Воспламеняющая
1
В среду Чарли Макги поднялась в шесть утра, сняла ночную рубашку, встала под душ. Вымылась. Потом с минуту простояла, дрожа, под ледяной водой. Вытерлась досуха, оделась: хлопчатобумажные трусики, шелковая комбинация, темно-синие гольфы, джинсовый сарафан. Завершили наряд обшарпанные удобные туфли.
Прошлой ночью она не думала, что сможет уснуть, легла в страхе и нервном напряжении. Но уснула. И приснился ей не Некромант и долгий забег по лесу, а мама. Это выглядело странным, потому что теперь она намного реже вспоминала о матери. Лишь временами ее лицо, далекое и размытое, возникало в памяти, напоминая выцветшую фотографию. Но в этом сне лицо Вики – смеющиеся глаза, теплый, улыбчивый рот – выглядело предельно ясным и четким, словно Чарли виделась с ней только вчера.
Теперь, когда Чарли оделась и приготовилась встретить день, напряжение с ее лица ушло, оно вновь стало спокойным. На стене у двери, ведущей на кухню, под выключателем света, находилась хромированная пластинка с кнопкой вызова и решеткой переговорного устройства. Чарли нажала кнопку.
– Да, Чарли?
Она знала, что обладателя голоса зовут Майк. В семь часов – примерно через полчаса – Майк уйдет, и его сменит Луис.
– Днем я хочу пойти в конюшню, – сказала она. – Повидаться с Некромантом. Ты кому-нибудь передашь?
– Я оставлю записку доктору Хокстеттеру, Чарли.
– Спасибо. – Она помолчала. Она знала их голоса – Майка, Луиса, Гэри. Представляла их, как представляют диджеев, которых слышат по радио. Она к ним привыкла. И внезапно осознала, что почти наверняка никогда в жизни больше не поговорит с Майком.
– Что-нибудь еще, Чарли?
– Нет, Майк. И… и хорошего тебе дня.
– Спасибо, Чарли. – Чувствовалось, что Майк удивлен и доволен. – И тебе тоже.
Она включила телевизор, посмотрела мультфильмы, которые каждое утро показывали по кабельному каналу. Папай вдыхал шпинат через трубку и готовился выбить все дерьмо из Блуто. До часа дня было очень далеко.
А если доктор Хокстеттер скажет, что она не может выйти?
На экране красовались мышцы Папая в разрезе. В каждой работало по шестнадцать турбинных двигателей.
Лучше бы он такого не говорил. Лучше бы не говорил. Потому что я попаду в конюшню. Так или иначе, но попаду.
