Сегодня моя младшая дочь Кэти пойдет в первый класс. Если честно, мне от этого очень грустно и даже немного страшно. Почему? Когда ее старшая сестра Рената пошла в школу, все было по-другому. Я радовалась, что она обретает новый уровень свободы.

Казалось, еще вчера Кэти была послушной и счастливой малышкой. С ней всегда было так легко и приятно! Она тихонечко играла со своими мягкими игрушками или с нашей собакой. Им нравилось прятаться вместе под одеялом в палатке, которую я им соорудила из большого кресла.

Теперь наша с ней жизнь сильно изменится. Она станет частью большого мира, и мне будет сложнее ограждать ее от всех его сложностей и шероховатостей.

Может быть, я нагнетаю обстановку, но дело в том, что в трехлетнем возрасте Кэти поставили диагноз редкого заболевания. Никто в нашей семье и не подозревал, что такое возможно.

Я собираюсь разбудить Кэти и сказать, что сегодня ее ждут великие дела. Но она сама появляется в кухне, улыбающаяся и ясноглазая. На ней новая красная юбка-шотландка и рубашка. Она крепко обнимает меня.

– Доброе утро! Что-то ты сегодня рано проснулась.

– Доброе утро, мам! – бормочет она мне в фартук. – Я сама оделась и даже причесалась.

Она гордо крутится на месте.

– Но ленту не смогла вплести, – говорит она и дает мне расческу, резинку для волос и саму ленту. Поразительно, как она этим утром обо всем подумала и ничего не забыла.

Я начинаю вплетать ей ленту в волосы и спрашиваю:

– Ты хочешь, чтобы я проводила тебя до школы в твой первый день?

– Нет, мам, я сама. Вчера мы с Ренатой и Лесли туда ходили, и они показали мне дорогу. Надо идти от игровой площадки через лес. Там теперь все новое – и «горка», и качели, и баскетбольные кольца. Все будет прекрасно!

На этот взрыв энтузиазма я отвечаю:

– Стой спокойно, пока я не закончу с лентой.

Потом она садится на свое место и начинает завтракать. Я отворачиваюсь и делаю глубокий вздох, чтобы справиться с комком в горле.

– Не торопись, ешь спокойно, – говорю я. – Тебе нет смысла выходить раньше 8.30.

Потом она идет чистить зубы и возвращается со свитером в руках.

– Уже можно идти?

– Когда большая стрелка будет стоять на цифре 6, – я показываю ей на часы. – Ты уверена, что не хочешь, чтобы я тебя проводила?

– Нет, мам, я хочу пойти сама, – отвечает дочь и вместе с собакой выходит на задний двор.

Через некоторое время она возвращается.

– Теперь уже можно идти? – от нетерпения она подпрыгивает на месте.

– Да, пора, – со вздохом отвечаю я.

Она обнимает меня и бегом спускается по лестнице. Я вижу в окно, как она идет по тротуару, останавливается и бежит обратно.

– Ой-ой-ой, – думаю я. – Видимо, придется одеться и проводить ее до школы.

Она стрелой взлетает по лестнице, подбегает ко мне и обнимает, прижавшись щекой к моему животу. Потом она поднимает глаза и произносит:

– Не волнуйся, мама, я вернусь в двенадцать часов.

И она снова исчезает, торопясь войти в новый мир школьных приключений. Она счастлива, что выросла, и сегодня ее выпускной день во взрослую жизнь. Я сдерживаю слезы.

На улице дочь поворачивается и машет мне рукой. Я машу ей в ответ, радуясь, что могу улыбаться.

Я думаю о том, что она ко мне вернулась, чтобы показать, как меня любит. Комок в горле постепенно тает. Я уверена, что все у нее будет хорошо. Можно сказать, что сегодня и у меня своего рода выпускной.