты должны стать гражданами Империи. Думать о себе в первую очередь как о патриотах и солдатах. Сможете перестать считать себя выходцами с родной планеты и начать думать о себе в первую очередь как об имперском подданном? Только имперском? Сможете ли принять, что защита вашего родного мира наилучшим образом достигается путем укрепления Империи, к которой он принадлежит?
Сиена никогда не думала о принадлежности к Империи как предательстве Джелукана. Для нее два тождества комфортно сосуществовали. Но может быть, некоторые студенты пришли сюда из миров с мятежными сенаторами — планет, нелояльных Императору. Они, возможно, нуждались в ободрении, чтобы чувствовать себя комфортно в Академии.
— Некоторые из вас пришли сюда вместе с друзьями из дома, у некоторых есть старшие братья и сестры на императорской службе, — продолжил Динларк. — Вашим естественным стремлением будет разыскивать этих людей при каждой возможности и полагаться на уже имеющиеся отношения. Но если это было все, что вы хотите делать, не лучше ли было остаться дома, как думаете?
Несколько человек послушно засмеялись. Сиену это уязвило. Они с Тейном не должны проводить время вместе? Совсем?
Что ж, «совсем» — это слишком строго, решила она. Инструкторы просто не хотели, чтобы они полностью полагались друг на друга.
А ведь именно это они с Тейном делали в течение последних восьми лет своей жизни.
Когда церемония и ужин закончились, студенты разбрелись, знакомясь друг с другом и иногда не слишком вежливо оценивая конкурентов. Сиена хотела найти Тейна, хоть ей и сказали, что этого делать не нужно.
К счастью, он сам нашел ее.
— Мы оба планировали служить Империи до конца жизни, — сказал Тейн, когда они сели в кресла с видом на блестящий городской пейзаж. — Мы никогда не вернемся на Джелукан, во всяком случае, чтобы жить там. Таким образом, не стоит беспокоиться о «прошлой жизни», или как там сказал Динларк.
Иногда Тейн мог вести себя очень вольно по отношению к властным фигурам и не думать о правилах, но Сиена считала, что в данном случае он, скорее всего, прав.
— Похоже, нас не поделят на какие-то классы. То есть мы можем сами выбирать свой путь.
— Этот мир сначала испугал меня до чертиков, — признался Тейн. — Ты жила в еще менее населенном месте, чем я, но это ни на секунду тебя не обеспокоило. Как такое получилось?
Он пошутил, но Сиена ответила ему серьезно:
— Я была готова к Корусанту, потому что всегда мечтала попасть сюда. Ты не был готов, потому что… потому что, думаю, главным образом ты мечтал об отъезде с Джелукана.
Тейн молчал, и Сиена захотела взять свои слова обратно. Но наконец он кивнул:
— Ты права.
— Как бы то ни было, мы разделили самую важную часть мечты, — сказала девушка.
— Больше. Мы привели друг друга сюда. Это не совпадение, что мы оба были приняты в одну Академию, да еще самую престижную, знаешь? Вместе летали, учились вместе. Мы сделали друг друга гораздо лучше, чем смогли бы стать по отдельности.
У девушки сжало горло.
— Да. Мы сделали это.
Тейн улыбнулся, покачал головой, возможно все еще не веря, что они зашли так далеко и как далеко они еще смогут пройти.
— Теперь очередь Академии сделать нас лучше.
— Сделать из нас офицеров. Это обязательно произойдет.
— Будем в это верить.
Окно смотрело в ночь Корусанта, и стекло становилось зеркальным, накладывая отражения юноши и девушки на здания и корабли. Сиена видела себя, стоящую рядом с Тейном, оба в непривычно жесткой одежде и обуви. Они всегда выглядели такими разными: Тейн был высоким и бледным, всегда носил яркую одежду элегантного представителя второй волны Джелукана; Сиена была темнокожей и худой, одевалась в простую домотканую одежду жителей долин. Теперь они носили одинаковую форму, и стало видно, что они похожи в главном.
Они еще посидели у окна бок о бок, прежде чем разойтись. Тейн улыбнулся и прошептал:
— Знаешь, ты сможешь сделать это.
— Как и ты, — ответила Сиена.
Им не нужно было опираться друг на друга. Они были более чем готовы к своему полету.
Затем они встали, чтобы идти в толпу, встречаться с новыми людьми и стать гражданами Империи, которыми всегда хотели быть.
