Глава 9
Дварги идут по следу
Буер катился по бескрайнему полю.
Крондат остался за кормой. Слева чернела стена гор. Во всех остальных направлениях простиралась земля. Черные пятна чередовались с белыми – снег только начал сходить. Мощный поток ветра натягивал парус, заставлял скрипеть мачту, вращал деревянные колеса.
Корабль был совсем крохотным. На палубе с трудом умещались три человека и огромный зверь, покрытый белой шерстью. В городе нашелся лишь один проводник, осмелившийся повезти чужаков через степь. Все знали, что Клан Барса объявил награду за головы странников. Вот только дварги из клана не спешили приходить за ненавистными головами. Копили силы. Чем-то жутким веяло от незнакомцев. Поговаривали, что они перебили много людей Дарума и положили двух псов. Теперь Барсы начнут охоту. Проводник Тунган знал это, но вызвался сопровождать чужаков. Пустил их на свой буер. Другие проводники смотрели на Тунгана так, словно он уже был мертвецом. Пусть. Ему плевать.
Много лет назад отец Дарума убил отца Тунгана за то, что тот не вернул вовремя долг. После этого долг перешел к сыну. Десять лет проводник работал на клан, участвуя в бесчисленных набегах дваргов. Когда он расплатился с Барсами, Дарум предложил остаться в клане. Тунган отказался. Он ненавидел убийцу своего отца.
Припасы собирали быстро.
Все понимали, что врагу нельзя давать фору. Для охоты Даруму потребуется много людей и псов. Ему нужны буера. Пока вождь собирал отряд, медлить было нельзя. Главное – вода. Много воды. А еще – сухари, солонина, котел, шерстяные одеяла. Побольше стрел – для Тунгана. Силки и запасные снасти. Все это путники принайтовали к палубе и бортам, следуя указаниям проводника.
Отчалили ночью, при свете лун.
Ветер был крепким, буер шел с приличной скоростью. К утру преодолели каменистую пустошь. Ольгерд проснулся и обнаружил себя пристегнутым к палубе. Рык куда-то исчез. Видимо, спрыгнул на землю, чтобы поохотиться. На носу корабля Вячеслав тихо переговаривался с проводником.
По своим размерам буер был сопоставим с обычной лодкой. Корпус степного корабля представлял собой платформу, слегка наклоненную вперед. Проводник объяснил, что это для лучшего обтекания ветром. Подвижный треугольный парус вращался при необходимости вместе с мачтой. Фальшборт отсутствовал. Передняя пара колес управлялась румпелем, который фиксировался в заданном положении при помощи специального штыря. Чтобы удержаться на буере, требовалось пристегивать себя или перемещаться по палубе ползком. Поднимать голову Ольгерд опасался из-за горизонтальной рейки. В общем, поездка через степь удовольствия не приносила.
В отличие от своих пассажиров, Тунган свободно двигался по палубе. Проводник пригибался и ходил по скрипящему настилу на полусогнутых ногах. Ветер перебирал его длинные волосы, выгоревшие на южном солнце.
Ольгерд нащупал пряжку на груди и отстегнулся. Все крепления на борту буера были кожаными или веревочными. Рлок по понятным причинам на ночь не пристегивался.
Краем глаза Ольгерд увидел, что слева мелькнуло белое пятно. Рык мчался впереди буера. Иногда хищник отвлекался, чтобы схватить зазевавшегося степного обитателя.
Потянулась череда однообразных дней. Проводник не уходил далеко от горной гряды. Временами буер останавливался. Путники собирали сухой хворост, разводили костер, ели и двигались дальше. Спали по очереди. Тунган научил своих спутников править буером, ловить ветер и ориентироваться по звездам. Это позволило ехать, не останавливаясь на длительные ночевки. Впрочем, сказал Тунган, их преследователи действуют схожим образом. А псов они пустят впереди себя. У дваргов есть разные псы – для выслеживания добычи и для забоя. Первыми пойдут гончие, за ними – псы-убийцы. Буеры главного отряда чуть отстанут. Тунган не сомневался, что Барсы начнут преследовать своих обидчиков.
В предгорьях водилась дичь, там можно было набрать воду из ключа, запастись связкой дров. Тунган ставил силки, в которые попадались тушканы, степные крысы и прочая мелочь. Иногда удавалось подстрелить низко пролетавшую птицу. Однажды Рык притащил тушу горного козла, спустившегося к ручью. Это был настоящий пир.
Дважды буер швартовался у тихих деревушек, пристроившихся на границе степи и скальных уступов. Там мастера ножей узнавали тревожные новости, приходившие с севера. Флот чужеземцев вторгся в Срединное море. Армия Посторонних не щадила никого. Корабли торговцев топились. Мелкие прибрежные поселения сжигались дотла. Крепости брались штурмом. Всех, кто находился внутри, убивали. После этого оборонные сооружения восстанавливались, а в самой крепости селился гарнизон чужаков.
Ольгерд понимал, что враги преследуют конкретные цели. Второй континент закрепляется в центре Тверди. Нашествие будет постепенным. После того как враг возьмет под контроль все ключевые гавани, будет нанесен мощный удар. Возможно, прибудут новые войска. Наивно полагать, что Посторонние не слышали о коалиции, которую за короткое время ухитрился собрать Коэн. Поэтому готовился плацдарм для длительного противостояния.
В очередной деревушке Вячеслав узнал, что Сток сдался на милость захватчика, а вражеская армада направилась к Верну. Судьба Типра и Стафа была неизвестна. Мур стоял крепко. Впрочем, никто в этом и не сомневался – островной город-государство являлся мощной державой с серьезным флотом. Чтобы взять эту твердыню, жителям Пацифиды придется собрать воедино рассредоточенные силы. Падение Мура – вопрос времени.
Спустя две недели снег полностью сошел, а кое-где начала пробиваться зелень. Заметно потеплело. Ольгерд по ночам укрывался зимним балахоном, а днем носил легкую одежду. Так же поступал и Вячеслав. Природа пробуждалась, а вместе с ней исчезала зимняя меланхолия. Ольгерд вдыхал полной грудью степной ветер, слушал скрип снастей, наблюдал за бегущим в поисках добычи Рыком. Вечный круговорот жизни.
Улкундар казался недостижимым. Южные просторы потрясали воображение своими масштабами. Ольгерд знал, что ему предстоит провести в степи несколько недель, если не месяцев. В Винхуне они расстанутся со своим проводником, сядут на браннер и полетят в столицу Равнинного царства. Это – еще неделя пути.
Сидя вечером у костра, мастера ножей заговорили об Улкундаре.
– Это величественный и странный город, – сказал Вячеслав. – Очень древний. Думаю, он с незапамятных времен стоит на Мировой равнине. Тамошние правители передают из уст в уста легенды о Китограде и ушедших народах.
– Во что они верят? – спросил Ольгерд.
Вместо учителя ответил Тунган:
– Ни во что. У них нет богов, идолов и всего такого. Улкундарцы думают, что после смерти рождаются повторно в новом обличье.
– Это так, – кивнул Вячеслав. – Перерождение. Бесконечная цепочка рождений и смертей.
– Ерунда, – возразил Ольгерд. – Если бы это соответствовало истине, я бы помнил иные времена, события и людей. Я бы помнил множество смертей. Я бы родился стариком, сразу умел драться, читать и писать.
– По-своему ты прав, – согласился учитель. – Но у тех, кто живет в Улкундаре, есть объяснение. Они говорят, что после перерождения мы забываем обо всем, что происходило с нами прежде. Живем с чистого листа. И лишь немногие мудрецы, медитирующие десятилетиями, способны вспомнить предыдущие жизни.
– Красиво, – прошептал Ольгерд, помешивая угли в костре.
– Полная чушь, – буркнул Тунган. – Умирая, мы отправляемся в бездну под Срединным морем. Или в лунный мир. Кто как жил. Ежели ты грешишь, убиваешь невинных, воруешь, изменяешь жене – готовься к бездне. Твоя душа будет вечно падать во тьму, как в полуночном кошмаре. Наверняка вам снились такие сны. Это предупреждение богов.
– Это культ дваргов? – спросил Вячеслав.
– Нет, – покачал головой проводник. – Это исконная крондатская вера. Вечное слово пророка Кумана.
– А что будет, – перебил Ольгерд, – если вести себя правильно?
Взгляд Тунгана посветлел.
– Тогда, – сообщил проводник, – ты попадешь в лунный мир. Тебя будут ждать вечное изобилие и прекрасные девы. Все, чего ни пожелаешь, появится из воздуха. Страданий не будет. Рядом станут жить твои родственники – те, что не грешили на Тверди. Вот так.
Рык зевнул во сне. Беспокойный дух зверя скитался в сумеречных степных пространствах. Интересно, во что верят рлоки?
– Некоторые думают, – осторожно произнес Вячеслав, – что за порогом тьмы ничего нет.
– Это как? – не понял Тунган.
– Ты умираешь, – пояснил свою мысль Вячеслав, – и превращаешься в труп. Умирает тело, умирает душа. Мир для тебя перестает существовать. Навсегда.
– Никакой души? – переспросил Тунган.
Вячеслав кивнул.
– Никакой.
Проводник сплюнул. Затем снял два вертела с углей и протянул спутникам. Третий вертел взял сам. Пахло жареным мясом и специями. Тунган откусил небольшой кусочек, задумчиво прожевал. Казалось, он может съесть и сами угли. Ольгерд понял, что услышанное потрясло степного жителя.
– И кто в это верит? – не выдержал проводник.
– Кое-где написано, – сообщил Вячеслав, – что в это верили Демиурги.
Тунгана передернуло:
– Жуть. Быть такого не может.
Вячеслав пожал плечами и откинулся на свой рюкзак.
– Кто знает.
Вечером следующего дня Ольгерд заметил дым от костра. Погода стояла ветреная, и струйка стелилась низко над полем. Не сразу и заметишь. Мастера ножей встревожила близость разведенного огня. Не больше пяти стадий. Так он прикинул поначалу.
– Тунган! – Ольгерд окликнул проводника. – Глянь-ка за корму.
Тунган передал румпель Вячеславу и перебрался поближе к Ольгерду. Некоторое время он всматривался в стелющийся дым, хмурился и ругался себе под нос на крондатском наречии.
– Это они? – спросил Ольгерд.
– Да.
– Уйдем?
На обветренном лице Тунгана резко очертились первые морщины. Порыв ветра шевельнул бороду.
– Они приближаются быстрее, чем я рассчитывал.
– Как такое возможно?
Тунган вздохнул.
– Возможно. Если катиться на одиночных буерах. Не на тройных или парных. Если ухитриться собрать большое число таких кораблей. Понял?
Ольгерд кивнул.
Чего тут не понять. Одиночный буер легче. Следовательно – быстрее. А раз преследователи не скрываются, значит их много. Хотят показать, что возмездие неотвратимо.
Вскоре мастер ножей увидел другие костры. Много костров, около десятка. Позади и слева – там, где вздымались горы.
– Какие планы? – спросил Вячеслав с носа корабля.
– Скоро появятся псы, – задумчиво проговорил Тунган. – А ветер дует в сторону пустыни.
– В Инджаб соваться не стоит, – резонно заметил Вячеслав.
– А мы и не сунемся, – улыбнулся проводник. – Мы туда поедем. Заставим дваргов поверить, что это возможно.
«Так себе план», – подумал Ольгерд.
Но выбора у них не было.