42
Спустя четверть часа Брейн уже катил на обновленной карете, намеренно добавляя оборотов на прямой и входя в повороты с легким заносом, чтобы проверить, что представляет собой новая подвеска.
Машина радовала. Да, в резких поворотах она срывалась в занос раньше, чем прежде, зато неровности проходила куда спокойнее и на прямой разгонялась как ракета.
Брейну эти покатушки были в удовольствие, а висевшим за ним «хвостам» – не очень. Им приходилось то и дело разгоняться, потом тормозить, уходя в занос, передавать объект партнерам и мчаться куда-то по диагонали через квартал, чтобы где-то там снова подхватить объект у партнеров.
Покатавшись, Брейн обнаружил подходящую норку – и в какой-то момент «хвосты» потеряли его в промышленной зоне.
Они прошли второй раз, третий, обмениваясь сообщениями, однако карета инспектора будто испарилась.
Брейну доставляло удовольствие слушать их стоны на стареньком полицейском пеленгаторе, который он нашел в кабинете Лефлера.
Когда «хвосты» сдались и уехали, Брейн распаковал узел, переоделся в бомжа и, выбравшись из-под полуразвалившегося ангара, направился в сторону Заводского пустыря, до которого было километров пять.
С собой только пистолет и пара обойм. На ногах спортивная обувь для кроссов. Она выглядела слишком новой, но Брейн намеревался перемазать ее грязью перед входом в зону ответственности.
Пока он ковылял, подтягивая ногу, мимо него несколько раз проносились автомобили незадачливых «хвостов». Но – потеряли, значит, потеряли, и Брейн благополучно добрался до границ Заводского пустыря и еще до подхода к ним заметил нескольких условных коллег, которые тащились в том же направлении, чтобы добыть при известной удаче хоть какой-то дури.
По мнению Брейна, он выглядел ничуть не лучше их, однако воняли они, конечно натуральнее.
«В следующий раз что-нибудь придумаю», – решил он, вливаясь в редкий поток наркоманов и попрошаек, стремившихся на круг, где иногда случались чудеса и можно было без денег что-то добыть.
– Чучу… Чуччу… Чуччу…чу…
Это было первое, что услышал Брейн, влившись в поток.
– Чучу меняю… ю… Меняю чучу…
– На что меняешь? – спросил Брейн, поравнявшись с субъектом, выглядевшим как метрдотель приличного отеля, пролежавший в канаве пару недель.
– На все… Чуча меня больше не забирает… Совсем…
– Много чучи?
– Два фунта…
– Я возьму за деньги. Продашь?
– Не вопрос. Восемь чаков…
– Два чака, – предложил Брейн.
– Забирай, – легко согласился «метрдотель», и Брейн подумал, что предложил много: два чака – это было все, чем он располагал.
Сделка совершилась быстро, и Брейн продолжил путь, имея под рукой два фунта чего-то, что называлось «чуча».
Его вполне могли обмануть и никакой чучи не существовало, однако он предпочитал танцевать от печки – то есть работать с тем, что у него было.
– Чучу надо? – спросил Брейн, когда с ним поравнялись два бывалых нарика.
Они прошли, никак не отреагировав.
– Чуча… Чуча… – начал повторять он, имитируя походку того нарика, что продал ему товар.
До границ Заводского пустыря оставалось метров пятьдесят, когда рядом с ним нарисовался какой-то заросший бородатый клиент.
– Чучу кнокаешь? – спросил он, впившись в Брейна парой черных глаз.
– Ну… кнокаю понемножку… – признался Брейн.
– Я возьму чучу. У тебя скока?
– Два фунта.
– Возьму за десять чаков – больше не проси.
– Ну… Налик предоставишь?
Заросший-бородатый показал билет на десять чаков. Брейн развернул пакет с чучей.
– Годится, – сказал покупатель и сунул в руки Брейну билет, а сам выхватил пакет с товаром и исчез.
По мере продвижения Брейна к центральному месту торгов количество предложения и спроса все увеличивалось.
Теперь у Брейна было десять чаков, однако он понятия не имел о том, каким товаром тут торгуют.
– Куплю! Куплю немедленно! – начал предлагать он.
– Возьму на десять чаков не глядя!
– Срочно товара на десять чаков!
Это ни к чему не приводило, и Брейн уже подумал, что нужно просто снимать информацию и сидеть тихо, как вдруг его едва не сбил какой-то чужак.
– Что у тебя?! – быстро спросил он.
– Десять чаков, – признался Брейн.
– Годится! – воскликнул чужак и рванул прочь, сунув Брейну какую-то сумку и забрав десятку.
Спустя пару секунд в Брейна ткнулась морда какого-то охранника.
– Что!!?! – проорал он. – Где!?! Куда побежал!?!
– Да пошел ты, – ответил Брейн, и охранник умчался, а за ним, топоча тяжелыми ботинками, унеслось еще с полдюжины помощников.
Какое-то время Брейн толкался среди толпы, которая становилась все плотнее по мере продвижения к центру.
Наконец, ощупав для начала содержимое сумки, он решился в нее заглянуть и обнаружил пластиковые упаковки с изображением какого-то стоявшего на задних лапах зверя.
К сожалению, названия товара Брейн не обнаружил, поэтому постарался незаметно сунуть сумку за пояс, оставив себе один пакет для маркетинговых целей.
Заметив какого-то в меру потертого широкоплечего парня, который переходил от одного посетителя к другому, Брейн двинулся в его сторону. Они встретились взглядами, и незнакомец негромко спросил:
– Что продаешь?
– А что надо?
– Я… – незнакомец огляделся. Он был напряжен, а значит, делал что-то запрещенное – то ли торговал не тем товаром, то ли прокручивал большой оборот. – Я все беру. Мне для дела.
– Вот… – произнес Брейн, на мгновение разжимая кулак.
– Ага, – кивнул незнакомец и опять огляделся. – Сколько хочешь?
– А сколько не жалко?
Незнакомец недоверчиво взглянул на Брейна и криво усмехнулся: он подозревал провокацию.
– Ну, сотню дам.
– Хорошо. У меня семь таких.
– Да? – удивился незнакомец и снова огляделся, однако глаза его теперь блестели от возбуждения.
– Да, – подтвердил Брейн.
– С собой?
– С собой.
Где-то у начала дорожки к центру загрохотали выстрелы. Несколько быстрых, потом еще один – и над притихшей на мгновение толпой разнесся крик, который быстро оборвался.
– Но вообще-то это местный товар, ты знаешь? Опасный.
– Я знаю, – соврал Брейн. Лишь теперь он стал догадываться, что парень, всучивший ему сумку, скорее всего, пытался конкурировать с владельцами этой территории, продавая такой же товар. А эти выстрелы, видимо, подвели черту под его деятельностью.
– И не боишься?
– А ты? – в лоб спросил Брейн, глядя незнакомцу прямо в глаза. И похоже, этот прием убедил покупателя, что перед ним не подставной агент здешних хозяев.
– Хорошо, семь – это уже кое-что. За семь я дам по сто пятьдесят.
– Договорились.
Незнакомец сунул Брейну деньги, тот отдал сумку, несколько мгновений они, оглядываясь, проверяли полученное и разошлись.
Брейн продолжил двигаться в самую гущу толкучки и скоро дошел до того места, где была уже какая-то организация торговли с неким подобием рядов, которые представляли собой тележки на велосипедных колесах и, по всей видимости, с электроприводом.
Имелся товар не менее десяти наименований, добротно упакованный, с аннотациями и инструкциями. Тут же была указана и стоимость, которая колебалась от пяти чаков за порцию какого-то серого порошка до сотни за кубик для стандартного инъектора.
Фасовки были побольше и поменьше.
Брейн шел вдоль рядов и вскоре обнаружил тот самый товар, который только что сбыл. Здесь одна упаковка тянула на три сотни чаков.
Теперь было понятно, почему незнакомец так быстро предложил по сто пятьдесят.
Брейн понемногу осматривался и заметил то, чего не видел здесь прежде: две пятиметровые вышки, на которых стояли стрелки, – похоже, эти сооружения были разборными и их подвозили к «часу пик».
Возле торговых рядов охраны было больше, причем даже внедренной – они косили под обычных покупателей и наркош, однако Брейн их быстро вычислял по внимательному взгляду и полному равнодушию к разложенному товару, в то время как настоящие нарики, даже не имея достаточно денег, приходили поглазеть на всякие деликатесы.
Однако не только Брейн видел внедренную охрану, но и внедренная охрана то и дело поглядывала на него, также замечая всякие тонкости. Они наблюдали своих клиентов ежедневно часами, обеспечивая бесперебойный обмен чаков на порошки и кристаллы. Все виды клиентов были у них разложены по стандартам, сортам и полочкам, а Брейн, с его спортивной фигурой и заметным ростом, слишком не вязался с грязной одеждой, которую он специально перемазал.
