ГЛАВА 71
Среда, 15 октября — 11 часов утра

— Я не верю ни единому его слову! — с жаром заявил Менеджер. — Машина заминирована! И плевать, что твои приборы ничего не показывают! Гений ясно сказал, чтобы мы не садились в эти «жигули»!

— Во-первых, непонятно, откуда ему это известно. Сам он так ничего толком и не объяснил. А, во-вторых, у нас просто нет другого выхода. Вчетвером мы здесь долго не продержимся. К тому же, едва ли они взорвут машину, пока в ней находятся деньги! — возразил Консультант.

— Почему бы и нет? Дотову ни к чему свидетели. А свою долю он уже получил!

Консультант вздохнул.

— По большому счету, я с тобой согласен. Но выбирать не приходится. Пешком нам отсюда не уйти. Придется рискнуть.

— Черт побери! Это и есть твой гениальный план?!

— Если машина не взорвалась, когда в нее сел Дотов, значит, они намерены взорвать ее с помощью радиосигнала. Мы можем попытаться этот сигнал заблокировать.

— Каким образом?

— Нужно посоветоваться с Гением.

— Я и без Гения отвечу на твой вопрос: это невозможно!

— Значит, у нас есть только один выход: покинуть машину до того, как они решат ее взорвать!

— Хорошо. Но как это сделать практически?

— Не знаю. Пока не знаю. Надеюсь, Гений что-нибудь придумает.

Менеджер опустился на землю и положил себе на колени автомат.

— Ты твердо решил заложников с собой не брать?

Консультант какое-то время молчал.

— Если Дотов решил от нас избавиться, едва ли его остановит такой пустяк, как заложники. А с ними мы будем связаны по рукам и ногам.

— По крайней мере, с ними у нас есть шанс прорваться!

— Не думаю. Дотов обещал не преследовать нас сорок километров. Едва ли он рискнет нарушить свое слово. К тому же, не следует сбрасывать со счетов и мины, которые Техник успел установить. Значит, какой-то шанс у нас все-таки есть.

Гений пробежал пальцами по клавиатуре. На компьютере, сменяя одна другую, замелькали картинки. Первый, второй, третий квадрат — заблокированы, четвертый, пятый, шестой — тоже. Седьмой, восьмой… Неужели им удалось перекрыть все дороги? Он увеличил картинку. Вооруженные группы располагались через каждые триста-четыреста метров. Консультант просил их вывести в квадрат восемнадцать. И хотя к этому квадрату вело несколько дорог, все они были перекрыты. Гений задал программе прогноза задачу просчитать варианты отхода. Через минуту на экране вспыхнула надпись: «Варианты отсутствуют!». Что ж, придется действовать наудачу. Гений снова включил изображение военной базы и метр за метром стал изучать опоясывающую ее дорогу.

Трущенко сидел в хранилище собственного банка и, глядя на окружавшие его сотни миллионов долларов, думал о том, что мог бы совершенно спокойно один выполнить требования террористов. Тем самым он бы значительно поднял свой рейтинг, террористы бы убрались с базы, Дотов сел бы в лужу, а он сам въехал в город на белом коне. Почему эта мысль не пришла ему в голову раньше? Если бы ему удалось занять кресло мэра, он вернул бы эти деньги уже в первые полтора-два года. Разумеется, без какого-либо ущерба для бюджета города. А так Андрею Дмитриевичу пришлось связаться с Прокуроровым. Надо признаться, своей активностью журналист его несколько напугал. Слишком энергично он взялся за дело. Во времена Трущенко так не работали. Конечно, он поступил не очень порядочно, выдав журналиста Дотову, но еще не известно, как на его месте поступил бы Прокуроров. К тому же, старые долги нужно отдавать. Ведь в свое время именно Прокуроров помешал ему занять кресло мэра.

Трущенко посмотрел на часы. Пора возвращаться. В полдвенадцатого должен прийти Нистюк. Конечно, он сделал глупость, пообещав советнику мэра кресло управляющего, но теперь уже ничего не поделаешь: слово нужно держать. В противном случае, может пойти дурная слава. Значит, Зорину придется уйти. К несчастью, Потапчук сломал руку. Трущенко предпочел бы избавиться от него, но в данной ситуации это выглядело бы не совсем этично… Минутку! А почему бы Зорину не предложить кресло президента банка, раз уж он сам собирается стать мэром?

Савелий Прохорович Радужинский с совершенно убитым видом читал у себя в кабинете утреннюю прессу. В последний раз он занимался подобным делом лет восемь назад. Обычно у него никогда не хватало на это времени, но сегодня газеты передал ему сам мэр. И уже очень скоро Савелий Прохорович понял, почему Дотов это сделал. Но ведь решение о публикации принимал не он! Более того, он настоятельно требовал, чтобы документы были отправлены на экспертизу! Дотову не удастся сделать из него козла отпущения!

Впрочем, на эту проблему можно взглянуть и с другой стороны. В том, что Дотов себя скомпрометировал, есть не только его вина, но и заслуга. Радужинский полистал записную книжку, разыскивая телефон Трущенко, затем снял трубку и набрал номер.

Александр Александрович Груша почувствовал к себе пристальное внимание вскоре после того злополучного звонка. Но надо заметить, особого беспокойства по этому поводу не испытал. Судьба Дотова фактически предопределена, а, значит, предопределена и судьба Львова. Кроме того, в чем его можно обвинить? В том, что он позвонил своему зятю и поинтересовался, купили ли его друзья машину? Смешно! Правда, несколько настораживало то обстоятельство, что Дотов не пригласил его с собой на базу. С другой стороны, не пригласил — и слава Богу! Еще не известно, чем эта поездка закончится.

Разговор с Трущенко Никонорова разочаровал. Он никак не ожидал, что банкир отнесется к его словам с таким пренебрежением. «Два вертолета? Тридцать человек личного состава? И все это ради чего? Чтобы показать беспомощность Дотова? Так все это и так видят! Извините, Семен Георгиевич, но обсуждать здесь, по-моему, нечего!»

Пустырский все понял без слов.

— Я же говорил: перемены ничего хорошего не сулят, — лишь хмуро заметил он.