Глава 22
Отсутствие Рэймонда за чаем не вызвало удивления. Барт знал, что он побывал на конюшне, а оттуда, вероятно, поскакал на конезавод. Сам Барт после обеда поехал в Треллик, чтобы посмотреть дом и решить, что надо обустроить, прежде чем они с Лавди поселятся там. Там сейчас жил управляющий поместьем, и Барт надеялся, что Рэймонд распорядится освободить для них дом еще до официального утверждения завещания. После смерти отца и ссоры с Конрадом оставаться в Тревеллине было для него пыткой. Он не мог заставить себя войти в пустую спальню или просто пройти мимо. Даже вид отцовской собаки был для него мучителен, но старая спаниельша, словно почувствовав, что из всех детей Барт больше всех любил ее хозяина, постоянно жалась к нему, бродя за ним по всему дому и не спуская с него печальных глаз, пока не разжалобила его настолько, что он взял ее под свою защиту и яростно отверг предложение Юджина пристрелить ее.
Проведать семью приехал Клиффорд, но на сей раз один, без жены. Он рассорился с Розамундой, насколько это вообще было возможно для человека с легким характером. Розамунда, весьма прохладно относившаяся к семейству Пенхаллоу, была настолько шокирована известием о разразившемся скандале, что в самых суровых выражениях призвала мужа порвать все связи с родственниками. Его социальное положение, не говоря уже о будущем дочерей, взывала она, неизбежно пострадает, если он публично не отречется от кузенов. Клиффорд сильно рассердился и ушел на работу, не поцеловав супругу, обстоятельство, прежде неслыханное в их семейной жизни. Клиффорд, который все детство провел в доме Пенхаллоу, был опечален его смертью, а еще больше тем, как это произошло. Он заявил жене, что просто обязан выразить им свое сочувствие и будет полной свиньей, если вдруг решит устраниться.
Результаты расследования привели его в смятение. Поначалу он был уверен, что Пенхаллоу убил Ублюдок Джимми, но под давлением обстоятельств признал, что это дело рук кого-то из родственников: Рэймонда, Клэя или даже Фейт, чье истерическое поведение у него в конторе никак не выходило у него из головы. Клиффорд стал невольно обдумывать, что предпринять, если случится худшее и полиция арестует кого-то из подозреваемых. Сразу нанять лучшего адвоката. И никакой экономии, у них достаточно средств, чтобы обеспечить достойную защиту!
В Тревеллине он узнал, что Ублюдка Джимми арестовали в Бристоле. Эту новость ему сообщил Юджин, добавив, что все с нетерпением ждут его признаний, которые обещают быть сенсационными.
На круглом лице Клиффорда выразилось столько озабоченности, что оно стало почти комичным.
Покачав головой, он с трагическим видом заявил, что ему это очень не нравится.
– Неужели? – удивился Обри. – Наверное, потому, что это прескверное дело тебя не касается. Ты просто не представляешь, как выбивает из колеи быть подозреваемым. Возьмем, к примеру, меня! В тот момент, когда услышал, что Джимми собирается сделать некое разоблачительное признание, я помолодел на десять лет! Честное слово. И все потому, что гнусный секрет, каким бы он там ни был, уж точно не касается меня.
– Я не поверю ни единому его слову, даже если Джимми присягнет на Библии! – объявил нахмурившийся Барт.
– Правда? Это потому, что у тебя идея фикс, что никто из нас не способен на убийство отца? Или ты боишься, что ему известно нечто ужасное о Лавди?
– Нет! – возмутился Барт. – И, будь добр, не мели языком насчет Лавди!
Клиффорд попросил Обри замолчать, а Барта мягко упрекнул за простодушие, с которым тот попадается на любую удочку. Когда принесли поднос с чаем, в комнату вошли Фейт и Вивьен, и Клиффорд воспользовался случаем, чтобы расспросить Фейт относительно дальнейших планов Клэя. Прежде чем она успела ответить, ее сынок, стоявший неподалеку, торопливо сказал, что еще не решил, чем займется. Это неожиданное заявление вызвало всеобщее изумление, и только Обри моментально все понял.
– Мне кажется, попытки Клэя отвести от себя подозрения выглядят неуклюже. Придумай что-нибудь более убедительное, братик…
– Помолчи, Обри! – резко осадила Фейт. – Я не хочу, чтобы Клэй стал адвокатом. Я пока не знаю, как обстоят дела и смогу ли я позволить себе… Может, Адам оставил ему что-нибудь?
– Разве дядя вам не говорил? Вы ведь должны знать условия своего брачного контракта.
Поскольку Фейт имела о нем смутное представление, Клиффорд, покончив с чаем, предложил ей все объяснить. Фейт с благодарностью приняла помощь, и они оба направились в гостиную в тот момент, когда в столовую вошел Конрад.
Поздоровавшись с кузеном, Конрад подождал, пока за ними захлопнется дверь, и объявил:
– Странное дело! Конь вернулся в конюшню без уздечки!
– Что? Вернулся без уздечки? Что ты хочешь этим сказать? – отозвалась Чармин.
– Рэймонд взял его днем и поехал на конезавод.
– Очень интересно! – прокомментировал Юджин, протягивая руку за сэндвичем. – Но вряд ли следует волноваться по этому поводу. Вероятно, Рэймонд решил двинуться дальше и отправил коня домой. Скорее всего он сел на автобус и поехал в Бодмин.
– Но он в жизни этого не делал! – возразил Конрад. – Тогда почему Рэймонд не поскакал в Бодмин верхом?
– Слишком жарко, – объяснил Юджин, зевая. – Похоже, бесполезно требовать от Сибиллы, чтобы она делала сэндвичи без огурцов. Ей давно пора знать, что огурцы мне есть вредно.
Барт вскочил с места.
– К черту все ваши домыслы! С Рэймондом что-то случилось!
– Ну уж не знаю, – проговорила Клара, потирая кончик носа. – Странно, конечно, но не настолько, чтобы поднимать шум. Если бы на Котье была уздечка, я бы подумала, что Рэймонд упал с лошади, но если он сам ее снял, тогда беспокоиться не о чем.
– Он мог расшибиться, – сказал Барт, торопливо допивая чай. Он посмотрел на брата-близнеца, и его голос прозвучал жестко: – Ты послал кого-нибудь за ним?
– Нет. Да и зачем? Если бы он расшибся, то не разнуздал бы коня. А раз смог, значит, и в седло сумел бы сесть. Видимо, у него были причины отослать Котье домой.
Обри подошел к Кларе со своей чашкой.
– Захватывающий сюжет! Мне почему-то кажется, что Рэймонд покинул наши края.
– Ничего смешного! – возразил Барт.
– Разве? А вот мне кажется весьма забавным, что наш хладнокровный Рэймонд может скрыться от правосудия. Вероятно, предчувствие, что Джимми сообщит об истинной причине их ссоры с отцом, подорвало его нервную систему.
– Свинья, – процедил Барт сквозь зубы, кидаясь на Обри.
Тот, внимательно следивший из-под прикрытых век за братом, успел увернуться и перехватил его правую руку:
– Остынь, мой маленький братик! Мне бы очень не хотелось сломать тебе руку, так что не дергайся!
– Отпусти!
– Ну вот, одной чашкой в сервизе меньше, – мрачно усмехнулась Клара, подбирая осколки. – Нельзя ли поосторожнее, мальчики?
– Какая удача! – воскликнул Обри, отпуская Барта. – Надеюсь, я ее разбил. Терпеть не могу этот сервиз.
– Черт бы тебя подрал, – пробурчал Барт, потирая руку. – Нахватался грязных японских приемчиков. Я все же отправлю людей на поиски.
– Трогательно! – заявил Обри, когда Барт ушел. – Может, организуем тотализатор и будем делать ставки на Рэймонда?
– Очень странно, – обеспокоенно заметила Клара. – Что его заставило разнуздать лошадь? Он натаскивал ее на что-нибудь?
– А зачем ее дрессировать, дорогая Клара? Разве у нас цирк?
– Да, вряд ли он стал бы этим заниматься, – согласилась та.
– А если Обри прав? – подал голос Клэй. – Может, Рэймонд действительно перетрусил и смылся?
– Господи, ты когда-нибудь научишься понимать шутки? – устало спросил Юджин.
– Все это прекрасно, но я не вижу…
– Тихо! – шикнул на него Обри. – Разве ты не заметил, что братья устали от твоего голоса, малыш?
– Звучит забавно, если учесть, что за последние двадцать минут я только раз подал голос, – рассердился Клэй. – Вы, кажется, считаете…
– Одна реплика в двадцать минут – максимум, что мы можем вынести, – твердо сказал Обри.
Клэй вскочил, со стуком отодвинув стул.
– Здесь и без тебя было несладко, а с тобой так и вообще отвратительно! – выпалил он и быстро вышел.
– Наконец-то избавились, – вздохнул Обри, устраиваясь в кресле.
– Нечего цепляться к мальчишке, – покачала головой Клара. – Он тут долго не задержится.
– Только эта мысль и поддерживает меня, милая Клара.
– Пойду-ка я схожу на конюшню и посмотрю, что там делается, – со своей обычной непоследовательностью решила Клара. – Не нравится мне все это!
Вивьен проводила ее взглядом и посмотрела на Обри:
– Ты серьезно? Считаешь, что это как-то связано с арестом Джимми? Рэймонд сбежал?
– Ласточка моя, тебе не кажется, что если бы он решил исчезнуть, то взял бы машину? – предположил Юджин, нежно ущипнув жену за ухо.
– Ты прав, – вздохнула она.
Вернувшийся в гостиную Клиффорд стал готовиться к отъезду, но перед тем поинтересовался, где его мать. Узнав, что заставило ее пойти на конюшню, он заволновался и выразил надежду, что с Рэймондом ничего не случилось.
– Я, пожалуй, останусь, пока все не выяснится, – сказал Клиффорд. – Пойду посмотрю, как там идут поиски.
– Да найдется он, куда ему деться, – равнодушно произнес Конрад.
Но помрачневший Клиффорд все же присоединился к Кларе. Через полчаса они вернулись с известием, что Барт отправил конюхов на поиски, а сам поскакал к Муру.
– Один из конюхов видел, как Рэймонд смотрел на жеребят у верхнего загона, – сообщил Клиффорд. – Но это было несколько часов назад! Куда же он уехал? На конезаводе его не видели.
– Надеюсь, на нас не свалится очередное несчастье! – вздохнула Клара, терзаясь от дурных предчувствий.
Чармин, читавшая книгу, подняла голову и сухо произнесла:
– Только не говорите ничего Фейт, пока все не выяснится. Она по малейшему поводу впадает в истерику.
– Да Фейт и в голову не придет беспокоиться о Рэймонде, – презрительно процедил Конрад.
– Тихо! Кто-то идет! – воскликнула Клара.
– Всего лишь Ингрэм, – ответил Конрад, узнавший прихрамывающую походку брата.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Ингрэм. Его цветущая физиономия была необычно бледна, глаза возбужденно блестели. С трудом сглотнув, он вытер платком лицо.
– Боже мой! Вы уже знаете? Видимо, нет. Господи, дай мне силы!
Он был столь явно потрясен, что даже Юджин очнулся от ленивой дремоты.
– Что случилось? Прекрати кудахтать, Ингрэм!
– Рэймонд! – отрывисто бросил тот. – Рэймонд!
– Он попытался бежать? – спросил Обри.
– Застрелился!
– Господи! – воскликнул Конрад.
Застонав, Клара упала на диван и стала молча раскачиваться взад и вперед. Чармин вскочила со стула.
– Невероятно!
– Да, говорю вам, он застрелился!
– Но как… Где?.. Когда? – заикаясь, спросил побелевший Конрад.
– Выстрелил себе в голову. Прямо у заводи, – ответил Ингрэм, вытирая со лба пот.
– Его нашел Барт?
– Нет, какие-то туристы. Они сразу же поехали в Бодмин и сообщили в полицию. Мне позвонил инспектор. Я был просто ошеломлен! Понятно, почему он это сделал, но я никогда не думал, что Рэймонд способен на такое. Однако теперь нет никаких сомнений – это он!
– Осторожно! – предупредила Чармин.
В дверях, испуганно раскрыв глаза, стояла Фейт.
– Рэймонд? Что ты о нем не думал? Почему вы все так смотрите? Что случилось?
Никто ей не ответил. Посмотрев на плачущую Клару, она прерывающимся голосом спросила:
– Клара, что произошло? Почему вы все молчите? В чем дело?
– Рэймонд застрелился.
К Фейт подошла Чармин:
– Держите себя в руках! Нам всем сейчас нелегко. Не надо поддаваться панике. Обри, принеси коньяк из столовой! Она сейчас хлопнется в обморок!
В тот же момент Фейт рухнула на пол.
– Обри, быстрее! – скомандовала Чармин, опускаясь на колени рядом с Фейт и расстегивая ворот ее платья. – Я же говорила! Не путайся под ногами, Ингрэм! Я отлично справлюсь без твоей помощи. Сейчас она очнется.
– Может, положить ее на диван? – предложила Вивьен, беспомощно суетившаяся рядом с Чармин.
– Нет, здесь она быстрее придет в себя. У кого-нибудь есть нюхательные соли? Или нашатырь?
– Сейчас принесу, – сказала Вивьен и бросилась вон из комнаты.
Когда она вернулась, Фейт уже очнулась, и ее заставили выпить пару глотков коньяка.
– Я потеряла сознание? – прошептала она. – Но отчего… не понимаю, что это со мной! – Она поднесла трясущуюся руку к волосам. – Моя прическа! Мне уже лучше. Как глупо все вышло! Но что… – Фейт запнулась и внезапно все вспомнила. – О нет! – всхлипнула она.
– Спокойно! – строго сказала Чармин. – Помогите мне положить ее на диван!
Ингрэм поднял Фейт с пола и перенес на диван.
– Не волнуйтесь, – посоветовал он. – Ужасное событие, что и говорить. Меня тоже чуть не сшибли с ног эти новости. Вам уже лучше?
Клара, которая продолжала раскачиваться на диване, не обращая внимания ни на Фейт, ни на собственного сына, неуклюже поглаживавшего ее по плечу, вдруг громко произнесла:
– Он поехал посмотреть на Демона. Рэймонд гордился этим жеребенком. А я теперь и взглянуть на него не смогу. Бедный мальчик, так умереть… И никого рядом!
– Он убил отца, тетя Клара, – сурово заметил Ингрэм.
– Заткнись! – крикнул Конрад.
– К чему отрицать очевидный факт, старина?
– Заткнись, я сказал!
Фейт с трудом приподнялась с подушек и оттолкнула Чармин.
– Отпусти меня! – взвизгнула она. – Я хочу уйти! Прошу тебя! Я не могу… не могу больше… О нет, нет, нет!
Она так дико кричала, что Чармин, опасавшаяся очередной истерики, взяла ее за плечи и энергично тряхнула.
– Прекратите немедленно, Фейт! Вы слышите? Успокойтесь!
Та, подавив рыдания, посмотрела ей в лицо расширенными от ужаса глазами.
– Да, я должна успокоиться и замолчать. Ничего этого не было. Такого просто не могло случиться. Мне нехорошо. Позовите Лавди.
– Давай отведем ее в спальню, – бросила Чармин Конраду. – Дай ей руку.
Фейт позволила поднять себя. Пошатываясь и прижимаясь к Конраду, она заковыляла к двери. Чармин с нюхательными солями и коньяком последовала за ними, предварительно отправив Вивьен за Лавди.
– Какая жалость, что Чармин забрала коньяк, – вздохнул Обри, когда они удалились. – Я потрясен! По правде говоря, я не верил, что Рэймонд убил отца. А теперь еще эта дикая реакция Фейт. Меня она просто ошеломила. Не хочу показаться легкомысленным, но, возможно, между ней и Рэймондом было нечто большее, чем мы могли предполагать?
– Нет, ничего у них не было! – возразила Вивьен. – Вполне в твоем духе говорить всякие гадости! Для тебя это лишь повод сострить!
– Какие уж тут остроты, милая!
– Тогда помолчи, будь добр, – вмешался Клиффорд. – Ингрэм, я, пожалуй, отправлюсь в полицейский участок. Там могут возникнуть проблемы – ты не возражаешь, если я буду действовать от твоего имени?
– Очень благородно с твоей стороны, старина. Ты лучше меня знаешь все эти формальности. Теперь следствие, вероятно, прекратят. Дело закрыто, и лучше, что все закончилось так, а не иначе. Ну, вы сами понимаете!
– А инспектор не говорил тебе, что там наболтал Джимми? – поинтересовался Юджин.
– Нет, я не спрашивал. О Джимми я даже не вспомнил. И только по дороге сюда мне вдруг пришло в голову, что Рэймонд из-за него застрелился. Он боялся, что Ублюдок расскажет, из-за чего они поссорились с отцом. Я с самого начала предполагал, что дело тут нечисто.
– Вивьен, будь добра, присмотри за моей матерью, – попросил Клиффорд. – Я скоро вернусь, мама!
– Не беспокойся за меня, Клиф. И не надо за мной присматривать. Я пойду полежу у себя. Но кто-нибудь должен найти Барта и сообщить ему о несчастье, только поделикатнее. Какой удар для него, ведь он больше всех дружил с бедным Рэймондом. Господи, и надо было мне дожить до такого!
Между тем наверху Лавди Тревизин приводила в чувство свою хозяйку, которая билась в истерике. Чармин подступила к ней с коньяком, но Фейт резко оттолкнула ее, крикнув, чтобы ее оставили в покое. Лавди тактично попросила Чармин удалиться, пообещав, что справится сама. Как только та ушла, она обняла Фейт и стала нашептывать ей слова утешения. Лавди не понимала невнятных выкриков Фейт, перемежающихся с душераздирающими рыданиями, однако кивала, повторяя «да, да, конечно» и «успокойтесь, дорогая», пока та наконец не утихла. Раздев хозяйку, она уложила ее в постель и заставила проглотить пару таблеток аспирина.
– Не оставляй меня, – прошептала Фейт. – Не пускай никого сюда.
– Конечно, бедная моя! Вы только не волнуйтесь, – кивнула Лавди, придвигая стул и садясь рядом с кроватью. – Дайте я поглажу вашу ручку, чтобы вы поскорей заснули. Столько всего на вас свалилось!
– Лавди, он застрелился! Рэймонд застрелился! Он решил, что полиция арестует его. А я и не знала, что Рэймонд повздорил с Адамом! Что между ними произошло? Зачем он это сделал? Если бы только он мне сказал! Но он и словом не обмолвился. Лавди, я всегда старалась быть им всем вместо матери, но они мне не позволяли. Боже, что мне теперь делать? Поздно, слишком поздно!
– Тише, дорогая моя! Вы бы все равно не смогли ничего предотвратить. Вам не за что винить себя. Закройте глазки и попытайтесь уснуть! Вам сразу станет лучше.
Рука Фейт вдруг затряслась, и, к ужасу служанки, ее хозяйка разразилась диким хохотом. По лицу заструились слезы. Стук в дверь прервал этот припадок.
– Не пускай никого! – крикнула Фейт.
Но дверь уже открылась, и в комнату заглянул бледный испуганный Клэй.
– Мама знает? – задыхающимся голосом спросил он.
– Конечно, знает! – ответила Лавди. – Уходите отсюда! Она не хочет никого видеть.
– Все это ужасно, но теперь уже ясно, что Рэймонд…
– Да идите же отсюда! Вы своей болтовней сведете ее с ума! – сурово произнесла Лавди.
Клэй обиделся, но, поскольку мать не замечала его присутствия, после минутного колебания счел благоразумным удалиться. Фейт лежала неподвижно, уставившись в одну точку и не отпуская руку Лавди. Та сидела рядом с ней, пока за окном не раздались торопливые шаги. Прислушавшись, Лавди осторожно высвободила руку и приблизилась к окну.
– Это Барт! – сообщила она. – Я пойду вниз. Сейчас ему нужна моя поддержка.
– Не оставляй меня! – взмолилась Фейт.
– Это Барт, – повторила Лавди. – Я должна идти. Не волнуйтесь, я скоро вернусь.
Она вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.
Войдя в дом, Барт швырнул свой хлыст на стол. Из Желтой гостиной выбежал Конрад и схватил его за руки.
– Не надо, братишка! – хрипло сказал он. – Ради бога, Барт!
Тот грубо оттолкнул его:
– Отстань от меня! Не лезь! Нам с тобой говорить не о чем!
Ингрэм, вышедший из гостиной вслед за Конрадом, попытался вмешаться:
– Держи себя в руках, старина! Я понимаю, такой удар, однако…
– Убирайся к чертовой матери! – заорал Барт, побелев. – Вам всем на него наплевать!
– Барт, любимый мой!
Тот быстро взглянул вверх, где на лестнице стояла Лавди, опустив ладонь на широкую балюстраду. Его лицо исказилось, он всхлипнул и стал как слепой подниматься по ступеням. Лавди протянула к нему руки и в следующее мгновение уже обнимала его, поглаживая по голове и что-то шепча:
– Ну-ну, миленький мой. Пойдем, твоя Лавди утешит тебя!
– Боже мой!
– Знаю, знаю. Пойдем со мной, солнышко!
Обняв ее, Барт послушно двинулся наверх.
Снизу из холла за ними с ненавистью наблюдал Конрад, бледный как полотно. Ингрэм сделал неуклюжую попытку ободрить его:
– Он просто расстроен, Кон. Это скоро пройдет. Я бы на твоем месте не слишком переживал.
Презрительно взглянув на него, тот отвернулся и вышел из комнаты.
Вернувшись в гостиную, Ингрэм печально покачал головой:
– Нашим несчастьям просто нет конца. Теперь близнецы! Барт, вероятно, узнал обо всем на конюшне. Придется мне их мирить.
Обри с восхищением посмотрел на него:
– Наш Ингрэм просто неподражаем! С такой легкостью вошел в роль главы рода, причем без всякой подготовки! Я бы, например, растерялся, а он и бровью не повел.
Ингрэм смерил его неприязненным взглядом, но ответить ему помешал вошедший Рубен, который молча протянул хозяину письмо.
– Что это? – спросил Ингрэм, узнав почерк. – Где ты это взял?
– Письмо от мистера Рэймонда, – строго произнес Рубен. – Оно лежало на его письменном столе. Чем стоять да глазеть на него, лучше прочитайте скорее.
– Ну ты и наглец, черт подери! – беззлобно бросил Ингрэм и разорвал конверт.
На пол упал ключ от сейфа. Ингрэм поднял и стал читать письмо. Все вокруг затихли.
– Будь я проклят! – воскликнул он, дочитав до конца. – Вполне в его духе! Он всегда был непробиваемым, но это уже перебор! Вот, Юджин, посмотри. Как тебе это нравится?
Он протянул листок брату. Все сгрудились вокруг Юджина, пытаясь заглянуть ему через плечо и мешая разобрать строки. Чармин выхватила письмо и стала читать его вслух. Когда она закончила, в комнате воцарилось молчание. Неожиданно расплакалась Вивьен.
– Ласточка моя! – воскликнул Юджин, обнимая жену.
– Я никогда его не любила, но это просто ужасно, – хрипло произнесла она, вытирая глаза. – Позаботиться обо всех делах, чтобы облегчить Ингрэму жизнь и ни словом не обмолвиться о том, что он собрался сделать с собой! Господи, как трагично! Простите меня. Нервы ни к черту. Я не хотела устраивать сцену.
– Его деловитость не изменила ему и перед смертью! – подытожил Ингрэм, протягивая руку за письмом. – Отдай мне его, Чар, я пойду в полицию. Дело близится к финалу. При любом раскладе нам надо по возможности избегать скандала.
Вивьен вспыхнула от возмущения, выпалив:
– И ты еще называешь Рэймонда непробиваемым! А что тогда о тебе сказать? Стоишь здесь и рассуждаешь о скандале, когда случилось такое несчастье! Будто это самое главное!
– Все вы, кажется, забываете, что Рэймонд, по которому вы льете слезы, убил нашего отца! – возмутился Ингрэм.
– Туда ему и дорога! – закричала Вивьен, потеряв контроль над собой. – Это лучшее, что он сделал в своей жизни, и мне очень жаль, что у него не выдержали нервы!