Глава 30

Декер открыл глаза. Он лежал в кровати, но спал плохо. За окном его комнаты в «Резиденс Инн» шел дождь. В этот период года – осень упирается, прежде чем окончательно сдаться зиме, – всегда шел дождь, обычно с сильным ветром, который вбивал влагу прямо тебе в мозг.

Сорок третий размер. Эксперты подтвердили. И это у парня ростом шесть и два, двести с лишним фунтов веса и с широченными плечами… Декер закрыл глаза и мысленно вернулся к изображению с камеры. Но мужчина в кадре был виден только выше пояса. Сейчас Амос был уверен, что это сделано намеренно. Только по пояс. Прошел перед камерой специально, чтобы скрыть, как он на самом деле попал в школу. Не через черный вход, а из столовой по подземному проходу.

Однако Декер видел нечто, не имеющее смысла; он просто не знал, что или где. Он никогда ничего не забывал, но это вовсе не означало, что любой факт тут же ложится на нужную полочку, дополняя другие факты или противореча им.

Амос как раз начал выстраивать факты, когда услышал за дверью какой-то звук.

«Резиденс Инн» был устроен так, что каждая комната выходила прямо на улицу. Декер находился на втором этаже. Вдоль него тянулась галерея с перилами из кованого железа, по краям которой спускались лестницы, выходящие на парковку.

Шум повторился. Как будто что-то царапает стену у двери Декера. Обе соседние комнаты пусты. А вот первый этаж практически заполнен. Амос уселся в кровати и посмотрел на дверь. Затем протянул руку и взял пистолет, который держал на тумбочке. Дослал патрон в патронник, медленно, чтобы приглушить звук, передернув затвор. Сбросил одеяло, натянул штаны, засунул в карман телефон и босиком подкрался к двери.

Он встал справа от двери, держа пистолет обеими руками. Прислушался. Звук повторился. Царапанье.

Снаружи что-то было. Возможно, снаружи кто-то был.

Декер сделает то, что делал много раз, будучи копом. Только в обратную сторону. Выйдет за дверь, а не войдет. Он осторожно снял цепочку, встал сбоку, взялся за ручку, мысленно досчитал до трех и распахнул дверь. Потом выскочил в проем, целясь сначала влево, потом вправо.

Остановился и посмотрел на нее. Она висела на кронштейне, поддерживающем наружную лампу. Ее ноги бились о стену – это и был источник того царапающего звука, который он слышал.

Амос проверил пульсацию ее сонной артерии, но просто по привычке. Она была мертва, открытые глаза остекленели и замерли, как никогда не бывает у живых.

Специальный агент ФБР Лафферти дописала свою последнюю заметку.

Потом Декер повернулся, пробежал по галерее до лестницы и помчался вниз. Она не могла провисеть там долго. Кто бы это ни сделал, он может быть где-то рядом. Амос вытащил телефон, набрал 911 и тремя емкими фразами сообщил диспетчеру нужную информацию. Потом позвонил Ланкастер. Она ответила после четвертого гудка. Было три часа ночи. Разумеется, Мэри спала. После его первой фразы она проснулась. После второй он услышал, как она натягивает одежду. Амос убрал телефон и побежал вокруг парковки перед «Резиденс Инн». Он смотрел и слушал. Шум заводящегося мотора. Или удаляющиеся шаги.

Декер не услышал ничего, кроме своего прерывистого дыхания. Он остановился и нагнулся, стараясь отдышаться. Его потряхивало и мутило. А подняв взгляд, он увидел их. На него наступала армия троек, ножи подняты, готовы убивать. Амос знал, что они нереальны, но в эту ночь его охватил ужас, как тогда, когда он увидели их впервые.

Декер наклонился глубже, и его вытошнило на асфальт; содержимое желудка обрызгало его босые, а теперь еще и замерзшие ноги.

Когда он выпрямился, уже выла первая сирена, и армия троек растворилась в этом звуке. Спустя минуту к первой сирене присоединилась вторая. Амос, пошатываясь, поднялся по лестнице к своей комнате. Потом оперся на перила, глядя на тело Лафферти. Ему хотелось закрыть ей глаза, снять тело с кронштейна, осторожно уложить на пол и сложить руки на груди. В покое. Как будто он мог привнести покой в насильственную смерть… Он не смог этого сделать для своей семьи.

Но любое из этих действий испортит место преступления. И поэтому Декер просто стоял. Когда первая патрульная машина влетела на парковку и остановилась, он проскользнул в свою комнату и вернул пистолет на тумбочку. К тому времени, когда Амос снова вышел на галерею, полицейские уже взбежали по лестнице и остановились в паре футов от его двери.

Декер поднял за шнурок свое удостоверение. Он не узнал патрульных и не хотел, чтобы его сочли плохим парнем.

– Амос Декер. Это я звонил диспетчеру. Детектив Ланкастер уже едет.

Оба копа держали в руках пистолеты и внимательно разглядывали Декера. Один подошел поближе и проверил его удостоверение. Потом бросил своему напарнику:

– Я видел его вчера в школе с детективами. Все нормально.

Копы спрятали оружие и уставились на тело Лафферти.

– Это специальный агент ФБР Лафферти, – сказал Декер. – Вы могли и ее видеть в школе.

Оба покачали головой, но первый при это произнес:

– Федерал? Вот дерьмо… Как она умерла?

– Не знаю. Явных следов не видно.

– Угу.

Декер отошел от тела.

– Само собой, вы и так всё знаете, но я двадцать лет был копом. Вы должны подойти, обеспечить сохранность места преступления и вызвать специалистов и судмедэксперта. Я уверен, детектив Ланкастер тоже предупредит надлежащих людей, но это федерал, как вы и сказали, так что вам нужно строго следовать инструкциям.

– Хороший совет, – ответил первый коп. – Я буду звонить.

– А я схожу за лентой, – сказал второй.

Декер указал на открытую дверь.

– Это моя комната. Я услышал какой-то звук и вышел посмотреть. Затем я увидел ее. Я спустился на парковку. Но никого не заметил. Не было ни звуков мотора, ни шагов. Блевотина на парковке моя. Я уже отвык быстро и далеко бегать.

– Хорошо, мистер Декер. Я бы предпочел, чтобы вы оставались в своей комнате. Когда детектив Ланкастер приедет сюда, она наверняка к вам зайдет. – Он уставился на тело и внезапно растерялся. – А мы уверены, что она мертва?

– Пульса нет. Я проверил. И тело уже остыло. Ее убили какое-то время назад.

Декер вернулся в комнату, закрыл за собой дверь, прошел в ванную, где вымыл лицо и ноги, натянул обувь, уселся на кровати и стал ждать.

Он знал, где живет Ланкастер. По расчетам выходило от силы минут тридцать. Через десять минут Амос услышал, как снаружи началась активная деятельность.

Восемнадцать минут спустя в дверь постучали. Он открыл. На пороге стояла Ланкастер.

Декер посмотрел через ее плечо. Тело уложили на бетонный пол, подстелив специальную простыню, предназначенную для сбора любых улик. Вокруг сгрудились технические специалисты, фотографируя, измеряя и осматривая все очевидные места в поисках улик.

Медэксперт, низенький бородатый мужчина за шестьдесят, стоял на коленях рядом с Лафферти. Закончив ВС-тест, он оглянулся на Ланкастер:

– Она мертва уже около трех часов.

– То есть ее убили около половины первого ночи, – сказал Декер.

– Причина смерти? – спросила Ланкастер.

Эксперт приподнял блузку Лафферти. Под ней виднелась единственная ножевая рана.

– Вошел и вышел, – сказал он. – Точно в сердце. Практически мгновенная смерть. Она явно истекла кровью в каком-то другом месте. Но внешнее кровотечение было не сильным. Нож пробил сердце. Оно просто перестало качать кровь.

В голове Декера что-то щелкнуло.

– Вы проверили область половых органов? Там что-то есть?

Мэри резко взглянула на него, потом посмотрела на медэксперта.

Один взгляд на лицо мужчины дал Амосу ответ. Эксперт показал им.

– Убийца использовал для увечий очень грубый нож.

Ланкастер посмотрела на Декера.

– Как тогда. С…

– Да. Как тогда, – сказал тот.

На стоянку въехали три черных внедорожника.

– Феды приехали, – нервно заметила Ланкастер. – Я звонила им по дороге сюда.

Группу возглавлял Богарт, идущий вдвое быстрее обычного, с растрепанными волосами. На нем были джинсы, пуловер и парусиновые мокасины на босу ногу. Люди за его спиной были одеты примерно так же, но натянули синие фэбээровские ветровки.

Богарт прошел прямо к телу и посмотрел на него. Потом потер глаза, подбородок и отвернулся, глядя куда-то во тьму за перилами. Декер услышал, как он пробормотал: «Дерьмо».

Потом агент ФБР повернулся к ним:

– Что нам уже известно?

Ланкастер сообщила ему время и причину смерти. Потом упомянула увечья, обнаруженные медэкспертом.

– Вы что-нибудь видели или слышали? – спросил пепельно-белый Богарт, обращаясь к Декеру.

Тот пересказал ему все, что знал. Потом добавил:

– Я наполовину спал. Я мог далеко не сразу услышать эти царапающие звуки.

– Вам известны ее передвижения вчерашним вечером? – спросила Ланкастер.

Казалось, Богарт ее не слышит.

– Если мы уточним ее перемещения, мы можем выйти на след того, кто это сделал, – заметил Декер.

– Сам знаю! – отрезал Богарт.

– Мы понимаем, это очень тяжело, агент Богарт… – начала Ланкастер.

Декер перебил ее:

– Но вы знаете лучше прочих – чем быстрее мы выйдем на след, тем выше наши шансы. И обратное тоже верно.

Богарт еще раз взглянул на тело Лафферти и махнул им спуститься на парковку.

Они влезли в одну из черных машин – Богарт вперед, Ланкастер и Декер на заднее сиденье. Фэбээровец осушил бутылочку с водой, которая торчала из передней панели, вытер рот рукой и развернулся к ним.

– Лафферти была хорошим агентом. Моим протеже. Не просто писарем, – добавил он, колко глянув на Декера, который ничего не ответил.

Богарт откинулся на спинку, выдохнул и сказал:

– Я еще никогда не терял агентов. С этим нелегко справиться.

– Не сомневаюсь, – сказала Ланкастер.

– Хорошо, – сказал Амос, – что с ее местонахождением? Вы все поселились в одном месте?

– Да. Отель «Сенчури».

– Все на одном этаже?

– Нет, нас поселили на трех разных этажах. Но номер Лафферти был рядом с номером другого агента.

– Когда ее видели в последний раз? – спросила Ланкастер.

– Я опросил всех по пути сюда. Похоже, в девять тридцать. Она работала с документами в номере агента Дэрроу. Потом сказала «спокойной ночи» и ушла к себе.

– Знаем ли мы, что она действительно вернулась в свой номер? – уточнил Декер.

– Она упоминала Дэрроу, что собирается сбегать за чем-то нужным.

– Она сказала, куда и зачем именно?

– Ему показалось, речь идет о каких-то аптечных штуках. Не думаю, что такое случилось впервые. Нас вызвали срочно. У агентов не бывает много времени на сборы.

– То есть она уже за чем-то ходила? – спросила Ланкастер. – Возможно, в то же место?

– Да. Наверное, за всякой командировочной ерундой, – ответил Богарт, уставившись в окно и явно думая о чем-то другом.

Декер откинулся на сиденье, закрыл глаза и на секунду задумался.

– В двух кварталах от «Сенчури» есть круглосуточная аптека. Я сам заходил туда за всякой мелочью для поездок. У них есть видеокамеры на парковке.

– Ладно, давайте посмотрим, не покажут ли они чего, – сказал Богарт.

В такое время поездка заняла минут двадцать, к тому же агент ФБР не обращал внимания на ограничения скорости. Еще не наступило четыре утра, и бо́льшая часть жителей Берлингтона крепко спала. Движение было скудным, а пешеходы просто отсутствовали.

В круглосуточной аптеке было двое людей. Один сидел за кассой, прикрытый пуленепробиваемым стеклом, второй расставлял на полке дезодоранты. Оба вышли на работу в восемь вечера. Богарт показал им фотографию Лафферти и спросил, не видел ли ее кто-нибудь из сотрудников.

– Это ночью я ее не видел. Но она заходила предыдущим вечером.

– Значит, она могла делать покупки не здесь, – заметил Декер.

Они попросили и получили DVD с записями с камер наблюдения на парковке.

– Она могла прийти пешком, – сказал Амос. – Для машины слишком близко.

– И все наши машины на месте, – откликнулся Богарт.

Они засунули диск в ноутбук, который был у агента в машине. На записи были метки времени, и Богарт сразу прокрутил ее на 21:30 и запустил. Все трое сгрудились у экрана, напряженно следя за записью. На отметке 21:58 Декер произнес:

– Вот она.

Лафферти вышла из переулка рядом с аптекой. Она сделала два шага, и ее резко втянули обратно в переулок.

– Прокрутите еще раз и замедлите, – попросил Амос.

Богарт послушался. Он запускал эпизод еще пять раз, увеличив размер картинки, насколько позволял небольшой экран. Декер напряженно смотрел в него, отмечая и укладывая в голове каждый пиксель.

– Не могу разглядеть, кто там.

– Мы попробуем увеличить изображение, – сказал Богарт. – Наши парни творят чудеса.

– Он знал, что там камера, – сказал Декер. – Точно как в школе. Он не хотел, чтобы его увидели. По крайней мере, некоторую его часть.

– Как он так быстро с ней справился? – спросил Богарт. – Лафферти была не из слабаков.

– Ее схватили за горло рукой в перчатке, – сказал Декер. – Возможно, напавший что-то держал в ней. Лафферти слишком быстро окоченела. Я думаю, он ввел ей какой-то парализатор.

– Анализ крови покажет, – подсказала Ланкастер.

– Значит, ее взяли в девять пятьдесят восемь, – сказал Декер.

– Но ее ВС – около полуночи, – заметила Ланкастер.

– То есть они держали ее у себя два часа, а потом убили, – подытожил Декер.

Богарт напряженно произнес:

– Вы говорили, ее изувечили. Вы думаете, они еще что-то с ней сделали?

Декер покачал головой:

– Мою жену не насиловали. Но ее изуродовали. В той же… области.

– Но к чему это? – спросил Богарт. – Зачем это делать? Это же бессмысленно.

– Когда я спросил Леопольда, сделал ли он что-нибудь еще с моей женой, тот не ответил. Далее, информация об увечье не была обнародована. Он мог знать об этом, только если сам был там, а сейчас нам известно, что его там не было. Но ему мог рассказать тот, кто действительно там был. Поскольку Леопольд не ответил, невозможно сказать наверняка: то ли он просто не хотел говорить мне, то ли не знал. В любом случае, он по-прежнему подозреваемый.

Богарт потер лицо.

– Что еще?

– Они держали ее у себя два часа. Вероятно, бо́льшую часть этого времени она была в сознании.

– И что они с ней делали? – спросила Ланкастер.

– Пытались выяснить, в каком направлении идет расследование, – ответил Богарт.

Декер кивнул.

– Они хотели узнать, что нам известно. Дошли ли мы до определенных точек.

– Ну, Лафферти им ничего не сказала, – резко произнес агент.

– Любого человека можно расколоть на допросе, если использовать правильную тактику, – сказал Декер. – Она могла заговорить против собственной воли. В любом случае, для подстраховки нам следует допустить, что им известно все, что мы знаем. И в первую очередь, что мы нашли подземный ход.

Богарт посмотрел на замершую картинку, на руку у горла его коллеги.

– Но как она могла не подозревать, что ее преследуют? – спросил он. – Этот человек должен был стоять прямо у нее за спиной.

– Он мог прятаться в переулке, – предположила Ланкастер.

Богарт покачал головой:

– Что, дожидаясь, пока она не придет? Откуда он вообще мог знать, что она собирается в аптеку?

– Он мог выжидать, следить, а потом пойти за ней, когда она вышла из отеля. Лафферти уже ходила в аптеку, по меньшей мере, один раз. Возможно, они как-то об этом узнали и решили, что она может пойти туда еще. И она могла знать, что он там, но по какой-то причине не чувствовала угрозы.

– Не чувствовала угрозы? – воскликнул Богарт. – В темном переулке? Когда где-то рядом бегает убийца? Как она могла не быть настороже?

– Она могла не почувствовать опасность, если у нее не было причин подозревать этого человека, – пояснил Декер.

Богарт побагровел, его лицо стянулось в уродливую маску.

– Вы обвиняете меня или одного из моих людей в ее убийстве? – огрызнулся он. – Поскольку она не знала в этой проклятой дыре ни единого человека!

– Я имел в виду другое, – спокойно ответил Амос.

Богарт нацелил палец ему в лицо.

– Ее оставили у тебя на пороге. Может, ты ее и убил, сукин ты сын!

Лицо Декера осталось бесстрастным, а его слова – неторопливыми и взвешенными:

– И оставил ее под дверью, чтобы изобличить себя? А потом, сидя там, позвонил копам? Если б я действительно сделал такую глупость, я избежал бы приговора, сославшись на невменяемость.

Богарт выглядел так, будто сейчас ударит Декера, но быстро овладел собой и отвернулся.

– Амос, – осторожно сказала Ланкастер, – ты имел в виду кого-то в форме? Копа? Которого она не стала бы подозревать?

– Да, – ответил Декер. – Именно это я и имел в виду.

Богарт резко взглянул на него и кивнул.

– Верно. Простите, что я на вас набросился… – Он помолчал, потом заявил: – Ладно, мы прочешем этот проклятый переулок сверху донизу.

Агент достал телефон и позвонил своей группе. Потом повернулся к Декеру.

– Нам нужно работать вместе. Мы должны остановить этого парня.

Амос помотал головой:

– Не парня. Парней.

– Почему парней? – потрясенно спросила Ланкастер, пока Богарт молча смотрел на Декера. – Этот стрелок – одиночка. Ты сам это говорил.

– И был неправ, – решительно ответил тот.

– Что именно заставляет вас считать, что к этому делу причастно более одного человека? – спросил Богарт.

– Никто не способен находиться в двух местах одновременно.