Ланч удался. Чарли ела, как лошадь: три порции курицы с подливой, две горячих лепешки Нормы Мандерс, тарелку салата, три маринованных огурца. Закончили они яблочным пирогом с ломтиками чеддера. «Яблочный пирог без сыра – что поцелуй без обжиманий», – заявил Ирв, заработав дружелюбный тычок локтем от жены. Ирв закатил глаза, Чарли засмеялась. Энди дивился собственному аппетиту. Чарли рыгнула и виновато прикрыла рот рукой.

Ирв улыбнулся ей.

– Снаружи места больше, чем внутри, кнопка.

– Если я съем еще что-нибудь, то просто лопну, – ответила Чарли. – Так всегда говорила моя мама… то есть она всегда так говорит.

Энди устало улыбнулся.

– Норма. – Ирв поднялся. – Почему бы тебе с Бобби не покормить кур?

– Так ведь со стола не убрано, – ответила Норма.

– Со столом я справлюсь. Мне надо поговорить с Фрэнком.

– Хочешь покормить курочек, милая? – Норма повернулась к Чарли.

– Конечно. – Глаза девочки сияли.

– Тогда пойдем. У тебя есть куртка? Становится прохладно.

– Э… – Чарли посмотрела на Энди.

– Я одолжу тебе свой свитер, – предложила Норма. Вновь обменялась с Ирвом многозначительным взглядом. – Тебе придется только закатать рукава.

– Хорошо.

В сенях Норма взяла старую стеганую куртку для себя и дала Чарли потрепанный белый свитер, в котором девочка утонула, несмотря на подвернутые рукава.

– Они клюются? – боязливо спросила Чарли.

– Они клюют только еду, милая, – ответила Норма.

Они вышли за дверь и закрыли ее за собой. Чарли что-то стрекотала. Энди посмотрел на Ирва Мандерса, и тот встретился с ним взглядом.

– Хочешь пива, Фрэнк?

– Я не Фрэнк, – ответил Энди. – Думаю, вы и сами догадались.

– Пожалуй. Так как тебя зовут?

– Лучше вам этого не знать, – ответил Энди.

– Хорошо, – кивнул Ирв. – Тогда я буду и дальше звать тебя Фрэнком.

Из палисадника донеслись приглушенные радостные крики Чарли. Норма что-то сказала, Чарли согласилась.

– Я бы не отказался от пива, – признал Энди.

– Ладно.

Ирв достал из холодильника две банки «Ютика клаб», открыл, одну поставил перед Энди, вторую – на столешницу рядом с мойкой. Снял с крючка у раковины фартук, надел. Желто-красный, с оборками, но почему-то Ирв не выглядел в нем смешным.

– Чем-то помочь? – спросил Энди.

– Не надо, я знаю, куда что ставить, – ответил Ирв. – Во всяком случае, по большей части. Некоторые вещи она переставляет. Ни одна женщина не хочет, чтобы мужчина чувствовал себя в ее кухне как дома. Помощь они принимают, само собой, но им как-то спокойнее, если спрашиваешь, куда поставить блюдо для запеканки или где взять мочалку.

Энди вспомнил, как помогал на кухне Вики, улыбнулся и кивнул.

– Совать нос в дела других людей – не самая сильная моя сторона. – Ирв открыл кран, наполнил раковину водой, добавил моющего средства. – Я, как и говорил, фермер, а жена держит маленький магазин сувениров и всяких поделок для туристов, на пересечении Бейллингс-роуд и шоссе на Олбани. Мы живем здесь почти двадцать лет.

Он посмотрел на Энди.

– Я понял, что-то не так, как только увидел вас двоих на обочине. Взрослый мужчина и девочка – не те люди, которые обычно голосуют на дороге. Догадываешься, о чем я?

Энди кивнул и отпил пива.

– Более того, у меня создалось впечатление, что вы вышли из «Страны снов», но без всякого багажа, даже без дорожной сумки. Поэтому сначала я решил проехать мимо. Потом остановился. Потому что… знаешь, совать нос в чужие дела – это одно, а увидеть что-то ужасное и отвернуться – совсем другое.

– Значит, так мы выглядим? Ужасно?

– Нет, уже нет. – Ирв тщательно мыл разномастные старые тарелки и блюда, ставил на сушку. – Теперь я и не знаю, что думать. Но тогда решил, что именно вас ищут копы. – Он заметил, как изменилось лицо Энди, как резко тот поставил банку на стол. – Полагаю, что вас. Надеялся, что нет.

– Какие копы? – хрипло спросил Энди.

– Они перекрыли все главные дороги, ведущие в Олбани и оттуда, – ответил Ирв. – Если бы мы проехали еще шесть миль по Сороковому шоссе, то наткнулись бы на блокпост там, где Сороковое пересекается с Девятым.

– Так почему вы просто не поехали вперед? – спросил Энди. – Для вас бы все закончилось. Вы умыли бы руки.

Теперь Ирв взялся за сковородки и кастрюли, предварительно порывшись в шкафчиках над раковиной.

– Помнишь, что я говорил? Не могу найти мочалку… А-а-а, вот она… Почему я не сдал вас копам на дороге? Скажем так, сначала хотел утолить собственное любопытство.

– Значит, у вас есть вопросы?

– И много, – ответил Ирв. – Взрослый мужчина и девочка ловят попутку, девочка без дорожной сумки, за ними охотятся копы. Вот у меня и возникла мысль. Не слишком затейливая. Я подумал, что папуля хотел получить опеку над кнопкой и не сумел. Поэтому похитил ее.

– Для меня это довольно затейливо.

– Такое случается постоянно, Фрэнк. И я подумал: мамуле это совершенно не понравилось, и она обратилась в суд, который выдал ордер на арест папули. Это объясняет блокпосты. Их обычно ставят при крупном ограблении… или похищении.

– Она моя дочь, но ее мать не обращалась в суд, – ответил Энди. – Она уже год как умерла.

– Честно говоря, я уже засунул эту идею в одно далекое место. Не надо быть частным детективом, чтобы видеть: вы двое очень близки. Что бы ни происходило, ясно одно: ты действуешь не против ее воли.

Энди промолчал.

– Теперь мы и подходим к моей проблеме, – продолжил Ирв. – Я посадил вас, поскольку подумал, что девочка нуждается в помощи. А теперь не очень понимаю, в каком я положении. На головореза ты никак не тянешь. Тем не менее вы используете фальшивые имена, рассказываете мне историю, которая шита белыми нитками, и ты выглядишь больным, Фрэнк. Ты выглядишь настолько больным, что едва держишься на ногах. Вот мои вопросы. Если сможешь ответить, буду только рад.

– Мы приехали в Олбани из Нью-Йорка и поймали попутку до Гастингс-Глена этой ночью, – ответил Энди. – Плохо, что они уже здесь, но, думаю, я это знал. И Чарли тоже. – Он упомянул имя дочери, допустил ошибку, однако теперь это не имело значения.

– Зачем вы им понадобились, Фрэнк?

Энди надолго задумался, потом встретился взглядом с ясными серыми глазами Ирва.

– Вы ехали из города, верно? Видели там странных мужчин? Городского типа? В аккуратных, новеньких костюмах? Мужчин, которых забываешь, едва они скроются из виду? Которые ездят на автомобилях последних моделей, вроде как сливающихся с пейзажем.

Теперь пришел черед задуматься Ирву.

– Два таких парня при мне заходили в «Эй энд Пи». Разговаривали с Хельгой, одной из кассирш. Вроде бы что-то ей показывали.

– Вероятно, нашу фотографию, – кивнул Энди. – Они федеральные агенты. И работают вместе с полицией. Точнее, полиция работает на них. Копы не знают, зачем мы им понадобились.

– О каком федеральном учреждении идет речь? ФБР?

– Нет. Это Контора.

– Что? Отросток ЦРУ? – Ирв не верил своим ушам.

– Они не имеют никакого отношения к ЦРУ, – ответил Энди. – Точное название Конторы – НРУ, Научно-разведывательное управление. Года три тому назад я прочитал в статье, что какой-то остряк в начале шестидесятых обозвал его Конторой в честь научно-фантастического романа «Оружейные конторы Ишера». Кажется, его написал Ван Вогт, но значения это не имеет. Предполагалось, что они должны заниматься различными местными научными проектами, результаты которых в настоящем или будущем можно использовать в интересах национальной безопасности. Так утверждает сама Контора, и общественное мнение ассоциирует ее в первую очередь с исследованиями в энергетической сфере, которые они субсидируют и курируют: электромагнетизм и термоядерная энергия. Но они занимаются не только этим. Мы с Чарли – часть эксперимента, который проводился давным-давно. До рождения Чарли. Ее мать тоже в нем участвовала. Ее убили. И ответственность лежит на Конторе.

Ирв какое-то время молчал. Спустил воду из раковины, вытер руки, подошел к столу, начал протирать клеенку. Энди поднял банку с пивом.

– Не стану утверждать, что не верю тебе, – наконец сказал Ирв. – Учитывая вещи, которые делались в этой стране тайно, а потом выплывали наружу. Агенты ЦРУ давали людям напитки, сдобренные ЛСД. Какого-то агента ФБР обвинили в том, что он убивал людей во время маршей борцов за гражданские права. Плюс деньги в бумажных пакетах и все такое. Поэтому я не говорю напрямую, что не верю тебе. Скажем так: пока ты меня не убедил.

– Не думаю, что им нужен я, – ответил Энди. – Может, когда-то был. Но ориентиры поменялись. Теперь им нужна Чарли.

– Ты хочешь сказать, что правительство гоняется за девочкой из первого или второго класса ради укрепления национальной безопасности?

– Чарли – не обычная второклассница, – возразил Энди. – Мне и ее матери ввели препарат под кодовым названием «Лот шесть». Я до сих пор не знаю, что это такое. Полагаю, синтетический аналог какого-то эндокринного экстракта. Он изменил мои хромосомы, а также хромосомы девушки, на которой я впоследствии женился. Эти измененные хромосомы мы передали Чарли, и они смешались совершенно по-новому. Если она передаст их своим детям, ее можно будет назвать мутантом. Если по каким-то причинам не передаст, если изменения вызвали бесплодие, то она – гибрид. В любом случае, им нужна она. Они хотят ее изучить, чтобы определить, почему она может делать то, что делает. Более того, думаю, она нужна им как экспонат. Они хотят использовать ее для того, чтобы возобновить программу исследований «Лота шесть».

– А что она может делать? – спросил Ирв.

Через кухонное окно они видели Норму и Чарли, выходивших из амбара. Белый свитер болтался на Чарли, как на вешалке, подол закрывал колени. Ее щеки раскраснелись, она что-то говорила Норме, которая улыбалась и кивала.

– Она может зажигать огонь, – тихо ответил Энди.

– Я тоже могу. – Ирв сел, настороженно глядя на Энди. Так смотрят на людей, которых подозревают в безумии.

– Она может делать это силой мысли, – пояснил Энди. – Это называется пирокинезом. Паранормальная способность, как телепатия, телекинез, ясновидение. Между прочим, Чарли в какой-то степени обладает и всем остальным, но пирокинез встречается гораздо реже… и он куда опаснее. Она сама боится его, и правильно делает. Потому что контролировать пирокинез у нее получается не всегда. Она может сжечь ваш дом, амбар, двор, если захочет. А может просто раскурить вашу трубку. – Энди невесело улыбнулся. – Только раскуривая трубку, она может заодно сжечь ваш дом, амбар и двор.

Ирв допил пиво.

– Я думаю, ты должен позвонить в полицию и сдаться, Фрэнк. Тебе нужна помощь.

– Звучит бредово, да?

– Да, – серьезно ответил Ирв. – Бредовее не придумаешь. – Он сидел, немного напрягшись, и Энди подумал: Ждет, что я при первой возможности учиню что-то безумное.

– Полагаю, теперь это значения не имеет, – сказал Энди. – Скоро они будут здесь. Если на то пошло, я бы предпочел полицию. По крайней мере в полиции не исчезнешь без следа.

Ирв собрался ответить, но тут дверь открылась. Вошли Норма и Чарли. Девочка сияла, ее глаза ярко блестели.

– Папуля! – воскликнула она. – Папуля, я кормила…

Она замолчала, ее щеки побледнели, девочка сощурилась, переводя взгляд с Ирва Мандерса на отца и обратно. Радость схлынула, уступив место мучительному отчаянию. Точно так же она выглядела прошлой ночью, подумал Энди. Точно так же она выглядела вчера, когда я забирал ее из школы. Это будет длиться вечно, и где счастливый конец?

– Ты рассказал, – вырвалось у Чарли. – Папуля, зачем ты рассказал?

Норма шагнула вперед, обняла девочку за плечи, словно защищая.

– Ирв, что здесь происходит?

– Не знаю, – ответил Ирв. – И что, по-твоему, он рассказал, Бобби?

– Это не мое имя, – ответила она. На глазах девочки выступили слезы. – Вы знаете, что это не мое имя.

– Чарли, – вмешался Энди, – мистер Мандерс догадался, что что-то не так. Я ему все рассказал, но он мне не поверил. Если ты подумаешь об этом, то поймешь почему.

– Я ничего не по… – начала Чарли, повышая голос, и вдруг оборвала фразу. Затихла. Склонила голову, словно прислушиваясь, хотя остальные ничего не слышали. Лицо Чарли стало белым как мел. Будто жидкость насыщенного цвета вылили из сосуда.

– В чем дело, милая? – спросила Норма и бросила встревоженный взгляд на Ирва.

– Они едут, папуля, – прошептала Чарли. Ее глаза округлились от страха. – Они едут за нами.