До Кэпа Холлистера долетали лишь обрывки разговора между Чарли, ее отцом и Рейнбердом. Он находился в режиме ожидания: прежние приказы выполнены, новых не поступило. Слова пролетали у него над головой, не неся в себе никакого смысла, и он имел полное право думать о гольфе, змеях, айронах, удавах обыкновенных, клюшках, гремучих змеях, нибликах, питонах, огромных, способных проглотить козу. Ему не нравилось это место. Слишком много сена, да и запах напоминал о бурьяне на поле для гольфа. Именно в сене его брата укусила змея – Кэпу тогда было три года, – не очень опасная змея, но его старший брат кричал, его старший брат кричал, и вокруг стоял запах сена, запах клевера, запах тимофеевки, и его старший брат, самый смелый, самый сильный мальчик во всем мире, кричал, большой, крепкий, девятилетний Леон Холлистер кричал: «Приведи папу!» – и слезы катились по его щекам, и он держал обеими руками распухающую ногу, и трехлетний Кэп Холлистер повернулся, чтобы выполнить просьбу брата, до смерти напуганный и что-то лепечущий, и змея проползла по его ступне, его собственной ступне, ядовито-зеленая змея, и позже доктор сказал, что укус неопасен, что змея перед этим укусила кого-то еще и опустошила мешочек с ядом, но Ленни думал, что он умирает, и все пропитывал сладкий запах летней травы, и прыгали кузнечики, стрекоча и разбрызгивая табачный сок («Плюнь, и я тебя отпущу», – кричали в Небраске в те далекие дни). Хорошие запахи, хорошие звуки, запахи и звуки поля для гольфа, и крик его брата, и сухое, чешуйчатое прикосновение змеи, ее треугольная головка, ее черные глазки… змея проползла по ступне Кэпа, возвращаясь в высокую траву… возвращаясь в бурьян… и запах стоял такой же… и ему не нравилось это место.

Айроны, и гадюки, и ниблики, и щитомордники…

Быстрее и быстрее бился рикошет, и взгляд Кэпа метался по тенистой конюшне, где Джон Рейнберд противостоял отцу и дочери Макги. Наконец Кэп уставился на зеленый шланг со сплавившимися кольцами, который висел на крюке рядом с сорванным краном, отчасти скрытый последними клубами пара.

Ужас вспыхнул внезапно, взрывной, как пары бензина. На мгновение у него перехватило дыхание, он не мог вскрикнуть. Мышцы словно свело судорогой.

Затем это прошло, Кэп жадно, отчаянно набрал полную грудь воздуха и выпустил его рвущим барабанные перепонки криком:

– Змея! ЗМЕЯ! ЗМЕ-Я-Я-Я-Я-Я-Я!

Он не побежал. Даже в таком жалком состоянии капитан Холлистер ни от кого не бегал. Он шагнул вперед, как ржавый робот, и схватил прислоненные к стене грабли. Это была змея, и он собирался расправиться с ней. Он собирался… собирался…

Кэп бросился к шлангу, выставив перед собой грабли.

А потом все завертелось.