38
Строение стояло на краю Заводского пустыря – на южном краю, где почти всегда было солнце. Согласно строительному городскому плану, здесь не могли размещаться постройки выше второго этажа, однако Оберсту нравились трехэтажные здания. А городской архитектор… Оберст даже не знал о том, что бывают какие-то там архитекторы. Про пушеров знал, и копы, бывало, мешались под ногами. Вот как этот Томас Брейн. А архитекторы…
В дверь постучали, но стука Оберст не слышал – он его почувствовал, была у него такая особенность.
– Заходи.
Зашел один из бойцов, работавший в отделении безопасности.
– Сэр, мы получили всю информацию по вчерашнему кипишу на круге, – сообщил он.
– Штуцер где? – спросил Оберст.
– Ждет в коридоре.
– Пусть войдет.
Боец вышел и позвал Штуцера.
– Ты что за представления устраиваешь? – с упреком спросил Оберст.
– Ну чтобы все как положено, сэр.
– Чего удалось разведать?
– Прикормщик – Томас Брейн, новый инспектор по безопасности. Иными словами, городской шериф.
– Едрит ее налево…
– Что, простите?
– Ничего, это из прошлого – давай дальше.
– Живет на Кавалькада-авеню, пятнадцать, квартира сорок семь.
– Дыра в дыре.
– Так точно, сэр.
– Чего он там делает?
– Только проживает.
– Но он же прикормщик, так?
– Согласно наблюдениям, сэр.
– Не может прикормщик жить в таком дерьме. Мы-то с тобой это знаем, так?
– Так, сэр. Но, может, он хитрый прикормщик. Обычно прикормщики долго не живут, но возможно, этот решил нас перехитрить. Он знает, чем заканчиваются такие фокусы, и решил поостеречься. Может такое быть?
– Может, приятель, вполне может. Ты выяснил, чем он кормил шнягов?
– Ну так… немного выяснил. Получается, что этот чувак давал им какие-то фруктовые кубики.
– Фруктовые кубики?
– Да, сэр, он разбрасывал фруктовые кубики.
– Ты смеешься надо мной, Штуцер?
– Сэр, это все, что мы имеем после взятия тестовых проб у шнягов. У них ведь имеется целый букет разной химической дряни. Благо что остались хоть какие-то следы от угощения этого… Томаса Брейна.
– Ну и что за следы?
– Вещества класса стабилизаторов, сэр. Так называемых фруктовых детекторов.
– Ладно, но это последнее, что меня интересует. Я хочу, чтобы его взяли на месте в квартире, в доме или еще где-то там. А потом допросили.
– Конечно, мы его прихватим, у нас на него имеется вся информация. Он живет… Ну вы слышали.
– Да, я слышал. Когда я увижу видео с его допросом?
– Уже утром следующего дня, сэр. Иначе и быть не может.
– Ну и отлично. Что там у нас с продажами, как идет «дюймовочка»?
– Лучше, чем предполагали, сэр. Новые марки часто проседают, но здесь все в порядке – даже удивительно.
– И вот еще что я хотел узнать… – Оберст поскреб в затылке. – Ах да, эти трое буцефалов, как они?
– В порядке. Док сказал, что ему подогнали инструкции.
– Инструкции?
– Ну, «генеральная дирекция» прислала документацию по анатомии и всякой такой теме про этих ребят, а то док жаловался, что у них там, типа, не поймешь, какое строение тела.
– А он что, запрашивал «генеральную дирекцию»?
– Да вы что, сэр? Он же не самоубийца. Нет, они как-то сами узнали. Думаете, кто-то стуканул?
Штуцер невольно огляделся, сосредотачивая взгляд на углах, где могли быть шпионские датчики. Он еженедельно проводил профилактические работы, однако полной гарантии от проникновения никто дать не мог.
– Стуканул – не стуканул, это неважно. Они хозяева, и они имеют право знать, как и что. Ладно, если подогнали инструкции, пусть док лечит буцефалов, хотя по мне, так лучше бы их отсюда забрали, а то следи за ними, чтобы чего не случилось. Все, иди работай.
