Книга: Война конца света
Назад: VII
Дальше: II

Часть вторая

I

Летняя ночь не принесла прохлады: в душном воздухе-ни ветерка, хотя обычно в это время с моря задувает бриз. Во тьме изнемогает от жары Салвадор. По указу городских властей ровно в двенадцать погасли фонари на углах, а вскоре потушили свет, легли спать и припозднившиеся обыватели. Только в редакции газеты «Жорнал де Нотисиас» – она помещается в верхней части города, на крутом спуске – еще светятся окна: лампы горят так ярко, что бросают отблеск на готические буквы названия газеты, выведенные на стеклянных дверях.
У входа стоит экипаж: дремлет лошадь, клюет носом кучер на козлах. Зато бодрствуют, примостившись на выступе стены, телохранители Эпаминондаса Гонсалвеса: они покуривают и ведут вполголоса неспешную беседу, время от времени поглядывая вниз – туда, где смутно чернеет громада собора, а еще ниже, ударяясь о каменный мол, вскипают пеной волны. Проехал конный полицейский патруль-теперь он не появится до рассвета.
А в редакции сидит только один репортер – худенький, нескладный, совсем еще молодой человек: его близорукость, беспрестанное чиханье, пристрастие к гусиным перьям служат мишенью для постоянных острот всех сотрудников газеты. Склонившись к своей конторке-свет лампы нимбом окружает его растрепанную голову, – неудобно пристроившись на самом кончике высокого табурета, он что-то торопливо строчит, отрываясь лишь для того, чтобы обмакнуть перо в чернильницу или заглянуть в записную книжку, которую ему приходится подносить к самому носу. Слышен только скрип его пера, – море сегодня тихое, а из-за двери в кабинет главного редактора, откуда пробивается полоска света, не доносится ни звука, словно Эпаминондас Гонсалвес заснул за своим столом.
Но когда подслеповатый репортер, поставив последнюю точку и поспешно пройдя через просторное помещение редакции, входит в кабинет, лидер Прогрессивной республиканской партии встречает его нетерпеливым взглядом широко открытых глаз. Локти его уперты в столешницу, руки скрещены на груди. Смуглое, резко очерченное лицо, каждая черта которого свидетельствует о несокрушимой энергии, позволяющей ему ночи напролет сидеть на заседаниях своей партии, а потом еще без устали работать, растягивается в улыбке– «наконец-то!»
– Кончили? – спрашивает он негромко.
– Кончил. – И близорукий юноша протягивает ему пачку листков.
Но Эпаминондас Гонсалвес не берет их.
– Прочтите сами, – говорит он. – На слух я воспринимаю лучше. Прочтите, посмотрим, как вышло. Садитесь! Сюда, поближе к свету.
Репортер принимается за чтение, но вдруг начинает чихать-раз и другой, а потом рявкает так, что едва успевает выхватить, точно фокусник, огромный платок из рукава и закрыть себе рот и нос.
– Летняя сырость, – извиняющимся тоном произносит он, утирая лицо.
– Да-да, – поторапливает его Гонсалвес. – Читайте!
Назад: VII
Дальше: II