Глава 16
– Что ж, давай ужин готовить? – Кира старалась говорить непринужденно. Делать вид, что все у них в порядке: просто забежала подружка погостить, а не выписалась из психиатрической больницы. И не погиб один из их друзей. И не пропала бесследно подруга. И у самой Киры ничего особенного в жизни не происходит.
– Давай, – вздохнула бледная копия шумливой Элки. – Что делать будем?
– Так, посмотрим, что тут у нас. – Кира принялась осматривать запасы. – Есть говяжий фарш, курица, печень. Что хочешь?
– Может, печенку пожарим? С макаронами?
– Отлично. И соус еще приготовим. Меня Сашка научил: ум отъешь!
– Любишь его? – прошелестела Элка.
– Соус?
– Сашку.
– Люблю. Больше всех на свете, – призналась Кира.
– Счастливая ты, – без тени зависти заметила Элка, – лишь бы все у вас было хорошо.
– Я так переживаю, что не смогу родить ему ребенка, – неожиданно для себя проговорила Кира. – Просто с ума от этого схожу.
– Ничего, ты главное верь, Кирюха. И все сбудется.
– Хотя теперь, конечно, не до того. Хоть бы живыми остаться, – печально сказала Кира.
Она вымыла и нарезала печенку, принялась за соус. Элка нашинковала лук и обжаривала его на сковородке. По кухне поплыл аппетитный запах. Забулькали в кастрюле макароны. Когда печенка с луком, майонезом и сыром отправилась запекаться в духовку, Элка пошла в комнату. В кухне было душновато, у нее закружилась голова.
– Там на полочке фотоальбомы, – крикнула ей вдогонку Кира, – я сейчас тоже приду, только приберусь тут немного. Не люблю, когда в мойке посуда копится.
Элка послушно взяла альбомы, уселась на диван, поджав под себя ноги. Самый большой альбом, белый и нарядный, с золотыми кольцами на обложке, был, разумеется, свадебным. Элка с улыбкой листала плотные страницы: Кира и Сашка, красивые, упоенные своим безграничным счастьем, смотрели на нее и улыбались. Где только не запечатлел их фотограф: дома у родителей, в ЗАГСе, у всевозможных памятников, в Кремле, в Березовой роще, в автомобиле, в ресторане. На всех фотографиях молодожены так поглощены друг другом, что смотреть на них было почти неприлично. Словно подглядываешь. Элка закрыла альбом и взяла следующий. Наскоро пролистала: он оказался Сашкин, тут она никого не знала.
Подошла Кира, присела рядом. Стала комментировать фотографии в следующем альбоме. Это ребята с работы. Это сестра с детьми. Это Сашины родители.
– Нигде нет Гельки, – грустно сказала она.
– Гельки? Это твоя подруга, которая теперь тебя не помнит?
Кира вздохнула и кивнула.
– Слушай, а давай наши старые фотографии посмотрим. Есть у тебя?
– Есть. Где-то они… Вот, нашла!
Они открыли синий глянцевый альбом, принялись перелистывать и сразу же увидели, что Мили на снимках нет. А без нее все казалось ополовиненным, куцым. Навевало тоскливый ужас. Напоминало о мрачных перспективах, которые маячили и перед ними. Да и на Леню смотреть было невыносимо: вот он, улыбается и не подозревает, что ему уготовано. А им? Что ждет их?
– Зря мы это, – выдавила Эля.
Кира захлопнула глянцевый кошмар и засунула подальше на полку. Придавила остальными альбомами.
– Пойдем ужинать. Печенка, наверное, готова, – заторопилась она.
– Пошли, а то перестоит, жесткая будет, – с готовностью подхватила Эля.
Звонок в дверь застал их возле кухни.
– Интересно, кто это? – спросила Кира и отправилась открывать.
– Спроси кто, – проговорила Эля испуганным голосом.
– Кто там? – покорно спросила Кира.
– Это я. Денис.
Кира загремела замками и распахнула дверь.
Денис стоял на пороге в расстегнутом пальто. Растрепанный и потерянный.
– Что с тобой? Деня, что стряслось? – Кира чуть не волоком втащила его внутрь.
Он вошел, прислонился к стене. Посмотрел минуту-другую остекленевшим взглядом на замерших рядом подруг.
– Кир, у тебя выпить есть?
– Есть, – ответила Кира.
«Элке, наверное, лучше бы не пить».
– Наливай. И пожрать чего-нибудь.
– Ты проходи, раздевайся. Мы печенку пожарили, макароны сварили, с соусом, будешь? – суетливо говорила Эля.
– Буду.
– Мы еще и сами не ели. Не успели. – Кира ринулась на кухню.
Они с Элкой заметались, выставляя на стол свои кулинарные шедевры. Кира вытащила бутылку коньяка. Нарезала лимон. Денис вымыл руки, уселся за стол.
– Садитесь уже, девчонки.
Кира и Эля тоже сели. Налили. Выпили.
– Кажется, отпустило немного. – Денис потер лоб рукой, надолго замолчал. Подруги ждали, что он скажет, не лезли с вопросами.
– Короче, нет у меня больше дома.
– Как? – в унисон ахнули Кира и Эля.
– Очень просто. Пришел, пытаюсь дверь открыть, ключ не подходит. Звоню. Открывает Ленка. Новая, утренняя. Не моя. Мам, кричит, тут дядя пришел. Выходит Алиса. За ней мужик какой-то идет. «Вам кого? – спрашивают. Вежливо так. Я сразу все понял, конечно. Только и думаю, как бы уйти поскорее. С другой стороны, и проверить хотелось. Сказал, что ищу Грачева Дениса. Они переглянулись удивленно: «Не знаем такого. Здесь таких нет…»
Он налил себе еще коньяка и выпил залпом, как водку. Кира и Элка потрясенно молчали.
– Мне вот интересно, – продолжил Денис, – для других я еще существую или помер в младенчестве? Как Миля?
Кира, ни слова не говоря, вскочила со стула и выбежала из комнаты. Через мгновение вернулась обратно. В руках у нее снова был синий альбом с институтскими фотографиями.
– По-моему, существуешь. Ты есть на снимках, а Мили нет, – пояснила она, заметив непонимание во взгляде Дениса.
– А Леня есть? – спросил Дэн.
– Леня есть. Он же умер в наше время.
– Как это радует! Значит, умру как Ленька. В наши дни. Хоть помнить кто-то будет после смерти.
– Прекрати, Денис! – жестко бросила Кира. – Никто больше не умрет. Мы что-нибудь придумаем, мы же теперь хоть что-то знаем. И вешаться не собираемся. Нельзя отчаиваться.
– Извини, – проворчал Денис после короткой паузы.
– Если хочешь, можем позвонить твоим родителям. Посмотрим, что они скажут. Или кому-нибудь с работы, – дрожащим голосом предложила Эля.
– А что? Это идея. Давайте попробуем, – согласился Денис. Вытащил свой сотовый, набрал номер и протянул телефон Элке. – Подойдут мать или отец, попроси меня к телефону. Если что, скажешь, ошиблась номером.
– Але, – густым басом ответила трубка.
– Добрый вечер! – Элкин голос звучал спокойно и вполне естественно. – Можно попросить к телефону Дениса?
– Дениса? А кто его спрашивает?
– Эльвира Яруллина. Мы с ним учились вместе, – не стала врать Эля.
– Вы знаете, уважаемая Эльвира, – размеренно начал отец, – а он ведь не подошел еще. На работе. Вы номер оставьте, и я передам, чтобы он вам перезвонил.
– Значит, он на работе? Тогда передайте ему, что я звонила, хорошо? Всего доброго.
– По крайней мере, мы знаем, что у тебя есть работа, – заметила Кира.
– А отец и не удивился, что ты туда позвонила, – задумчиво проговорил Денис, – получается, я живу с родителями.
– Выходит, так.
За невеселыми разговорами они быстро доели ужин. Получилось вкусно, но никто этого не заметил. Выпитая бутылка коньяка тоже пропала даром: в головах не зашумело, желанного забытья, пусть и кратковременного, не наступило.
Встав из-за стола, инстинктивно разделились: каждому хотелось побыть наедине с собой, осмыслить происходящее. Кира занялась уборкой кухни, отказавшись от помощи Эльвиры. Денис отправился принимать душ. Эля притихла в комнате.
Наспех зализав душевные раны, все трое опять собрались вместе, за пустым кухонным столом.
– Что теперь станем делать? Какие предложения?
– Я тут подумал, – Денис сцепил руки в замок, – и вы, наверное, со мной согласны, раз уж все началось после нашей поездки за город, логично считать ее отправной точкой всего этого кошмара. Так?
Девушки кивнули.
– Так вот, если все дело в месте, где мы были, тогда давайте узнаем о нем побольше. Все равно надо с чего-то начинать. Кира, у тебя есть доступ в Интернет?
– Конечно. Сейчас принесу ноутбук.
– Кто-нибудь помнит, как оно называлось? Я, например, нет, – огорченно сказала Эля.
– Я тоже. – Кира установила ноутбук на столе.
– Не волнуйтесь, я помню. Кара-Чокыр.
– Татарское название. Вот, все готово, сейчас загрузится. Эль, ты не знаешь, как это переводится?
Эльвира покачала головой.
– Без понятия. Я же не знаю татарского, ты что, забыла?
Эльвира Амировна Яруллина была наполовину русской, по матери. Отец, хотя и был татарином, родной язык знал плохо. Мог с грехом пополам объясниться на бытовом уровне, но не более того. Поэтому Элка, воспитывающаяся в семье, где говорили исключительно по-русски, татарского языка не знала вовсе.
Как и любой человек, родившийся и живущий в Татарстане, она понимала, что «икмэк» означает «хлеб», «хазер» – «сейчас», а «эни» – «мама». То есть знала десятка два наиболее употребляемых слов, которые слышишь с детства и начинаешь понимать вне зависимости от национальности и желания выучить язык.
Эльвира считала себя больше русской, чем татаркой, несмотря на фамилию-имя-отчество. Она не знала ни языка, ни обычаев, ни культуры татарского народа. Когда ей было лет десять, родители планировали переехать из Казани в Нижний Новгород: на родину мамы. В Нижнем жили бабушка, дедушка и тетя Инга, родная мамина сестра.
В Татарстане в те годы было неспокойно: просыпалось национальное самосознание, задавленное в годы советской власти, причем не обходилось и без перекосов. Яруллиных до полусмерти напугали яростные призывы некоей весьма популярной тогда поборницы чистоты крови. Ополоумевшая тетка и ее соратники ратовали за уничтожение «мутантов» – так они именовали детей от смешанных браков. В Татарстане таких полукровок – пруд пруди. В точном соответствии с известной поговоркой: «Поскреби любого русского, найдешь в нем татарина». А вот поди ты – находились и сторонники! Бесновались, митинговали, выступали с призывами в каких-то мерзких газетенках. Слава богу, здравый смысл возобладал. С годами все улеглось, сгладилось. Народы, веками привыкшие существовать рядом, не начали истреблять друг друга.
– Может, сейчас что-то проясним, – бормотал себе под нос Денис, набирая в поисковике «Кара-Чокыр».
По его запросу нашлось всего пять упоминаний. Первые три – обычные географические ссылки. Местечко под названием Кара-Чокыр расположено неподалеку от федеральной трассы. Денис помнил, как туда добираться: съезжаешь на проселочную дорогу, едешь по ней примерно километров десять, и ты почти на месте. Увидел озеро удивительно правильной, округлой формы – свернул к нему. Дорога продолжает убегать дальше: Ленька говорил, где-то там есть деревня. А больше в тех местах никаких населенных пунктов.
Это было, вообще-то, странно. Живописные луга с цветущими травами, березовые рощицы и перелески, где в сезон наверняка полно грибов и ягод. И посреди всей этой благодати, словно блюдце, наполненное водой, сверкает прозрачное озеро. И ни тебе баз отдыха, ни лагерей, ни дачных поселков, ни туристических стоянок. Неосвоенный, дикий край, восхищался Ленька. Чувствуешь себя Робинзоном.
Две последние ссылки были интереснее. Один из двух открывшихся сайтов был посвящен аномальным зонам России. Здесь приводился их перечень. В числе прочего значился и Кара-Чокыр. Но никакой конкретной информации.
– Что-то вроде Бермудского треугольника, – не особенно удивившись, проговорил Денис. – Собственно, чего-то в этом роде я и ожидал.
– Ага. Отдохнули, называется, – откашлялась Эля.
Денис кликнул мышкой по последней ссылке. Это был личный сайт некоего Владимира Суханова.
– «Кандидат физико-математических наук, преподаватель, специалист в области паранормальных явлений», – вслух прочитала Кира из-за Денискиного плеча.
– Ну и ну… – протянула Элка.
Денис молча открывал странички сайта. Их было не так уж много. Одна из вкладок называлась «Аномальные зона Татарстана». Местечку Кара-Чокыр отводился небольшой абзац.
– Так, посмотрим. – Денис внимательно вчитывался в текст.
– Что там? Говорите уже! Мне отсюда не видно! – нетерпеливо воскликнула Элка.
– Ничего такого и нет. Только местоположение подробно описывается. И еще перевод. Да будет вам известно, дамы, словосочетание «кара-чокыр» переводится с татарского как «черная яма».
– Миленько. – Элка прислонилась затылком к стене и зажмурилась. – Другого места не нашли. Чего нас туда понесло?
– Это все Ленькина затея, – напомнил Денис. – Его какая-то баба с работы сагитировала.
– Ладно вам! Что вы как дети? Разве в названии дело? Есть же вон Клыки. Или я знаю одну деревню, Корчи называется. Ничего, живут люди, – пожала плечами Кира.
– Но в сочетании с тем, что это аномальная зона… – заметила Элка и замолчала на полуслове.
– Думаю, нам надо поговорить с этим Владимиром Сухановым. Может, он что-то знает. Подскажет, в каком направлении дальше копать. – Денис вернулся на главную страницу сайта.
– Вон, смотри, – ткнула пальцем в монитор Кира, – «Контакты для обратной связи». Жми. Электронка есть и сотовый.
– Ручку несите!
– Ты диктуй, я в телефон забью. – Элка вытащила мобильник.
Денис продиктовал номер.
– Почти девять вечера. Думаешь, удобно звонить? – с сомнением спросил Денис.
– Время детское, – ответила Элка.
– Звони! У нас срочное дело. Некогда миндальничать, – поддержала ее Кира.
Элка протянула Денису мобильник.
– Я нажала вызов.
Пошли долгие гудки. Все трое напряженно вслушивались. Наконец неожиданно молодой высокий голос бодро произнес:
– Слушаю, говорите.
– Добрый вечер! – Денис переложил трубку из правой руки в левую. Ладони вспотели от волнения. – Меня зовут Денис Грачев. Я говорю с Владимиром Сухановым?
– Совершенно верно. Чем могу быть полезен?
– Прошу прощения за поздний звонок. Мы нашли этот телефон на вашем сайте…
– Так-так, – ободряюще произнес Владимир.
– Видите ли, в двух словах этого не объяснить. На сайте есть упоминание об одной аномальной зоне. Кара-Чокыр. Вы не могли бы рассказать о ней подробнее?
– Что именно вас интересует?
– Все, – просто ответил Денис, – все, что вы знаете.
Владимир Суханов молчал.
– Если нужно, мы заплатим за информацию, – поспешно добавил Денис.
– Что вы, дело вовсе не в деньгах, – возмутился Суханов, – я просто соображаю, когда нам с вами лучше увидеться.
– Если можно, завтра. – В голосе Дениса зазвучали просительные нотки. – Это очень важно.
«Вопрос жизни и смерти. Без всякого художественного преувеличения», – подумала Кира.
– Сможете подъехать ко мне домой в восемь утра? – решился Владимир. – У меня в десять часов заседание кафедры в университете. Так что часок-полтора спокойно поговорим.
– Конечно, – воскликнул Денис, – а потом, если нужно, мы можем вас подвезти, куда скажете!
– Это лишнее, – засмеялся Владимир. – Я хорошо устроился: живу в десяти минутах ходьбы от университета. И лаборатория моя рядом.
– Тогда договорились. – Денис заметно успокоился, обрел прежнюю уверенность. – Подскажите, пожалуйста, адрес.
Суханов назвал улицу, дом, квартиру, на том и распрощались.
– Мне кажется, на сегодня все. Можем попытаться поспать. – Денис с хрустом потянулся. – Где выделишь спальное место?
– Мы с Элкой на диване ляжем, а ты в кресле. Я сейчас…
Ожил городской телефон. Денис, который сидел ближе всех, машинально схватил трубку и ответил:
– Алло! Да!
Выслушав ответ, виновато протянул трубку Кире:
– Это тебя. Муж.
Элка сделала страшные глаза. Денис сконфуженно улыбнулся и прошептал: «Рефлекс!»
– Привет, Саш, – смущенно отозвалась Кира.
– Привет, Кирюха. Может, объяснишь, что у нас делает какой-то мужчина? Еще и трубку берет! Чувствует себя как дома? Привыкает? – Сашка говорил легким, ироничным тоном. Он ни в чем не подозревал Киру, они всегда верили друг другу. И все равно в голосе звучало некоторая напряженность.
– Это Денис, Сашуль, – непринужденно ответила Кира. – И Элка тоже здесь.
– Добрый вечер! – громко, чтобы Саша слышал, поздоровалась Элка.
– Добрый! – откликнулся Саша. – Разве она не в больнице?
– Выписали, – коротко проинформировала Кира.
– И вы все у нас? Что-то случилось? – встревожился муж.
– Ничего особенного, не дергайся. Я тебе все при встрече расскажу, ладно? Ребята у нас заночуют, нам завтра с утра надо съездить по делам.
– Да в чем дело-то? Я теперь ночь спать не буду! Раздразнила и молчит!
– Саш, не по телефону, – твердо сказала она, – не переживай, все хорошо. Ты когда точно приедешь?
– Я только что уехал, – напомнил муж, – но, скорее всего, буду не так долго, как мы думали. Второго февраля вернусь. А может, и первого, если с утра сможем выехать. Смотря как завтрашний день сложится.
– Я скучаю, – вздохнула Кира.
– И я.
– Ты как добрался? – спохватилась она.
– Вспомнила-таки!
– Саш… я…
– Ладно уж! Развела тайны, про мужа подумать некогда, – добродушно пожурил Саша. – Отлично я добрался. И все со мной нормально. А теперь вот голос твой услышал, так и вовсе замечательно.
– Я тоже тебя люблю.
– Спокойной ночи, Кирюха.
– И тебе. Целую.
Этот разговор дался Кире нелегко: она изо всех сил старалась, чтобы голос звучал как обычно. А повесив трубку, не выдержала и заплакала. Эля и Денис прекрасно понимали, о чем она плачет. Вполне могло случиться, что это их последний разговор с Сашей. Завтра он может и не вспомнить, что была в его жизни женщина по имени Кира, с которой он прожил несколько счастливых лет.
