Глава 13
Я даже не думал долго куда идти и не бросал монетку из-за множества вариантов, он собственно, был один — Внешка. Там нет централизованных стабов, нет союзов стабов и больше всего это место напоминает Северную Америку во время её колонизации — лютый Фронтир, где закон у того сильнее, у кого пушка больше или отряд крупнее.
Мало элитных тварей, зато хватает муров и главной опасности — внешников, которые с лихвой замещают жемчужников. Фактически, я пришёл с самой границы Внешки. Выброси мой кластер чуть дальше, или чуть ближе к чёрной полосе мёртвых «сот» Улья и неизвестно, как сложилась бы моя судьба.
Там, на одном из стабов, где существует порядок, мне предстоит обжиться в новом мире. На Внешке, точно никому нет дела до других. А на тех стабах, где любят влезать в жизнь гостей, мне пока что делать нечего.
И жить есть на что, при этих мыслях я машинально погладил карман на куртке, где лежала моя добыча с элиты и руберов, плюс, остатки гороха и споранов, которые имел при себе до этого.
Было жалко потерянного имущества, которое сейчас прикарманят рейдеры Кочана и особенно — мой счастливый топор. С ним бы мне не пришлось тратить драгоценные мощные патроны на руберов, тем бы хватило и пятнадцатиметрового «клюва» на обухе.
Тут я усмехнулся: без года неделю в Улье, а уже отношусь к самому сильному горошнику, как к чему-то, нестоящему большого внимания.
Город, который караван Атлантиса вынес в своих кузовах — оружие, продукты и тех редких иммунных, которых смогли опознать сенсы среди, пока ещё необратившихся заражённых, я обошёл далеко стороной. Сейчас там филиал Ада!
До вечера раз десять менял направление, прятался в оврагах, ручьях и дважды применял Дар, чтобы избежать встречи с группами мутантов. Никого сильнее кусача не увидел, с ним я даже без пистолета, одним лишь «клювом», прихваченным из машины, справился бы, но бросаться в бой, желания совсем не было.
На ночёвку остановился рано, в восемь вечера. И, хотя солнце светило вовсю по летнему, зато и место мне встретилось отличное — большой лесной массив, заросший до дремучести, по которой можно опознать стаб.
В таких лесах мутантам делать нечего, что даёт шанс нормально отдохнуть, а не сидеть всю ночь в темноте и вслушиваться, вздрагивая от малейшего шума.
Ужинал в сухомятку и в стороне от выбранного места для ночлега, чтобы даже мелочью, тем же запахом от просыпавшихся крошек или капелек жира, не привлечь внимание чуткой твари, буде такая забредёт в лес.
Долго лежал на спине, закинув руки под голову и смотря на темнеющее небо в прорехах крон. Лежал, смотрел и думал.
Из сети немного узнал про белый жемчуг, добываемый из скреббера — существа, чьё-имя-произносить-нельзя. Слишком он редок, а ещё реже встречаются и рассказывают про себя те счастливчики, которые проглотили эту драгоценность. Известно немного. Например, дарует иммунитет заражённым, которые ещё не потеряли рассудок. То, что всегда Дар весьма полезен и очень развит (хотя, тут как посмотреть, например, раскуривание сигареты от пальца, есть лишь дешёвые понты, но при его раскачке уже можно жечь врагов на расстоянии — это один и тот же Дар, который в первом варианте считается бесполезным, а во втором, приобретается после белой жемчужины) изначально. Ещё известный фактор, что белая жемчужина наделяет съевшего её, целой пачкой экстрасенсорных умений.
Судя по всему, я уже получил целых три штуки и лишь про один ничего неизвестно, кроме того, что лучше про женщин мне забыть и принять целибат.
— Ну, Магдалина, ну… чтобы тебе выговор занесли в личное дело и лишили премии за провал вербовки агента в группе Кочана, — процедил я сквозь зубы. На девушку я был очень зол, ну, почему она не рассказала спокойно, почему распсиховалась и кроме сумбурных угроз и предупреждений не сообщила?
Второй Дар, я уже давно знаю. Благодаря ему и выжил в, случившейся этим днём, мясорубке на семнадцатом километре трассы.
Третий открылся только сегодня. Немного странный, но более или менее, понял о чём он. В момент его активации я видел уязвимые места на телах мутантов, только так и можно объяснить те самые «зайчики».
Раскачивать любую способность, можно было с помощью раствора гороха из споровых мешков заражённых и жемчугом. И последним, лучше всего.
— А почему бы и нет? — Вслух произнёс я, на пришедшую мысль, — прямо сейчас, и заняться этим делом.
Сегодня я стал богаче на три жемчужины — две чёрных и одну красную. Оба этих вида несут опасность превращения в кваза и даже уничтожение одного Дара и замены его на другой.
Ага, опасность есть и потому все те, кто получил редкий и очень полезный Дар Улья и смог развить во что-то большее, чем прикуривание сигареты, с приёмом жемчуга не торопятся. Исключение, только для белого. Если же его нет, то красную или чёрную жемчужину глотают под присмотром знахаря и способности стараются прокачивать приёмом гороха, который не столь эффективен, зато менее опасен на неприятные последствия.
Но белая жемчужина нивелирует почти весь негатив! Тот, кто её раз принял, уже на порядок свёл шанс обратиться в кваза или лишиться Дара, а если проглочена она была недавно, то убирает все побочные эффекты полностью.
Я достал из кармана небольшую пластиковую коробочку, в которой держал всю валюту Улья и достал красный шарик.
— Моя прелессссть! — усмехнулся я, вспомнив эпизод из старого фильма. — Надеюсь, я таким же уродцем из-за тебя не стану.
Жемчужина привычно потеплела, стоило взять шарик в пальцы, следом появилось желание попробовать её вкус, и я не стал его перебарывать. Спустя секунду приятно потеплело в животе и тут же всё быстро пропало. Никаких спецэффектов, эйфории и бурного подъёма сил, как случилось возле коровника, не было. Толи препарат не того цвета, толи, эффект проявляется лишь единожды и в самый первый приём.
Чёрные жемчужины решил оставить на завтра.
Выспался просто отлично! В последний раз, я так отдохнул ещё на Земле, до переноса в этот чёртов Улей. Завтрак был быстрым и всухомятку, что слегка подпортило мне настроение — мечтаю о горячем густом борще со свининой! И чёрном, крепком чае!
Шёл до середины дня, постоянно уклоняясь от встречи с тварями, которых с каждым пройденным километром в сторону Внешки, становилось заметно меньше и они были всё слабее и слабее, словно, далёкие мёртвые кластеры как-то отпугивают их, даже находясь за сотни километров.
Часто видел издалека кластеры с посёлками и городами, но почти всегда, чтобы осмотреть их, мне нужно было уходить далеко в сторону от своего безопасного маршрута и терять время. Делать мне это было неохота, тем более, на далёких улицах жизни не виделось, лишь несколько раз замечал в бинокль движение и каждый раз это были заражённые.
В три дня мне, наконец-то, повезло выйти на границу кластера с дачами. Совсем небольшой кусок, вытянувшийся метров на двести и с домиками в два ряда. На некоторых узких улочках и на дачных участках стояли автомобили. Они-то меня и заинтересовали, так как бить ноги мне уже надоело.
Сколько я прошёл за сегодня? Километров сорок, пятьдесят? Даже по плохой разбитой лесной дороге, такое расстояние на машине можно проехать за час с лишним, главное, выбрать не пузотёрку какую-то.
В посёлок входил буквально на цыпочках и жалея, что не получил способность сенса из той кучи, что подарила мне жемчужина. С доплатой в виде двух чёрных, сейчас поменял бы тот неизвестный Дар, на возможность чувствовать живых существ.
К счастью, кластер перегрузился уже давно — дорожки покрыты пылью, сухими листьями, ветками и похожим мусором, наметённым ветром. Окна в коттеджах и домиках покрылись серым налётом от пыли, словно, кластер тут не один месяц стоит. На грядках повсеместно встречаются сгнившие плоды, переросшие и совсем маленькие, лишь несколько дней как появившиеся. Там, где грядок не было или культурная, кхм, культура не смогла противостоять атаке агрессоров, тянулись к небу густые заросли крапивы, лебеды и чертополоха.
Возле богатых домов этими растениями было затянуто всё, видимо, газонная травка недолго сопротивлялась и быстро уступила натиску сорняков.
Шёл по улице, засыпанной мелкой щебёнкой, которую уже начала скрывать невысокая редкая травка и вертел головой направо и налево, высматривая подходящую машину. Как назло, попадались в основном легковушки, также увидел два джипа и даже вскрыл один, но дальше этого дело у меня не пошло — завести не смог без ключа. Впрочем, и не сильно пытался — не в этой стороне лежат мои таланты.
Повезло, когда прошёл больше половины кластера. Рядом с одной из дач, стоял УАЗ, окрашенный в оранжевый (!) цвет. Краска уже выгорела под солнцем, грязь и мойка забрали блеск, но при всём при этом, машина сильно бросалась в глаза.
Чёрт, мне бы попроще транспорт, не настолько приметный.
К сожалению, других вариантов я не нашёл: или пузотёрки вроде «ларгуса» и «одиннадцатой» или джипы, которые с моими умениями не завести никогда.
Уазик, бывший хозяин, использовал явно для соревнований по бездорожью, о чем говорил не только «обвес», в большей степени это были несколько наклеек с заездов на бортах и капоте.
Бывший хозяин, который может бродить где-то в соседних техногенных кластерах, или лежать где-то поблизости в кустах в виде горки костей, заменил штатную резину на крупнопротекторные и большие колёса. Вместо бамперов, стояли двухдюймовые трубы. Пятимиллиметровые листы железа, защищали всё днище от переднего, до заднего бамперов. Крылья обрезанные, чтобы уместить колеса, и к ним прикручены широкие расширители арок из мягкой пластмассы. Слева и справа, от крыши к «морде», тянулись толстые стальные тросики — веткоотбойники. На самой крыше, намертво прикрученный десятком болтов, располагался экспедиционный багажник, сваренный из профильной трубы, на двадцать пять миллиметров. Ещё один трос, гораздо толще, был намотан на переднюю огромную лебёдку. По мне, так с таким аппаратом не «уазик» вытаскивать из говнолина, а танк!
Внутри было всё… грустно.
Только сейчас я понял, что передо мной не «хантер» и даже не осовремененная реплика «четыреста шестьдесят девятого», а нечто из седой древности, может быть, списанный УАЗ с армейских складов длительного хранения.
Простейшие седушки из тонкой, круглой трубы и двумя поролоновыми подушками, обтянутыми кожзамом — сиденье и спинка, без подголовника и возможности регулировать положение. Такие, удобно и легко мыть, можно без опасения пачкать, что должно было случаться у бывшего владельца регулярно, учитывая его любовь к бездорожью. А вот попробуй застрять в болоте, вылезти, дотянуть трос лебёдки до далёкого дерева и потом весь перемазанный жижей от пяток до бровей сесть на тряпочное сиденье «хантера» — сердце кровью обольётся. И экокожу жалко — стоит она совсем не мало.
Чтобы завести «уазик» сначала мне пришлось снять замок и отсоединить все проводки от него. Так я деактивировал блокировку руля, а следом за этим подключил клеммы к тумблеру передних «противотуманок», которыми точно не собирался пользоваться. Пощёлкал и не получил результата, хотя был уверен, что с клеммами точно не ошибся, тем более, в армии у нас половина «таблеток» и «козликов» ходили с тумблерами вместо замков зажигания, так что, имел понятие что к чему. Значит, или масса выведена на отдельный тумблер, который может быть где угодно.
— Чёрт, да что с тобой?!
Масса нашлась под водительским сиденьем, но переключение рычажка ни к чему не привело. Вот ведь подозревал, что намучаюсь с машиной, ещё когда соединял провода: искра на них едва проскакивала, больше и крупнее вылетают из глаз при ударе лбом о стену. Пришлось выбираться на улицу и лезть в моторный отсек.
Под капотом всё было ничуть не веселее, чем в салоне, пожалуй, ещё хуже: аккумулятор сел практически в ноль, только и хватало, чтобы едва-едва дать ту искру, которую заметил в салоне при замыкании проводов с клеммами от замка зажигания.
— Вот зараза, я же тебя с толкача не заведу, — вздохнул я. — Кривой, интересно, тут есть?
Кривой стартер — полутораметровая гнутая железка, отыскался в верхнем багажнике рядом с парой запасок.
Потом пришлось страдать, когда оказалось, что лебёдка закрывает отверстие в «морде», чтобы вставить кривой в вал на двигателе. Может быть, хитрые крепления отворачиваются или снимаются как-то иначе, но понять этот секрет я не смог и пришлось потратить час, чтобы получить доступ к коленвалу.
Вставить кривой стартер в выемку, резко крутануть… ещё раз… ещё раз!
— Да заведёшься же ты, гадёныш! — вызверился я на «уазик».
Тот, словно обидевшись, тут же рыкнул двигателем, при этом чуть не отбив мне руки кривым стартером.
Выхлопная труба была выведена почти под самую крышу и сейчас вылетевший из неё бело-серый выхлоп, навёл на мысль о тракторе.
— Всё — в путь.
Только проскочив сотню километров по просёлкам и лесным дорожкам, я понял, что присказка про то, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти, верна как никогда! Подумаешь, на ухабах о жёсткое сиденье всю пятую точку отбил, и спину стало ломить уже через полчаса, зато всё дальше и дальше удаляюсь от тех мест, которым я не рад.
В сумерках загнал УАЗ в густую лесопосадку, чтобы деревья и кусты полностью скрыли его от чужих глаз. Для ночёвки нашёл укромное место в двух сотнях метров от машины. На ужине проглотил одну из двух чёрных жемчужин и, приняв решение оставить последнюю на чёрный день. Хм, каламбурчик получился: черную, на чёрный.
То, что перестраховывался не зря, узнал утром, когда вернулся к машине и увидел рядом с ней две человеческие фигуры, застывшие столбиками вроде сусликов на страже своих норок.
Опасными они не выглядели, скорее всего, обычные бегуны максимум, вон, на них даже одежда уцелела на обоих. Пожалел, что с собой нет счастливого топора, и придётся обходиться кинжалом.
Когда до «уазика» оставалось метров десять, прямо передо мной из зарослей папоротника поднялась фигура третьего заражённого. Эта тварь сразу же набросилась на меня, сообщив товарищам обо мне, урчанием.
От неожиданности, я на долю секунды остолбенел и начал действовать лишь когда мутант сбил меня с ног и едва не вцепился в горло. Спасло меня передвижение на корточках: положение шаткое, потому этот доходяга так легко свалил, но при этом я коленями упёрся ему в живот и когда изменившиеся челюсти щёлкнули прямо перед моим носом, с силой отшвырнул его от себя.
Вскочил на ноги и ушёл в скрыт.
Подскочившие бегуны столкнулись лбами, когда инстинктивно из-за воздействия Дара обошли меня стороной.
Замерли, приводя в порядок протухшее содержимое черепной коробки.
Чтобы дотянуться до затылка первого, мне даже не пришлось сходить с места — хлоп, и кинжал вошёл тому в висок. «Зайчики» сообщали, что у этих тварей почти половина тела является уязвимой зоной, куда хочешь, туда и бей. А голова и вовсе светилась, словно, окружённая со всех сторон святым нимбом.
Выдернув из раны кинжал, я сделал небольшой шаг и вогнал испачканное свежей кровью лезвие в глаз второму, заставляя того запрокинуть голову назад и осесть на землю на подкосившихся ногах, самостоятельно снявшись с клинка.
Как раз к этому моменту поднялся на ноги тот самый заражённый, который так меня напугал. Он оказался рядом с первой парой трупов секундой позже, как я прикончил его последнего товарища. Повёл головой в мою сторону и замер, попав под мой Дар.
— На, сука! — я с удовольствием, мстя за недавний страх, от которого до сих пор сердце бьётся в груди перепуганной канарейкой, ударил его кинжалом снизу вверх, под подбородок и до самой внутренней части теменной кости. Хруст, когда кончик заскрёб по толстой кости, аж передался через рукоятку оружия.
Больше гостей на стоянке не было и остаётся только гадать, как они меня нашли. То ли, по следу из примятой травы, то ли, заметили меня издалека, и я ушёл на ночёвку буквально перед их появлением. А может, и просто почуяли запах сгоревшего топлива или разогретого двигателя. Уж что-что, а обоняние у заражённых, отличное! Раз в пять лучше, чем у простого человека.
От всей троицы мутантов я получил всего четыре спорана. После трофеев от элиты и руберов, это было сродни насмешке.
****
Этот город ещё два или три дня назад был полон жизни, его жители даже не подозревали ни об Улье, ни о параллельных мирах и страшном вирусе, который девяносто пять человек из сотни, превращает в алчущих плоть тварей. Сейчас, на его улицах лишь иногда встречались слабые заражённые — пустыши и прыгуны. Единственного бегуна, который решил мной поживиться и бросился вдогонку, я встретил ударом заднего бампера, переключив быстро скорости и направив машину навстречу мутанту. Потом ещё и проехал по нему, чтобы с гарантией прикончить.
В городе или скорее городке мне нужны были продукты, одежда, кое-какая мелочевка для гигиены, без которой, совсем тяжело, если привык всегда сверкать бритыми щеками и обходиться без зубного налёта. А ещё машинку для стрижки волос стоит отыскать, а то уже порядком зарос, ведь перед переносом, я так и не попал в парикмахерскую, хотя и собирался со дня на день заскочить. А ещё… да много чего мне нужно, то же топливо требуется залить в бак, а то в последней канистре, уже только НЗ плещется из тех запасов, которые я создал в дачном кластере, опустошив баки бесхозных тачек.
По улицам катил на минимальной скорости, стараясь не создавать шум и успеть всё осмотреть.
Притормозил возле аптеки. Двигатель глушить не стал, даром что тот на холостых совсем тихий, и не поверишь, что это древний «уазик», который на поле боя пугал врагов рёвом мотора, который те принимали за танковый.
Вышел из машины, дверь закрывать не стал, просто прикрыл, чтобы не тратить драгоценные мгновения на нажатие ручки, если придётся срочно удирать. Таблетки и мази брать не собирался, вспомнив, как смеялся Шпиг, когда я на полном серьёзе спросил, кому можно продать дорогие лекарства, немедленно покраснел. М-да, а ведь я ещё не поверил ему, так и тащил на пару с Дедом по пакету с аптечным хабаром. Но у моего товарища хотя бы перевязочные были, которые тут спросом пользовались, а вот на таблетки все чихали.
Вход в аптеку был свободен, видимо, заражение свалило продавцов днём на рабочем месте. На полу лежало содержимое половины витрин, очень многое оказалось раздавлено. На стекле и белых витринах бросились в глаза пятна крови, которые привели меня в запертый изнутри кабинет.
— Эй, есть кто живой? — негромко спросил я и постучал костяшками по пластиковой поверхности. Мутантов я не боялся: элите или тому же горошнику там делать нечего, давно бы вышли, а переродивший пустыш или низкоуровневый заражённый мне не опасен.
В кабинете не раздалось ни звука в ответ.
— Я захожу, — предупредил я и двинул плечом в преграду. После второй попытки наружу вывалился замок вместе с куском дверного пластика.
Внутри за столом сидела женщина в белом халате, испятнанном кровью. Она сложила руки на столе и положила сверху голову, из-за длинных мелированных волос, прикрывших лицо, определить возраст было невозможно. Правая рука была от запястья до локтя плотно обмотано бинтом.
— Девушка?.. — спросил я, потом стволом автомата стукнул по краю столешницы. — Эй, вы как?
Та даже не дрогнула. Только сейчас я заметил рядом с ней несколько шприцев и полдюжины пустых стеклянных ампул с отломанными кончиками.
«Совсем молодая», — проскочила мысль, когда я взял девушку за плечо и аккуратно откинул на спинку офисного кресла. Милая девчонка, даже смерть её не обезобразила. Скорее всего, только недавно закончила медицинский колледж и сразу в аптеку на работу устроилась, а тут перезагрузка случилась.
Вот оно — влияние «голливудщины».
Не нужно быть Холмсом, чтобы заново создать картину трагедии. После укуса одного из обратившихся, девушка в панике заперлась в кабинете и сделала перевязку. Попасть внутрь мутанты не смогли, слишком слабы они сразу после обращения, а мозги едва работают. Потом стали усиливаться признаки, сопутствующие вирусу — тошнота, слабость, головная боль. Даже иммунные, от них страдают. Вряд ли девчонка что-то слышала про Улей и его обитателей, зато вволю насмотрелась ужастиков про зомби, в которых уже в течение пары десятилетий вбивалось в голову зрителям: укусили — стал ходячим мертвецом. И тогда, не желая быть похожей на своих земляков, она сделала себе смертельную инъекцию. Был ли это яд, или снотворное, или несколько лекарств, которые при совмещении быстро и безболезненно убивают — я не знаю.
Тихо, словно, боялся разбудить незнакомку, спящую вечным сном, я вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь. Потом набрал необходимых вещей и, уже перед самым выходом, решил вернуться. Большую сумку из-под расширенной автомобильной аптечки, содержимое которой я наполовину выбросил, а потом заполнил доверху полезными вещами, я поставил у порога.
Я собрал все спиртовые крепкие настойки, вату и бинты, которые отнёс в кабинет, где разбил стеклянные емкости и бросил в резко пахнувшую спиртом лужу перевязочные материалы. Один из бинтов намочил в спирте, вышел с ним в коридор и там поднёс к нему огонёк зажигалки, после чего бросил импровизированный факел на гору бинтов.
Да, я решил устроить огненное погребение незнакомке. Почему-то было неприятно думать, что скоро её тело начнёт раздуваться, растекаться слизью и кормить червей. Если бы я здесь оказался вчера, то небольшой шанс её спасти, у меня был, а сегодня, могу сделать для неё только это.
Подобрав сумку, я быстро зашагал к машине. Едва только коснулся ручки дверцы, как впереди раздались близкие пистолетные выстрелы. Пауза и опять выстрелы, которые уже зазвучали совсем близко, за ближайшим поворотом.
— Да что ты будешь делать?! — прошипел я и, вновь бросив сумку под ноги, отскочил от машины и метнулся под защиту стен домов. Вряд ли мой Дар сможет укрыть «Уазик», а уйти от стрелка до того, как он выскочит на перекрёсток.
Через минуту на дорогу выскочил молодой парень, чуть старше меня, одетый в чёрную униформу и с чёрной банданой на голове. Летел он так, что лично я бы его никогда не смог догнать… я — нет, а вот преследователь, явно нагонял.
Даже не думая целиться, бегун навёл пистолет за спину через плечо и дважды выстрелил. Ему явно было наплевать на собственный слух — жизнь важнее.
Спустя пару секунд, перед моими глазами появился тот, от кого незнакомец улепётывал во все лопатки, используя сой слабенький дар бегуна. Мутант всё ещё сохранял подобие человеческой фигуры. Издалека и в грубом приближении он походил на известного борца, чьё лицо пугает детей в рекламах с экранов телевизора. А может даже он сам и был, выживший в первые дни после обращения, и сумевший развиться до лотерейщика.
Парень промчался стрелой мимо меня и нацелился в дверь продуктового магазина, у которого все стеклянные витрины были закрыты решётками, зато сам вход гостеприимно распахнут.
Вмешиваться в эту схватку я не желал, но пришлось, когда незнакомец споткнулся обо что-то, едва проскочив мимо меня, и полетев кубарем по асфальту. От падения словил контузию, приложившись головой о землю, и, хоть и сумел встать на ноги, но дальше уже бежать не смог. И пистолет выронил.
Лотерейщик, или похожая на него тварь, тут же сбросила скорость и дальше пошла к своему перекусу вразвалочку. Понял, гад, что человеку деваться некуда. Мутант так увлёкся преследованием, что не обратил на меня внимания, хотя я и не думал применять Дар, не желая тратить тот на такую малость. Кхм, ну да, с моими талантами лотерейщик для меня противник средненький.
Убеги оба (добыча и охотник) дальше, и я бы вздохнул с облегчением, пожелав удачи парню, не более. Но когда в тридцати метрах от меня вот-вот начнёт трапезу мутант, и возможностей остановить её у меня хватает, то решил вмешаться.
Вскинув автомат к плечу, я навёл мушку на голову мутанту, задержал дыхание и нажал спуск. Оружие татакнуло, две горячие дымящиеся гильзы вылетели из-под ствола, а две пули ударили в череп заражённому. Я тут же опустил ствол чуть ниже и вбил две двойки в спину мутанту, целясь в позвоночник.
Всё, финита ля комедия.
Парень при первых выстрелах рухнул на землю и там затих, а подняться решил, только после того, как перестал биться в агонии мутант.
— Эй, не стреляйте! Я нормальный! — крикнул он.
— Кто ты?
— Ко… Колобок! Из команды Художника, а живём в Орешке! Не стреляй, хорошо?
— Оружие не поднимай, — предупредил я его и выбрался из своего укрытия. — Откуда тут взялся?
— Сталкеры мы, хабар собираем, — развёл он руками и поморщился, потом прикоснулся к бандане, которая каким-то чудом не слетела с головы во время всех его кульбитов на асфальте. — Бли-ин, всю башню себе разбил… дружище, я живчика хлебну, можно?
— Пей. Друзья твои где?
Тот сначала сделал несколько глотков из фляги, прицепил её обратно к поясу и только потом ответил:
— Уехали.
— Бросили? Ничего себе у вас команда, — усмехнулся я.
— Да не, просто уехали. Там Люку ногу лотерейщик порвал хорошо, пришлось мне эту тварь отвлекать, а Художник в это время затащил Люка в тачку и рванул прочь. Я бы удрал от того гада точно, но вон видишь цепь валяется? На ней и поскользнулся, блин.
На земле рядом с парнем лежала тонкая хромированная цепочка, которыми огораживают места стоянок и газоны в некоторых местах.
— Дар на скорость? — спросил я.
— Слушай, а почему Колобок или ты похудел уже? — решил я утолить своё любопытство.
— А-а, так, ерунда, — махнул рукой собеседник. — У крёстного неправильное чувство юмора просто было. А тебя как зовут?
— Сервий.
— Здорово, — он протянул ладонь вперёд.
Две секунды я колебался, потом решил, что успею активировать Дар, если собеседник что-то отчебучит неправильное и ответил на рукопожатие.
— А это что за имя? Типа, от сервера, да? Электронщиком был, Там? — удивился Колобок, закончив трясти мою ладонь.
— В честь древнего римского царя. Мой, кхм, крёстный тоже, тот ещё юморист.
— Слушай, Сервий, если ты на машине, то не докинешь меня до базы? — внезапно попросил он. — Художник сейчас потащит Люка к лекарю, за мной нескоро прикатит.
Ловушка или нет?
С другой стороны, погоня с лотерейщиком, точно подставой быть не может — это какие же ресурсы и возможности нужно задействовать для такого?!
— В Орешек? — вспомнил я его слова.
— Ага, — кивнул тот в ответ, — туда. Это часа полтора хода по дорогам. Я покажу, как ехать.
— Хорошо, — принял я решение, — поехали.
Когда тот понял, на какой машине ему предстоит ехать, он удивлённо присвистнул.
— Нифига себе пепелац ты надыбал! — покачал он головой. — Твари же издалека его отследят, а уж дроны внешников и вовсе только на него и станут смотреть. Я думал, что у тебя нормальный шушпанцер где-то припрятан.
— Конец шушпанцеру. Что потом нашёл, то и взять пришлось. Так ты едешь?
— Конечно! Ещё спрашиваешь, блин.
Через пару минут «уазик» проехал мимо места, где на сталкеров напал лотерейщик, об этом мне сообщил Колобок.
— Во, здесь нас эта тварь чуть на лоскутки не порвала. Вон лужа с кровью — это с Люка натекло, а вот ювелирка, которую хотели почистить.
— Ювелирка? — удивился я. Причём очень сильно и искренне. Одним из первых пунктов, что я полез прояснять в сеть в Атлантисе, это товарно-денежные отношения. На первом месте в Улье стояли потроха мутантов, потом боеприпасы, потом оружие. Всё! Три кита, на которых здесь всё держится. Деньги и драгоценности, шли почти по одной категории с дорогими продуктами, вроде чёрной паюсной икры, китового мяса, элитного многолетнего алкоголя.
— А зачем она вам, разве на Внешке в чести золото с брюликами? — спросил я и тут же подумал, а ведь всё возможно, тут же с сильными тварями, попроще дело обстоит, могут наравне со споранами ходить и золотые монеты. Точнее узнать я не смог, по причине убогой информации в сети Атлантиса, лишь самая-самая суть, выжимка.
— Да это цыганам, на обмен за спек. Кому оно тут нужно, рыжьё это? Это цыгане да армяшки с ума по нему сходят. Они бы и зубы себе в два ряда вставили бы золотые, да регенерация не даёт.
Колобок, называя цыган, делал акцент на первом слоге, то ли, местный сложившийся говор, то ли, его личный бзик. На всякий случай, я запомнил, вдруг однажды пригодится даже такое знание.
— Что за цыгане?
— Есть тут стаб один небольшой, он дальше за Орешком приткнулся. Табором его прозвали. В общем, там сотни три цыганьев поселились. Спек варят, да наркотой торгуют. Тут же хоть герычем закидывайся, хоть синтетикой — только приход словишь, потом чутка поломает, и всё — соскочил без привыкания. Да тут даже курильщики бросают свою привычку дымить, легче лёгкого- спасибо Улью, блин.
