Глава 1
В грядках меня сморил сон. Незаметно для себя, опустошенный физически и морально, я отрубился и очнулся только от лучей солнца, начавших припекать мою спину.
Самочувствие было совсем гадкое. Всё тело крутило, то жар, то холод терзали его. Левая рука опухла и начала сочиться сукровица из раны. Ладони постигла та же участь — ни сжать в кулаки, ни распрямить пальцы. Вот, кстати, ещё одна проблема, реши я взяться за ампутацию. Ну, отрубил бы я себе руку с укусом, и что? Мясо на кулаках сбито до костей, там явно и слюна, и кровь зомбаков попала внутрь.
Лежать и помирать не хотелось ни капли. В городок тоже идти желания не было — до меня ни разу не донесся ни один звук, все, как будто (хотя, почему — как?) вымерли. Даже перестрелки не услышал, а ведь отдел полиции в городе должен был быть, как-никак, а пятнадцать тысяч населения имелось, одним опорным пунктом не обойтись. Плюс охотники, плюс, какие-нибудь выживальщики, плюс криминал, которого не быть, не может, а у того левые стволы, даже если это переточенные «газовики» и обрезы «тулок» с «ижами». И, несмотря на всё вышеперечисленное, в городе стояла тишина.
Нет, не туда моя дорога меня ведёт, не туда. Нужно к себе возвращаться, к родным и друзьям. Не верю я, что везде такие ужасы.
И тут я спохватился — ведь можно позвонить, прояснить обстановку, сообщить о беде, просто дать знать, что жив и, местами, здоров.
Я полез в карман, во второй и потом выругался, когда понял, что аппарата нет. Я мог его потерять в ночной драке, о которой у меня отшибло память, мог выронить при прыжке в яму, или сотовый выпал от удара когтей.
Без телефона было очень плохо, когда такое творится вокруг. В случае войны, теракта или карантина, сотовые станции обязательно известили бы об этом абонентов в данной местности.
Всё-таки, у нас тут не кино и при такой массовости скрыть от общественности гибель многотысячного города, не удастся. Замаскировать под что-то иное — да, но не спрятать совсем.
Придётся возвращаться в городок и искать телефон. Не обязательно сотовый, мне и городского будет достаточно. Главное, чтобы он работал, и его хватило на несколько звонков.
Картофельное поле примыкало к заправке, с другой стороны от той росла крошечная дубовая роща, за ней начинался гаражный кооператив, и уже потом шли улицы частного сектора, за которыми вдалеке торчали пятиэтажки. В одном из коттеджей я и собирался поискать телефон.
Идти в полный рост я не рискнул. На этом поле я буду торчать бородавкой на лице красотки. Лучше потратить чуть больше времени, но зато сохранить свою жизнь… или её остатки.
Пришлось вставать на четвереньки и так передвигаться, иногда падая на живот, чтобы дать отдых натруженным и непривычным к такой манере движения конечностям. Хорошо, что почва была мягкая, никаких болезненных ощущений в коленках.
Добравшись до асфальтовой дорожки, которая описывала круг вдоль забора из сетки-рабицы, что окружал заправку, я замер, начав всматриваться в строение. Может быть, там есть кто-то живой? Или там нет никого, и у меня появится шанс добраться до телефона и аптечки?
Через пять минут я увидел движение. Но не на территории заправочной станции, а за ней, среди молодых дубков. Кто-то там быстро шёл мне навстречу. Или на заправку.
Когда я рассмотрел неизвестного, добравшегося до сетчатой ограды, то у меня волосы по всему телу встали дыбом, а сердце стало биться тише, чтобы не привлечь внимание ЭТОГО своим стуком.
Из рощи вышло настоящее чудовище трёх метров ростом, горбатое, с огромной пастью, полной зубов.
Чудовище было похоже на тварь из старого фильма «Тварь Питера Бенчли». Только вместо акульего плавника, она хвасталась горбом, да рыбьего хвоста у наблюдаемого мной красавчика, не было. А то, что это красавчик, а не красавица, было видно по «хвосту» между ног.
Чудовище не остановила ограда — прошла сквозь неё, как сделанную из паутины и пластилиновых столбиков. Возле колонок остановилась, повела мордой в стороны и громко всхрапнула, или, быть может, фыркнула. Видимо, запах топлива не учуяла.
Нанюхавшись, чудовище проделало ещё один проход в заборе совсем рядом со мной. Прошла в пятнадцати-двадцати метрах справа, не обратив внимания на меня, неподвижно лежащего среди ботвы и боящегося шевельнуть даже глазами.
Только спустя полчаса я отмер и пополз между двух грядок, скрываясь между ними и стараясь не шевелить ботву. Каждые несколько метров я замирал и вслушивался в окружающий мир. Убедившись, что никто не гуляет по полю, не урчит поблизости и не хлюпает сочной растительностью, я пополз дальше.
Идею разжиться телефоном, я забросил в самый дальний уголок. Куда-то за мечту дожить до космической эры и приобрести межпланетное такси и таксовать от Земли до Марса. Пока по улицам гуляют такие чудовища, желание позвонить, будет сродни мечте полетать в космосе.
Грядки были длиной метров триста! Когда я уткнулся в высокую траву, которая сменила ботву, то сил в теле почти не осталось. Кое-как отполз подальше от края поля и вновь отрубился. На этот раз провалялся совсем недолго, судя по тому, сколько прошло по небу солнышко. Очнулся от чувства опасности: совсем рядом слышалось знакомое урчание и тяжёлые шаги нескольких существ из кошмаров.
Высокая и густая трава не позволяла их увидеть, но зато я их очень хорошо слышал. До ближайшего, было метров шесть-семь. Не валяйся я, уткнувшись лицом в землю, смог бы сквозь траву его рассмотреть.
Скорее всего, меня они не искали, просто тройка зомби решила пройти по травяной поляне в сторону города. Через пару минут я рискнул слегка повернуть голову и посмотреть вслед мёртвым тварям. Три штуки высоких голых и сильно изменившихся существа с длинными когтистыми лапами и небольшими толи горбами, толи наростами на шее под затылком, или сразу и тем и другим. Они совсем не походили на того зомбака, которого я увидел самым первым у своей машины и уж точно даже близко не имели сходства с чудовищем у заправки.
Как только они скрылись из виду, я встал на четвереньки и пополз по траве, стремясь как можно быстрее удалиться от города. Самочувствие застыло в пограничном состоянии: мне уже не становилось хуже, но и улучшений не замечал.
Через сотню метров, поляну или, скорее всего, заброшенное поле, часть которого распахали под картофель, пересекла грунтовая дорога. Там, в пыли, чётко просматривались следы колёс какого-то крупного автомобиля. Проскочил он сравнительно недавно, час, может, два назад. Иначе, едва уловимый ветерок давно бы, если и не затёр следы, то отпечатки протектора разрушил, точно.
«Живые люди или пусть даже один человек, но живой!», — обрадовался я.
Следопыт из меня был аховый, может быть кто-то другой смог бы разобрать направление, куда ушла машина, но только не я. Посчитав, что неизвестный водитель летел из города, чьи улицы заполнили живые мертвецы, я выбрал направление, в котором дорога изгибалась, удаляясь от зачумленного места.
Шёл, как и до этого: осторожно, с остановками и вертя головой на триста шестьдесят градусов. На зрение, никогда не жаловался, как и на реакцию, поэтому на каждое движение вдали реагировал одинаково: резко опускался на корточки, отползал в поле и там прятался в траве.
Как минимум один раз меня это спасло: заметил метров за двести впереди, группу странно стоящих людей, мужчин и женщин. Причём мужчины были сплошь без штанов, хотя в рубашках, а парочка даже в пиджаках. Меня они, к счастью, не увидели, но и уходить с дороги не собирались, словно, были любителями солнечных ванн на природе. Пришлось ползти с километр, обходя по дуге это страшное собрание.
В итоге оказался в березовой лесопосадке, длинной и широкой. Посчитал бы лесом, если бы не ровные ряды стволов и не просвет впереди, в сотне метров.
Здесь я впервые, увидел следы пиршества зомби.
На крошечной полянке стоял столик, сбитый из почерневших тонких досок на вкопанных березовых чурках. Рядом со столом, с одной стороны располагалась лавка из тех же тонких и старых досок, прибитых к двум пням, с трёх других, стояли широкие чурбачки. На столе оставались одноразовые тарелки, пластиковые вилки и ложки, был воткнут большой кухонный нож с блестящим толстым лезвием и удобной рукояткой из мягкой цветной резины, две полупустых бутылки с водкой, одна с красным вином, очень много объедков. И половинка огромного арбуза.
— Арбуз? — вслух произнёс я, не веря своим глазам. Я точно знал, что в нашей области до начала продаж ещё добрых две, а то и три недели. Отдыхающие привезли его с собой из тёплых краёв? Но, вроде бы, и там бахчевые ещё не поспели, а этот, аж сахарный весь. Явно с грядки сорвали не полудозрелым.
Потом я увидел бутылку с какой-то минеральной водой и жадно за неё ухватился.
Вода уже успела почти полностью выдохнуться, согреться на солнце, но показалась родниковой из-за того чувства жажды, что меня мучила.
Напившись, я выбросил пустую бутылку в сторону и только сейчас увидел две палатки — камуфлированную и сине-зелёную.
Та, что была раскрашена в три неброских цвета, была разорвана с одного края и держалась на одной дуге. Вторая, с виду казалась целой, но светлая ткань — та часть, что имела ярко-голубой оттенок — была густо залита тёмной кровью.
Здесь же лежали несколько кусков костей с ошмётками сухожилий, над которыми вились крупные зелёные мухи.
— Бу-у-э!
Тошнило меня минут пять. Выпитая вода вылетела первой, следом потекла горькая желчь, последние две минуты меня тошнило одним воздухом. Ещё в самом начале ноги перестали меня держать, и я упал на колени, уткнувшись лбом в берёзовый ствол.
Кое-как придя в себя и с трудом поднявшись, я выдернул нож из стола и заковылял прочь от места бойни.
За посадкой нашлась знакомая грунтовка с, всё теми же, следами машины. Идти по ней не рискнул, выбрав дорогу в поле, среди травы и молодой березовой и сосновой поросли, которые неплохо должны были прикрыть от чужих взглядов.
Что б эти мёртвые твари протухли на солнце! И вместе с теми, по чьей вине они появились.
Под вечер, пройдя несколько полей и лесопосадок, я вышел на окраину промзоны, за которой очень далеко просматривались башни жилых высоток.
Ничего похожего я в области не знал. Пусть бывал в пяти или шести районах области, из почти что двадцати в неё входящих, там многого не видел, но точно знал, что ни в одном не было таких махин, как и столь больших заводов с пузатыми трубами, чья высота исчислялась десятками метров, нет. А хотя… откуда-то же тянуло вчерашней кислой гарью, может быть, как раз из этих труб?
— Бр-р, — я потряс головой, — нет, не может такого быть…
Это точно не моя область, если только я не прошагал две сотни километров и не вышел к окраине областного центра. Там были огромные заводы и дымили они постоянно, из-за чего даже квартиры в тех районах города стоили процентов на тридцать-сорок ниже, чем в остальных и в два раза дешевле по сравнению с центральными улицами.
Мог я в каком-нибудь трансе столько прошагать? Или не помню просто своей дороги, как забыл ночное приключение?
Что-то я уже начинаю сомневаться в своей психике, может быть, подводит она меня и галлюцинации преследуют меня весь долгий день. Или авария оказалась гораздо опаснее и сейчас я лежу в палате интенсивной терапии под капельницей и в коме.
— Бр-р, — повторно потряс я головой, — этого мне ещё не хватало.
Галлюцинации или нет, но к промзоне я подходил очень осторожно, прячась за каждым кустиком и всматриваясь в любую тень, причудливые кучки мусора и мятые мусорные контейнеры.
Галоперидол лучше, чем клыки зомби.
Так, крадучись, добрался до забора из бетонных плит, пошёл налево вдоль него и скоро нашёл щель, сквозь которую можно пробраться на территорию предприятия. Здесь, между плит был большой зазор, заложенный частью серым, выкрошимся от сырости и времени кирпичом, а в оставшемся промежутке торчала толстая ржавая труба, уходящая к пруду в тридцати метрах от стены. Щели рядом с трубой хватало, чтобы мне со своей немаленькой конституцией тела протиснуться за забор.
Зачем я сюда лез, рискуя нарваться на выстрел испуганного охранника, если и сюда добрались мертвяки? За возможностью найти телефон и новостями. Страшно было находиться в информационном вакууме, среди смертоносных созданий и чувствовать, как смерть всё пристальнее всматривается в тебя.
За забором лежал обычный замусоренный пустырь, которых хватает в любом городе. Кругом рваные пакеты, горки бычков, пластиковые бутылки, стеклянные из-под пива и водки, какие-то тряпки и размокшие катонные коробки, развалившиеся деревянные «барабаны» от проводов, штабеля полетов и многое другое.
Потом пошли цеха из красного старого кирпича и огромных бетонных блоков. Двери и ворота с моей стороны, все были закрыты, а от пустыря, вся прочая территория была огорожена хорошим забором из профлиста, с воротами на роликах. Запертыми.
Перелезть или подлезть, не удалось ни в одном месте, пришлось карабкаться по такой старой железной лестнице из арматуры, что там ржавчина, аж как мох покрывала металл, съев тот, больше чем наполовину.
Изрядно измазавшись, и пару раз почти сорвавшись, когда ступеньки резко прогибались под моим весом, я оказался на плоской крыше, с кантиком из тонких бетонных блоков с прорезанными отверстиями для слива дождевой влаги.
Второй лестницы на ту сторону, не было и мне пришлось идти вдоль длинной крыше цеха, ломая подошвами старую-престарую смолу и пластинки ссохшейся грязи, которые в изобилии валялись здесь.
Исследования заняли меньше пяти минут. В итоге, я пришёл к мнению, что тут мне ничего не светит, нужно возвращаться обратно к лесенке, спускаться и искать проход дальше. Или вовсе вылезать обратно за территорию завода и брести к городу вдоль забора.
Последнее я и сделал.
Самочувствие становилось всё гаже и гаже. Меня выворачивало наизнанку, через каждые полчаса… наружу лезла только слизь да слюна. К тошноте и головной боли прибавились короткие непроизвольные судороги по всему телу, из-за чего часто оступался и падал.
Пока обошёл завод, сбил в кровь колени и локти, рассёк бровь, сломал или вывихнул указательный палец на правой руке.
Галлюцинации, особенно слуховые, преследовали меня давно и когда я услышал шум нескольких мощных моторов за спиной, то даже не стал оборачиваться, посчитав эти звуки за глюки.
«А ещё каламбурить находятся си…», — не додумав мысль, я охнул от острой боли в правом бедре, сведенном судорогой, и упал на обочину узкой асфальтированной дорожки. Насыпь оказалась высокой, а сил у меня не оставалось, поэтому я просто скатился по жухлой траве в канаву и там затих, слыша стук крови в висках.
«Однако, это что-то другое», — пронеслась мысль в голове, когда биение пульса не стихло, а наоборот, усилилось, стало множиться, а затем и вовсе весь шум поглотил сильный взрыв. Несколько мгновений спустя, над головой пролетел беспилотник, ну, или невероятно крошечный самолёт, в котором может уместиться только китаец-подросток из южных районов своей страны, свернувшись калачиком.
Уж на эти аппараты, я насмотрелся в новостях, когда там показывали уничтожение очередной колонны с террористами в Сирии, накрытой ракетами с беспилотных летательных аппаратов. Данная модель, которая проскочила над головой, заметно отличалась от телевизионной, но ведь и не клепают их по копирке производители.
«Неужели, война? Потравили газом народ, потом десант высадили… Но зачем? Что интересного в нашей области?!».
На моё счастье, рядом, в траве, торчала большая бетонная труба для стока воды на другую сторону насыпи, вот в неё-то я и забрался на последних каплях сил.
Кажется, она и станет мне могилой — дальше я физически не смогу двигаться, если внезапно не улучшится самочувствие.
Трескотня выстрелов и взрывы, стихли через несколько минут. Потом что-то оглушительно рвануло, отчего заметно дрогнула земля, и с трубы сверху посыпались чешуйки отслоившегося старого бетона.
Никак рванул один из бензобаков или боеукладка… не видел я, кто там катил по дороге, толи, простые машины, толи, броневики, потому и предположить точно не могу. Да и не всё ли равно мне?
Оказалось, не всё равно.
Совсем неожиданно, с другой стороны трубы исчез свет, загороженный крупной фигурой в сером камуфляже. Человек, который так неожиданно оказался по соседству, забрался в трубу спиной вперёд, отталкиваясь одной рукой и пятками, и меня не видел. Он прополз до середины, после чего откинулся на спину полностью, звонко ударив при этом небольшой каской, прикрывающей ему голову.
Лежал неподвижно не меньше минуты, издавая страшные хрипы с присвистом, потом зашевелился, опустил правую руку на живот и снял с ремня плоскую фляжку из тёмно-зелёного пластика.
Пить!!!
Только сейчас я ощутил страшную жажду, вызванную не только общим недомоганием после отравления газом, но и постоянной тошнотой, которая обезвожила организм.
А неизвестный, между тем, кое-как справился с пробкой одной рукой, поднёс горлышко ко рту и сделал первый глоток.
Почти тут же он захрипел и забился в конвульсиях, повернулся на правый бок и его начало тошнить. Фляжка упала на дно трубы и негромко забулькала, теряя своё содержимое. Тут же в воздухе запахло спиртным и чем-то не очень ароматным, с кислым уксусным запахом.
Человек затих очень скоро, оставшись лежать на боку в позе эмбриона.
После того, как он откинул копыта, пригубив содержимое фляжки, пить из неё мне сильно расхотелось. Правда, жажда никуда не делась, лишь становилась сильнее, а вид емкости и лужица жидкости на бетоне рядом с ней в паре метрах от меня, буквально сводила с ума.
Дошло до того, что появились какие-то силы, чтобы выбраться наружу и посмотреть на место разгрома автомобильной колонны.
