Эпилог

Девушка сидела перед зеркалом не шелохнувшись, словно, каменная статуя, а не человек.

— Кошка, ведь ничего страшного не случилось. Ты живая, здоровая, стала сильнее и быстрее. Тебя не тронут мутанты из тех, которые простые, а от сильных, ты вовремя ускользнёшь благодаря своей способности чувствовать тварей на расстоянии.

— А зачем мне всё это нужно? — без каких-либо эмоций произнесла она. — Зачем? ты на меня смотришь как… как… я же уродка! Я страшная уродливая тварь! Да на меня все смотрят с омерзением на улице! А вчера один пистолет наставил…

— Ты покажи мне этого пистолетчика — я ему мигом его в зад вставлю, — пообещал я, потом подошёл сзади и обнял девушку. — Кошка, ты для меня будешь самой-самой. Ты что забыла? Я же обещал быть всегда рядом. А какова цвета у тебя кожа или волосы…

— У меня и волосы выпадают! — крикнула она и зарыдала. — Ты лысых тоже любишь?!

— Тебя я люблю любой.

С момента разговора с Хомой, когда он сообщил про изменения с девушкой, прошло две недели. Как подступиться к Кошке с сообщением, что она становиться квазом — я так и не смог придумать. Вот сегодня попытался, настроился на разговор, придумал кучу аргументов и вариантов развития беседы и сел в лужу. Она уже давно была в курсе про изменения своей внешности, какой-то доброхот в гостинице постарался (узнаю — убью). А я, со своей попыткой сообщить то, что она уже знала, сорвал плотину в её сознании. Все те чувства, которые она держала до этого в себе, вырвались наружу, сметая любые доводы и аргументы, как девятый вал корабли.

— Сервий, я не хочу, чтобы ты мучился. Ты красивый, и сильный, а ещё, у тебя столько всяких способностей. Все женщины станут тебя любить… однажды, ты подумаешь про меня «зачем мне этот монстр нужен, ради чего я держу её рядом?».

— Хватит чепуху нести! — я встряхнул Кошку за плечи. — Слышишь? Я всегда буду рядом с тобой, всегда! Под этой серой кожей находится моя Кошка. Один раз я тебя потерял, больше этого не случится. Вы, женщины, сами говорите, что внешность не главное, важно то, что внутри. И вдруг, ты начала прямо противоположное утверждать.

— Ты мне парик купишь? — тихо произнесла она.

— Хоть десять! Только не нужно хандрить, будь собой, моей милой Кошкой с коготочками.

— Да уж, — горько усмехнулась она и подняла к лицу ладони с увеличившимися ногтями, которые пожелтели и уже стали напоминать звериные когти, — коготочки у меня, те ещё.

Девушка мягко освободилась от моих рук и встала со стула.

— Пойду, умоюсь, а то косметика вся расползлась. Ты теперь на женских мелочах разоришься, — изобразила она улыбку. — Я обязательно буду самой красивой, пусть и стану наносить пять сантиметров штукатурки.

— У нас с тобой весь мир, с самыми лучшими тенями, тушью и помадой. Что скажешь, то и принесу, — улыбнулся я. — А ещё — ты и так сама красивая для меня. Не слушай никого.

— Ну, уж нет, вместе пойдём, — погрозила она мне пальцем. — Раз обещал быть рядом, то выполняй.

— Это я, тебя теперь не отпущу, и не надейся. Ни у кого нет такой очаровательной квазочки, пусть мне все завидуют. Теперь и в печали, и в радости, и смерть в один день.

— Не говори ерунды! Не шути про смерть.

— Извини, ерунду сказал, — улыбнулся я ей и притянул к себе, чтобы поцеловать.

— Всё, всё, мне нужно привести себя в порядок, — мягко оттолкнула меня девушка. — Я… быстро.

Выстрел из пистолета прозвучал через две минуты, как Кошка скрылась в ванной комнате.