24
Что останется, чтобы мучиться вопросами, судить, добр я или зол?

Пока Фьюри бежал к изолятору, из воротника его костюма возникла гибкая маска, закрывшая нос и рот полковника. Предназначенная для защиты от газовых атак, она являлась стандартной частью формы Щ.И.Т. уже многие годы. Не такая сложная или безопасная, как мембраны Кэпа и докторов, она требовала автономной подачи воздуха. И его хватало на пятнадцать минут, если Фьюри правильно помнил. У него не было времени объяснять все это Кейду, да и скорее всего, тот все равно стал бы спорить. В конце концов, маска не защищала от того, что может попасть на кожу.

Дюжина агентов в полных защитных костюмах уже окружала камеру Роджерса. Совершенную белизну стен портили крохотные темные дырочки. После очередного громового удара стержень снова вылетел наружу, оставив еще одну дырочку. Он пронесся над модульными сооружениями и почти исчез в сумраке. Определив линию огня, девять агентов разрядили свое оружие. И все девять промахнулись. Пули бессильно щелкнули по базальтовым стенам. Когда стержень замедлился, чтобы повернуть обратно, некоторые попали, без видимого эффекта высекая искры из тончайшей линии.

Как можно бороться с линией?

Может, и есть способ. Из предосторожности Фьюри велел доставить с Геликарриера их самое мощное переносное оружие – протонный дезинтегратор. Агенты, которые не стреляли по стержню, как раз устанавливали его. Полковник побежал, чтобы помочь смонтировать его на треножнике. Вместе, они подсоединили длинные кабели питания и опустили небольшое сиденье для оператора. За это время стержень еще дважды влетел и вылетел из камеры Роджерса, и каждый раз раздавался этот ужасный грохот, когда Стив блокировал его щитом.

Фьюри взобрался на сиденье.

– Этот выстрел я сделаю сам.

Он взялся за рукоятки, приник глазом к прицелу и стал ждать. Когда стержень появился, Фьюри отслеживал его, пока тот не отлетел от модулей, и выстрелил. Попав в стержень, дезинтегратор создал свою собственную линию – синюю, окруженную в центре черным. Фьюри вывел мощность на максимум, но стержень продолжал лететь. Перед тем, как он опять исчез внутри камеры, полковник прекратил огонь, чтобы не задеть модуль.

И ничего.

Он почувствовал беспомощность, когда понял, что Старк, как обычно, был прав. Если эта штука похожа на Камни духов, остановить ее совершенно вне пределов его компетенции. Он хотел сражаться на стороне Стива, но в этой каморке даже одному человеку было трудно уклоняться и парировать. Если у Ника не появится определенной стратегии, он будет только путаться под ногами.

Он мог сделать что-то еще – немного поболтать с единственным человеком, у кого могла быть инструкция к этой штуке.

Полковник побежал, направляясь к другой половине осажденного карантинного модуля. Когда он оказался у толстой двери, стержень опять ударил, да так громко, что Фьюри показалось, что в левом ухе лопнула перепонка – но, когда он посмотрел, новая дырка оказалась по меньшей мере в пяти футах.

Ник вошел в раздевалку, проигнорировав защитную экипировку, и пошел дальше. Когда он вошел в стерильный коридор, замигали красные огни. В динамиках повторялось предупреждение: «Внимание, может присутствовать патоген четвертого уровня. Защитный костюм не регистрируется. Внимание…»

Проигнорировав и это, он вошел в тамбур и оказался перед камерой, где содержали Красного Черепа.

Они таращились друг на друга сквозь стекло. Это был первый раз, когда Ник видел Черепа после его поимки. Цветные поражения на красной коже напомнили Фьюри гниющий мусор, который он как-то увидел на задах своего любимого итальянского ресторана.

С тех пор он больше не мог там есть.

Затолкав поглубже желание сбежать, полковник прорычал:

– Останови его!

От широкой самодовольной улыбки лицо Черепа стало еще отвратительнее.

– Не верите больше в старого друга? Ведь других же он остановил. Почему бы не посмотреть, как он преуспеет на этот раз?

– То были механизмы. А это…

Рефлексы разведчика не позволили ему продолжить. Возможно ли, чтобы Череп не знал, какую силу он высвободил?

Шмидт посмотрел с любопытством.

– Не механизм? Ах. А что же тогда?

Фьюри прищурился. Этот человек – большой мастер врать, но сейчас он выглядел искренне неосведомленным.

Подчеркивая свою невиновность, Шмидт приложил руку к груди.

– Честное слово, я думал, их только три. Этот был таким же сюрпризом для меня, как и для вас, хотя и более приятным. Мне приходится судить о происходящем только по тому, что слышно сквозь эти стены. Если вы знаете, из чего он сделан, у вас передо мной преимущество. Скажите, на что он похож?

Фьюри поднял оружие.

– Я здесь не для того, чтобы играть в вопросы и ответы. Останови его, или отказ будет последним, что ты сделаешь в жизни.

Череп закатил глаза.

– Ах, нет. Вы не выстрелите в меня сквозь изоляционный барьер. Даже если вас не волнует собственная безопасность, вы же никогда не подвергнете опасности кого-то другого.

Ник спрятал оружие в кобуру.

– Ты прав. Но мне необязательно стрелять. Я могу просто перекрыть кислород.

Череп презрительно усмехнулся.

– И лишить исполнителя приговора возможности прикончить меня законно? Да здравствует лицемерие демократической системы!

Фьюри нашел нужную кнопку и ткнул ее. Глаза Шмидта следили за ним с любопытством.

– У тебя три минуты, чтобы сообщить мне, как остановить эту штуку.

Целых шестьдесят секунд они смотрели друг на друга. Тишина нарушалась только отдаленными звуками, с которыми стержень атаковал стены, и следующим за ними металлическим звоном, когда Роджерс опять и опять отражал его атаки.

Когда Череп ответил, его голос стал тонким и блеющим от недостатка воздуха:

– Я не могу. Даже если бы хотел. Я знаю только, как активировать их.

– Враки. Если ты знаешь, как включить их, то знаешь, и как выключить.

Его дыхание затруднилось, и Череп сел на пол, скрестив ноги.

– Какой оптимистичный американец! Однако он фатально заблуждается. Цель достижима. Неважно, какова реальность, надо – значит, сделаю. Но если есть кнопка включения, отсюда не следует, что существует и кнопка выключения. Спящие были созданы не для того, чтобы их останавливали.

– Они должны были предусмотреть аварийное отключение. Даже наци не были идиотами.

– Я уже сказал вам, что не знаком со всеми деталями. Но я не поделился бы ими, даже если бы мог. Старый вояка вроде вас должен понимать это настроение. В конце концов, полковник, если вы узнали, что скоро умрете, что вы выберете – пойти в оковах на стол к исполнителю, хрипеть в кровати, будучи весь утыкан трубками, или сражаться, как сражались всю жизнь? – Воздуха становилось все меньше, он поднял руку к горлу. – Умирать, не повинуясь вашей воле, доставляет удовлетворение, которого иначе этот процесс… был бы лишен.

С отвращением Фьюри включил подачу кислорода.

– Я потяну за все ниточки, чтобы отложить казнь, только чтобы самому утыкать тебя трубками.

В камере появился воздух, и Череп ответил почти лениво:

– Посмотрим.

Фьюри вышел наружу и снова сел за управление дезинтегратором. Если он не сумеет остановить стержень, то хотя бы даст Кэпу больше места для маневра.

– Начинайте процедуру эвакуации. Может быть, нам придется взорвать всю базу, – сказал он в комм.

Видя, куда он целится, один из агентов возразил:

– Сэр, если вы выстрелите туда, то пробьете изолятор…

– В нем уже и так несколько десятков дырок. Если капитан Роджерс отразит стержень не под тем углом, и он пройдет через камеру Черепа, мы точно будем в опасности.

Он сфокусировал оружие, но не на сам стержень, а на изрешеченную стену.

– Стив, в следующий раз, как эта штука прилетит, сдвинься вправо сразу после того, как блокируешь ее.

– Не хочешь сказать, зачем?

– Увидишь.

Стержень скрылся внутри, последовал громкий звон. А когда стержень вылетел, Фьюри выстрелил.

КОГДА дезинтегратор выжег в стене сверкающий черный прямоугольник, Стив Роджерс скрючился за щитом. В следующий прилет стержень вышиб ослабленный кусок стены, ударился в щит и отлетел в потолок.

– Твой ход, Стив, – услышал Кэп голос Фьюри.

– Понял.

Роджерс выпрыгнул из прямоугольной дыры, желая, чтобы на нем была его униформа. Неровный грунт усеял госпитальный халат и мембрану опасными порезами. К счастью, мембрана делала свою работу, и они зарастали, как поверхность воды после броска камушка.

Когда стержень вернулся, Стив все еще двигался: ему едва хватило времени поднять щит, не говоря уже о том, чтобы выбрать правильный угол. Потолок погнулся и треснул.

Стив пронесся по каменному полу, чтобы оказаться между летящим стержнем и стеной пещеры. На этот раз он не стал блокировать, а увернулся, и стержень вонзился в базальт, как нож в масло, и исчез в скале.

Если ему нужен открытый воздух, чтобы развернуться, у Кэпа могло быть время, чтобы перенести сражение наружу, в Большую Пустоту. Но громкий скрежет сообщил ему, что стержень поворачивается внутри камня.

– Ник, пока мне придется сражаться тут внизу, он может пробить другую камеру, и все на базе окажутся под угрозой заражения. Прикажи им вернуться на Геликарриер.

– Уже работаю над этим.

Стержень появился из той же дыры, в которой исчез. Чтобы не рисковать другими модулями, Кэп щитом отбил его обратно в камень.

Сценарий повторился раз, и другой.

Этот Спящий, если он имел право делить это название с остальными тремя, не изменял своей стратегии. Не отягощенному стрекочущими шестеренками, ему это было ни к чему. Он просто продолжал нападать – никогда не отклоняясь, не замедляясь и не ускоряясь – как будто знал, что рано или поздно его цель устанет.

Очевидно, у него были наилучшие шансы убить врага. Тогда почему он не был первым и единственным Спящим? Наверное, здесь была замешана гитлеровская пропаганда, но, в отличие от духовки в кубе, здесь Роджерс не видел связи.

– Если эта штука похожа на Камень, ее источник энергии неисчерпаем. Она может продолжать в том же духе месяцами, – сказал он.

– Да, но, с другой стороны, она хотя бы не разговаривает.

– Я попытаюсь занять ее, но, если у меня не получится, делай, что должен.

– Понял.

Много часов спустя Капитан Америка был занят все тем же: посылал стержень в стену, ждал его возвращения, снова посылал в стену.

На базе не осталось никого, кроме Черепа и Спящего. Старк прибыл на Геликарриер какое-то время назад, и Фьюри настоял, чтобы они все вместе искали решение, но пока ничего не придумали. Между тем, Стив расположился со щитом так, чтобы экономить силы, посылая стержень все время примерно в одно и то же место.

Он еще не устал, но руки уже начали ныть.

В какой-то момент, когда Стив уже потерял счет времени, вход в пещеру заслонило что-то темное, и влетел Железный Человек.

– Что-нибудь есть, Тони?

– Типа того.

Он заметил глаза Старка в прорезях шлема.

– При таком риске заражения странно, что ты не управляешь доспехом дистанционно.

– Ну, я планирую один тонкий маневр, требующий непосредственного управления. Кроме того, если он выдерживает вакуум космоса, то как-нибудь справится с несколькими вирионами.

– При условии, что стержень не попадет в тебя.

– Правильно. Поэтому я взял с собой… вот это.

Старк поднял плоский щит. Он был примерно такой же, как у Роджерса, только серый и поменьше.

– Я в игре. И в чем идея?

Старк снизился и встал спиной к скальной стене.

– Игра – как раз подходящее слово. Пришлось поломать голову, и это такая вещь, которая кажется очевидной задним числом. В общем, пока я наблюдал, как ты играешь в пинг-понг, меня осенило, что при нашем плотном расписании у нас никогда не было времени насладиться отдыхом и развлечениями.

– И?

– Поработай со мной. В следующий раз, как она покажется, отправь ее в мою сторону, и посмотрим, не получится ли у нас дружеский матч.

Роджерс понял и, когда стержень показался опять, отбил его к Железному Человеку.

Стержень ударился в маленький серый щит с похожим звуком, правда немного тише, и отскочил обратно к нему.

– В моем тоже есть вибраниум, – сообщил Тони. – Не совсем такой сплав, как у тебя, для бросания не подходит, но сгодится для работы на правительство. Наша цель – не победа, нам надо играть вничью.

Теперь стержню не нужно было замедляться и поворачиваться, и он носился еще быстрее.

Рефлексы позволили отбить его, но угол был плох. Стержень полетел вверх, вынуждая Старка броситься вверх и влево, чтобы отправить его назад.

– Ха! Придется быть поточнее. Нам не нужно, чтобы он улетел.

Его подача, подправленная вычислениями компьютера в доспехе, была идеальной.

– Вот примерно так.

Приспособившись к новому ритму, Роджерс выполнил следующую подачу так же аккуратно, и стержень ударился точно в центр второго щита.

– Очень хорошо. А теперь дай мне снизиться, приятель.

Он посылал стержень ниже и ниже. Через несколько ударов они стояли в десяти ярдах друг от друга почти неподвижно, обмениваясь ударами.

– Как-нибудь я вытащу тебя на корт, – сострил Тони.

– Только это должен быть укрепленный корт. И что теперь?

– Честно говоря, не знаю. Давай попробуем сократить дистанцию.

Подвигаясь вперед, Роджерс сократил расстояние между ними примерно на фут.

– Так что должно случиться?

Человек в доспехе пожал плечами, приближаясь.

– Кинетическая энергия должна возрасти до точки, когда форма этой штуки станет неприемлемой, и произойдет структурный коллапс, который принудит ее вернуться в изначальную форму – то есть, я полагаю, кусок камня. Или она взорвется и уничтожит нас. Или то и другое.

Они продолжали сокращать расстояние.

– У меня никогда нет полной уверенности, говоришь ли ты серьезно или нет, так что, наверное, последнее предположение было шуткой.

– Что, я разыгрываю? Тебе стоило бы лучше меня знать.

Дистанция сокращалась, стержень двигался все быстрее, сила возрастала экспоненциально.

Больше не рикошетя, стержень летал взад и вперед.

– Теперь будет сложнее. Я способен закрепить руки доспеха и включить двигатели, чтобы они двигали меня вперед с постоянной скоростью, и прицел останется все время прежним, но ты так не сможешь. Если ты сдвинешь щит хотя бы на долю дюйма, стержень улетит. Учитывая накопившуюся энергию, он пронесется через половину солнечной системы, проделывая аккуратные дырочки во всем, что встретит по пути. А когда он вернется, нам придется начать все сначала, только будет гораздо больше дырок в разных вещах.

– Значит, никакого давления?

– Совершенно никакого.

Роджерс застыл для следующего удара. Он почувствовал толчок даже сквозь щит, который поглотил кинетическую энергию, но не всю.

– Тони, что случится, когда вибраниум достигнет предела прочности?

– Наверное, взорвется. – Отбив, Старк продолжал: – В этот раз я действительно шутил. На самом деле, я не знаю. Такого никогда не случалось.

Не двигая руками, Роджерс шагнул вперед, но стержень толкнул его горизонтально назад. Ноющие руки уже начинали болеть.

– Тони, я занимаюсь этим дольше тебя.

– Держись, приятель. Ты же Капитан Америка! Ты сможешь!

Они всё приближались и приближались друг к другу. Стержень так быстро летал вдоль исчезающей дистанции, что размазался в неподвижную длинную кляксу. Вскоре единственным признаком, свидетельствующим о том, что он все еще отскакивает от двух щитов, были звуки ударов. Потом и они слились в нечто сплошное, в постоянный вой.

Каждый раз Роджерса толкало немного назад, а он старался пройти немного вперед, еще немного быстрее, чтобы скомпенсировать это.

Наконец стержню стало негде больше двигаться. Он был зажат между двумя щитами, завывая так, что у Роджерса раскалывалась голова.

– Тони, и как долго еще это будет продолжаться?

Тишина в ответ. Старк не упомянул о еще одном преимуществе, которое давал ему доспех: его шлем был звуконепроницаем. Вероятно, он выключил внутренние динамики, когда звуки стали слишком громкими.

Кэп держался секунду, другую.

Вой прекратился. Безжизненный, стержень упал на землю. Они посмотрели на него.

Старк, очевидно включив свое радио, заговорил первым:

– Мда. Не ожидал. Я думаю, это или очень плохо, или очень хорошо.

– А какие там показания энергии?

– Никаких.

Стив оглядел стержень.

– И ты ему веришь?

– Не особенно. Он может притворяться мертвым, а может быть, сюда летит еще дюжина Спящих – овальных, или шестиугольных, или еще каких-нибудь. А теперь кто-нибудь из нас подберет это, или мы проведем весь остаток жизни, глазея на него?