ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Тейну не понравилась идея идти в бой без Х-истребителя, но генерал Рикен настаивал.
— Нам нужны люди, вроде вас и лейтенанта Идель, имеющие опыт службы на имперских кораблях, — сказал Рикен, когда Тейн, Кенди и остальные взошли на борт. — Все просто: нам нужно больше кораблей, и быстрее, чем их можно построить. Особенно учитывая тот факт, что Империя все еще удерживает большинство крупных строительных верфей. Единственный способ добыть корабли — отобрать их у Империи.
Тейн сумел ответить без презрения, которого заслуживал упомянутый способ:
— Сэр, при всем уважении, никто никогда не захватит звездный разрушитель. И не говорите «все потому, что никто никогда не пытался». Да, нам удалось сманить губернаторский флагман над Мустафаром, но с тех пор имперцы укрепили оборону против лазутчиков. Сейчас звездные разрушители практически неуязвимы.
— Команды уже не так упрямы, как раньше, — настаивал Рикен. — На нашу сторону в других сражениях переходили ударные крейсеры, не так ли?
— Там были тысячи членов экипажа. Не десятки тысяч.
— Нам нужно лишь достаточное количество сочувствующих, чтобы помогли отключить систему. Только бывшие имперские офицеры, такие как вы с Идель, могут подобраться к самым уязвимым точкам.
Тейн нехотя согласился с Рикеном. Если бы лазутчики Новой Республики заняли один из вспомогательных мостиков, машинное отделение и пару артиллерийских отсеков, это парализовало бы работу звездного разрушителя. Обычно попытка захватить такой корабль требовала напряженного боя между судами, длящегося дни, если не недели. Но тем не менее это было возможно.
Маловероятно. Чрезвычайно маловероятно. Но все же возможно.
* * *
— Чувствую себя здесь как в клетке, — проворчала Кенди, когда они заняли места в трюме, устроившись в узких креслах, больше подходивших для ховербайка, чем для космического путешествия. — Мы даже не сможем посмотреть на сражение.
Тейну тоже было странно видеть плоские бежевые стены войскового транспорта вместо бескрайнего пространства, слышать не гул двигателей или скрежет орудий, а только нервное ворчание других солдат.
— Может, оно и к лучшему, — сказал он, хотя сам в это не верил. — Сможем сосредоточиться на планах высадки.
Кенди наклонилась ближе и оглянулась вокруг, прежде чем заговорить, чтобы убедиться, что никто их не слышит.
— Ни один из нас не назначался на звездный разрушитель. Я только бывала на одном три раза и никогда больше чем на один день.
— Мы изучали схемы в Академии, — ответил он как можно увереннее. — Оба помним наиболее важную информацию, особенно о внутренней защите. Этого достаточно.
— Да пребудет с нами Сила, — вздохнула девушка.
Всегда Сила. Год медитаций не убедил Тейна, что за событиями в Галактике скрывалась какая-нибудь могущественная Сила. Впрочем, пусть Кенди черпает мужество там, где может.
Может быть, он не чувствовал бы себя так неловко, если бы каждый элемент миссии был ему знаком, но оказалось иначе. Хуже всего было отсутствие X-истребителя. Тейн чувствовал себя безопаснее, сбивая ИСИД, чем пробираясь в сердце звездного разрушителя. Да и мелкие детали тоже раздражали. Вместо прочного, полностью закрытого шлема он надел маленький, закрепленный под подбородком неудобным черным ремешком. Вместо оранжевого летного костюма на нем были простые брюки, рубашка и куртка, подходящие для прогулки по городу, нежели для боя. А вокруг руки была повязана серовато-синяя траурная лента.
Технически он должен был снять ее четыре дня назад, в годовщину битвы при Эндоре. Однако к тому времени Тейн уже знал о грядущей схватке при Джакку и почувствовал, что было бы правильно взять ленту с собой в бой.
«Когда битва закончится, я сниму ее, — пообещал он себе. — Сожгу, как предписывает ритуал, и сохраню пепел до возвращения на Джелукан».
В мыслях он уже видел себя входящим в Крепость в самый последний раз. Он оставит пепел там, со старыми игрушками и забытой обувью, горой одеял и мехов, на которых они с Сиеной занимались любовью. И тогда наконец он сможет начать все сначала.
— Как называется этот разрушитель? — спросил Тейн, подумав, что вдруг он когда-нибудь видел этот корабль.
— «Наносящий удар», — ответил кто-то. Название было незнакомым.
— По крайней мере, у нас есть бластеры, — пробормотала Кенди. — С ними я умею обращаться даже лучше, чем с лазерными пушками.
— Тогда буду держаться к тебе поближе, — ответил Тейн и был вознагражден улыбкой.
— Команда, — раздался по связи неестественно спокойный голос, — приготовиться к удару.
Тейн схватил ремни своего троса. «Ну, началось».
Несмотря ни на что, Сиена Ри не была предателем. На должности капитана «Наносящего удар» она безупречно исполняла долг. Не чувствуя больше никакой лояльности к Империи, девушка осознала ответственность за сотни тысяч жизней под ее командованием, поэтому выкладывалась на полную во время битвы за Джакку.
Если бы другие имперские офицеры делали то же самое, может быть, их Флот не оказался бы на грани уничтожения.
— Отчет о состоянии! — велела Сиена, подойдя ближе к базам данных.
— Третий двигатель работает только на шестьдесят шесть процентов, капитан. — Молодой прапорщик взглянула на нее, и румяное лицо было искажено паникой. — Первый и пятый двигатели полностью вышли из строя. Второй, четвертый и шестой работают на тридцати процентах мощности.
Проклятье. Если ремонтные бригады сумеют раскрутить второй двигатель выше восьмидесяти пяти процентов, корабль сможет прыгнуть в гиперпространство и уйти от боя. Если они не справятся — или если третий двигатель тоже сломается, — «Наносящий удар» окажется в ловушке. Ни один вариант, кроме отступления, не оставлял шансов на выживание.
Главный обзорный экран демонстрировал ужасную картину. Над золотисто-коричневой поверхностью Джакку темнели силуэты сотен кораблей, как имперских, так и Альянса, — фрегаты, другие звездные разрушители, бесчисленные истребители. Между тем небольшие экраны по обе стороны демонстрировали сцены наземного боя, больше похожие на бегство. Сиена увидела, как шагоход получил очередной удар, зашатался на длинных ногах и тяжело завалился набок, подняв в воздух тучу песка. Повстанцы наступали, а Империя безуспешно пыталась защищаться. С самого начала на стороне Восстания оказалось настолько весомое преимущество, что Сиена с горечью подумала, не был ли весь этот бой ловушкой. Может, их планы сделать ставку на Джакку были выданы Альянсу каким-нибудь адмиралом или гранд-моффом, почувствовавшим себя ущемленным.
— Нам нужно сменить тактику, — произнесла Сиена, главным образом самой себе.
Имперские боевые тактики почти всегда требовали согласованных, одновременных усилий всех занятых в битве кораблей, жестко контролируемых центральным командованием.
Когда Империя обладала преимуществом в силе и численности, такая тактика имела смысл. Сейчас Сиена подумала, что они цепляются за правила игры, устаревшие более года назад.
Повстанцы доказали, что меньшие ударные силы могут быть эффективнее и смертоноснее. Они часто нападали на нескольких фронтах сразу, разделяя свой флот. Такой подход был более рискованным, но здесь, над Джакку, он приносил результаты.
«Наносящий удар» содрогнулся. Ощущение было не более чем слабой вибрацией под креслом, но Сиена знала, что ущерб будет значительным, еще до того, как экраны загорелись красным светом.
— Взрывная декомпрессия правого борта! — закричала прапорщик. — Теряем воздух…
— Запечатать все затронутые палубы! — Сиена понимала, что спасает корабль, но оставляет сотни, если не тысячи солдат умирать от удушья.
«Мы не можем продолжать борьбу по старым правилам. Это бесполезно».
Девушка подошла к видовому экрану и придвинула трехмерное уменьшенное изображение битвы. Если она сможет убедить гранд-моффа Рандда разделить флот и атаковать звездные крейсеры повстанцев с нескольких сторон, может, даже послать одного из двадцати орудийных рейдеров в атмосферу для поддержки СИД-истребителей, сражавшихся над поверхностью планеты, они хотя бы как следует потрепали бы повстанцев. Имперцам сейчас жизненно необходимо любое преимущество.
Но станет ли Рандд хотя бы слушать ее? Она могла быть капитаном звездного разрушителя, но он оставался гранд-моффом и тонко дал понять, что она обязана своим повышением исключительно ему…
И в который раз девушку потрясла абсурдность ситуации: как глупо, как расточительно, как тупо, что ранг в Имперском Флоте значил больше, чем идея. Это злило Сиену. Вызывало отвращение. Она ненавидела Империю, которой служила, ненавидела ее ценности, ненавидела, что все говорят о Палпатине так, словно он был праведным мучеником. Она ненавидела себя за то, что когда-то поверила во все это. И больше всего ненавидела, что, кроме этого, у нее больше ничего не осталось.
Но затем Сиена увидела, что другие офицеры стараются выполнить долг и выжить. Ради них Сиена должна была сделать все, что сможет. Если у нее нет задачи получше, она могла просто попытаться доставить их домой.
— Соедините меня с гранд-моффом…
Корабль содрогнулся так, что с офицеров слетели фуражки, а пара аналитиков даже не удержались на ногах. Сиена вцепилась в консоль:
— Что это было?
— Капитан, у нас еще одна пробоина, левый борт. — Лицо молодой женщины-офицера выдавало смущение. Краснея, она смотрела снизу вверх на Сиену. — Но датчики не показывают разгерметизации.
Затем «Наносящий удар» вздрогнул снова. И еще. И еще. Каждый удар сопровождался странными показаниями: пробоины в бортах, не впускающие внутрь космический вакуум. Этому существовало лишь одно объяснение.
Сиена похолодела. Она никогда не была на борту корабля, когда такое случалось, но изучила признаки в Академии и порой видела их в кошмарах.
— Нас взяли на абордаж.
Абордаж. На поле боя это означало только одно: ее корабль должен был умереть.
— Доберитесь до центра управления третьим двигателем, — приказал Тейн по связи, пробираясь по коридору, уже наполненному дымом. — Если сможем вырубить последний стабильно работающий двигатель, у нас появится шанс.
Задача Тейна была простой, но крайне важной: как можно скорее отключить системы самоуничтожения. Ни один имперский офицер не станет тянуть с массовым самоубийством — необходимым условием, чтобы звездный разрушитель не попал в руки противника.
Впереди, в смежном коридоре, он увидел бластерный огонь; эхо каждого выстрела болезненно отдавалось в ушах. Сквозь жестяной звон в голове Тейн слышал обмен данными. Вопреки предсказанию Рикена экипаж «Наносящего удар» оказывал упорное сопротивление. Имперские войска на борту этого корабля казались преданнее Империи, чем на большинстве других. Вот уж удача так удача.
Бластерный огонь впереди прекратился, а затем из-за угла выглянула Кенди:
— Путь расчищен, ребята. Пошли!
Тейн бежал во главе взвода, надеясь, что они продвинулись хотя бы до вспомогательного мостика по левому борту. Если бы они смогли захватить его, то оказались бы в гораздо лучшем положении, чтобы помочь другим солдатам Новой Республики на корабле.
Но в следующей секции их встретила очередная волна штурмовиков с бластерами наперевес. Тейн прижался к стене. Воздух пах озоном и дымом, и другого выхода не было. «Что мне делать?»
Они не могли добраться до систем самоуничтожения — только не так.
Значит, через несколько минут «Наносящий удар» взорвется и убьет их всех.
«Надо прорваться, — приказал он себе. — Вперед!»
* * *
— Капитан Ри, вы не можете! — запротестовала одна из младших прапорщиков. На вид ей было не больше семнадцати. Имперский Флот забирал солдат из Академий, уже не глядя на возраст.
— Могу и должна. — Сиена заняла свое место, мысленно готовясь к тому, что собиралась делать, и уже мягче сказала: — Не бойтесь, прапорщик Перрин. У нас будет время добраться до спасательных капсул. Каждая из них оснащена системами наведения, которые доставят экипаж прямиком к ближайшему имперскому судну.
Перрин неуверенно улыбнулась; другие офицеры, казалось, тоже успокоились. Почему правила запрещали говорить с мягкостью и состраданием тогда, когда они так были нужны?
Что ж, беспощадность Империи поможет ей после битвы. Когда все закончится, если только они все не окажутся в тюрьме Новой Республики, Сиене придется оправдывать самоуничтожение звездного разрушителя, одного из самых мощных и ценных кораблей в Имперском Звездном Флоте. Она достаточно хорошо знала правила, чтобы понимать: любое объяснение будет недостаточным. До Эндора она бы долго просидела на Кесселе. Теперь ее либо уволят со службы, либо казнят на месте. Сиена обнаружила, что ей все равно.
— По моей команде. Начать процесс самоликвидации. Инициация через десять, девять, восемь…
«Наносящий удар» снова вздрогнул. При всем отвращении к Империи Сиена была слишком хорошим капитаном, чтобы не чувствовать раны корабля как собственную боль.
— Три-два-один. Инициирую.
Прапорщик Перрин опустила рычаг, запускавший программу самоуничтожения. Сиена ждала красного света, сирены, автоматизированного объявления об отправке всех членов экипажа к спасательным капсулам, сигнал запечатать двери… Но ничего не произошло. Когда молчание уж слишком затянулось, капитан приподнялась с кресла, чтобы открыть схемы корабля. Огни, сигнализирующие о повреждениях, вспыхнули не там, где ожидалось, — в частности, совсем недалеко от левого борта вспомогательного мостика.
— Они метили в системы самоликвидации, — недоверчиво произнесла Сиена. — Намеренно вывели их из строя.
Как это сделать, знали только имперские офицеры. В ее голове прозвучали слова отца, услышанные ею еще в детстве: «Все предатели прокляты».
— Ждем ваших приказов, капитан, — сказал лейтенант. Сиена поняла, что люда на мостике — да и на всем корабле — просто не знают, что делать дальше.
Но Сиена знала.
Знание расцвело внутри ее — прекраснейший из виденных цветов. Она могла исполнить долг, выполнить клятву и навсегда освободиться от этого безумия.
Девушка вернулась к креслу и ударила по переключателю, который нес ее голос всем станциям и каждому истребителю на борту «Наносящего удар»:
— Приказ капитана — всем покинуть корабль. Всем истребителям отправиться на ближайшее имперское судно. Всем солдатам покинуть корабль в спасательных капсулах. У вас десять минут.
Офицеры уставились на капитана. Единственный раз за время своего командования Сиена заорала на них:
— Чего уставились? Быстро по капсулам! Бегом!
Все побежали с мостика, и в этот момент загудел и затрещал передатчик. Сиена знала, кто это будет, прежде чем услышала голос, — только один человек на корабле посмел бы сейчас подвергнуть сомнению ее слова.
— Ты с ума сошла?! — закричал Нэш.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, коммандер Виндрайдер.
— Только не «коммандер Виндрайдер», не сейчас! Если бы системы самоуничтожения работали, мы бы услышали автоматизированный сигнал. Значит, ты планируешь уничтожить корабль… другими средствами…
Сиена опустилась в черное кожаное кресло, ощутив такую усталость, словно не спала уже много лет.
— Просто скажи… Ты собираешься обрушить «Наносящий удар» на планету?
Она начала вводить координаты, которые устремят корабль прямиком к поверхности Джакку. Сиена уже могла себе представить огонь, жар… конец.
Так она исполнила бы свой долг до последнего и навсегда сбежала бы от всего, что привязывает ее к Империи.
— Я должна вырвать «Наносящий удар» из рук повстанцев, не важно, какими средствами. — Сиена попыталась представить, что разговаривает с мальчиком, которого знала в Академии. Который носил длинные волосы, заплетенные по алдераанской моде, и обладал ехидным чувством юмора. — Нэш, это единственный способ.
— Это ад. Ты можешь установить координаты и выбраться оттуда.
— И оставить корабль мятежникам? Они займут мостик, изменят курс и улетят с новым звездным разрушителем. — Она откинула голову и уставилась на металлический потолок, такой нелепо высокий. Вменялось ли в обязанности мостика звездного разрушителя поражать своим величием? Наверное; только вместо величия все здесь поражало пустотой и холодом.
— Сиена, прошу тебя. — Даже из далекого истребителя она слышала, как срывается голос Нэша. — По крайней мере, скажи, что ты попробуешь.
Это было последнее, что ей хотелось сделать. Теперь, найдя выход, Сиена ощущала только облегчение. День за днем терзавшая ее боль отступила, и это заставило девушку понять: больше она не вынесет ни единого часа этой боли.
— Я должна заблокировать двери, — ответила она. — Прощай.
С этими словами она отключила связь со всеми СИД-истребителями. Больше она никогда не услышит голос Нэша.
Проводя процедуру блокировки дверей мостика, Сиена думала о том, чего больше никогда не будет. Встречи с родителями. Полета на истребителе или, еще лучше, на V-171, который она могла поднять над облаками Джелукана. Смеха над пошлыми шутками Берисс. Попыток разбудить Джуд утром и страдальческих стонов подруги в подушку Езды на мууньяке по горной дороге. Тортов с глазурью от мистера Ньерра. Гонок по Небесной Петле над блистающим внизу Корусантом.
Тейна рядом. Их любви и полета.
— Прощайте, — мягко повторила она.
* * *
Тейн застыл на месте, услышав объявление. Когда голос эхом пронесся через коридоры «Наносящего удар», приказывая всем покинуть корабль, он попытался убедить себя, что это не могла быть она…
…но он всегда узнал бы голос Сиены.
— Мы только что отключили самоуничтожение! — крикнула Кенди. Она, казалось, не узнала голос в динамиках. — Как они собираются взорвать эту штуковину?
Он знал, что будет делать Сиена, как если бы сам придумал план.
— Она разобьет корабль. — Он быстро схватился за комм, соединявший с Рикеном. — Мы должны убрать всех отсюда, сейчас же! Если не смогут добраться до наших судов, пусть возьмут имперские спасательные капсулы.
Кенди и остальные на обугленном бластерным огнем вспомогательном мостике побежали к капсулам еще до того, как Рикен подтвердил приказ. Но в шаге от спасительных дверей она поняла, что Тейн не последовал ее примеру.
— Что ты делаешь? Разве не слышал? У нас меньше десяти минут.
— Я догоню, — солгал Тейн. — Иди.
Кенди посмотрела на него, но повиновалась приказу Рикена и побежала к капсулам, оставляя Тейна одного.
Сиена жива. Она жива, она здесь, и он должен добраться до нее раньше, чем она убьет их обоих.
Тейн метнулся к дальнему углу вспомогательного мостика. Смутные воспоминания об устройстве крупных кораблей подсказали ему, что нужно найти ремонтную шахту. Одна панель из металлической сетки, конечно же, отстранилась, открывая пустой, холодный туннель, ведущий вверх. Он стукнул рукой по выключателю возле двери, вызывая антигравитационную платформу, которая могла доставить его к любой палубе всего за пару мгновений.
Когда подошла платформа, Тейн прыгнул, пошатнулся и схватился за поручень. Он прежде никогда не ездил на таких штуковинах. Платформа оказалась менее устойчивой, чем предполагало название. Еще чуть-чуть, и он бы вывалился и пролетел несколько километров навстречу смерти.
Глубоко вдохнув, Тейн набрал код доступа на палубу, с которой можно добраться до главного мостика.
Пока он мчался вверх, порывы воздуха пытались сдернуть с него шлем. В итоге Тейн сдался, снял его и отбросил прочь. Интересно, сколько времени прошло? Три минуты? Четыре? К настоящему времени двигателям «Наносящего удар» уже не нужно было напрягаться; гравитация Джакку позаботится об остальном: планета тянула звездный разрушитель вниз, к гибели.
«Давай, — подумал он, сильнее сжимая поручни. — Давай же!»
Наконец Тейн добрался до правого борта, ударом ноги выбил закрывающие пластины в коридор. После минутной дезориентации он готов был самому себе оторвать голову за идиотизм: конечно, на главный мостик было не так легко попасть. Тейн побежал к дверям, но те не открылись.
— Сиена! — крикнул он, барабаня кулаком по металлу. Кричал он только от разочарования, зная, что она не может его услышать через взрывозащитные двери главного мостика. Мало того что двери не пропускали звуки, так еще и выдерживали залпы из бластера или лазера и даже взрыв термального детонатора.
Сиена запечатала двери от всех возможных захватчиков, включая своего любимого.
Капитан мог запечатать взрывозащитные двери множеством способов.
Тейн понял, что знает, какой метод выбрала Сиена; он как-то раз слышал ее объяснение. Она предпочтет метод капитанской команды. Теперь взрывозащитные двери были заперты для всех, кто не владеет паролем — словом или фразой для разблокировки.
Он прислонился лбом к металлу и положил руку на панель ручного ввода. Автоматизированный голос произнес:
— Введите пароль.
Наклонившись к микрофону, Тейн прошептал:
— Посмотри моими глазами.