99

Она шла первой, Брейн следовал за ней как конвоир, одновременно успевая поглядывать по сторонам.

В любой момент он мог оказаться жертвой снайпера, но похоже, нанесенный им урон был таким, что хозяевам сейчас было не до мести.

Когда они с Эрникой были уже на стоянке, со стороны шале раздался громкий хлопок, Брейн оглянулся и увидел, что над маскировавшими антенну панелями взметнулось пламя.

– Похоже, я их все-таки достал, – сказал он.

– Только бы не пострадал бассейн! – воскликнула Эрника, сцепив ладони и с ужасом глядя на пламя.

– Садись в мою машину, – и Брейн подтолкнул ее к синему «монку». Она было направилась к пассажирскому месту, но он остановил ее.

– Садись за руль, ты поведешь.

Эрника беспрекословно повиновалась, а Брейн расположился на соседнем сиденье и пистолет был при нем.

– Куда ехать? – спросила она едва слышно. Ее волосы растрепались, былая уверенность исчезла, Брейну было ее немного жаль.

– Поезжай в город.

Эрника тронула машину, и они поехали.

– Кто они тебе, те, что в бассейне? – спросил он, когда они отъехали на пару километров и шале скрылось за холмами.

– Они мне как семья, – ответила она.

– Поясни.

– Они часть моего народа.

– Что они делают в этом бассейне?

– Они выжидают, когда мы сумеем подобрать кого-нибудь, кто может стать основой для информационного переноса.

– С этой целью ты знакомишься с мужчинами?

– Да. Но подходит не всякий мужчина, а кто-то решительный, активный, с большим жизненным опытом.

– Ну спасибо. И что происходит потом?

– Потом выбранного кандидата доставляют туда, где можно провести установку модуляторов.

– Меня ты привозила в шале на какой-то праздник.

– Я не помню этого. Мы ничего не помним о тех, в ком начинают работать модуляторы.

– А что модулируют эти ваши модуляторы?

– Я не физик – это они отвечают за концепцию и исполнение. Что-то там с наложением реальностей, изменением хроновекторов.

– И что происходит потом, если ваш план сработал?

– Доктор Кроун определяет, где находится сформировавшийся объект, и его привозят на инструктаж – в этот момент он обычно чувствует себя как младенец в новом мире. Мы привозим его и помогаем ему вспомнить, кто он. Для этого существует специальная программа.

– Что он вспоминает после этой программы?

– Он вспоминает, что он один из нас, что он представитель нашего народа.

В этом месте Эрника впервые отвлеклась от дороги и посмотрела на Брейна осмысленным взглядом.

– Зачем нужно крутить роман, почему нельзя сразу вколоть дозу или даже просто похитить нужное вам лицо прямо с улицы? – спросил Брейн.

– Потому что нужна предварительная подготовка.

– Это когда у меня ребра болели после любовных свиданий с тобой?

Она ответила не сразу и снова прежде взглянула на него изучающе.

– Что, сильно болели?

– Очень. И ребра, и вообще кости. А наутро я ничего не помнил, как после сильной пьянки.

– Вот это и есть воздействие. А роман нужен, чтобы раскрыть все защитные реакции – в сексе мужчины об осторожности не думают. Они одержимы страстью.

– А ты в этот момент…

– Да, в этот момент осуществляется мощный посыл. Вы бы назвали его эмоциональным.

– Это уже начало переделки?

– Нет, это подготовка почвы.

– Вам нужны только мужчины?

– Да. Мужчины – это воины в прямом и переносном смысле. Мы теряем их чаще, чем женщин, к тому же для цифрового переноса женщин имеются другие технологии.

– Этот Гранж – что с ним было не так?

– Вы даже про Гранжа знаете? – произнесла она удивленно. – Гранж был перенесен по другой технологии, которая использовалась прежде, и он… его перенесенная сущность оказалась, скажем так, поврежденной. В бассейне, который вы видели, не всегда бывают те, кто ждет переноса. Там же происходит релаксация тех, кто неуютно чувствует себя в новом состоянии. Таковым был и Гранж. Для них есть возможность снова стать тем, свободным существом, не скованным рамками нового существования. Они опять резвятся в воде, выпрыгивают, ловят на лету брошенных им шноблей.

Эрника замолчала и улыбнулась.

– И ты тоже время от времени становишься такой зеленой… животиной? – осторожно поинтересовался Брейн, и на его лице появилось брезгливое выражение.

Эрника негромко засмеялась, а потом снова сделалась грустной.

– Нет, несмотря на то что я бы хотела хоть иногда бывать такой, мне это не суждено. Я рождена здесь, среди вас, женщиной, которая даже не подозревала, что за плод вынашивала, – у нашего народа много способов внедрения. Но часто во сне я снова чувствую себя драккеном – я бью хвостом по воде, я взбираюсь по скользким от водорослей камням и падаю вместе с потоками водопада. Но потом я просыпаюсь и вижу, что я в том же несовершенном и неуклюжем теле.

– Но… твое тело на самом деле выглядит не так уж плохо.

Она горько усмехнулась.

– Это тело – лишь удобный инструмент для привлечения кандидатов.

– Так что там про Гранжа?

– Он не хотел возвращаться в оболочку варвара. Он хотел оставаться драккеном.

– Значит, твой народ драккены?

Эрника кивнула, и Брейну показалось, что глаза ее наполняются слезами, впрочем, он осознавал, что ее актерские способности безграничны.

– А вот интересно, как у нас с вами все было? – вдруг спросила Эрника.

– Говори мне «ты», это привычнее. Так ты обращалась ко мне всего пару недель назад.

– Так как же у нас было?

– Думаю, как всегда. Роуз сыграл роль неуклюжего уличного хама, ты упала, и я бросился тебе на помощь.

– Ты даже это знаешь? – и она посмотрела на Брейна уже знакомым обволакивающим взглядом. Снова защекотало в бедренных костях и копчике. Это еще была не боль, а так – пробный заход.

– Да, стоило лишь поразмыслить, и ваши фокусы оказались на поверхности. Абика с Парсифи действуют так же?

Эрника кивнула.

– А кем ты работаешь?

– Я полицейский.

– Тогда это все объясняет.

Какое-то время они ехали молча. Приближался вечер, и Эрника вела машину очень осторожно. Брейн чувствовал на себе ее то самое эмоциональное касание, хотя внешне она себя ничем не выдавала.

– Когда ты приглашала меня сюда – в резиденцию вашего шефа, то в конце этого праздника в ночном небе появились черные ромбы. Огромные черные ромбы в желтоватом сиянии. И вы все – вся ваша тусовка вдруг будто онемела. Ваши лица перекосились, и вы выглядели просто страшно.

– Я уже не помню…

– Ты можешь не помнить этого случая, но уверен, что ты знаешь об этих объектах и видела их раньше. Тогда ты говорила, будто это корабли каких-то могущественных сил и именно они привезли сюда целую колонию варваров. И я сделал вид, что поверил тебе, однако когда ты смотрела на них и твое лицо было искажено ужасом, ты прошептала: «Они прилетели за нами. Они ищут нас».

Брейн видел, что его слова произвели на Эрнику сильное впечатление. Она пыталась сдерживаться, но видно было, что ее вот-вот начнет бить истерика.

– Успокойся и просто расскажи. Расскажи, и тебе станет легче.

– Легче? – она бросила на него полный презрения взгляд. Эрника могла быстро менять маски.

– Конечно, легче. По крайней мере, у варваров так принято, а ты пытаешься выглядеть как варвар. К тому же ты уже так много рассказала, стоит ли останавливаться?

Неожиданно Эрника свернула на обочину, хотя до города еще оставалось несколько километров. Впереди уже были видны огни пригородов, однако здесь все еще была дикая полоса, и дорогу освещали лишь автомобильные фары.

– Хорошо, ты прав, – сказала Эрника. – Ты прав. Я болтала без умолку, а теперь глупо останавливаться. Их зовут риарти, их зовут зомо, их зовут камецагли. Но на самом деле в нашей культуре их название состоит из сотни трехмерных слов. Мы – массаги, были когда-то могущественным народом, тому минули десятки тысяч лет. И в один прекрасный момент риарти решили, что массаги стали слишком дерзкими, что они покушаются на могущество самих риарти, и они попросту испепелили планеты, на которых жили массаги.

– Кардинальный подход, – заметил Брейн, чтобы немного сбить накал, потому что он видел – внутри Эрники бушует пламя.

– Однако кое-кто выжил, и началось восстановление, медленное восстановление былого могущества нашей цивилизации. И снова ушли тысячи лет, и в момент, когда массаги достигли былого уровня развития, риарти снова нанесли свой удар. На этот раз более тщательно. Они уничтожили почти всех, но опять осталась горстка, от которой пошли новые ростки восстановления. Теперь приходилось учитывать эту угрозу от риарти, поэтому новое строительство происходило одновременно с миграцией – как можно дальше от районов, где у риарти имелись входы в их пространства.

– У них там порталы, что ли?

– Да. Ворота. Наши вожди наивно полагали, что дело в близости к этим воротам – дескать, нужно уйти, чтобы риарти не беспокоились. И массаги уходили все дальше. Это требование, этот принцип передавался из поколения в поколение, однако тщетно. Пришел страшный час, черные ромбы снова появились над планетами и засеяли их огнем и смертью. И новые поколения стали искать другие пути мимикрии и маскировки. Начали развиваться особые практики, позволявшие переносить собственные сущности в иные виды жизни. Массаги достигли в этом неимоверных высот, научились заселять безатмосферные планеты, освоили принципы новой биологии и обмена веществ. Одновременно с этой самоэволюцией они начали разделяться на отдельные ветви, а со временем это стало приводить даже к войнам.

– Ожидаемый финал, – вздохнул Брейн.

– Это еще не был финал. Затем снова приходили риарти и опять выжигали массагов, однако теперь это становилось для них трудной задачей, потому что массаги расплодились и разошлись во все стороны. Мой народ превратился в кочующее племя, которое постоянно изменялось, чтобы укрыться от зоркого глаза риарти. И вот при этих множественных перерождениях и постоянном поиске методов укрытия от врагов вдруг выяснилось, что массаги, погруженные в оболочки варваров, практически невидимы для риарти. И там, где массаги прикрывались варварами, их колонии риарти оставляли в покое. Однако в других обличьях они массагов все же находили и уничтожали.

– Значит, эта колония, так сказать, моих земляков завезена вами? То есть массагами?

– Да. Драккенами и джунгарами. По этому пути пошли две ветви массагов.

– То есть разводили варваров как животных на убой?

– Не совсем так. То есть планировалось, конечно, так, и даже проводилась большая деятельность по выводу наиболее подходящих организмов. Так появились гоберли, канзасы, суперколверы, ну а позже добавились и варвары. Проблема оказалась в том, что в этих народах, ко многим из которых приложили руки биоинженеры массагов, началась собственная эволюционная инициатива. Они стали размножаться, организовываться, и вот теперь мы не можем их брать, как плод из сада – когда захочется, теперь это превращается в охоту, когда со зверем нужно играть в сложную игру.

– А как у вас с джунгарами?

– Война.

– А с кем еще война?

– С Имперской Службой Безопасности.

– Они знают всю вашу кухню?

– Многое им известно, но не все. А когда они обнаруживают очередную базу, поступают как риарти.