Глава 6
До чего доводят прогулки

Поход к Грыту еще долго будет мне сниться. В кошмарах ли, в мечтах ли, но сниться будет. Так просто из памяти не выкинешь ни полное собрание моих любимых блюд на столе, ни смущенного Риска, протягивающего мне веник целебных горных трав, – Аника бы за них убила! – ни родителей Грыта, которые утирали платочками скупые гномьи слезы, по случаю купленные у мастера иллюзий.

Радовало одно: что бы там себе ни придумал мой приятель, а Риск ничего второпях не делал и, кроме целебного веника, ничего не дарил. Разве что свое внимание, которого в этот вечер вылилось на меня полным ковшом. И мне даже совестно было сидеть как на иголках и ждать подвоха, а потому и я расслабилась и предалась обычному гномьему веселью. Благо соседи у четы Штратов были с пониманием: сами любили полночи песни петь и приплясывать под звездами. Оборотни – милейшие люди.

И гостевые комнаты у них пусть и небольшие, но уютные и, главное, с кроватями. А после ночи напряженных танцевальных упражнений добираться до общежития было смерти подобно, и я осталась. Разбудили меня на рассвете, как я того и просила: наскоро попрощалась с хозяевами дома и убежала собираться на пары.

С восходом солнца в столице уже можно было не опасаться грабителей. Самые расторопные торговцы, занимавшиеся продажей снеди, уже вовсю работали. Клубился дым из их печей. Сонные работники выставляли столики на огороженные площадки. Готовился к закрытию рыбный рынок. Еще час, и стража вежливо, но непреклонно попросит их убраться из городской черты. Ненадолго – до следующей ночи, когда закупаться пойдет личный повар его величества.

В общежитие меня пустили без лишних вопросов. Комендантский час кончился, а личное знакомство с Порхом, который о чем-то переговаривался с подчиненной, решило все вопросы.

– Антарина, с добрым утром, – поприветствовал меня почтенный гном. Оценил мой усталый вид и горящие глаза и все правильно понял. – Кто-то из ваших друзей прибыл в город?

– Риск, то есть Тибериус Штрат, – подтвердила я.

– Был бы рад с ним познакомиться, – намекнул гном, и я обещала:

– Сегодня обязательно к вам зайдем. Сразу после университета. До шести управимся.

– Я освобожу это время.

Порх кивнул и вернулся к прерванному разговору. Кажется, речь шла о нарушителях и их отработках, но меня это не касалось, и я прошмыгнула на лестницу, пока не встретила кого-нибудь еще из знакомых.

Пары тянулись ожидаемо долго. Даже заядлые эльфоведы устали слушать о трех способах выращивания пшеницы на льду, что уж говорить обо мне.

– Сколько времени? – тихо шепнула я Дикарту, который из-за должности не забывал вешать часы на запястье. Да и вообще имел эту весьма дорогую игрушку.

– Пять минут, – устало отозвался принц, которого речи наставника утомили не меньше моего.

Судя по мешкам под глазами, он тоже ночью не спал. А поскольку в глазах не было ни капли удовлетворения или гордости, дела эти были едва ли приятные.

Даналан замолчал на полуслове и внимательно осмотрел аудиторию. Его взгляд задержался на принце, переместился на меня, и вот духами в полном составе поручусь, что эльф вздохнул и закончил:

– На сегодня все. Антарина, задержитесь.

Я кивнула, показывая, что услышала его. Махнув на прощание принцу, я дождалась, пока все выйдут, и подошла к кафедре, из-за которой предпочитал выступать эльф.

– Ваш экземпляр. – Даналан протянул мне договор. – Я подписал. Сумма полностью переведена на ваш счет.

– Спасибо. – У меня с души словно камень свалился. – И, магистр, раз вы мне не скажете, что там было… Скажите хоть… Там было то, что вы искали?

– Нет. – Эльф с сожалением покачал головой. – То, что я искал, так ко мне и не попало. Наверное, мне никогда не удастся узнать, зачем он так поступил…

– Удастся. – Мне стало жаль собеседника. Сейчас он не был ни страшным, ни коварным, ни презрительным или высокомерным. Он был огорченным и нуждался в поддержке. А еще он не был моим противником, и я могла не стесняться своих чувств. – Если вы этого хотите и шаг за шагом идете к своей цели, то обязательно дойдете. Может, не с первого раза, но справитесь. Просто не можете не справиться, раз для вас это важно. И… – я помедлила, но все же пообещала: – Если я смогу вам помочь – я помогу. Только дайте слово, что то, что вы ищете такими способами, действительно принадлежит вам.

– Эсталиан услышит мое слово, – призвав в свидетели свое божество, поклялся эльф.

– Я сообщу вам, если что-нибудь узнаю, – пообещала я и спрятала договор в сумку.

– Просто так? Даже не покажете лист с ценами за услуги? – пошутил эльф, хотя шутки в его словах… Гномы бы обязательно составили еще один договор.

– Будем считать, что аванс вы уже заплатили. – Я покосилась на край договора. – А дальнейшее вознаграждение только после выполнения задания. Хорошего вам дня.

Я направилась к двери. Риск уже должен был подойти, и мне не хотелось заставлять его ждать больше необходимого. Пунктуальность – одна из самых важных черт гномов.

– Вы не гном, Тари, – тихо сообщил мне в спину магистр.

– А кто же?

Я обернулась.

– Хороший человек, – усмехнулся эльф и исчез в портале, не дав мне ни слова сказать. Хотя и следовало! Но почему-то вступать в споры не хотелось. Похвала, даже такая странная, и гному приятна. А мне… Мне вдвойне.

Риск нашел общий язык с мастером Порхом с первой же минуты знакомства. В отличие от меня, мой друг заранее подготовился к первой встрече с потомком славного рода и узнал все интересовавшие его в прошлый раз подробности. А потому, чувствуя себя лишней на этом вечере обмена историями семьи, я ушла в свою комнату, разрешив Риску навестить меня после расставания с мастером. По всему выходило, что ждать мне еще пять часов, до тех пор, пока у Порха рабочий день не закончится и он не побредет заколдованным рыцарем в свой дом.

Есть не хотелось. Обед в столовой был до невозможности сытным, и в моей сумке еще оставались два несъеденных пирожка. С ними я планировала расправиться вечером.

Вынула договор и внимательно его просмотрела, отмечая аккуратность магистра Даналана. Ни одного помятого листочка, ни единой капли чернил не на своем месте – только росчерк пера с именем, титулом и заковыристым вензелем, по недоразумению названным подписью.

Наэриан Ланар Даналан Арден Фалиарский. Имя у эльфа не выбивалось из известных мне образцов. Два личных имени, одно для широкой общественности и последние два, сообщающие о легендарном предке, от которого род и пошел. Учитывая продолжительность жизни остроухих, это могло быть и имя отличившегося отца, и далекого прапрадеда.

Отложив бумагу, я потянулась и следом на стол легла тетрадка с домашним заданием. Список был длинный и заканчивался на следующем листе, но большую часть я успела сделать на выходных, и теперь у меня значилось короткое «сочинение для магистра Реливиана, три листа, тема – мои планы на практику». И он обещал их учитывать, насколько будет возможно, при составлении маршрутов практикантов. А потому я взялась за работу с усердием. Пусть и чувствовала, что от столицы Аори мне так просто не отвязаться, но маршрут я проложу свой, периферийный, зато куда более полезный. А там, при случае, по нему и проедусь, закупаясь образцами и контакты налаживая.

За сим полезным занятием, в окружении одолженных у соседей по общежитию карт и справочников, меня и застал Маркус. Рыжий был доволен, сыт и лучился счастьем. Под глазом у него зрел фингал, но это нисколько не умаляло его веселья.

– Ты представляешь! – вдохновленно начал он, разгребая себе место на кровати. – А Даорисий-то может не только стихи читать.

– И он тебе это наглядно продемонстрировал? – хмыкнула я, оценив силу удара. – А ты не мог подпись замазать, пока мы от декана прятались? Тебе же сказали…

– Да я замазал, – отмахнулся от меня Маркус. – Твой гном мне сунул какую-то жидкость белую и клейкую. Сказал, что закроет любые чернила и без растворителя не сотрется. А если с растворителем – то и подпись исчезнет. Но не в этом дело. Даорисий по почерку узнал. Сказал, до сих пор меня помнит и сожалеет, что так мало на пересдачи звал. Скучно ему, оказывается, среди восторженных дев. Хочется хоть с кем-то нормально поговорить, но от него ничего, кроме стихов и литературы, не ждут.

– И ты с ним поговорил?

– Конечно! – Парень просиял. – Знаешь, как он дерется?! Это вам не эльфийские стрелы, из-под кроны вылетающие и в спину влетающие. Там все серьезно. Боевой посох и рукопашная. Мне обещали пару уроков дать, чтобы я мог за себя постоять.

– И душу отвести, поколотив доставучего студента, – предположила я.

– Да пусть и так. Зато научит. Я парень – мне с фингалом почетно. А окружающие потерпят. Надо же им каменные физиономии тренировать. Полгруппы в посольство работать идет.

– Ну если так, – я фыркнула, но все же предложила: – Точно косметика не нужна?

– У меня есть, – подмигнул мне рыжий. И добавил, прикрывая рот ладонью, будто не хотел, чтобы дверь по губам прочитала: – И у Алеста тоже.

– Алест эльф. Мало ли что ему положено иметь. И потом – иметь в запасе не значит уметь пользоваться.

– Он и не умеет, – хмыкнул рыжий и подхватил один из справочников: – Руды и драгоценные камни Дарналина. Зачем тебе весь континент?

– Отдельно по эльфам ни у кого нет, – отмахнулась я, вписывая новый населенный пункт в маршрут. Рядом поставила звездочку, так как карта утверждала, что в Лаор ведет всего одна дорога и та через гиблые места. Значит, без магического сопровождения лучше не соваться.

– Зачем тебе это?

– А вы разве не писали план путешествия для магистра Реливиана?

Я отвлеклась от сочинения и вновь повернулась к рыжему. Тот недоуменно смотрел то на меня, то на исписанную бумагу. Черновики. Не могу же я магистру сдать работу с ошибками в переводе и грамматике.

– У нас магистр Тарлеан за практику отвечает. Да и на первом курсе… Знаешь, что мы делали?

– Что?

– Сидели в посольстве и страницы нумеровали. А кто постарательнее – дыроколом работал. Отмерял, значит, расстояние на полях и клацал. А потом сшивал, чтобы не разлетелось.

– А нас сразу в Леса…

– Вы же особенные, – с завистью фыркнул Маркус. – Думаю, что без дяди Алеста не обошлось. Или его папы. Гномам знаешь какое пожертвование на обновление инструментария сделали? Алеста на практику в Аори отпускают. Эльфа. В Леса. Гномью практику проходить.

– Не завидуй, – попросила я. – Может, нам там и развлечение. Но у Алеста дома обязательств больше, чем здесь на учебе. И уж тем более, чем у нас на практике будет. Мы – практиканты, кричать на нас можно, ругать и нагружать работой – тоже, но за наши ошибки будут руководители отвечать. Ничего фатального мы натворить не сможем. А Алест если ошибется… Да хоть не той рукой кружку возьмет при встрече с гномьим посольством…

– А есть разница? – заинтересовался Маркус, который хоть и делал вид, что не сочувствует приятелю, а все же вздохнул тяжело.

– Есть. Если со старейшиной встречаешься, то все, что бы он ни дал, нужно обеими руками брать. Или вот так. – Левой рукой я ухватилась за правую, а ее протянула вперед. – И про поклон не забываем. – Показала и поклон. – И всего должно быть в меру. Иначе или высокомерничаешь, или пресмыкаешься. И это только во время приветствия, а дальше… И не только же с гномами дела вести приходится. Пробовал сырое мясо съесть, которое при тебе еще бегало? А гоблины уважаемых гостей свежатинкой и кормят. И чтобы не оскорбить их в лучших чувствах…

– Тари, давай я лучше головой о стену пару раз стукнусь? – предложил Маркус. – Лишать меня ужина – жестоко даже для тебя.

– Так я жестокая? – усмехнулась, рассматривая этого паяца рыжего.

– Ага. – Широкая улыбка украсила лицо парня, разгребавшего мои вещи без капли почтения. – Бросила нас, заперлась у себя и пыльным бумажкам внимания больше уделяешь, чем своим друзьям. Даже гному этому – экскурсию провела.

– А с вами мы в Клязь идем гулять.

– Так ведь и гнома своего берешь.

– Он тоже мой друг. – Я нахмурилась, не понимая претензий. – И если тебя так волнует, сколько внимания я уделяю друзьям, то Риск вам проигрывает. В Царстве мы очень тесно общались, а потом и вовсе не виделись. Сам посчитай, его двенадцать лет против ваших полутора месяцев. И кому я недодаю своего общества? – Маркус приуныл. – Стоило ему приехать, и ты стал навязчивым.

– Я не хочу тебя терять. А он намерен тебя с собой увезти

– До конца семестра я точно никуда не уеду, – заверила я друга. – А там… Я не скрываю, что собираюсь вернуться. Но если тебе так хочется лицезреть меня ежедневно, переходи в Заколдованные горы. Выберешь смежную специализацию и получишь еще одну специальность. Ты же выпускник.

– Мне отрабатывать. Просто так не отпустят.

– А если найти работу в Царстве? Я могу поспрашивать. Главное – хочешь ли этого ты?

– Хочу, – уверенно откликнулся парень. Только глаза у него были грустные, сожалеющие. Как будто вина его терзала.

– Значит, я подумаю, что можно сделать. В крайнем случае можно попросить отца, чтобы он сделал именной запрос. Будешь числиться здесь, а жить и работать в Царстве. И помни – нерешаемых проблем нет.

– Есть просто неумелый решатор, – фыркнул Маркус и, скинув ботинки, разлегся на моей кровати. Еще и ручки сложил и под головку положил.

– Нет, есть ошибки в условии. В чем-то одном ошибся – и решение может затянуться. Ответ-то ты получишь, но не на тот вопрос, который задавал. – На ум неожиданно пришел магистр Даналан. – Маркус, – позвала я, – а кто такой Арден Фалиарский?

– Арден? – Друг наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где это имя слышал. – Был такой эльф, кажется. То ли в советниках, то ли в друзьях у Владыки. Но что-то у них случилось, и его отставили. То был при дворе, то раз – и в ссылке.

– А за что?

– А кто этих эльфов знает. – Маркус махнул рукой. – Может, посмотрел на людей недостаточно презрительно или бантик не на ту косу нацепил. Вам еще не показывали ритуальные эльфийские банты времен Первой войны? Сама посмотри, там любая де… деревенская пастушка обзавидуется.

– Обязательно изучу, – пообещала я и попросила: – Маркус, а ты не мог бы узнать побольше об этом советнике или кем он там был? Это может пригодиться.

– Любопытство? Или очередное жутко секретное дело, которое нельзя доверить посторонним?

– А тебе что больше нравится? Сам выбери.

– Жестокая! – простонал парень.

– Была бы жестокая – выгнала бы в коридор. Что ты успел натворить, кроме свидания с Даорисием, раз здесь прячешься?

– Э… А как ты узнала?

Я хмыкнула. Ответ явно читался на моем лице, так зачем озвучивать вслух прописные истины. Просто так Маркус никогда не появлялся. Напротив, в случае острой нужды искать его приходилось по всему общежитию, а то и по городу – от работы бывалый студент ускользал с профессиональным рвением должника банды.

– Я тут немного во мнениях разошелся. Но не переживай, мне всего до полуночи. Там он выть начнет и отвлечься не сможет. А я быстренько тебя покину, – успокоил меня приятель. – Ты же не оставишь друга в беде? – Увидев выражение моего лица, рыжий добавил: – Цветочки на могилку таскать накладнее. На цветы тратиться, на извозчика. Меня же на центральном кладбище не положат, а то за городской чертой… пока доедешь, пока дойдешь – обувь испортишь непременно.

– Уговорил, – тяжело вздохнула я. – Только не мешай. Мне нужно закончить работу, и лучше это сделать до прихода Риска.

До прихода – не получилось. Риск зашел ровно в шесть вечера. Предварительно постучался, отчего Маркус подпрыгнул на кровати и едва не сиганул под нее, спросонья не догадавшись о личности визитера. Я же с сожалением отодвинула недопереведенное и недосогласованное сочинение.

– Маркус, проверь что есть? – вздохнула я, протягивая другу исписанные листы. У меня никак не получалось уложиться в три листа. Те два, что уже были готовы, даже написанные с помощью лупы и особо тонкого стержня, были заняты лишь вступлением, обоснованием плана поездки и первыми тремя остановками. Наверное, не стоило описывать, что я собираюсь делать в каждой отмеченной точке маршрута. Но… не переделывать же теперь. Остается только сесть и дописать. А Маркус до двух часов в моем полном распоряжении.

– Тари. – Риск расплылся в улыбке и традиционно меня обнял.

Сегодня он сменил свитер с василиском на другой, крайне памятный нам обоим наряд, – комбинезон с ежегодной ярмарки. В ту далекую пору Риску он был слишком велик, а мне – широк, отчего мы едва не подрались за право оставить его себе на вырост. Победил гном, убедивший меня, что даже гномки так не блюдут фигуру, как мне придется, чтобы заполнить все его объемы. И хорошо, что убедил. Мой рост все равно не позволил бы мне его надеть сегодня, а Риску – в самый раз.

– Вы закончили с мастером?

– Договорились встретиться завтра у него дома. Я успел поведать ему лишь о недавнем ремонте, а рецепты бабушкиных блюд остались не затронуты. Поэтому завтра я должен показать, как готовится их семейный соус к мясу и другой – к утке. Если я этого не сделаю, мастерица меня больше на порог не пустит, а духи предков их семьи разобидятся на моих.

– Ты не можешь им этого позволить. Поведай мастеру о его корнях, – серьезно сказала я.

Маркус тихонько хихикнул, отчего удостоился двух осуждающих взглядов. Для гнома предки – это святое. А люди и за родителями не всегда присматривают в старости.

– Идем. – Я ухватила Риска за руку и вытащила из комнаты. – Лучше в коридоре поговорим.

– Или он уйдет? – Гном перевел мрачный взгляд на Маркуса.

– Он не может уйти. Дров наломал, теперь прячется, – пояснила я причину своего отказа, пока Риск не подумал чего-то неправильного. – Так что даже если ты его силой попытаешься выставить – вцепится в дверной косяк и будет ногтями цепляться.

– Даже так? – Гном уже с большим уважением взглянул на рыжего.

– Да. Он это может, – подтвердила я и первой ушла из собственной комнаты. Определенно, нужно на замок закрываться и никого внутрь не пускать. А то не комната – а убежище. Для всех, кроме хозяйки.

На лестнице было непривычно тихо. Никто не играл в карты, не переписывал впопыхах домашнее задание, не бродили по этажам участники актерских кружков, клянча вещи на один вечер. Тихо и мирно, как будто наступил конец света, на лестничной клетке стояли мы с Риском.

– Тари, мне не нравится, что он лежит у тебя в комнате, – мягко, но непреклонно заметил гном.

– Мне это тоже не нравится, – поддержала я друга, хотя и понимала, что недовольство вызвано не просто заниманием Маркусом моей кровати в дневное время. – Но не могу же я выгнать друга на произвол судьбы. К тому же он в эльфийском разбирается куда лучше меня. Так что, как только я закончу с планом поездки в Леса, он все проверит.

– Попросила бы лучше эльфа…

– То есть против Алеста ты ничего не имеешь? – хмыкнула я.

– Он эльф, – пожал плечами Риск. – Ревновать к эльфу – глупо. Ты их никогда не любила. Да и мелкий он. Руки длинные, сам потолок подпирать может – но не вырос еще. Эльф, одним словом.

– Эльф, – подтвердила я. Слова гнома мне не нравились, как и его стремление выбирать мне окружение. Эльф или человек – только я вправе решать, с кем проводить свое время. – Риск, а ты гном.

– Да, я гном, – гордо заметил мой друг.

– А здесь гномов не слишком жалуют. Но ни Маркус, ни Алест не говорят мне ничего подобного о тебе.

– Так ведь я гном.

– Именно. Ты гном, но здесь не Царство. Влияние эльфов на эту страну куда больше, чем со стороны Царства. И если бы я шла на поводу у межрасовых предрассудков, ты стоял бы здесь один.

– Ты и сама из Царства.

– Но я не гном.

Риск нахмурился. Разговор ему не нравился.

– Ты будущая жена гнома, а значит, часть гномьей общины.

– С чего ты это взял? – Разобраться со зреющей проблемой стоило, пока она не перешла все границы и не погребла нас под собой.

– Ну как же… – Риск почесал бороду. – Я приехал. За тобой. Договор я подписал. На все условия согласен. Лучшего мужа все равно не найдешь, а меня ты полностью устраиваешь. И как друг и как жена.

– Зато духов – нет, – напомнила я о гномьих покровителях.

– Я нашел самородок, – упрямо заметил Риск. – Они не смогут отказать.

– Это подкуп. И он ни к чему хорошему не приведет. Судьбу мы, может, и обманем, но сами себя? И ты, и я будем знать, что этот союз не одобрен. И цена его – тот самый самородок, подаренный духам из-за закоснелости взглядов. Риск, мы уже не дети. То, что казалось правильным тогда, сейчас таковым не является. Духи мудрее нас, и они против. И даже если сдадутся, падкие на дорогие подарки, принесет ли это нам пользу? Сколько продержится такой союз?

– Сколько проживем – столько и продержится, – буркнул гном. – Я за женой приехал, с женой и уеду.

– Учебу я не брошу.

– Я готов ждать.

– А сколько из-за этого простоя ты потеряешь? – Говорить о чувствах с гномом, уже все для себя решившим, было глупо. – Издержки посчитал?

– Это не важно.

– Важно. Если ты гном – то оставайся гномом до конца. Иначе – никакой ты не гном.

– Тогда я не должен здесь с тобой стоять, – зло рыкнул Риск. – Гном с человечкой не пара. Но если не я, кто тебе поможет? Стых твой? Ему семья запретит. А другие семейства и связываться не станут. Они не так терпимы к людям, как мои. Но если ты в нашу семью войдешь – не останется ни одного гнома, который косо смотреть станет. Мою жену все уважать будут. И ты больше не будешь плакать, спрятавшись в шкафу, чтобы слез никто не видел.

– Я уже в тот шкаф не влезу, – печально улыбнулась я, вспоминая не самый лучший момент своей жизни. – Так что придется как-нибудь без него обойтись. Мы выросли, Риск, и пора идти дальше. Жить прошлым не получится – только дети могут мечтать о несбыточном.

– Я сказал всем, что приеду с женой. Человеком.

– Ты в Ле-Сканте. Здесь людей больше, чем представителей иных рас. И если дело лишь в этом, я знаю, кто может тебе подойти.

– Мне подходишь ты.

– Тебе подойдет любая девушка, которая будет удовлетворять определенным параметрам. Ты сам говорил, какой должна быть твоя жена. И знаешь, здесь есть один вариант. Ей нужен муж. Тебе – жена. У вас обоих нет времени.

– Знакомь, – устало вздохнул Риск. – Не выбрасывать же самородок. Он уже расписан под церемонию…

Сочинение пришлось дописывать впопыхах. Маркус неохотно взглянул исписанные странички, выправил пару конструкций и ушел, оставляя меня переписывать все начисто. А у меня после знакомства Марики и Риска тряслись руки. Не от страха, нет – от составления брачного договора. Он у обоих имелся, и мы утрясали спорные моменты, вписывая и вычеркивая те или иные пункты. Но до выходных Риск должен был успеть все оформить. Тогда же состоится представление невесты семье. Для начала – малому кругу, проживавшему в Ле-Сканте, а через десять дней, когда чета отправится в путешествие, то и родственникам в Царстве. Отцу Марики о кандидатуре жениха было сообщено сразу же. И, подумав и посчитав, Аарон Вельмер дал свое согласие на брак.

На кровать я упала только в четвертом часу и без лишних раздумий уснула. Хорошо, что эльфоведение одна из самых сонных специальностей. Может, и успею отдохнуть…

К выходным все дела были благополучно улажены. Алест с Маркусом перестали сталкиваться плечами, стоя у меня за спиной. Риск проводил большую часть времени с новой невестой, составляя смету семейного бюджета на первый квартал их супружеской жизни. А я радовалась просто возможности вдоволь поспать.

Даже перед поездкой, от которой Риск отказался из-за ревности будущей супруги, мы договорились лечь пораньше и встать попозже. Особенно усердствовал Алест, которому доставалось на занятиях за потерянный молоток.

А потому совершенно очевидно, что у ратуши мы собрались около полудня. И возвращение из Клязя пришлось перенести. Теперь мы планировали задержаться.

Доплатив за обмен пропускных документов и указания нового времени возвращения, мы шагнули в центральный Лескантский портал. Дорогое это удовольствие, конечно, но время – еще более ценный ресурс, а папа мне обещал путешествие ко дню рождения. Так почему бы и не в Клязь?

Город встретил нас радушно разразившейся грозой, смывшей с нас всю чужеродную пыль и смачно приправив родной Клязю грязью. Потоки текли с улицы на улицу, пока, собравшись воедино, не падали в море. Клязевские инженеры – не чета столичным – выступали против затопления районов города, а потому вода нигде не собиралась. Разве что вместе с грязью и листьями бурный поток мог унести и дом. Но за всю историю существования ливневой Клязевской канализации такого ни разу не произошло.

– Н-да, – прикрывая голову курткой, высказался Маркус.

– А может, домой? – предложил Алест.

– Обернись, – посоветовала я, зная, что едва мы вышли из портала, его тут же закрыли. И откроют специально для нас в назначенное время, выделив коридор в пять минут. Не успеем – останемся в городе до следующего открытия перехода. А оно случится, как только наше прошение до столицы дойдет. Разве что кто-то одолжит нам шкатулку-переместитель или хотя бы настроит связь со столичным портальным ведомством.

– Где он? – воскликнул эльф, который закономерно не увидел перехода. – Был же здесь…

– Был, – подтвердила я. – Но Клязь не самый распространенный маршрут, и переход будут открывать специально для нас. Разве что ты дядю позовешь и он милостиво нас заберет. – Алест с готовностью потянулся к вороту. – Но разве можно вернуться, даже не сделав попытки разобраться в итогах Валенской кампании. И узнать тайну пропажи из моего дома? – Слова приходилось подбирать, но, поскольку ребята были осведомлены обо всем, без разжевывания поняли суть проблемы.

– Идем, – махнул Маркус, смиряясь с неизбежным. Зонт он даже не стал открывать – бесполезно на таком ветру. Только вывернет и спицы погнет. А удовольствие не из дешевых. Пусть гномы и открыли технологию производства, но материалы и собственно работа не стали стоить дешевле. Напротив, с усилением эстетического уклона зонты только дорожали.

– В такой дождь? – Алест был разочарован и обижен.

– Самое время напроситься на обед. А там и с хозяином заведения поговорим. Городок маленький, пусть и торговый. Все друг о друге все знают, а наши вопросы ненужного беспокойства не вызовут. Приезжие и не такое спрашивают – а уж купцам сами боги велели интересоваться и вынюхивать. Так что, Тари, припоминай, чем славен Клязь, и вперед на подвиги.

– Только сначала поедим! – прервал планирование великих свершений эльф. – У Тарниаля выходной, а есть то, что готовит Андрат… Я еще из ума не выжил.

Я промолчала: лично мне чуть подгоревшая яичница или недосоленный салат концом света не казались. Но кто поймет этих эльфов?

– Идемте, – первым сориентировался Маркус и открыл своим поступком переход через бурлящие Клязевские потоки.

Хорошо, что я сапоги надела повыше и особой выделки. Не промокнут и в такой ливень. А потом можно голенище скатать и будет в самый раз для весны.

Замеченная Маркусом таверна звалась «Тридцать три яблока» и вызывала четкие ассоциации с игрой магистра Реливиана. Если еще и хозяйку будут звать Питчи, а ее мужа Тотам, то я поверю в провидение и отнесу Таан-Ренским богам щедрое подношение. Чтобы поели и больше не уделяли моей судьбе столь пристальное внимание.

– Перепрыгивай, порог высокий, – предупредил Маркус, забираясь внутрь таверны.

Порожек был не просто высоким, его как будто специально делали для эльфов с вампирами – самых высоких рас. Но не оценить подобный подход я не могла – до нашего прихода в таверне было сухо. Ни один ручеек не проник внутрь, хотя на улице… У ребят брюки были по колено мокрые, что уж про обувь говорить – жалкое зрелище!

– Хм, гости. Юные, новые, – пробасил кто-то, стукая о стол кружкой. Судя по запаху – пили здесь брагу. – И чего дома в такой потоп не сидится?

– Сидится, да только разве можно упустить шанс такое памятное место посетить, – отсалютовав редким зрителям, доплывшим до таверны или попросту не выходящим из нее с самой ночи, заявил Маркус. – У нас практика на носу, препод – монстр, сказал маршрут составить заранее, все точки обойти и подписи у градоправителей собрать – вдруг не хотят они нашествия студентов.

– А это нас спасет?

– Если градоправитель напишет официальный отказ – вполне. Только нам до него еще доплыть нужно. И карту города составить. Переписать – не выйдет. Препод – маг, обещал прийти и лично сверить все до последней точки.

– Так воду нарисуете и шпили. Что смогли разглядеть – то и обозначили, – принялись советовать постояльцы.

– И кладбище зарисуйте. Оно во-о-о-он там стоит.

– И дом Старухи.

– Порт не забудьте.

– А в эльфийские подвалы полезете?

– Услуги проводника – недорого.

– И сколько? – заинтересовался последним предложением Маркус. У меня бы в таком балагане что-то вычленить не получилось бы, а он смог. Профессионал. – Проводник нам бы пригодился…

– Серебрушка за день, – озвучил свою цену полукровка, поднимаясь из-за стола. – И за мою выпивку заплатите.

– А ты такой проводник хороший?

– Лучше не найдете.

– Категоричное заявление. И чем же ты лучше?

Я вот тоже хотела узнать чем. Платить за острые уши не хотелось: у нас на троих таких ушей и так два, а это выше среднего по стране. Ими нас не удивишь.

– У меня лодка есть, – хмыкнул, как и его предки, полукровка. – До гостиницы довезу. На обычной – снесет вас в море, детки. А на моей – целы будете. И не намокнете больше того, что уже набрали.

Маркус быстро глянул на меня, как бы спрашивая: подходит ли? Я кивнула.

– Идет. – Рыжий протянул руку теперь уже нашему проводнику, а я бросила пару монет хозяину. И он даже отсчитал мне сдачу. Честный все же люд в Клязе. Пусть и выглядят как проходимцы.

Выходили через запасной выход на втором этаже таверны. От него вниз вели ступеньки, доходившие до самого второго этажа. Сейчас половины из них было не видно. Впрочем, за то время, что мы разговаривали, дождь усилился, и теперь я с трудом различала Алеста с Маркусом.

– У вас всегда так? – стараясь не захлебнуться дождем, спросила я, на ощупь перебираясь в лодку.

– Сезон дождей – пару недель в году. Повезло вам, ребята.

С рук проводника сорвались чары, и мы поплыли. Большой легкий тент над головой укрывал от капель, и мы рискнули вздохнуть с облегчением.

– Еще как, – простонал Алест, стягивая капюшон.

Полукровка дернулся, разглядев его острые уши.

– И куда мы плывем? – Маркус не придал значения поведению проводника. Его больше интересовал маршрут. Впрочем, для меня тоже было важно знать, куда и как мы плывем. Но в магической составляющей двигателя я не разбиралась, а потому оставалось только выпытывать маршрут.

– Зависит от ваших финансов. В городе одна гостиница и два постоялых двора. Если подешевле, то лучше на постоялый. «У старухи Нэн» весьма пристойное заведение. И, что важнее, крышу никогда не сносит. Сколько гроз было – не сосчитать, а крыша держится. Честное слово или какое иное, но помогают заговоры владелицы.

– Старухи Нэн? – переспросила я, извлекая из сумки блокнот и ручку. Все же молодцы гномы – пером в дождь, да еще и на раскачивающейся лодке, не попишешь.

– Нет, сейчас там совсем другие владельцы. Старуха уехала с Тель-Арлеями еще тогда, после войны.

– Вы говорите об этом, как будто те времена застали, – не смолчала я.

Полукровка внимательно на меня посмотрел, но не ушел от ответа.

– В те годы я был еще ребенком. Но память – лучшее, что мне досталось от отца.

– Кроме ушей, поднимающих стоимость ваших услуг? – съехидничал Маркус.

– Не без этого, – фыркнул проводник. – Так куда вас прикажете?

– В гостиницу, – оценив состояние своего эльфа, решила я. – Переночевать мы и на постоялом дворе сможем, но поговорить – по опыту знаю – не дадут.

– Что ж… Осмотр города начнем сегодня или завтра с утра?

– Оплатим гостиницу, оставим вещи, и можно будет начинать, – я решительно пресекла попытку стрясти с нас серебрушку за обычное катание. – Дождетесь нас у входа.

– Как будет угодно леди, – хмыкнул полукровка. Больше он ничего не сказал. Вероятно, приберегал для экскурсии или думал, как бы нас потерять по дороге. По крайней мере, на нас с Маркусом он косился весьма неодобрительно, а вот на Алеста напротив – с детским любопытством и каплей зависти.

Гостиница была не слишком дорогой. Приготовившись к столичным ценам, я была приятно удивлена, когда за золотой – полукровка точно себе цену ушами набивал! – нас пообещали приютить в трехместном номере с двумя спальнями и гостиной. Завтрак в цену включен не был, но мы и в городе прекрасно бутербродами обойдемся.

Проводник ждал нас у выхода с обреченностью эльфа, которого заставили работать. Дождь утих, и по улицам поплыл туман. Если сейчас еще и потепление ударит – я решу, что здесь маги постарались.

– Не без этого, – подтвердил проводник. – Постараться – постарались, а убрать за собой – никто им за это не заплатил. А нынешние отказываются. Говорят, не осталось никаких сведений о старом колдовстве. И раз уж не смертельное оно, так лучше смиритесь, иначе чары друг на друга наложатся и дождь огненным станет. Тогда уже лодкой и сливом не обойдетесь.

– Ясно… – Алест, кажется, все больше радовался, что эльфам кусок земли не достался. Тогда бы раз в десять лет навещать бы приходилось. Эльфийский Владыка – не человечий император, должен свою территорию осматривать и расположение подданным выказывать.

– Так, может, снимете, если ясно? Маги говорили, что из-за эльфов так случилось. Хотели остроухие что-то с погодой сотворить, чтобы боевой дух княжеской армии сломить, а вот как оно получилось.

– А вы не помните?

– Мелкий был. Помню, в небе гремело – а что? Обычная гроза или наведенная, кто же отличит?

– Это же сколько вам лет, – выцепил главное Маркус.

– Много, – кивнул полукровка. – Даже для эльфа срок изрядный, а уж для человека…

– Не живем мы столько, – согласилась я. И задумалась.

Век обычного полукровки – три-четыре столетия. А наш собеседник этот срок уже пару раз превзошел. И до сих пор старым не выглядит. Молодое, ухоженное лицо, тонкие черты. Если бы не глаза, довольно узкие для эльфа, и отличить-то сложно было. Да уши немного короче и не такие узкие.

– А кем был ваш отец? Или мать?

– Мне об этом не говорили. Но даже если бы и поведали, неужели я бы первым встречным о своей семье докладывал?

– Прошу простить мое любопытство, – охотно извинилась я. Вопрос и впрямь был личным, чтобы на него отвечать. Я бы промолчала вовсе, но, видимо, полукровке хотелось с кем-нибудь поговорить. Например, с Алестом. Друг поежился, заметив мой настойчивый взгляд, но ради дела… Думаю, он справится. А пока:

– Мы могли бы начать путешествие с мануфактур Лемана, если от них что-то осталось?

От мануфактур Лемана осталось удручающе много и в то же время почти ничего. В распоряжении туристов имелись здания, портреты владельца и его семьи, их личные вещи, вплоть до столового серебра… и ничего из того, что пролило бы свет на их шкатулки, покупателей и технологию изготовления. Все это как в воду кануло. Мастера знали, как с ними работать, как заряжать, как вселять духа-хранителя, если придется, но как создать еще одну шкатулку – нет. Впрочем, за свою долгую жизнь под руководством Лемана их вышло столько, что до сих пор они оставались на складе, если верить нашему проводнику.

Сам Леман исчез из города после все той же злополучной Валенской кампании. Жители горевали недолго: свое немаленькое состояние он оставил на нужды города. А потому даже столовое серебро из буфета никто не крал. Для восстановления города после войны и так хватило. Семья Лемана переехала еще раньше. Чувствуя приближавшуюся катастрофу, глава семьи отправил домочадцев подальше от эпицентра. В Ле-Скант, если говорить точнее. Но сам там так и не появился. Но и супруга страдала не долго: новый муж для красавицы Лоретты нашелся весьма быстро. А дети… Дети жили в пансионе, а потом тратили оставленное им содержание, которое отец перевел им заранее. Больше ничего об их судьбе Далар не знал: не доходили в Клязь слухи.

– А кабинет сохранился? – поинтересовалась я, надеясь, что хоть у Лемана окажется сейф. Конечно, мало шансов, что его не нашли до сих пор, но мне в мои годы было простительно фантазировать и верить в чудо. И в гномьи сейфы. А если Леман и сам был артефактором, то вряд ли обошел своим вниманием и тайники. Шкатулки же придумал – что мешало увеличить размер и…

– Пришли. – Далар застыл на пороге, не предпринимая попыток войти.

– Что-то не так? – насторожился Маркус, который то ли от стресса, то ли от осознания себя старшим и важным весь преобразился.

– Так, просто господин Леман не любил посторонних в своем кабинете. И дух-хранитель до сих пор крайне редко кого-то туда пускает.

– А кому удавалось? – заинтересовалась я, чувствуя, как шансы на победу растут. Конечно, связываться с духом – себе дороже, но если договоримся…

– В те времена, когда господин Леман еще жил здесь, в кабинет беспрепятственно входили члены его семьи и проверенные деловые партнеры. Для всех остальных за той дверью – тьма. После исчезновения господина Лемана многие пробовали туда зайти, но получалось у единиц. Ничего общего у них не нашли, а потому жители предпочитают просто не рисковать.

– А если дух откажет в праве войти, то что будет? – допытывалась я. Нехорошо лезть в чужой кабинет, если не знаешь, вылетишь ты оттуда с чесоткой или останки веником сметать будут.

– Страх, неконтролируемая агрессия, расстройство желудка, диарея, помешательство, – без эмоций перечислил полукровка. – Но можете рискнуть, если считаете, что способны добыть секреты Лемана.

– И многие соглашаются?

– Каждую экскурсию кто-то рискует, – пожал плечами мужчина. – Если вам удастся войти и вынести что-нибудь в качестве доказательства, то получите приз от городского совета. Но за право попытать счастье – нужно доплатить.

– И сколько?

– Три золотых, – озвучил полукровка и протянул руку. – Будете рисковать?

Парни переглянулись и покачали головами.

– Рискнем, – решила я и сунула проводнику три монеты. – А призовой фонд сколько?

– Пятьсот золотых монет, – озвучил сумму полукровка и поправился: – Уже пятьсот две. Одна монета отходит администрации для удовлетворения городских нужд.

– Хороший куш, – усмехнулась я и, потянув дверь на себя, переступила порог.

Не знаю, чего боялись Алест с Маркусом, но в кабинете не было ничего, что внушало бы опасения. Дух-хранитель сохранил все в целости и сохранности. Ни пыли, ни следов тлена: доски были целыми, обивка кресел под пальцами не рвалась, крепления люстры не проржавели…

– Все как и в день смерти хозяина, – озвучил мои подкорректированные мысли тихий шепот.

– Он умер? – переспросила я, прекрасно понимая, с кем разговариваю.

– Да, – прошелестело мне на ухо. Любят духи себе голоса менять. А ведь могут и сладкоголосые речи эльфов за первоисточник брать – им все равно. Любые звуки, которые они слышали за время службы, могут быть использованы для звукового сопровождения их действий.

– И вы остались привязаны к этому месту?

– К хозяину, – лязгнул сталью голос духа. Хорошей такой сталью, старинной, но очень прочной. До сих пор эльфы для своих клинков берут.

– А где хозяин?

– Здесь, – прошипел дух.

Меня развернуло на сто восемьдесят градусов. В кресле у окна, удерживая за ножку бокал с вином, часть которого расплылась пятном на ковре, сидел труп. Точнее, это дух сказал, что мужчина мертв, я же видела вполне живого человека. Разве что грудь у него не двигалась, а напротив сердца сияла маленькая алая капля. Для верности, что ли, удар нанесли? И как бокал не упал, если господин Леман уже умер? Пальцы бы разжались и все. Или он до последнего их сжимал?

Я подошла ближе и опустилась на колени, изучая жидкость. Ядодел из меня плохонький, но может, что и учую.

Так мне и надо. Воняло миндалем. Вот только вино это было – судя по бутылке на столе – Вийонское красное, а оно и так имело вкус и запах миндаля, а потому был ли в вине цианистый калий или моя паранойя разыгралась и господина Лемана шпагой закололи, я не могла сказать на глаз. Разве что образец взять… Или бутылку.

– А вы видели, что произошло? – Существовала вероятность, что дух-хранитель не остался в стороне, успокоившись, что вверенное ему имущество от убийцы не пострадало, и видел, как закончилась жизнь хозяина.

– Я был здесь, – ответил дух. – Мне не дали уйти, но своего лица охотник не показывал.

Охотник… Была такая особая каста магов, жрецов, шаманов, да и кого угодно – назывались они от страны к стране различно, – которые умели уничтожать духов. Не отсылать – отослать мог лишь тот, кто призвал хранителя. А именно уничтожать. Чаще всего их нанимали для убийств или громких краж. Уповая на силу духов-хранителей, жертва становилась уязвима, пренебрегала обычной охраной и умирала от рук охотника. Дух исчезал еще раньше. И призвать его уже не мог ни один заклинатель. Исчезала сама сущность, от стража и серого дыма не оставалось. Даже некромант, зная прижизненное имя духа, не смог бы с ним поговорить. Но, судя по словам хранителя, охотник смог остановить разрушение привязки, смог заставить духа остаться, выполняя свои прежние обязанности и скрывая смерть своего хозяина. Вероятно, поэтому и решили, что он уехал. Дух остался на месте – значит, Леман жив.

– А почему я смогла войти?

– Кровь хозяина может заходить без приглашения. Наследники имеют право брать.

Наследники. Все просто, как должно было быть. И почему никто не вывел закономерность?

– С духами не любят разговаривать, – пояснил хранитель, будто слышал мои мысли. – Ты первая, кто догадался спросить.

– А остальные?

– Приходили, брали и бежали как крысы.

– А если я возьму вот ту бутылку. – Я указала на начатое вийонское вино. – Вы тоже скажете, что я крыса?

– Нет. – Дух начал обретать четкость. – Я попрошу забрать и хозяйское кольцо.

– Кольцо? – Я покосилась на упомянутый артефакт. Активный. Не хотелось бы иметь с ним дело. Сломать не смогу. Будь я магом – может быть, но не так, голыми руками.

– Оно примет тебя. Раз уж я позволяю… – Дух хохотнул, но, понимая, что я не тороплюсь выполнять его указания, пояснил: – Я хочу уйти. Сотни лет смотреть на своего мертвого хозяина – не лучшее времяпрепровождение.

– Если я заберу кольцо – я смогу тебя отпустить?

Связываться на всю жизнь с неконтролируемым духом мне не хотелось. А поскольку его заклинали не на меня, то и отделаться от него я не смогу. Пока он привязан к этому месту… К кольцу, удерживающему его рядом с хозяином. И вероятно, не позволяющему господину Леману рассыпаться в прах, дух заперт. Но если его отпустить…

– Сможешь. Но я дам клятву хранителя. Хозяина я не уберег – уберегу тебя.

А вот это уже было весомым обещанием. Получить духа, который пришел на службу добровольно, да еще закрепив свое слово клятвой… Я облизала пересохшие губы и кивнула. От такого отказываться ни один гном не стал бы, а люди бы и вовсе побежали за артефакт хвататься. Но сначала пусть поклянется, мне неприятности не нужны.

– Как только ты возьмешь кольцо, сокрытие исчезнет, – предупредил дух. – Если хочешь поискать в тишине – ищи сейчас.

– Да…

Свою полезность дух уже начал доказывать. И правда, стоит мне принять клятву и забрать предмет, к которому привязал духа охотник, все прежние приказы исчезнут. Хранитель перестанет отвечать за сохранность кабинета и любой желающий получит возможность безбоязненно шарить по столу и полкам. А меня и близко не пустят – попробуй докажи родство спустя столько лет. Я ведь и сама не знала о господине Лемане. И вряд ли хоть кто-то из живых родственников об этом осведомлен.

Оглядев кабинет, я восторжествовала. Он здесь был. Сейф. Пусть старый, пусть первых моделей, пусть… да как он вообще открывается?!

Я поджала губы и уселась на пол, скрестив ноги. После чего передумала и легла, чтобы видеть обратную сторону столешницы. Легче не стало. Никаких подсказок, где искать ключ, не было. Да даже найти то самое место, куда этот ключ прикладывать – гнезда нигде не было.

– Кресло, – подсказал дух, наблюдая за моими попытками разобраться. – Подлокотник.

– И что служит ключом?

– Кровь, – усмехнулся дух. – И слово.

– Какое?

– Мне запретили его запоминать. Разве что связано оно с семьей. Господин Леман был на этом помешан.

Я закусила губу и еще раз оглядела комнату. Для человека, ставившего семейные ценности на первое место, у господина Лемана не хватало портретов детей на столе, их наград за заслуги, да и просто какой-нибудь милой безделушки, сделанной ему в подарок. Нет, «семья» – не то слово, которое стало бы паролем для этого человека.

Но что же он мог выбрать? Дух-хранитель в кабинете, решетки на окнах, несмотря на наличие вечного стража. Два тайных хода – один за картой, а другой… Я остановилась посреди комнаты и, опустившись на колени, простучала пол. Так и есть – можно снизу открыть, если хозяин позволит. Паранойя? Не для человека его профессии, а значит…

– Дух! – позвала я. – А что будет, если я неверно пароль назову?

– Тебе? – Хранитель соткался за моей спиной. – Ничего. Родство настоящее, так что ничего не случится. Разве что все реагенты используешь – и тогда уже ничья кровь ничего не откроет.

– А много их осталось?

– Я алхимик? – хохотнул дух.

– Кем ты был при жизни, ты не уточнял.

– И не стоит тебе этого знать, ребенок. Ковыряй уже свой сейф, и пойдем.

Стараясь не морщиться, я переложила руку покойника подальше от подлокотника. Пристроила на освободившееся место свою и, глубоко вздохнув, сказала:

– Безопасность.

В большой палец впилась игла. Поморщившись, я ждала продолжения, но ничего не происходило.

– Смотри уже. – Духу не терпелось уйти. – За спиной, – подсказал хранитель.

Я обернулась и восхищенно присвистнула. Это сколько обманок господин Леман в кабинете устроил! Стол, кресло, подоконник… А тайник был на самом видном месте. Дверь. Хрупкая, скрипучая дверь, за которую ежедневно хватались все гости и о существовании которой тут же забывали. Да я и сама бы забыла: вес обычный, никаких посторонних звуков, открывается, как и положено.

Впрочем, денег в своем сейфе господин Леман и не хранил. Ни золота, ни серебра, ни какого-либо другого металла, а вот чертежи, которых здесь было не меньше пятидесяти листов, – очень даже. И переписка.

Решив, что по праву крови могу приобщиться к семейному, как оказалось, делу, я аккуратно все сложила в сумку и закрыла дверцу. Механизм щелкнул, закрываясь.

Чтобы не вызывать подозрений и безнаказанно вынести бутылку, мне пришлось спрятать бокал. Носовой платок хозяина как нельзя удачнее торчал у него из кармана.

– За пределами кабинета слышно, что где происходит?

– Нет. – Дух с интересом наблюдал за моим поведением. На его бесплотном лице играла странная улыбка, но комментировать мои действия или давать подсказки он и не собирался.

Бокал рухнул на пол. Вслед за ним полетели еще два. А сверху пролились чернила.

– Не хочу встречаться с охотником, если он еще жив, – пояснила я свои действия.

– Жив, – кивнул дух. – Если бы он умер, путы ослабли бы. Но удавка по-прежнему на месте.

– Значит, он узнает, если ты покинешь место своего заточения?

– Разумеется.

– Сможет нас найти?

Если да, забирать с собой духа, пусть и добровольно присягнувшего…

– Если ты не будешь болтать и хвастать – не узнает. Разве что увидит кольцо. Если память его за столько лет не начала подводить.

– Будем уповать на это, – вздохнула я и, спрятав в сумке бутылку, забрала со стены карту.

– Зачем?

– Если в бутылке была отрава, незачем всем знать, кто ее забрал. Пусть лучше думают, что разбилась.

– Логично, – оценил дух и поинтересовался: – Как тебя зовут, ребенок?

– Антарина Малиара Тель-Грей.

– Я Аларис Сатар Альрес Таарин. – Мне поплохело от этого имени больше, чем от внезапно увиденного трупа, но остановить клятву я уже не могла. Да и как прикажете зажимать рот духу? – Клянусь в вечной верности потомку моего хозяина, Антарине Малиаре Тель-Грей. Клянусь следовать воле госпожи, если она не ставит под угрозу ее жизнь. Клянусь выполнять приказы и поручения, если они не приведут к смерти госпожи. Клянусь защищать мою леди ценой своего посмертия. Да услышит Эсталиан мою клятву.

Я резко сорвала с пальца господина Лемана перстень и надела на свою руку. Комнату заволокла тьма, а меня немилосердно приложило о стену, вынесло в коридор. Уже оттуда я видела, как истлевало убранство кабинета, как превращались в труху доски, как рушились опоры.

– Бежим! – рявкнул Маркус, хватая меня за руку и выволакивая под дождь.

Дом за нашими спинами медленно истлевал. Рухнул балкон, рассыпалась крыша, сгнили балки… Дом складывался, как будто за секунды проживал те сотни лет, что его поддерживал дух.

– Вы его что, не укрепляли?

– Не было необходимости, – глухо ответил полукровка. – Дом не старел. Его и не реставрировали. Зачем, если все и так идеально.

– Уже нет, – хмыкнул Маркус.

– И я бы хотел знать, почему? – в меня вперился тяжелый взгляд проводника.

– Я карту взяла! – Продемонстрировала тлеющее в руках творение картографов. Жаль, а я сравнить хотела. – И я же получу свои пятьсот два золотых? Все видели, что в кабинет я заходила, карту вынесла…

– Это будет решать градоправитель, – недовольно буркнул полукровка, как будто ему предстояло из своего кармана мне выигрыш отсчитывать.

Градоправителем оказался молодо выглядящий мужчина, неопределенного возраста. Судя по большим глазам – не без примеси эльфийской крови. В остальном же он был абсолютно человечен. Уши не выделялись острыми концами, а лицо недавно брили.

Он внимательно оглядел нашу пеструю компанию, задерживаясь на каждом из нас равное число секунд, и повернулся к Далару. Вот нашему проводнику досталось куда больше внимания. Во взгляде градоправителя кроме досады промелькнуло и презрение. И чем им всем так бедный полукровка не угодил? Выгнали бы уже, если так мешает. С такими ушами он в любом городе подработку найдет.

– Тари. – Маркус дернул меня за рукав.

– Да? – Я с удивлением посмотрела на друга. Вроде бы ничего пропустить не успела, так почему все так странно смотрят.

– Милорд Реглен Дель-Артон интересуется, как ты смогла войти в кабинет господина Лемана, – прошептал мне на ухо Алест.

Дель-Артон… Мало приятного. Если бы хотя бы Тель… И зачем в такой глуши его величеству понадобился представитель старшего рода? Еще и родственник Дель-Аруана, если в императорской библиотеке книги не фальшивые.

– Ухватилась за дверь, открыла и вошла, милорд, – потупившись ответила я. А обувь у лорда-градоправителя хорошая, качественная, еще и из последней коллекции. Девы в университете на парах как раз обсуждали. Дорогая…

– И больше ничего? – усмехнулся мужчина, присаживаясь в кресло. Нам он садиться не разрешал. Даже Алесту, что уже за все рамки выходило.

– Ничего, милорд, – эхом повторила я. Про духа рассказывать точно не стану. Пусть и не выпытывает.

– Далар, проводи наших юных гостей в мой особняк, – взглядом указывая на замерших в ожидании парней, приказал Дель-Артон. – С юной леди я еще побеседую.

– Мы не уйдем без Тари! – взбрыкнул Маркус.

– Уйдете, – непреклонно заметил мужчина. – Если Тари, – он усмехнулся, – посчитает нужным, она сама сообщит вам все, что пожелает. Но сейчас мы пообщаемся без свидетелей.

– Дайте слово, – не унимался рыжий, внезапно растерявший свой страх перед власть имущими, – что после разговора вы ее отпустите. Живой и невредимой.

– Даже так? – лорд усмехнулся. А вот Маркус его выдержке мог позавидовать: на пальцах у друга уже плясали искорки. – Даю слово, что ваша подруга вернется в целости и сохранности. В мой особняк, где вы переночуете сегодня.

– Мы сняли гостиницу, – буркнул рыжий, остывая, но не теряя ни грамма недовольства.

– Стоимость гостиницы вам вернут. Далар, распорядись, чтобы вещи детей перевезли.

– Да, милорд. – Проводник поклонился, как обычный слуга, и ненавязчиво подтолкнул ребят к выходу.

До тех пор, пока в кабинете не остались лишь я и милорд, никто не проронил ни слова.

– Присаживайтесь, – оборвал тишину Дель-Артон.

Я решила последовать совету собеседника, раз уж за обивку кресла он не переживает. Хотя обивка вряд ли промокнет, стоя здесь, мы успели просохнуть.

– Тари… Я могу вас так называть?

– Антарина Тель-Грей, – представилась я.

– Что ж… Леди Тель-Грей, давайте немного поговорим о вас.

– Это несколько неуместно, – напомнила я о положении дел. – Нас не представляли. И моя семья вряд ли одобрит…

– Ваша матушка одобрит, – заверил меня собеседник. – Я говорил с ней о вас. Но, к сожалению, вы так быстро покинули дом, что мое приглашение вам не передали.

– Сожалею, милорд.

Признаться, я сожалела лишь о том, что мне не сказали, от кого еще стоит держаться подальше. И вот что они вообще во мне находят. Я еще понимаю престарелого герцога Дель-Аррада. Он староват, подслеповат. Может, и глуховат для полного комплекта. Но сидевшего предо мной мужчину нельзя было назвать ни старым, ни слепым, ни глухим. И торговлей ему по должности заниматься не полагалось. Разве что его величество личным указом позволит, только зачем это тому, у кого и так годовой доход от земель больше, чем у отца прибыль.

– Ложь вам не к лицу, – заверил меня собеседник. – И я был бы рад, если бы вы оказали мне честь и подняли глаза. Ваша макушка несомненно прекрасна, но я предпочел бы видеть ваше лицо.

– Если вам так угодно, милорд. – Я с досадой отвлеклась от созерцания ковра и переключилась на собеседника.

И ведь вовсе не дурен собой. Даже хищный профиль его не портил, хотя и навевал мысли о сиятельном родственнике. Почему мне вообще на эту семейку так везет в последнее время?!

– Угодно, леди. – Кажется, мое нескрываемое раздражение его лишь забавляло. – И как бы мне ни хотелось делать вам комплименты, работа вынуждает меня задать вам вопросы. И ответы я бы хотел получить правдивые. И, – он поднялся со своего места, обошел вокруг стол и присел на самый край, заставляя меня поднять голову, – они не должны расходиться с тем, что я прочитаю в вашей милой белокурой головке. Договорились? – И он резко выдернул из моих волос заколку. – Она бы вам не помогла. Слабый артефакт.

– У вас нет разрешения на чтение чужой памяти, – хрипло заметила я, мысленно старательно напевая песенку. Но мелодия постоянно сбивалась, а слова исчезали из памяти.

– А зачем оно нам? Вы же не будете врать, верно, Антарина?

– Я буду говорить с вами только в присутствии адвоката семьи. – И мысленно добавила: – «И думать тоже».

Мужчина усмехнулся.

– А если мы поступим иначе, – предло– жил он.

– Как, например? – Любопытство тот еще порок и, увы, свойствен не только женской, но и гномьей натуре.

– Вы задаете вопрос – я отвечаю. Я задаю – отвечаете вы. Можно отказаться от ответа, если вопрос кажется вам слишком личным. Ну же, девочка, тебе ведь тоже есть о чем меня спросить?

– И вы ответите честно?

– Насколько мне позволит присяга или беспокойство о вашем душевном равновесии.

– Тогда я тоже оставляю за собой право умолчать о тех вещах, разглашать информацию о которых не имею права. В противном случае выплата компенсации за нарушение мной договора падет на вас.

– Заманчиво, – усмехнулся Дель-Артон. – Я даже готов заплатить, чтобы узнать, какие тайны вы храните, моя прелесть.

– Вы переходите границы.

– Приношу свои извинения, – с готовностью повинился мужчина. Но покидать насиженное место не стал. – Кто начнет?

– Зачем вам знать подробности о кабинете господина Лемана?

– И правда, зачем? Рухнула историческая ценность, а мне о причинах его величеству докладывать не придется? – усмехнулся собеседник.

– Только ли…

– Сейчас моя очередь, – напомнил мне мужчина. Я послушно замолчала. Он продолжил: – Вы кровный родственник Лемана, верно?

– Получилось, что да. – Сама постановка вопроса говорила об осведомленности лорда Дель-Артона об условии посещения кабинета. – Для чего вам нужны подробности о посещении мной кабинета господина Лемана, кроме отчета для императора? – Я всеми силами старалась избегать вопросов, на которые можно дать однозначный, короткий ответ.

– В кабинете обитал дух. Как вы уже знаете, в свое время он не был подданным его величества императора Таан-Рена, и эльфы были бы признательны, если бы мы вернули его им.

– Вернули духа? – Я фыркнула. – Разве такое возможно?

– При должных навыках – да. Поэтому, если вы, Антарина, конечно же случайно, – собеседник насмешливо, как будто знал правду, – получили право распоряжаться судьбой этого духа, можете быть уверены, вас достойно отблагодарят за помощь в его передаче законным владельцам. Он у вас, полагаю?

– Ответ на этот вопрос будет нарушением взятых мной обязательств.

Пусть даже я взяла их на себя только что.

– Так я и думал. – Мужчина усмехнулся. – Согласитесь ли вы задержаться у меня в гостях?

– Нет, – выпалила я, едва не плача. Развели как девочку. К гномам, срочно домой. Срочно на первый курс, а лучше на подготовительные курсы.

– Ну что же вы… – Дель-Артон взял меня за руку и нежно поцеловал. Будто и не допрос только что вел, под игру замаскированный. – Такие красивые глазки не должны плакать.

– Я не плачу, – сердито буркнула я. Своим снисхождением он только провоцировал сей недостойный гнома процесс.

– Жаль. – Мужчина отстранился и, довольно улыбаясь, занял положенное ему место за столом.

– Почему?

– Я бы вас утешил, – просто ответил он. – И подумайте над моим предложением, Антарина. Боюсь, скоро вам уже не позволят выбирать.

– О чем вы?

– О свидании. Аларис – слишком большая ценность. Эльфы вам его не оставят.

Ребята ждали меня в гостиной. Наши вещи еще не принесли, а потому не было нужды раскладывать их по полкам или контролировать слуг, которые уже замерли в ожидании у лестницы. Далар отсутствовал, что несказанно меня радовало, но и заставляло напряженно ждать. Что-то в этом полукровке меня тревожило, но объяснить, что именно, я не могла.

– Ты как? – Маркус подорвался с места раньше, чем Алест успел меня заметить. – Что он хотел?

– Поговорить о разрушении дома и кабинета. Сказал, что ему придется отчитываться за обрушение памятника архитектуры и он не хотел бы молчать на ковре у императора.

– Так и сказал? – Облегчение в голосе рыжего было почти материально ощутимо.

– Примерно. Суть к этому свелась. И заодно просветил, почему я войти смогла.

– Почему? – ревниво осведомился Алест. Судя по шишке на лбу, которую я раньше не заметила, он тоже рискнул.

– Ты чистокровный эльф?

– Конечно. – Алест гордо выпятил грудь.

– А господин Леман был человеком. И дети его были людьми. И внуки… и так вплоть до меня. Если эльфы и отметились в родословной, то это было слишком поздно, чтобы вносить их в список исключения для духа-хранителя.

– Твой предок, значит, – догадался Маркус.

– Угу, только у нас об этом никто не знает. Не удивлюсь, если наследство со стороны Рель-Дие. В их случае я даже в отце кузины не уверена.

Рыжий усмехнулся, а Алест посмотрел на меня с таким подозрением, что пришлось ответить на его невысказанный вопрос:

– Родовой артефакт семьи Тель-Грей меня признал. Так что мой отец – точно мой отец. Да и матушка от своей семьи далеко не все взяла: папе она верна, пусть и любит флиртовать на балах. И давайте поднимемся наверх, раз уж лорд Дель-Артон милостиво сэкономил нам на завтраках. Полагаю, здесь нас кормить будут.

– Всенепременно, – с каменным выражением лица ответил управляющий. – Ваши комнаты готовы. Извольте выбрать и распорядиться насчет вещей.

– Я свои сама разберу, – поспешила спасти чью-то жизнь я. – Не хотелось бы оставить хозяина без дома.

– Сомнительно, чтобы у вас это получилось, – буркнул себе под нос управляющий и громче добавил: – Позвольте вас проводить.