Тема 3.4. Навыки консультанта

Книга: Психологическое консультирование: учебное пособие

Дальше: Раздел 4 Консультант – личность и профессия

■ Первичные и сложные навыки консультанта

■ Специальные процедуры и техники консультирования

■ Завершение консультирования

Первичные и сложные навыки консультанта

Общеизвестно, что чем менее опытен консультант, тем более значимы для него консультативные техники. Однако со временем благополучие клиента или собственный опыт начинают преобладать над избранным вначале методом работы. В конце концов, побеждают индивидуальный стиль и опыт профессионала.

Если навыки определяются мастерством консультанта, принадлежат к инструментальной области профессионализма и формируют процессуальный опыт, то техники и процедуры содержательно более ограничены (определенные проблемы предполагают специфичные процедуры и техники исследования и разрешения) и привязываются к консультанту, а не к процессу консультирования. Поэтому они определяются школой или теоретической концепцией, или мировоззрением профессионала. Следовательно, общими навыками, базовыми и сложными, должны обладать в равной мере приверженцы любой теории. Тогда как в выборе техник и процедур они будут иметь предпочтения, связанные с концепцией психологической помощи в целом и человека в частности.

Процедуры и техники, а не используемые навыки, составляют индивидуальный стиль работы. В основе навыков лежат два взаимодополняющих процесса – слушание и обратная связь. Они могут протекать в двух модальностях: невербальной и вербальной.

Таблица № 6

Навыки консультанта: базовые и сложные

К базовым навыкам традиционно относят процесс слушания, а к сложным – обратную связь.

Базовые (первичные) навыки. Активное слушание является не отдельной техникой, а комплексом навыков, реализующих определенную внимающую позицию консультанта. В таблице отражены основные базовые вербальные навыки.

Постановка вопросов. Получение информации и побуждение к самоанализу невозможны без умелого опроса. Выше уже обсуждались различные типа вопросов. В частности, закрытые и открытые вопросы. Теперь можно высказать замечания относительно целей и момента использования тех и других.

Закрытые вопросы больше нацелены на получение информации. Открытые позволяют обсуждать чувства. Поскольку открытые вопросы расширяют и углубляют контакт, а закрытые – ограничивают его, и те и другие могут быть использованы для определенных целей. Открытые вопросы передают клиенту ответственность за беседу: как говорить, сколько говорить.

Моменты использования открытых вопросов: начало встречи, побуждение к дополнению или продолжению сказанного, уточнение и побуждение к примерам, сосредоточение на чувствах.

Открытые вопросы своей неопределенностью способны провоцировать беспокойство клиента. Поэтому они нуждаются в тщательной формулировке и подходящем моменте. Не следует переоценивать роль вопросов и избегать чрезмерного опрашивания, так как любой вопрос должен быть обоснован и целесообразен. Иначе возникает риск превращения диалога в допрос. В этом смысле необходимо учитывать следующее:

1) неумелое пользование техникой вопросов:

□ превращает беседу в обмен вопросами-ответами, клиент теряет активность и начинает пассивно ждать вопросов;

□ перекладывает ответственность за выбор тематики и ход беседы на консультанта;

□ переводит беседу от эмоционально окрашенных тем к обсуждению фактологии;

□ уничтожает живой и непосредственный характер беседы;

2) характер вопросов определяет возможность их следующей интерпретации:

□ Кто? Что? – ориентация на факты;

□ Как? – ориентация на внтуренний мир человека, его поведение;

□ Почему? – провоцируют защитные реакции рационализации, концептуализации, поскольку нелегко объяснить причины поведения, которые могут быть противоречивы;

3) избегание двойных вопросов: давно ли это вас беспокоит и как сильно? Не следует предлагать несколько формулировок вопросов, это говорит о тревоге консультанта;

4) нельзя вопросом опережать клиента и наводить на ответ: все ли хорошо ладится?

Одобрение и успокоение. Приободрить можно краткой фразой для создания и укрепления контакта: да, понимаю, хорошо, так, м-м-м, – означают, что консультант рядом и слушает. Это также создает атмосферу поддержки. Успокаивание помогает поверить в себя, однако может ограничить рост клиента, который всегда чувствует некоторую неуверенность и тревогу, сделав его зависимым от оценки консультанта. С другой стороны, как пишет Р. Мэй, тревога клиента – лучший помощник консультанта.

Молчание: молчание позволяет клиентам узнать, что ответственность за беседу лежит на их плечах. Умение держать паузу отличает опытного консультанта, который не боится оставить пространство консультирования незаполненным. Во время молчания клиент имеет возможность глубже погрузиться в мысли и чувства, без того чтобы высказывать каждую. Переживание чувства неудобства, беспокойства по поводу беседы также могут приниматься молчаливо или с кратким комментарием: Вы выглядите задумчивым...

Молчание может быть тягостным, особенно для начинающего специалиста, если разъединяет людей, когда еще не найден контакт, но также и объединяющим.

Смысл молчания: в начале беседы факт растерянности, признак сопротивления, признак самоанализа, взаимное ожидание, выражение отчаяния и тупика или канун инсайта. Приемы реагирования: кивок, перефразирование, повторение последних слов, выражение состояния: Вам сейчас трудно говорить.

Тут необходимо чутко улавливать оттенки молчания:

• молчание на вопрос консультанта;

• обрыв в собственном рассказе клиента;

• молчание консультанта после реплики клиента;

• молчание взаимное.

Е. Соколова рассматривает молчание функционально, в зависимости от стадий терапевтического процесса.

На начальном этапе это уважение прав пациента. Значительная часть работы терапевта совершается в молчании или благодаря ему. Анализ консультативных сессий показывает, что много говорящий терапевт воспринимается как агрессивный, затыкающий рот, авторитарный. Чем больше говорит терапевт, тем меньше говорит клиент. Многоговорение консультанта может использоваться в качестве тактики психолога в работе с клиентами особого типа клиентов, отличающимися пассивностью, жертвенностью, готовностью идти вслед за рекомендациями. В таком случае возможно насилие терапевта над клиентом для провокации его активности. Давая право голоса пациенту, терапевт проявляет внимание, заинтересованность и подлинное уважение. Не только право голоса, но право молчания. В частности, Е. Соколова полагает, что клиент по-разному может использовать время консультативных сессий: молчать, говорить о пустяках или обсуждать реальные проблемы.

Терапевт должен принимать любое поведение клиента безусловно.

На следующей стадии – молчание как метод углубления контакта. Простая вежливость требует словесного выражения сочувствия, поддержки страдающему человеку. Часто слова превращаются в ритуал, теряют свою смысловую нагрузку. На этом этапе терапевт своим молчанием продолжает контакт и углубляет его тем, что молчаливо разделяет с клиентом его горе, страдание. Этим подчеркивается глубина чувств, их невыразимость. Ведь так просто выговориться, высказаться, прожить это в словах, не проживая в глубине себя. Молчание здесь способствует углублению клиента также в самого себя в своих переживаниях. Итогом такого совместного молчания становится обретение чувства общности, возникновение «мы».

А. Копьев считает, что основным принципом консультирования с закрытыми клиентами является «принцип молчания» как основная стратегическая установка психолога.

Психологическая фрустрация заключается в дефиците значимых реакций по отношению к высказываниям клиента. Это должно изнутри побудить клиента к самораскрытию и самоопределению. В случае открытых клиентов молчание тоже используется, но как тактический прием, техника.

Молчание имеет высокую терапевтическую ценность и способно передавать клиенту искреннее и глубокое принятие, озабоченность консультанта и готовность позволить клиенту проживать отношения без навязываемой вербализации.

Отражение содержания: перефразировка и обобщение. При этом клиент убеждается, что его внимательно слушают и понимают. Он сам начинает лучше понимать себя. Такой прием наиболее приемлем в начале беседы, но недостаточно углубляет беседу, не обеспечивает роста и изменения клиента. Понятно, что такое слушание отличается от обычного социального взаимодействия, которое составляет наш повседневный опыт. Оно энергоемко и времязатратно. Обучение этому начинается с умения перефразировать содержание высказывания клиента.

Цели перефразирования: показать внимание и желание понять, выкристаллизовать мысль клиента в сжатом виде, проверить правильность понимания клиента.

Правила перефразирования: направлено на основную мысль, нельзя искажать, менять смысл или добавлять свое, надо избегать попугайства.

Пример:

– Я не знаю, что делать с моей жизнью. Иногда я думаю, что должен пойти работать, чтобы получить опыт, а потом опять думаю, что должен продолжить учебу в университете, но я не уверен, что это главное.

– Вы стоите перед важным решением относительно того, куда двигаться по жизни дальше, и вы не уверены, какой выбор из этих двух более правильный.

Обобщение помогает систематизировать мысли, позволяет сконцентрироваться на главном, соблюдать последовательность. Оно отличается от перефразирования тем, что опирается на большее количество материала. Перефразирование обычно отвечает на предшествующее высказывание клиента, а обобщение может охватывать часть сессии или всю беседу. Если резюме делается на основе нескольких встреч, то оно может носить характер подведения промежуточных итогов.

Отмечаются ситуации, в которых наиболее часто используется обобщение:

• когда консультант хочет структурировать начало беседы, вспоминая важные моменты предыдущего разговора;

• когда тема была предъявлена клиентом хаотично, длинно и запутанно;

• когда клиенту кажется, что он уже выразил все наиболее важное по отношению к определенной теме;

• когда план последующих шагов требует взаимной оценки и согласия по тому, что уже было рассмотрено;

• когда в конце встречи консультант хочет подчеркнуть то, что было достигнуто за это время, чтобы это не забылось до следующей встречи.

Отражение и резюмирование чувств. Основное различие между отражением содержания и чувств – в смещении акцента. Слушая высказывание клиента, консультант концентрирует внимание на чувстве, которое сопровождало событие (тогда) или сопровождает высказывание (теперь). При ответе на чувства требуется еще большая точность восприятия: не только что говорит, но и как говорит.

Например:

– Я был безмерно счастлив услышать, что меня приняли в тот университет, куда я стремился!

– Как это волнительно для вас. Вы, должно быть, очень гордитесь тем, что были удостоены такой чести.

Это позволяет отразить эмоциональное состояние клиента, продемонстрировать принятие его мира консультантом.

Эмоции и чувства в психотерапии как кровь в хирургии – неизбежны и выполняют очистительную функцию. Чувства важны, однако они не самоцель, они больше, чем техника – это отношения людей. Сохранение баланса между фактами и чувствами: даже при вопросе о чувствах клиент часто рассказывает о фактах. Это указывает на приоритет вопросов о чувствах. При этом клиент может увидеть смысл и значение своих чувств. Отражая чувства, следует учитывать все реакции – положительные, отрицательные и амбивалентные, направленные на самого себя, других и консультанта.

Выделим основные принципы отражения чувств:

• полная и точная идентификация чувств. Для этого консультант должен достаточно хорошо владеть всем спектром обозначений чувств и их оттенков. Обычно такой навык отрабатывается в учебных группах. Недостаточно определить модальность чувств – приятные они или неприятные. Ведь, например, негативные переживания могут быть разного смыслового оттенка и разной интенсивности. Клиент может проявлять злость, гнев, раздражение, недовольство, досаду. Аналогичный спектр присутствует в каждой модальности (см. таблицу № 1 в Приложении 3.4.);

• целесообразность (не всякое чувство нуждается в отражении). Невозможно реагировать на все чувства, испытываемые клиентом. Поэтому выбираются те чувства, которые имеют терапевтический потенциал для клиента: новые, важные, характерные, противоречивые, интенсивные, деструктивные.

• обязательное внимание к чувствам, вызывающим проблемы в консультировании. Их осознание может помочь клиенту. К таким проблемным чувствам относят чаще всего амбивалентные, агрессивные и направленные на консультанта чувства. При противоречивых чувствах важно обобщить их для интеграции опыта клиента;

• выражение собственных чувств, так как это может стать источником информации о клиенте. Поскольку тщательное отслеживание собственных переживаний является условием эффективности консультанта, опытный консультант может использовать свои чувства как маркеры состояний клиента: «Я чувствую себя как учительница рядом с учеником, который хочет избежать неприятного разговора. Мне не нравится такое ощущение. – Я, и правда, чувствую себя учеником. – Что мы можем сделать, чтобы изменить эту ситуацию? – Может пересесть?». Наиболее сильным приемом консультанта может быть признание собственной растерянности: «Вы ставите меня в тупик. Я ощущаю полное отчаяние, не знаю, что делать дальше». Однако несвоевременное и неискреннее использование приема самораскрытия может повлечь сомнения в действительной компетентности консультанта;

• помощь в контроле за чувствами, если они слишком интенсивны. Обозначение и называние чувств всегда вызывает некоторый сдерживающий эффект, позволяющий перейти в отстраненную позицию по отношению к своим переживаниям. Вся сложность этого приема состоит в точности отражения чувства, испытываемого или выражаемого клиентом.

Также отмечаются следующие задачи консультанта при резюмировании чувств:

• использовать отражение чувств для того, чтобы показать клиенту, что вы с ним. Выборочное внимание к чувствам поможет ему в исследовании его эмоциональных состояний;

• отмечать как меняются эмоциональные модели клиента в течение беседы. Обратить внимание на непоследовательность или полярность чувств. Большинство клиентов испытывают смешанные чувства к значимым объектам любви или ситуациям, и демонстрация того, как он выражает свои смешанные чувства, может быть особенно ценна для него;

• два-три раза в течение сессии и при ее завершении вновь повторить своими словами чувства и восприятия, которые выразил клиент;

• прояснение смысла: что это значит для вас?

Уже на этапе переформулирования жалобы в психологическую задачу, запрос возникают трудности, связанные с прояснением внутреннего смысла проблемной ситуации. Кроме понимания жалобы, то есть сути проблемной жизненной ситуации клиента и мотива обращения за помощью, возникает необходимость понимания того, как клиент понимает свои трудности. Понимание понимания означает отыскание переживаемого контекста жизненной ситуации: то ли это наказание, то ли испытание, то ли требование и вызов, а может быть слепое подражание.

Так, вам жалуются на хроническое чувство одиночества, переживаемое в семье, рядом с мужем и ребенком. Проясняя чувства, которые клиент вкладывает в понимание «одиночества», вы сможете выяснить, что именно пугает или беспокоит человека, обратившегося к вам за помощью. Используя резюмирование чувств как прояснение смысла сказанного, психолог наполняет события внутренними переживаниями клиента: Вы чувствуете себя брошенной? Вы чувствуете себя ненужной?

Вопрос «Пто для вас значит переживать одиночество?» и подобные ему побуждают самого клиента определиться со своими внутренними переживаниями и придать им ту или иную ценность: одиночество – это переживание ненужности, или это переживание гиперответственности, или это способ сказать другим о своей душевной потере и отсутствии любви.

Возможно, резюмируя чувства, вы встанете перед необходимостью вернуться к предыдущему этапу отражения чувств (более полному или более точному).

Так, женщина, совершившая покушение на самоубийство, рассказывает, насколько она была поражена увиденным в минуты потери и возвращения сознания, когда ее пытались спасти. Обнаруживший и вызвавший скорую помощь муж, подполковник милиции, железный человек без сердца, плакал как ребенок на глазах у соседей, врачей, плакал над своей страдающей и, возможно, умирающей женой. Их семейная жизнь была давно обескровлена, вырождена в формальное проживание на общей территории и имитацию семейных отношений ради десятилетнего сына.

Отражая чувства этой женщины, психолог сделал промашку:

– Вы почувствовали удовлетворение от того, что муж показал вам свою привязанность и вы ощутили себя нужной ему и значимой для него?

– Нет. Мне было жаль его. Я почувствовала, как ему больно. Раньше никогда не думала, что ему тоже может быть больно, что он может чувствовать что-то.

После такого уточнения психолог вынужден вернуться к отражению чувств и добиться более точного понимания:

– Вы почувствовали его боль, не свою собственную, а чужую как свою. Возможно, впервые вы увидели мужа как реального живого человека.

–Да...

Очень важно с опорой на чувства и переживания другого человека, выстроить смысл ситуации, обретаемый именно этим человеком, а не приписываемый вами. Расчищая жизненное пространство от вымышленного, от навязанных интерпретаций жизненных событий клиента, психолог позволяет клиенту выиграть время, необходимое, чтобы прочувствовать и определиться: что это значит для меня лично?

Уровень резюмирования может быть различной глубины, в зависимости от характера вопроса, на который дается ответ. Что это значит для меня как для матери? Что это значит для меня как для женщины? Что это значит для меня как для человека? Для личности, для профессионала и т. д.

На личностном уровне горе можно рассматривать как невозможность пережить травмирующую ситуацию, то есть принять ее факт и допустить всю глубину сопутствующих ей чувств. И только на уровне индивидуальности или формы бытия субъект, переживающий горе, будет страдать от дефекта памяти.

Только не трудности забывания, а наоборот, удержания в памяти образа умершего. Возникновение такой творческой, созидающей памяти, а не воссоздающей, позволяет вспомнить и увидеть, по-настоящему почувствовать умершего человека, а не воспроизвести его привычный образ. При этом индивидуальность в этом событии способна вернуть себе не столько горечь утраты, сколько ценность и радость бытия вместе.

Сложные навыки консультанта. Простые навыки активного слушания консультанта дополняются навыками оказания воздействия, или сложными навыками консультирования. Оказание воздействия не должно идентифицироваться с методами давления (слушание, руководство, указание, требование), которые являются универсальной характеристикой человеческого общения, т. е. определенная степень давления присутствует и в методах активного слушания.

Также сложные навыки не сводятся к прямому воздействию/ манипулированию на человека, а представляют собой способы или формы передачи обратной связи от консультанта к клиенту. Среди перечисленных сложных навыков мы подробнее рассмотрим следующие: интерпретацию, конфронтацию, самораскрытие, молчание.

Интерпретация – это процесс приписывания поведению и событиям некоторых скрытых значений, поэтому он целиком зависит от теоретической ориентации консультанта. Для техники объяснения скрытого смысла высказываний клиента наиболее важен выбор времени. Несвоевременная интерпретация может активизировать защитные механизмы и сопротивление. Имеют значение формы представления интерпретации: утвердительная, предположительная или вопросительная. Неоднозначная техника с большим терапевтическим потенциалом помогает справиться с беспокойством, осознать психологические защиты. Редко используется в начале консультирования. Интерпретация не должна быть слишком глубокой, поскольку клиент может быть не готов к восприятию. Файн и Глассер приводят пример преждевременной интерпретации.

Несколько недель назад мы встречались с друзьями, и, разговорившись после совместного воскресного завтрака, они стали вспоминать свое детство. К нашему удивлению, и муж, и жена говорили о жестоком физическом и психологическом насилии, которому они подвергались в детстве. Жена провела раннее детство во власти отца-алкоголика, который жестоко избивал и жену, и детей. Прошли годы, и у женщины началось сильное внутреннее кровотечение, диагноз – кровоточащая язва желудка. Она чуть не умерла. Выслушав ее рассказ, чуткий врач понял, что причина ее физического недуга – не получивший выхода гнев, который терзал ее с самого детства. Он направил ее к психотерапевту с большим опытом лечения детских травм.

Женщина пришла на первый прием и рассказала психиатру о некоторых событиях своей жизни. Психиатр констатировал: «Вы ненавидите своего отца». Женщина пришла в ярость и стала защищать отца, рассказывая, какой он был любящий, оправдывая его насилие над детьми словами: «Он бил нас только тогда, когда напивался». Она расплакалась, повторяя, как сильно любит его. А потом ушла и не вернулась. Психиатр, разумеется, был прав. Но клиентка еще не была готова принять его слова.

Один из способов использования интерпретации – дать клиенту самому проинтерпретировать свои высказывания. По сути, конечной целью консультанта является умение клиента осуществлять самоинтерпретацию.

Реакция клиента показательна: равнодушие, агрессия, принятие – свидетельствуют об ошибочности (незначимости), преждевременности, адекватности интерпретации. Поскольку интерпретация включает некоторое осмысление и систематизацию полученной от клиента информации (вербальной и невербальной), она обычно обусловлена либо образованием и теоретическими предпочтениями консультанта (Это потому, что вы второй ребенок в семье и у вас есть младшая сестра), либо личным опытом. Привнесение неконтролируемой проекции в интерпретацию – наиболее распространенная ошибка. Кроме того, такой сложный навык как интерпретирование, может совершаться по-разному. Наиболее простой и распространенный способ – объясняющая редукция. При этом поведение, ситуация, высказывания клиента рассматриваются как проявления скрытого истинного процесса, обнаружение которого и является целью интерпретации. Все плюсы и минусы такой интерпретации определяются возможностью перевода проблемы клиента в излишне интеллектуальную плоскость.

Возможна интерпретация, которая не сводит проблему к уже известному о данном клиенте (или известному априори о людях с подобными проблемами), а создает понимание ситуации, которого до этой интерпретации не существовало. Такая процедура амплифицирует отношения и чувства, раскрывает их проспективный смысл и потенциал, то есть создает такое осмысление, которое открывает в человеке нечто новое, прежде невозможное и немыслимое.

Так, женщина рассказывает о своих чувствах, возникших в ходе телефонного разговора с трехлетней дочкой, с которой она временно разлучена. Она потрясена тем, что маленькая девочка успокаивает маму, называет ее ласковыми словами и утешает, хотя такое поведение ожидалось от самой мамы по отношению к дочке, которая очень скучает по ней. Редуцирующая интерпретация данного эпизода состояла бы в том, чтобы показать, что девочка путем инверсии чувств пытается овладеть своим поведением и маме следует снизить интенсивность переживаний, проявив те же самые чувства, которые выразила малышка. Хотя эта интерпретация и адекватна, она фиксирует наличные отношения и консервирует их. Консультант, проявивший в этом случае большее понимание, выразился следующим образом: «Вы почувствовали себя маленькой девочкой, с которой разговаривает мама». Эта фраза вызвала у женщины гамму чувств, приносящих облегчение и новое понимание: я всегда хотела, чтобы моя мама так со мной говорила; я пытаюсь быть сильной (взрослой); я могу почувствовать себя ребенком рядом с дочкой; я могу, как она, более осознанно и открыто проявлять к дочке теплые чувства.

Конфронтация. Техника ответственного обнажения игр, нереалистических защит, противоречий, которые ведут беседу в тупик, требует большого искусства. Сама по себе она способна вызывать тревогу, так как делает явными неявные и бессознательные чувства и идеи клиента. Поэтому ее эффективность в мягкости, нейтральности, эмоциональной отстраненности подачи. Конфронтация направлена на стиль межличностного общения и помогает в интеграции разных аспектов поведения и приведении его к большей внутренней последовательности. Она содержит потенциал как для роста, так и для ослабления клиента. Кроме увеличения осознанности поведения и чувств клиент при этом переживает эмоциональное разъединение с консультантом. Если клиент еще недостаточно уверен в своих силах и в безусловном принятии его личности консультантом, то конфронтация поставит под вопрос доверие и возможность продолжения отношений. Безусловно, травматичность подобного опыта уменьшит желание клиента в будущем устанавливать близкие и доверительные отношения и утвердит его в условности всяких хороших отношений.

Депрессивная клиентка с повторными попытками суицида жаловалась на апатию, нежелание жить и душевную боль. Кроме медикаментозного лечения в кризисном стационаре она получала психотерапевтическую помощь от лечащего психиатра, групповой психотерапии и психолога. В ходе работы с психологом, когда, казалось, были установлены доверительные и близкие отношения, психолог решился на конфронтацию. Поведение клиентки носило повторяющийся патологический паттерн в отношении к другим людям: от всех она требовала исключительного отношения к себе. Быть одной из многих она не соглашалась. Встречая подтверждения своей неисключительности (к примеру, врач мог быть озабочен острым состоянием другого больного), она теряла доверие к этому человеку и переходила на уровень формальных отношений. Однако эти факты были не просто фактами межличностного взаимодействия. Вместе с информацией о своей неисключительности, как правило, она встречала и иную достоверную информацию о себе и своем поведении. Отвергая первое, она получала право, по ее мнению, отвергнуть и нелицеприятную критику, к примеру. Разбирая на очередной сессии как раз такую ситуацию, происшедшую накануне с ее любимым групповым психотерапевтом, психолог использовал кроме поддержки конфронтацию, обнажая ее защитную реакцию, препятствующую получению полноценной обратной связи от других людей. Гнев и слезы клиентки, последовавшие за этим, указали на недостаточную прочность доверительных отношений между ними. Терапевтические отношения были разрушены, клиентка получила подтверждение неискренности других людей и необходимости скрывать свои чувства и отказалась от продолжения терапии с психологом. Оценка конфронтации как незаинтересованности в клиенте или подтверждения недоброжелательности консультанта позволяет клиенту не принимать ту информацию, которая в этой конфронтации сообщается.

Конфронтация не может использоваться как средство выражения гнева или фрустрации самого консультанта. Возможны разные формы конфронтации: «между тем, что мы думаем и чувствуем, и тем, что говорим и делаем; между нашим видением самих себя и тем, как нас видят другие; между тем, кто мы есть и кем мы хотим быть; между тем, какие мы есть на самом деле, и тем, какими мы себе кажемся; между нашими вербальными и невербальными сигналами».

Вот некоторые примеры таких несоответствий:

«Я подавлен и одинок, но говорю, что все хорошо».

«Я говорю, что умею выслушивать, а при этом в течение получаса игнорирую желание собеседника высказаться».

«Я очень люблю сына, но он слышит от меня только замечания, когда неправ».

«Я считаю себя открытым человеком, а другие говорят, что я замкнутый и безразличный».

«Я полагаю, что являюсь хорошим отцом, но при этом могу ударить сына по лицу на виду у всего класса».

Выделим основные условия вступления в конфронтацию:

• вы желаете сблизиться с клиентом;

• отношения уже построены, и уровень доверия клиента к вам достаточно высок;

• конфронтация должна опираться на подлинную заботу о росте клиента. Конфронтация не должна быть использована для удовлетворения потребностей консультанта.

По результатам исследований оказалось, что конфронтирующие консультанты достигали не большего самораскрытия клиентов, чем спекулятивные. Кроме того, конфронтация помогает клиентам видеть и переживать проблемы, но не добавляет понимания. Неопределенность результатов исследований заставляет консультантов пользоваться ею с осторожностью.

Чувства консультанта и самораскрытие. Консультирование требует не только опыта, мудрости, но и эмоциональной вовлеченности консультанта в процесс. Парадоксальным образом, при этом оно должно служить интересам клиента, а не консультанта.

Посредством выражения своих чувств консультант раскрывается перед клиентом, обнажая свое эмоциональное отношение к людям и событиям, к самому клиенту. Самораскрытие по-разному используется в разных «школах»: не допускается в психоанализе, в гуманистической психологии используется как основной прием для установления рабочих отношений с клиентом, в поведенческой терапии оно нужно для моделирования желательного поведения клиента через подкрепление.

Самораскрытие может быть двояким: выражение реакций на клиента или по отношению к ситуации «здесь-и-теперь»: «Мне грустно и тревожно, когда вы занимаетесь самоуничижением». Второй вариант откровенности – рассказ о своем жизненном опыте, демонстрация его схожести с ситуацией клиента. Раскрываясь, необходимо быть искренним, спонтанным и эмоциональным. Самораскрытие должно применяться в русле переживаний клиента, только тогда, когда оно обосновано заботой и пользой клиента, а не потребностями консультанта. Предполагается, что самораскрытие консультанта облегчит самораскрытие клиента. При этом выявление более глубоких чувств клиента, по мнению Р. Джорджа и Т. Кристиани, будет способствовать глубокой эмпатии.

На социально-психологическом тренинге с подростками психолог сталкивается с фазой начального сопротивления. Он говорит после паузы: «Я чувствую, что все ждут от меня каких-то действий. Но я не знаю, что мне делать. Я чувствую, как будто здесь, в центре, прямо над нами собирается такое темное облако, оно густеет. Чем дольше мы молчим, тем тягостнее и ощутимее это облако». Самораскрытие психолога стимулирует раскрыться нескольких ребят, и групповой процесс возобновляется.

Чрезмерное, неоправданное откровенничанье переводит фокус внимания на личность консультанта. Поэтому частота и длительность раскрытия своих чувств психологом ограничивается, чтобы не превратиться в злоупотребление вниманием клиента. Более того, когда консультант предается воспоминаниям о событиях прошлого, это больше походит на псевдораскрытие.

Самораскрытие может использоваться на разных стадиях консультирования, в зависимости от характера самораскрытия и чувств консультанта, которыми он делится.

Молчание. Кроме выражения поддержки и уважения, именно молчание может оказывать свое воздействие и изменять поведение клиента, выполняя при этом функцию фрустрации и конфронтации со сверхзависимостью пациента на последних этапах работы. Терапия происходит в постоянной динамике между поддержкой и принятием пациента и его фрустрацией. Если на первой стадии поддержка нужна для установления контакта между пациентом и консультантом, для выражения чувств и эмоций, то по мере того как контакт налаживается и углубляется, развивается механизм сверх-зависимости. Терапевт становится идеальной фигурой: вы такая умная, хорошая, правильная и необыкновенная, хочется просто быть рядом с вами, у вас все хорошо, а у меня – плохо. Е. Т. Соколова считает, что на этой стадии, следуя динамике процесса, психолог должен переходить от позиции поддержки к позиции конфронтации с чувством привязанности, с тем чтобы избежать дальнейшего симбиоза клиента с личностью терапевта.

С этой целью может использоваться и молчание, которое приобретает при этом совсем другие функции и смысл. Молчание терапевта после эмоционального тепла или отказ в этом тепле воспринимается травматично и переживается бурно, в ярости и гневе, вплоть до угрозы суицида. Это, оказывается, так же необходимо, как и проживание стадии привязанности. В результате сепарации клиента, в процессе которой терапевт поощряет клиента к проговариванию своих чувств (не только голосом, но и телом, в терапию включаются элементы телесной терапии, так как проблемы существуют на уровне кожи, телесно) всем телом, позой, местоположением, в результате такого «отлучения от груди» терапевта выстраданная и прожитая вместе с терапевтом травма сепарации теряет свои качества катастрофы и способна породить у человека чувство обновления или новорожденности.

Специальные процедуры и техники консультирования

К ним относятся техники работы, применяемые в разных теоретических направлениях в консультировании и терапии: психодинамической, гуманистической и экзистенциальной, рационально-когнитивной и бихевиористской. Среди них техники и методы, широко используемые консультантами различной теоретической базы, и специфичные, малораспространенные:

• систематическая десенсибилизация;

• анализ сновидений;

• анализ переноса;

• адлерианский анализ стиля жизни;

• парадоксальная интенция;

• техника пустого стула;

• анализ сценариев;

• когнитивная дискуссия и многое другое.

Все они, как правило, подробно рассматриваются в руководствах по тому или иному виду консультирования и психотерапии.

Завершение консультирования

Этот этап консультативных отношений требует отдельного обсуждения, как и первичная встреча, в силу значимости этого события и трудностей, связанных с обучением студентов прохождению этого этапа работы. Если начальное интервью может отрабатываться без препятствий в учебных группах, то завершение рабочих терапевтических отношений требует предварительного создания таких отношений. По понятным причинам это обстоятельство составляет трудно преодолимое препятствие, если мы хотим узнать, как это делать и как это делать правильно в конкретном случае.

В некоторых учебниках (см., к примеру, Джордж, Кристиани, 2002) не уделяется внимания заключительному этапу консультирования, который рассматривается как следствие достижения целей консультирования. Это неоправданное упрощение завершения такого значимого процесса. Не случайно последний этап терапевтических отношений определяется как этап вхождения измененной личности в мир реальных отношений.

Отношения, которые возникают за закрытой дверью психологической консультации, в широком смысле можно рассматривать как обладающие собственным топосом – пространственно-временным континуумом. В этом пространстве социального безвременья, где все возможно и, в то же время, все происходящее обратимо (в отличие от мира реальных отношений), возникает некая лиминарная (пограничная) личность клиента. Консультанты часто говорят об экспериментировании со своим поведением или установками, изменениями мнений и убеждений, пересмотре ценностей и значимых отношений. Все эти результаты означают личностные изменения. Накопление критической массы таких изменений или развитие их в глубину является залогом перехода лиминарной (неустойчивой) личности в более устойчивое состояние, в котором возможно повседневное социальное функционирование человека.

Поэтому завершение консультирования, по мнению И. Ялома, является большим, чем просто действие, означающее конец терапии.

И клиента, и консультанта мотивирует на работу знание того, что отношения консультирования ограничены во времени. Завершение отношений необходимо для того, чтобы клиент мог перенести достигнутые изменения в свою жизнь и осуществить их в реальных отношениях с людьми. Поэтому завершение консультирования означает начало самостоятельности и независимости.

Клиент проявляет амбивалентность по отношению к завершению встреч: страх остаться одному или огорчить консультанта и стремление к независимости. Демонстрация этой амбивалентности является характерной особенностью завершения терапии. На предложение закончить встречи клиент может отреагировать возобновлением старых симптомов или предложением новых проблем. Если консультант осознает природу потребности в помощи, то этот возврат в зависимое состояние продлится недолго. Ощущение тревоги свойственно большинству индивидов. Необходимо четкое осознание противоречивых чувств: утраты и независимости. Оно способствует выбору.

Чувство потери и сожаления имеет место при завершении успешного курса, оно естественно и взаимно. Вместе с мыслью о разрыве к клиенту приходит личный интерес к консультанту. Однако стоит заканчивать отношения на терапевтической, а не на социальной общности. Это проявление интереса может быть формой благодарности консультанту.

С другой стороны, затягивание встреч, когда клиент уже готов к их завершению, грозит возникновением злости и чувства вины с его стороны. По словам К. Роджерса, консультант должен научиться получать удовольствие от успехов клиента на пути роста, а не от поддержания его зависимости.

Вопрос о временных границах консультирования решается по-разному. Так О. Ранк считает, что они должны задаваться заранее, К. Роджерс полагается в этом на самого клиента.

Кроме завершения продуктивных терапевтических отношений, случается экстренное завершение консультирования как выход из безрезультатных или угрожающих отношений. Здесь завершение встреч, разрыв отношений не должен сопровождаться виной. В противном случае чувство вины становится предметом специального анализа и осмысления ситуации.

Возможны различные типы развития неудачных вариантов консультирования. Их анализ – важная часть работы психолога. Один из вариантов – когда отсутствует ожидаемое улучшение состояния клиента, увеличивающее сопротивление клиента и вызывающее его агрессию. Консультант, чувствуя, что процесс выходит из-под контроля, начинает атаковать проблему и давить на клиента. В этом случае позитивный результат невозможен.

Возможен обратный случай: позитивные результаты получены за счет формирования зависимости от консультанта (случай, описанный К. Роджерсом в книге «Консультирование и психотерапия»). Обнаружение зависимости клиента приводит консультанта к попыткам оттолкнуть клиента от себя, дистанцироваться. При таком развитии событий встречи прекращаются, и остается только чувство вины. С другой стороны, чрезмерное эмоциональное вовлечение в работу делает консультанта уязвимым и мешает увидеть свои ошибки. Во всех этих ситуациях возможно только искреннее признание неудачи и прерывание отношений.

Итак, как отмечает А. Ф. Бондаренко, вовремя освободить жизненное пространство клиента от себя – одна из профессионально важных, если не важнейшая задача психолога на последнем этапе рабочих отношений.

Вид консультирования, в котором этапы и стадии консультирования совпадают, называют краткосрочным консультированием, ограничивающимся одной встречей. По результатам статистики подавляющее большинство клиентов, обращающихся за помощью как у нас в стране, так и за рубежом, приходят с намерением одноразовой встречи.

Контрольные вопросы к теме 3.4

1. Каков принцип выделения базовых и сложных навыков консультанта?

2. Из чего складывается индивидуальный стиль консультирования?

3. Чем определяется степень профессионального мастерства консультанта?

4. Какие базовые навыки консультанта известны и для чего они используются?

5. Какие сложные навыки консультанта известны, когда и для чего они используются?

6. Какие функции может выполнять молчание консультанта на разных этапах работы?

7. В чем состоит психологический смысл завершения консультирования? Какие трудности возникают на этом этапе?

Задания для самостоятельной работы к теме 3.4:

1) прочитайте тексты Приложения 3.4. Определите навыки, которые использовали консультанты;

2) прочтите статью Д. Трунова (см. Трунов Д. Введение в технику вопросов // Журнал практического психолога. 2000. № 12, с. 113-122). Проведите сравнение терапевтического потенциала открытых и закрытых вопросов;

3) определите особенности краткосрочного консультирования на телефоне доверия: принципы, цели и методы;

4) найдите определение рефрейминга и сравните его с техникой интерпретации.

Задания для практической работы к теме 3.4:

1) проведите наблюдение за беседой двух друзей (незнакомцев), отмечая невербальные показатели теплоты-холодности интервьюера, отраженные в таблице Джонсона (см. табл. № 2 в Приложении 3.4.). Оцените степень проявления тех и других показателей и невербальную реакцию собеседника;

2) выразите понимание и дайте интерпретацию прощальных слов клиента:

«Спасибо» (сопровождается рукопожатием или даже попыткой обнять консультанта);

«Кстати, последние дни были такими из-за того, что я думал о самоубийстве» (возле двери);

«Может, как-нибудь встретимся, выпьем кофе?»;

«Как здорово, сейчас я намного лучше себя чувствую»;

«Так когда я почувствую себя лучше?».

Дополнительная литература

1. Мелибруда Е. Я-Ты-Мы: Психологические возможности улучшения общения. М.: Прогресс, 1986.

Назад: Тема 3.3. Первичная встреча

Дальше: Раздел 4 Консультант – личность и профессия